Стая

[Тёмная сторона силы]

Одна из частей дилогии, в которую входят "Стая" и "Отсечение".Читать можно в любом порядке, по таймлайну эта вторая.
Фэндом: Роулинг Джоан «Гарри Поттер», Стругацкие Аркадий и Борис «Понедельник начинается в субботу», Король и Шут (КиШ), Король и Шут (сериал) (кроссовер)
Пэйринг и персонажи: Михаил Горшенёв/Андрей Князев
Жанры: AU, Магический реализм, Ужасы
Предупреждения: Насилие, Нецензурная лексика, Упоминания зоофилии
Другие метки: Магическая связь, Магические учебные заведения, Магия, Оборотни
Описание: Миша и Андрей приезжают отдохнуть в Голубково на новый год.
Телевизор, банька, снежная крепость.
Волки, волкодлаки, дьявольские силки...
Перефразируя Снейпа, зло никогда не отдыхает.
Примечания:
Это вторая история про ШО ЧАВО. Она не такая мирная, как первая. Флаффное времяпрепровождение в деревне булет идти рука об руку с кровью-кишксми в тëмном лесу.
За последнее и поставлен рейтинг, плюс за упоминание близких контактов с животными. Эротика максимум на R.
И да, писать рождественские истории летом для меня становится доброй традицией.

Текст

День начинался хорошо. Поздним утром Андрей выбрался на крыльцо, оглядел покрытый снегом огород. Белые пушистые шапки торчали на колышках забора. Из сугробов высовывались ветки кустов, кривые стволы яблонь. Кое-где пестрели следы птиц и мелкой живности. Топились обе печи, в доме и в бане. Андрей уже предвкушал, как они с Михой будут нырять с разбегу, напарившись, в сугроб, только надо предупредить, где под снегом притаились обрезанные розы.

И тут увидел, как к дому торопится председатель.

- Андрюх, когда успел приехать? - заорал тот издалека. - Слышь, дело есть!

Полчаса спустя они стояли за коровником и разглядывали следы на снегу.

И председателя сельсовета Николаича, и фермера Тоху Андрей знал с детства. Мужиков и баб, возмущённо переговаривавшихся рядом, тоже.

- Ты мужик городской, грамотный, может, подскажешь чë? У вас в группе, вон, целый ветеринар играет, фотки ему скинь, - наседал Николаич.

Но, во-первых, ветеринар остался в другой группе, а во-вторых, тварь, похоже, была из тех, что в ветеринарной академии не изучали.

- Я, бля, видел эту морду, Андрюх, врать не буду, чупакабра какая-то, - убеждал Тоха.

По его словам выходило, что зверюга смогла открыть дверь в коровник (да я сам запирал, ей-богу!), выволокла немаленькую тëлку и стала жрать её живьём. Тëлка орала, тварь выла, а когда Тоха прибежал и выпалил из ружья, захохотала человеческим голосом, прежде чем сбежать.

- Я следы-то догадался курткой накрыть, - хвастал Тоха. - Знал, что снег пойдёт.

Молодец, подумал Андрей, не придётся лезть тебе в голову.

Внутри коровника, где мычали растревоженные животные, на полу и стенах остались смазанные кровавые пятна.

- Не первый уж случай, - сказал Николаич. - Наглеть тварюга начала, так и до людей скоро дойдёт. Мы с мужиками облаву хотим устроить, всех поднимаем, кто может. Малахольный твой с тобой?

- Ты сам сказал, что он малахольный, - прищурился Андрей. - Пойдём отойдем.

Отошли, закурили.

- Оборотень это, Николаич, - сообщил Андрей. - Волкодлак, но к чёрту подробности. Ты людей от греха по домам разгони, а то кого не досчитаешься. Плохо дело, Николаич. Я могу написать жалобу в Минмаг, его оштрафуют, если вообще почешутся из-за такой мелочи. Брать его не за что, людей он пока не трогает. Так и будет баловать по-мелкому.

Николаич засопел и сплюнул на снег.

- Если вычислим его, можно поговорить по-мужски и попросить к нам не соваться, - предложил Андрей. - Это время займёт, конечно. Он от лëжки далеко отбегать может. Он... нелюдимый такой, бомжеватый, из тех, кто долго нигде не держится.

- Андрюх, в райцентре три завода, при каждом полное общежитие таких. Мужики ночью караул выставят, ничего с ними не сделаешь, хоть ты тресни. Не буду же я им про оборотня докладывать. Поможешь нам?

- Николаич, богом прошу, не сегодня, - Андрей провёл руками по лицу. - После праздников, без Михи вернусь и всё сделаю. Его нельзя тревожить, он до конца не поправился.

- А чë с ним было-то? - Николаич протянул руку за сигаретой, очень ему андреевские понравились.

- Пил, курил, болел, - фразой из старого анекдота отбился Андрей. - Нельзя ему пока в драку. Даже волноваться сильно лишний раз нельзя. После праздников сплавлю его другим нянькам и буду весь ваш.

- Эк ты, - нахмурился Николаич, который взял сразу с запасом и прятал лишние сигареты в свою пачку. - Праздники-то длинные, как бы тварюга и правда кого не сожрала.

- А я что сказал? По домам пусть запрутся. Раз спугнули, волкодлак снова будет охотиться, и скорее всего здесь, они мстительные. Лучше уж пусть ещё одну корову утащит, бог с ней.

- Коллизия, однако, - покачал головой председатель. - Не усидят, слышь, Андрюх, вот увидишь, не усидят!

- Чего ты от меня ещё хочешь? Не будет загонной охоты с факелами. Идти мне надо.

- Ну ты это... Отравы от него какой... Или заговор на капкан...

- У тебя серебряный капкан завалялся? - Андрею начал надоедать разговор.

Миша там проснётся без него, пойдёт ещё искать.

- Ладно, - Николаич вроде отцепился от него, а вроде и мелькнула у председателя в глазах подозрительная, не до конца оформившаяся мысль.

Андрей опасался, что будут, будут ещё проблемы с этой мыслью, но отпустил Николаича: дома ждал Миша. А надо было ещё усилить защитный контур участка и дома, наложить на "своего малахольного" охранные и следящие чары.

С волкодлаком придётся разбираться - не хватало, чтобы приехали из службы по отлову и за пределы деревни вышла новость об ожившем Горшке, обливейта не напасëшься...

Миша уже проснулся, валялся на диване и смотрел телевизор. Крутили "Полосатый рейс". Телевизор был старенький, чёрно-белый, даже ламповый ещё, и хотя Андрей прекрасно знал, что фильм снимали в цвете, находил в этом что-то аутентичное и ностальгическое. Заколдовала телевизор ещё бабушка, он принимал и обычные программы, и колдовидение. Диван тоже был её, монументальный, с валиками, и как и все кровати в этом доме зачарованный на хороший отдых и приятные сны. Потом Андрей думал - не бабушкины ли благие намерения виной тому, что он не почуял приближающегося пиздеца.

Он нырнул под бок Мише. Тот сразу оплëл его длинными конечностями, стал греть руки в ладонях.

- Морозом пахнешь. Без шапки, что ли, гулял?

- Да я недалеко. Вот ты у нас как следует пропахнешь, после завтрака прописываю тебе любование окрестностями.

Миха согласно кивнул. Было это и хорошо, и не очень. Такой тихий, покорный Миша не натворит глупостей, но это значит, что ещё не до конца он пришёл в себя после отсечения обскура. А уж без малого десять лет. Снейп так и говорил - эффекты будут сказываться почти столько же, сколько человек существовал с обскуром, и Андрей с суеверным ужасом представлял Мишины сроки. По зиме на уже более-менее ожившего Миху накатывало. Может, из-за иссечения обскура в феврале, может, из-за того, что он окончательно сформировался зимой. Новый год, убийственный семейный праздник. Андрей знал истории, как Миха замерзал, как бежал с порезавшимся братом на санках, боясь не довезти, но таких историй у Михи было на каждый день календаря.

Домовой расстарался - на завтрак были и свежий хлеб из печи, и своя сметанка, и травяной чай. Телевизор показывал очередную старую комедию, на этот раз "Небесных ласточек", сверчок за печкой исправно трещал, Миша смеялся над глупыми шутками с экрана. Потом они, решив идти до конца и не пользоваться согревающими, укутались в нашедшееся старьё и выползли на мороз, морщась от света. Добрели до околицы, здороваясь с каждым встречным и поперечным, и Андрей устал удерживать людей от разговоров о ночном происшествии. Едва добрели до полей - Миха опрокинул зазевавшегося Андрея в сугроб, и пока тот выбирался, рванул по нетронутой белой целине. Дурак, как обычно: кто его знает, что там, под снегом. Андрей знал - кочковатое болотце с промерзающим до дна блюдцем озерца. Глубина по колено не мешала там завестись русалкам и утаскивать доверчивых путников очень и очень глубоко - у магии свои законы. Сейчас русалки спали, болотце было прочне асфальта, и Мише грозило только споткнуться на укрытой снегом кочке, но и с этим повезло.

Андрей запустил ему вслед снежок покрепче, попал как раз между воротником и шапкой, и завязался смертельный бой с погоней, в которой охотник и добыча периодически менялись местами.

У Андрея был хитрый план: в итоге они незаметно обогнули деревню, он проверил сигналки и ловушки. Расставлял несколько лет что мог, на такой длины полный защитный контур его бы не хватило. Прямо поверх некоторых следилок и пугалок волкодлак поставил свои метки: мол, это моя территория. Такое наглое заявление было очень плохим знаком.

Они вернулись домой, разгорячëнные снежным боем, отшвырнули мокрую, набитую снегом одежду, оставив разбираться с ней домовому. Повалились на бабкин диван и тут же набросились друг на друга с поцелуями. С полчаса было слышно только "Миш", "Андрюш", причмокивания и шлепки. Усталые, так и заснули, и только сердобольный домовой прикрыл их одеялом. Проснулись к обеду. Телевизор бурчал себе спокойненько, сверчок трещал, домовой притащил чугунок картошки, соленья из погреба. За окном, по зиме, уже начало смеркаться. Впереди ждала банька.

Андрей уселся править перевод учебника по защите от тёмных сил авторства некоего Стивена Т. Поттера. Миша закопался в старые журналы. В этом доме не только "Магический вестник", но даже "Огонёк" и "Пионер", пропитавшись магией, вспоминали каждый раз новые события прошлого.

Банька удалась на славу. Жаркая парилка, где отходили друг друга дубовыми вениками. Прыжки в сугроб с визгом и хохотом. Ледяной квас и огурчики из погреба. Сил после баньки ни на что не было, Миша с Андреем лениво целовались между квасом и огурчиками, потом кое-как перебрались в дом, прямо нагишом и босиком по снегу идти было одно удовольствие. Остановились полюбоваться звёздами. Луна ещё не набрала полную силу, росла. Звëзды мигали, а из-за Горохова Бора виднелся помутневший край неба, предвещая близкое ненастье: снежная буря почти всегда приходила оттуда.

- Эгегегегей! - крикнул Миша, раскинул руки и повалился спиной в сугроб.

Дружно отозвались собаки. Андрей захохотал в небо и повалился рядом. Через пару минут вскочили и побежали греться, на этот раз домой. Завалились в бабкины перины, прижались, угрелись и уснули. Как старички, думал про себя Андрей, проваливаясь в сон. Почти весь день либо спали, либо валялись. Теперь-то они с Михой наверняка дотянут до счастливой старости, не придётся его хоронить раньше времени.

А ночью его дёрнул сигнал от следилки.

Было темно и в доме, и за окном. Небо наглухо закрыли тучи, но где-то за ними звала луна, и в ответ на её зов по округе разливался волчий вой. Вдруг вой перешёл в смех, Андрей вскочил и едва не вылетел на улицу как был, нагишом. Миша завозился, Андрей набросил на него сонные чары и в спешке принялся одеваться. Прикрывшись более-менее, рванул на крыльцо, спросонья соображая, куда же бежать.

Люди в домах тоже всполошились, замелькали огни в окнах, на улицу повыскакивали полуодетые мужики с топорами и вилами, их жëны тоже вооружались, готовясь защищать дом, если волк заберëтся во двор.

Победный вой раздался от Тохиной фермы. В свете качающегося фонаря Андрей увидел три размëтанных по снегу фигуры, кровь и волкодлака, легко волокущего к лесу обмякшую телушку. Но уже со всех сторон набегали люди, пытаясь взять врага в кольцо.

- Идиоты! - взвыл Андрей, наплевав на всё и аппарируя.

Волкодлак вблизи был мелким и тощим, покрытым клочковатой шерстью, и только грива у него была не хуже, чем у лошади. Живот у него выпирал, делая похожим на голодающих детишек со старых фотографий. Он завизжал и бросил добычу, понимая, что при таком количестве нападавших с нею уже не уйдёт. На миг они столкнулись с Андреем взглядами, и тот нырнул в чужой разум. Там были безумие, жажда крови и что-то ещё, обещающее куда худшие неприятности. Волкодлак ухмыльнулся, мол, всё я про тебя понял. Свет упал иначе, и Андрей увидел ряд неровных, растянутых сосков. Волчица, да ещё и беременная! Удары обрушились на неё, но она разбросала нападавших, ломая колья, как спички, и гигантскими прыжками помчалась к лесу, воя, ухая и хохоча.

Андрею почудилось, что ей ответили, но, скорее всего, это было эхо.

Надо было заняться ранеными.

Председатель с подачи Андрея велел нести их к себе в дом. Андрей набросил стазис и кликнул домового с зельями. Разрывы от когтей, переломы и даже один укус, которым надо было заняться в првую очередь. Пока ещё ликантропию можно было купировать - ещё немного, и у них появится новый волкодлак. К сожалению, в магическом мире ещё как редко рядом с укушенным оказывался сильный специалист по тёмным искусствам.

Смертельно уставший, несколько часов спустя Андрей выполз на крыльцо председателевой избы и закурил. Они ещё успели поругаться из-за того, что Андрей не поставил защитный контур на всю деревню (когда ты бульдозер сдвинешь голыми руками, Николаич) и ничего не сделал во время нападения (а что мне было, файерболами в толпе кидаться?). Что-то было неправильно в окружающем пейзаже. Люди, наобсуждавшись, что волк к ним теперь не сунется, давно разошлись. Снег валил, заметая следы недавней драки. Фонарь над коровником по-прежнему мотало, и тут Андрей понял: брошенной туши не было. Он аппарировал, чтобы точно убедиться. В воздухе ещё сохранился тающий магический след. Можно было пойти по нему сейчас, но Андрей понимал свои шансы против волкодлака в зимнем ночном лесу: он устал, а зверь возбуждён луной и сыт. Да и теперь он, сытый, к людям не полезет.

Укус был уже чем-то, с чем можно было обратиться к аврорам, но разборки займут не один день, да и придётся объясняться за совсем не светлое заклинаньице, употреблëнное при лечении. За него тоже надо было сказать спасибо Снейпу. Парень знал его от матери и применил ещё в школе, остался человеком, но директор школы припугнул его тюрьмой, чтобы замять историю. Вот и твоя очередь, Андрей. Нет уж, дальше сам притащишь фараонам шкуру, тогда и будем оформлять по закону.

Банник помог ему отмыться, напоил травами. Домовой отвёл, спотыкающегося от усталости, в постель, к разморенному Мишке, в успокаивающие объятия.

Сон на бабушкиной перине был воистину целебным. С утра Андрей готов был горы своротить. Вот только у Миши были на него свои планы. Прижал к постели всем собой, зацеловал, заласкал, взял дважды, и только потом выпустил.

Андрей буквально разрывался между желанием понежиться вместе подольше и необходимостью навестить раненых. Тяжело было от того, что придётся лгать и выкручиваться. Стоило Михе уткнуться в справочник пчеловода, Андрей потихоньку сбежал.

Раненые были в порядке. Пропажу тëлки уже обнаружили, председатель всё-таки позвонил в район, но там из-за праздников только усугубился всегдашний бардак, и помощи пока не обещали.

Тем не менее Андрей решился выгулять Мишу, со стороны полей, подальше от леса. Они принялись строить снежный городок, и выходило так здорово, да ещё дети сбежались, и можно было устроить полноценный штурм.

- Дядь, а ты волка не боишься? - спросил один карапуз у Миши.

- Я? Я, да? Волка? Волков бояться - в лес не ходить, запомни, малец! - Миша заулыбался, замахал руками. - Смотри, нас сколько, мы его файерболами закидаем! - слепил снежок и кинул в странное существо, которое лепил Андрей.

- Ура! - дружно закричали дети, радостно закидывая снежками ни в чëм не повинного снеговика, да и Андрея заодно. Тот, конечно, покричал страшным голосом, потом упал и изобразил предсмертные корчи.

- Вот так, молодцы! Смена растёт! - похвалил Миша. - Айда крепость достраивать! А ты, Андрюш, слепи нам волка пострашнее.

И Андрей постарался на славу. Волк вышел ростом почти с него, с десятком ног, с крокодильей пастью и с узорами по бокам, однако волка в нëм ещё можно было узнать. Вместо носа была шишка, вместо глаз - угольки, а из сухого камыша получилась славная грива. Миша велел взять каждому по ветке - как будто это копья или стрелы - и воткнуть их в волка, не разрушая самой фигуры.

- Так первобытные люди перед охотой делали, во! - объявил он. - Чтобы поразить дух зверя. Боги, даруйте нам удачу! - обратился он к затянутому тучами небу, потом принялся, стуча веткой о ветку, изображать индейский танец вокруг волка. Андрей подхватил ритм, и скоро уже он и дети били в ладоши, а Миша плясал и подвывал.

В разгар танцев Андрею почудился злой взгляд в спину, он оглянулся, но всё было спокойно, лес темнел вдалеке, начинался снег. Он вернулся к шумной компании, поделившейся на две команды. Мише досталось защищать крепость, а Андрею, конечно же, нападать. Миша командовал своими бойцами, иногда увлекаясь боем и забывая обо всём. А в штурмующей команде главным оказался совсем даже не Андрей, а похожий на него в детстве пацан с соседней улицы. Андрей подносил патроны и "лечил" "раненых", громко крича что-то вроде "колды-балды, этот здоров!" Когда начало темнеть, матери разобрали детишек по домам, пошли домой и Миха с Андреем. Домовой поворчал на мокрую одежду и лужи в коридоре, не того, мол, он ожидал от взрослых степенных людей. Потом принёс горшок наваристых щей, сметану и даже смородиновой наливочки. Под "Летучую мышь" они перекусили и завалились на диван, Андрей всё с тем же переводом, а Миша с брошюрой об уходе за баклажанами. Так он и заснул, накрыв лицо книжкой. Тогда Андрей выбрался из дома и навестил лазарет. Николаич сказал, что больные давно разбежались, и только Тоху, укушенного во время защиты нажитого непосильным трудом, жена забрать не смогла, был он всё ещё плох. Николаич честно вливал в него положенные зелья, Андрей оставил следующую порцию и наложил ещё парочку заклинаний.

Дома перенёс заклинанием Мишу на кровать, сам пристроился рядом и спокойно проспал до утра.

Проснулся Андрей ещё когда за окном было темно. Сухой снег постукивал в стекло. Миша спал, храпел громче сверчка. Глядя на него с улыбкой, Андрей думал, как же Миша любит детей, как хорошо общается с ними. Кто-то другой из преподавателей, причитая, что от детей устал, рад был бы провести свой отпуск подальше от них. А вот они с Мишей соскучились. Надо будет сегодня придумать ещё что-нибудь. Построить горку всем вместе, налепить сказочных зверей побольше. Надо бы проверить, как оно там, не разгулялись ли вчера вечером в их крепости парни постарше или мужики, выпив, не разнесли их сказку. Заодно и Тоху проверить, зелий занести. Андрей аккуратно выбрался из Михиных объятий. Миха недовольно заворчал во сне и обнял угол одеяла. Не завтракая, кое-как натянув штаны и сверху лишь старый ватник, прихватив первую попавшуюся шапку, Андрей выскочил в темноту. Миновав последний уличный фонарь, подбросил в ладони огонёк, и тот поплыл рядом.

Добравшись до поля, Андрей понял, что решение пойти и проверить их спасло. Здесь повеселились - и отнюдь не люди. Поле испещрило множество следов. Тут как будто плясала волчья стая, но попадались и следы оборотня, почти человеческие. Беременная, босая и практически на кухне, если так посмотреть: в издевку на поле притащили и растерзали жертву, кровь и кости были повсюду. И территорию волки пометили основательно. Взмахом палочки Андрей убрал кости, а вот с кровью и мочой того же сделать не мог: разделение жидкостей было делом безумно сложным. Убери он весь снег на поле, как бы он оправдывался? Так, если нельзя вычесть, можно добавить? Он кликнул домового, попросил принести зелья и краски. Превратил снег в воду. Несколько добавок разложили ненужные органические жидкости, краски расцветили воду пятнами, и пока кляксы расплывались, Андрей быстро заморозил воду, превращая остатки беспредела в яркий каток. А новую крепость и горку они ещё построят. И новый ряд ловушек вынесут уже за неё, чтобы враг не прокрался незамеченным. Надо будет настроить их и на обычных волков, а самому крепко подумать, что со всем этим делать.

Такого объединения волкодлаков с волками на Руси не случалось уже очень давно. Были среди разных оборотней идейные, считавшие себя избранным народом, который должен наследовать землю. Они были уверенны, что люди, а уж тем более волшебники, слишком много о себе возомнившие, должны были подчиниться или умереть. Они готовились к захвату власти, растили свои маленькие армии, воспитывали единомышленников, лелеяли свою болезнь, своё безумие. Они поклонялись Зверю, единому, первородному, некой тёмной силе, первобытной сущности. Чтобы прильнуть к его силе, совокуплялись со своими тотемными животными. Собирали таких животных в одну с оборотнями стаю. У Волдеморта был прикормленный оборотень, Грейбек, считавший себя выше любых законов и желавший распространить заразу и свою власть как можно шире. В его стае практиковали и оргии с волками, и культ силы, и, разумеется, считали союз с Волдемортом проходным. Ну вот и до нас доползло...

Андрей провёл по лицу ладонями. Выдохнул, постоял и отправился к Николаичу. Деревня уже просыпалась, здесь всегда вставали рано, работа не ждала.

Тоха был ещё очень болен, неделю отлëживаться минимум. Андрей выдал очередную порцию зелий. Николаичева жена позвала Андрея к столу, завтракать, но при мысли о найденном на поле к горлу подкатывала тошнота.

- А что, обычно же немного у нас волков? - спросил он хозяев. - Даже в большие холода не помню, чтоб они деревню осаждали.

- Так ты ж сам сказал, что это не волк, - пожал плечами председатель. - Тут-то вообще крупного зверя не осталось, ну и охотников нет, видишь, на помощь звать бог знает откуда приходится. Совсем ты редко показываешься, совсем местную жизнь забывать стал.

Ну да, лес тут зверьём не баловал и вообще запаршивел, даже леший сколько-то лет назад пропал.

- Так вот, у нас в бывшем зверосовхозе завелись какие-то экологи. Хотят, говорят, восстановить местную экосистему. А где экосистема, там и санитары леса, видимо. Ты что подумал, они у себя волкодлака прячут? Как редкий вид?

- Чем чëрт не шутит, - пожал плечами Андрей. Не стал говорить, что прятать там могут целую волчью стаю.

Вернувшись, он забрался под одеяло к Мише, обнял любимого со спины, уткнулся носом между лопаток. Даже рядом с ним, даже на бабкиной волшебной перине тревога не отпускала. Миха почувствовал её, тоже завозился.

- Дюш, что с тобой творится? - спросил, притягивая к себе ближе. Слава богу, не повернулся, лгать ему в глаза было бы слишком.

- Да просто... Зима, вот это вот всё, накатывает как-то, - неопределённо высказался Андрей.

- Вот всегда ты такой, - вздохнул Миха. - Хихи-хаха, а как что-то по-настояшему серьёзное - хрен расколешь. Ну что уж, молчи уж, тихушник.

Андрей поцеловал выступающий позвонок.

- Не обижайся, Мих, тебе волноваться вредно.

- Что ты со мной, как будто я беременный?

- Ну Мих, на этот счёт скорее я опасаться должен.

- А ты б хотел? - переворачиваясь и подминая его под себя, спросил Миша. И требовательно уставился в глаза своими чëрными цыганскими глазами.

Андрей прислушался к себе. Отторжения мысль выносить Михиного ребёнка не вызывала. Миша понял - и втянул его в долгий поцелуй, а пальцы уже протискивались в самый жар.

- Дюш, а ты не знаешь такой способ... ну... Я читал, были случаи, но это ж тёмное и под запретом... - шептал Миша, захваченный, как всегда, новой яркой идеей.

- Снейп должен знать, это ж энциклопедия ходячая... Миш... Миш, ну что ты опять?

Миха, как всегда при упоминании Снейпа, пыхтел и морщился. Благодарен ему был за спасение, но нет-нет да и ревновал, мол, мало ли что мог потребовать в уплату, да и вообще с Андрюшей чуть не в дëсна целуется.

- Не отдам тебя никому, - входя в него одним медленным движением, заявил Миша.

- Да я и сам не дамся, - усмехнулся ему в губы Андрей.

- Мой?

- Твой, твой.

- И никаких Снейпов.

- Да он... и не Снейп... уже... И сам... кого-нибудь... выносит...

- Чë? - Миха даже замер, обескураженный. - А так по нему не скажешь.

- А по мне, типа, скажешь.

- Честно? - Миха взял его лицо в ладони. - Чем больше тебя узнаю, тем больше удивляюсь. Ты такой лёгкий, светлый, как одуванчик, так что скорее скажешь, чем нет. А на самом деле ты такой... Меня, вот это всё, выдержал, вытащил... Дюх... - он снова принялся целовать, слов не хватило.

Так что дальше Миха доказывал делом.

Укатал Андрея так, что тот уснул почти до обеда и вскочил в панике от шума во дворе и от стуков в дверь.

- Дядь Андрей, дядь Миш! А что вместо крепости каток? А новую когда строить будем? А горку зальём?

Это были всего лишь уставшие их ждать дети...

- Сейчас, дайте одеться... и поесть, - в желудке громко заурчало. Да и Миха с трудом выпустил из своих объятий. Он вообще был уже готов продолжить. - Да оденься ты, - зашипел на него Андрей. - Сейчас, сейчас я вас пущу.

Пять минут спустя их дом наполнился шумом, топотом, звонкими детскими голосами.

- А батя говорил, что ты колдун, - разочарованно протянул один из малышей, и старший брат дёрнул его за руку. - А тут такое всё обыкновенное.

Необыкновенное тоже было в достатке, надо было только знать, куда смотреть.

Андрей заметил, как рыжая девчонка усмехнулась и подмигнула им с Мишей. Ещё годик, и ждите её в ШОЧАВО.

Андрей притащил из погреба всяких вкусностей, на этот раз домового гонять не стал, заварил травы. Дети, уже набегавшиеся и накувыркавшиеся в снегу, уплетали блины, нажаренные домовым для Андрея и для Миши, а те смотрели и радовались.

- А можно горку тоже цветную, как каток? - спросила рыжая.

- Можно!

Все сразу засобирались. Совсем как Миша, охваченный своей идеей. Ни минуты не прождать. Какой он всë-таки большой ребёнок. Может, это последствия детства с обскуром?

Андрей отмахнулся от тëмных мыслей, тем более, что Миша тоже собирался, такой же радостный, как все... остальные дети, мысленно добавил Андрей и улыбнулся.

Счастливее всех в процессии к катку были карапузы, которым доверили нести краски и кисточки. Миша с Андреем тащили лопаты.

Работы снова хватило до темноты. Миша, правда, немного схитрил, заставив воздух на поле чуть светиться. Дети даже не поняли, как он это сделал. Они же просто подпевали ему, и потихоньку стало светлее. Рядом с катком выросла горка, изукрашенная барельефами в виде зверей и цветов, красками её расписывали дружно всей командой. Ребятишки, воспринимающие всё как данность, вчера не задумались, откуда у Андрея в чистом поле угольки. А сегодня ничуть не удивились, что вода для красок оставалась на морозе тëплой, а цветной лёд на горке застыл моментально, да и хватило всего пары-тройки вёдер. Так что не пришлось ждать, можно стало сразу кататься. Что все с удовольствием и делали. На попе, на пузе и друг на друге. Миша, конечно, решил съехать стоя, по дороге шмякнулся, перевернулся несколько раз, но всё-таки не остался снова без зубов. Шапку он где-то посеял, красный, взъерошенный, налетел на смеющегося Андрея, закружил, они вместе повалились в сугроб и покатились, в шутку борясь и хохоча. Докатились до катка, попытались встать, держась друг за друга и снова падая на радость детишкам. Когда всех стали звать по домам, Андрей, пользуясь тем, что Миха просил вместе с детьми дать им ещё разок скатиться, расставил парочку сюрпризов.

Дома, за ужином, он влез в интернет и нашёл тех самых экологов. В соседней деревне они организовали экоферму, контактный зоопарк, и действительно разводили животных, планируя выпустить их в дикую природу. И название у деревни было подходящее - Клычково.

- Поедем завтра экоферму смотреть, потискаешь там всяких шушпанчиков, - объявил он Михе. Миха же валялся на полу среди журналов, глядел на Андрея масляными глазами и страдал. Нагуляв на морозе приличный аппетит, он объелся и теперь был недееспособен. А на вечер были такие шикарные планы. Так что в порядке извинения он был в целом согласен, однако возмутился:

- Какие тебе шушпанчики! Это у тебя что собаки, что крысы. Есть там что-то нормальное, ради чего стоит ехать?

- Манул тебя устроит? - задрал бровь Андрей. Нечего было обижать чихов, которых в зимнюю деревню тащить побоялись. - Нет? Леопард? Нунду?

- А у них нунду есть? - встрепенулся Миха.

- Да, и погладить дадут, это же контактный зоопарк, - пообещал Андрей.

Миха фыркнул обиженно и призвал гитару. Заиграл, напевая на старосаксонском, с ритм-секцией в виде сверчка и перкуссией постреливающих в печке дров. Андрей залюбовался. Миша играл, прикрыв глаза, и его волшебная музыка создавала целый завораживающий мир. Она уводила туда за собой, во всяком случае все в доме, включая, кажется, и самого Мишу, погрузились в глубокий транс, в волшебные грёзы. Андрей всегда недоумевал, как можно было променять это чудо на дешёвые суррогаты, но сегодня он не думал о плохом и просто отдался музыке, поплыл по её течению. Учебник был забыт, рука не тянулась к перу или краскам, чтобы добавить что-то к совершенству творимой Мишей магии. Единственной магии, которая наполняла, а не истощала его.

Их отпустило только заполночь. Миха сопел на полу в обнимку с гитарой. Самого Андрея вырубило за столом. За печью звонко, с присвистом храпел домовой. Только сверчок по-прежнему ровно трещал. Опять пришлось раздевать и укладывать Мишу при помощи магии.

А утром Андрей неожиданно проснулся поздно, прозевав всё на свете. Миха уже успел к нему, сонному, пристроиться, и тело само подавалось навстречу привычным ласкам. Вот бы так всегда, не вскакивать ни свет, ни заря, не нестись к первому уроку, валяться, сколько влезет... Да вот беда, делиться накопленными знаниями тоже ужасно хотелось. И присматривать за одним беспокойным чудом, кому для преподавания истории практически не нужны были заклинания. И ещё в школе можно было вести исследование формирования обскуров и прочих плодов нелюбви к себе, своевременно их купируя и вырабатывая меры профилактики. Чем-то всегда приходится жертвовать ради более важного.

Андрей любил Мишу. Однако и преподавать тоже любил. Коллизия, как выразился бы Николаич.

Но сегодня они не торопились. Ночь, похоже, прошла спокойно, а клычковская ферма никуда не убежит. Претендентов на блины тоже пока не было, так что, наласкавшись вдоволь, они спокойно позавтракали, и только после этого, одевшись потеплее, аппарировали в Клычково.

Место было шумным и ярким. Как раз давали представление для большой группы туристов, и бросив чары отвлечения, Миша с Андреем присоединились к ней. Убедившись, что Миша включился в весёлую эстафету, Андрей прошёлся по задам и огородам. Место было настолько мирным и далёким от магии, что от обиды зубы свело. Нунду здесь, разумеется, не было. Чего уж там, даже занюханного пикси не завелось. Никакого криминала, никаких волков. Из псовых был только добродушный голубоглазый маламут, а так, по ходу, хозяева больше любили кошек. Андрей почесал пузо толстого манула - обычных посетителей к нему не подпускали, как к опасному хищнику. Змеи были, пауки, ёжик. Несколько оленей с глазами как у Миши. Пришлось покопаться в голове у парня, убиравшего конюшню.

- Твою мать, - вздохнул Андрей, закончив с этим.

Стая была буквально в двух шагах. Зоозащитники начинали с того, что создали приют для кошек и собак, но собак пришлось отселить подальше от деревни, жители жаловались на шум и обещали спалить всё к чëртовой матери. Потом организаторы приюта сменились какими-то мутными типами, и в настоящее время между ними и экофермерами назревал серьёзный конфликт. Почему-то Андрею казалось, что стоит фермерам немного пережать, кого-то съедят.

Он вернулся к Мише, оглядывающемуся в поисках него и сжимающему в огромной руке приз - поделку из желудей. Друзья пошатались по ферме уже официально, вполуха слушая экскурсовода. Манул по-свойски подмигнул Андрею. Афганская козочка, забравшись повыше, пыталась жевать взлохмаченные Михины волосы, пока тот залипал на ёжика.

- Миша и его соломенная крыша, - шепнул на ухо Андрей, спасая друга от вероломного нападения.

Тот пихнул его локтем и заржал.

- Тихо ты, ёжика напугаешь!

Они даже покатались на лошадях, причём Андрей, как положено, вид имел лихой и придурковатый, а Миша представлял из себя иллюстрацию к "Дяде Стëпе". Так что после, когда Миша принялся навёрстывать упущенное вчера, у Андрея был повод пококетничать, что жопа и так болеть будет.

- Слышь, Андрюх, а ты нашёл, чего искал-то? - спросил Миша у него, разморерного и расслабленного несколькими оргазмами.

И с языка само собой слетело:

- Не, это не у них, но я знаю... Блядь, ну ты коварный!

- Андрюх, мы сюда отдыхать приехали, не?

- Вот и отдыхай! - а сам вспомнил знаменитую фразу Снейпа из поттеровских мемуаров. Но поминать Снейпа в постели на этот раз не стал.

- Дюш, - обидевшись на резкий ответ, рявкнул Миха, - не надо мне тут это, я ж тут тоже... - и вжался всем собой. - Я ж не совсем, понимаешь, да?

Боится потерять, понял Андрей. Думает, что достаточно поправился. Ошибся оба раза - он ещё слаб, а Андрей что, Андрей двужильный, обоих вытянет. Что ему какая-то волчья стая, где зверей раз, два и обчëлся? Что ему рехнувшаяся волкодлачка?

Как ни хотелось ещё поваляться, а стоило Мише заснуть, Андрей сбежал к председателю.

Тоха поправлялся, ходил уже кое-как сам. Рваный шрам на шее у него, конечно, останется.

Николаич снова звонил в район, и там сказали, что проблемы не только в Голубково. На паре ферм хищники устроили просто бойню, с раскиданными по улице кусками мяса, с кровавыми брызгами на стенах.

- Андрюх, это ж! Ну сделай что-нибудь! - энтузиазма устроить облаву у Тохи поубавилось. - У нас же ни одного ружья в деревне, серебра бы нашли уж.

- Ну и куда б ты его совал? Тогда уж фузею просить надо в краеведческом.

- Да оно ж наглеет, скоро нас жрать начнёт!

И как по заказу, в дверь, которая сроду не запиралась, шумной толпой ввалились дети.

- Дашка пропала! - наперебой загомонили они.

- Она с собакой играла, потом пропала!

- Хромая такая собака!

- Дашка ей лапу вылечила!

- Она с Петькой всегда домой ходит, а он есть, а её нет!

- Мы сначала думали, волк, на горку все полезли, а она хвостом виляет, большая такая, серая, мы думали, волк...

Дашка - это та, рыжая, без расспросов догадался Андрей. Которой через год в школу. Похоже, у волкодлачки были к нему личные счёты. Но неужели она не понимала, что вместе со своей стаей - капля в море? Что она могла против волшебного, даже против простого человеческого мира? Тут не нужно уметь кидать файерболы: огнемёт и автоматы, и через полчаса всё зачищено. Оставалось ей от силы недели две - вместе с праздниками и раскачкой бюрократической машины. Если бы не Дашка. Теперь у волков оставались считанные часы.

Он спрятался в туалет и велел домовому принести что-то из Дашкиных вещей. Но поисковое заклинание не помогло, показывая большой круг, в который попадали и Клычково, и Голубково. Как Андрей ни увеличивал карту, круг не уменьшался. Это было очень и очень плохо, нужно было торопиться, только вот куда?

- Если Миха проснётся и будет искать, скажите, что я за ëлкой пошёл. Сюрприз хотел сделать, - строго приказал Андрей всем, одеваясь. - А то какой же Новый год без ëлки?

- Дядь Андрей, ты б хоть топор взял, - жалобно попросил кто-то из ребятишек, провожавших его до околицы.

- Только мешать будет, - покачал головой Андрей. - Дальше не ходите, а ещё лучше, сидите по домам.

И аппарировал, уцепившись за почти перебитый волчий след.

Он знал, что полнолуние завтра, и предполагал, что Дашку принесут в жертву Зверю. То есть номинально посвятят ему, а на самом деле сожрут всей стаей. Он не мог точно угадать, где девочка, дотащили ли её уже до собачьего приюта, или у волкодлачки есть ещё логово в лесу. Аппарировав неудачно почти наугад и по пояс провалившись в сугроб, где-то между Голубковым и Клычковым, он спроецировал на сугроб карту местности и снова кинул поисковое заклинание, но уже другое. Красными огоньками замигали рассыпавшиеся по лесу звери, как будто издеваясь: угадай, в какой лапе? Да и заметили его первым, судя по разнёсшемуся по лесу вою и хохоту.

Он свернул карту и аппарировал к одному из более-менее плотных скоплений огоньков. Добычу, наверно, должны были сторожить. Но звери рассыпались, как рой мошкары при взмахе руки. Они выматывали вынужденного аппарировать Андрея, и он слишком поздно понял, выбираясь из очередного сугроба, что его загоняют, погоняв по лесу, задают направление очередных прыжков. Он оказался посреди поляны, темно было, хоть глаза выколи, и валил снег. Сквозь него даже огни волчьих глаз не пробивались, Андрей только чувствовал враждебное присутствие, движущиеся пятна чужой злобы. Только благодаря развитому чутью легилемента, он увернулся от удара когтистой лапы. На автопилоте он отбросил нападающую отталкивающим заклятьем, и сразу же пожалел об этом. Теперь противника он не видел, а нюх у него был куда хуже. Наугад кинул режущее и потом на визг - огненное. Запахло палёным.

Из тьмы понеслись визги, рычание и отборный мат - это бесновалась волкодлачка, женский голос был искажён волчьей пастью.

А потом из темноты посыпались звери. Было их в разы больше, чем он ожидал, или они нападали до полного изнеможения, Андрей сказать не мог. Только раскидывал режущие и обжигающие вслепую, жалея, что забыл надеть варежки: рука на морозе застыла и хуже слушалась. Серьёзно задумавшись о чëм-то поэффективнее и потемнее, переложив палочку в левую, он сунул правую отогреваться в карман. Надо было бы запустить светлячок и поставить щит, но он просто не успевал. Вот он, пытаясь повернуться в сугробе, полукругом рассыпал старую добрую сектумсемпру, а вот пальнул вверх секо. Ничего сложного, главное не думать. Волкодлачка что-то выкрикнула, он бросил на голос заклинание капкана, и по мату понял, что попал. Это было хорошо, он не хотел убивать беременную женщину, пусть и опасную, безумную.

Заминка стоила ему прокушенной руки и сгинувшей в сугробе палочки. Пришло время файерболов. Хотелось надеяться, что волки кончатся раньше, чем истощатся его силы. А они всё лезли из темноты, и он правда не успевал. Вот он пригнулся, давая метящему в горло зверю пролететь над головой. Вот брошенный неверной, кровоточащей рукой файербол задел врага по касательной. Хорошо хоть, теперь руки не мёрзли и видно стало лучше. Реально сумасшедшая волкодлачка в паре шагов от него крыла матом и орала, что доберётся до него, а когда поняла, что не вырвется, вцепилась в свою ногу, явно собираясь её отгрызть. Андрей от шока прозевал очередной укус. Он понял, что слабеет, когда руку свело и файербол жахнул волкодлачку в плечо, вместо того, чтобы попасть в очередного волка. Следующий вообще влепился в дерево, поджигая его, и тут уж стало окончательно светло.

Андрей попытался ударить последним средством - легилеменцией, но внушить что-то настолько безумному разуму было невозможно. Удалось только перехватить поток мыслей, сопровождавший вой:

- Серые братья, зовите Старшего. Враг будет принесён Зверю. Наши павшие братья будут пировать с ним!

Из лесу откликнулся голос.

- Третий? Третий слаб! Да возрадуется Зверь! - разобрал Андрей ответ волкодлачки.

И она уже прямо обратилась к Андрею:

- Мы сожрëм твою пару. Вырвем ему сердце, выгрызем печень, пока он будет нас умолять, а ты смотреть на это.

Андрей видел поляну, с полуприпорошенными телами, волков, сидящих полукругом, в кровоточащих ранах и подпалинах, в свисающих клочьях. Они покушались на Мишу? Мишу принесло среди ночи в зимний, наполненный голодным зверьëм лес? Какого?! Выброс смëл волков с поляны, а скорее всего, ещё метров на сто вокруг. И только сжавшая, поскуливающая волкодлачка удержалась на месте благодаря магическому капкану.

- Старший идёт! - радостно закричала она, выпрямляясь на миг, и вцепилась зубами в свою ногу с новой силой. Кажется, хрустнула кость. Какой бы ни была хвалëная регенерация оборотней, нога заново не отрастëт...

На поляну собирались остатки стаи, больше похожие на ожившие трупы. Вслед за ними, легко шурша по снегу, на свет выбежал оборотень, вдвое крупнее провалившегося в сугроб Андрея. Увидев, что тот сделал с его самкой и братьями, волкодлак хотел было кинуться, но, остановленный резким рыком, по дуге обошёл Андрея. Видя, что жертва совершенно без сил, он за шкирку легко закинул волшебника себе на плечо, и снег под ними едва промялся. Силищи в волкодлаке было немеряно, однако Андрей всё равно рванулся - от лезущей в нос клочковатой шерсти, от пëсьей вони. Это было всё равно что пытаться сдвинуть скалу. Волкодлачка захохотала окровавленной пастью, Старший сделал пару шагов в сторону Клычкова, и тут весь окрестный лес накрыло. Это ощущалось одновременно как крышка с гнëтом и как сеть, и соткано это было из низких, гулких звуков. И волков, и волкодлаков, и оторопевшего Андрея прижало к снегу, вдавило в него. От гула, казалось, сейчас лопнет голова, или кровь побежит из носа и ушей, не меньше. Так продолжалось, кажется, целую вечность, а потом раздались хлопки аппарации.

- Ну ты урюк, - поднимая Андрея за шкирку - вот же понравилось им - рявкнул Миша. - Убил бы своими руками. За ёлочкой он, блядь, пошёл. Где ёлочка, ты, долбоëб? Где палочка, блядь, хотя бы?

- Ты как вообще? - просипел Андрей, всё ещё пытаясь унять шум в ушах.

- Не один ты умеешь следилки навешивать, - скривился Миша. - Я проснулся - сверчок молчит. Я как подумал, что уже всё... Только попробуй вперёд меня, ублюдок!

- Мих, палочку найди, будь другом? - успел сказать Андрей, а потом Миша впился ему в губы кусачим поцелуем, не стесняясь шныряющих вокруг фараонов, которых сам же и вызвал.

- Сгрызли твою палочку, - вздохнул он, отпуская.

- Дашка! - спохватился Андрей.

- Какая Дашка? - не понял Миха.

- Ты что, из дома прямо? Я ж чего в лес попëрся. Они, собаки, девчонку украли. А мне поиск показал зону пять кэмэ радиусом... Дай бог, чтоб не собирать её по кусочкам в этой зоне.

- Герой ебаный. Ни поисковки нормальной мы не знаем, ни в снег не проваливаться не можем.

Можем, конечно, но не в такой запарке.

- Собачий приют возле Клычково, - дёрнул Андрей ближайшего фараона. - У нас девочка пропала, но там ли она...

Фараон побежал докладывать.

- Хорошо, что ты у нас гений, - прислоняясь к Мише, устало сказал Андрей. - Русские маги самородок на самородке, это после знакомства с нашими Снейп всех доëбывал, дескать, магия - это не тупое размахивание палочкой. Только что мы будем делать без моей палочки, если у Дашки свежий укус?

- Опять у тебя один Снейп на уме, - ткнул его в бок Миха.

- Ты сам-то как?

Миха не успел ответить - вернувшийся фараон объявил, что обязан сопроводить гражданских по месту жительства, и немедля перенёс обоих в Андрееву избу. Обещал уведомить и дизаппарировал.

На улице слышались такие же хлопки и шум. Миша с Андреем тут же выскочили наружу. Там уже были чуть не все жители деревни. Минут десять спустя человек в не совсем правильной полицейской форме уже вручал заплаканную Дашку матери на чужом дворе, а из дома кое-как замаскированные под спецназ фараоны выводили вусмерть перепуганную женщину.

А дальше выяснилось вот что.

Фараоны зачистили лес и отправили группу в питомник. Там девочки не нашлось, зато нашлись ещё волки и... некий Олег Князев. Из Голубкова, где на всех было три фамилии.

Он трясся от страха, просил не убивать и обещал рассказать всё. А рассказал он много.

У Клычковых из Клычкова в семье по наследству передавалась ликантропия, то один, то другой рождались оборотнями. Это скрывали как могли, поддерживали пострадавшего всей семьёй. Но вот один из таких больных, Степан Клычков, вернулся с заработков, откуда-то с севера, с молодой женой Марией, такой же волкодлачкой. Родственники её сразу невзлюбили, и было за что. Дамочка была старше их сына, считала волкодлаков высшей расой и пыталась указать новой родне на их место. Они, дескать, предатели, раз отказались от дара Зверя, достойны быть только прислугой или едой. Аконитовое зелье не пила из принципа и мужу запрещала. Ну им и предложили валить в лес. Молодые устроились с проживанием в собачий питомник, и потихоньку тот стал превращаться в волчий. С кланом Клычковых Мария справиться не смогла, а подсидеть других зоозащитников - запросто. От жизни вдвоём среди волков крышка у неё совсем засвистела. Да, она спала с волками. Да, почему-то решила, что ребёнок зачат от одного из них, и одновременно от самого Зверя. Хотя был он от мужа, и, судя по всему, болен. Гормоны, а может, два ликантропа в одном теле, вызвали в ней неуёмную жажду крови. Она убивала - сначала собак, потом скот, и только муж кое-как удерживал её от нападения на людей. Говорил, что ещё не время. Но её запах лишал его последнего ума, он не мог её не слушаться. Да ещё никого из людей рядом не было.

А Олег дружил с младшим братом оборотня, вполне себе здоровым. Наслушавшись жалоб друга, решил, что волки - это тема, это круто. Притащился в питомник и попросил его укусить. Мария пообещала, что если он пройдёт испытания, то будет принят в стаю. Но, насмотревшись на творящееся в питомнике, Олег передумал. Только вот его уже не отпустили, припугнули, что съедят. Либо с ними, либо в общий котёл. Олег верил - Мария, вроде бы, даже старших детей своих сожрала за то, что родились нормальными.

В последние дни Мария совсем взбесилась. Когда питомцы доели всех собак - нам не нужны те, кто прислуживает людям! - она велела никого не кормить, дескать, скоро будет большая охота. В полнолуние она хотела учинить резню в какой-нибудь деревне, но тут на её пути появился Андрей. Чëртов волшебник не сдавался, и чтобы досадить ему, решено было украсть девочку-волшебницу из его деревни, а налëт сделать именно на Голубково.

Там же обряд и провели бы - один из серых братьев выманил Дашку, Олег спрятал её в подвале у матери, сказал, что ради выкупа. Мать была в ужасе, но на сына доносить не стала. А вещи Дашки, обрызганные кровью, волки растащили по лесу, чтобы обмануть поисковое заклинание.

Только вот Дашка оказалась не так проста. Она поняла, что не сможет поднять крышку подвала, сидела в темноте и представляла, вот бы у них боб закатился в щёлку, выросла бы огромная лиана, как в сказке, люк пробила, и потолок, и связала бы похитителей. Маленькая рыжая девочка вырастила из подвальной картошки настоящие дьявольские силки, и пришлось спасать от них уже олегову мамашу...

Так что официальной версией стали бандитизм, похищение и вымогательство, а фараонам пришлось подправлять воспоминания простецам, как водится.

- Куда их теперь? - спросил Андрея Николаич.

- В Соловецкий острог, - ответил Андрей.

Обе руки у него были в свежих шрамах. Хорошо, что волки не болеют ликантропией и не переносят её...

Миша обнимал его со спины, он вообще несколько дней подряд обязательно либо обнимал Андрея, либо держался за него.

Николаич морщился на это при встрече, но терпел: с колдуном ссориться - себе дороже.

А у Миши с Андреем оставалось ещё несколько прекрасных дней, чтобы просто наслаждаться друг другом, валяться в постели в своё удовольствие, смеяться над старыми комедиями, штурмовать снежную крепость и находить новое в старых журналах.

*

В один из первых учебных дней, когда пока ещё тихие ученики и не до конца отошедшие от праздников преподаватели мирно обедали, в столовую влетели два вопиллера. Один закружил над Андреем, другой над Мишей, что было не очень далеко, потому что последние сидели рядом и шептались.

Оба конверта взорвались и заверещали, отставая друг от друга секунд на десять и создавая адскую какофонию.

- Князев Андрей Сергеевич! За проявле...

- Горшенёв Михаил Юрьевич! За проя...

Андрей неловко взмахнул новой палочкой, к которой ещё не до конца привык, и яркая грамота от фараонов свалилась прямо в любимый рассольник. Картон быстро набирал воду. Чернила поплыли. И грамота, и суп были совершенно погублены, хотя жалко было только суп.

Одна была радость - Миха, глядя на это безобразие, заржал на всю столовую.

Бонусы

Бонус 1

- А откуда ты знаешь про Снейпа, это, ну, кто кого? - спросил Миша.

- Ну в окклюменции и легилеменции друг на друге же тренировались, - вздохнул Андрей.

Миша покраснел. Выходит, и Снейп про него знал кое-что.

Бонус 2

Руки Андрея были покрыты свежими укусами. Шея и ключицы тоже, только уже не волчьими. И на заднице парочка была. Не стоило так пугать Мишу.

Бонус 3

Андрей, как и обещал, вручил Снейпу два билета на их с Мишей концерт.

Миша стоял рядом с Андреем на своём законном месте, правда, видеть его могли не все. А уж голос его выделить могли совсем немногие: он был самой музыкой и энергией. Чистой магией.

Бонус 4

- А я слышал, - Миша усиленно буравил взглядом тарелку с блинами. - Я читал, короче, что в качестве защиты разное такое показывают, ну, смущающее, понимаешь, да? Снейп тогда тебе такое показывал? А ты ему? Нас, да? - он поднял полные обиды глаза.

- Не, - Андрей облизал ложку от сметаны. - Я ему Евграфыча с собакой показал, как тогда, на рунах, помнишь?

Доску с движущейся картинкой очистить тогда удалось не сразу. А отработки им назначили на целый месяц. Месяцем больше, месяцем меньше, так и так всё отрабатывать не успевали.

- Ты, Андрюх, молодец, что рисование не забрасываешь, и вообще... Вот зачем так облизывать! Иди ближе!

@темы: ГП, фанфики, Король и Шут