[Тёмная сторона силы]

Название: Сон в руку
Фандом: Король и Шут (сериал)
Пэйринг и персонажи: Горшок/Князь
Жанры: PWP, Драма
Предупреждения: Даб-кон
Элементы гета, открытый финал
Описание: Горшку снится сцена в замке Колдуна так, как видим её мы, слэшеры, и в реальности его переклинивает.

Кибитка ковыляла по ухабам. Горшок понаблюдал, как от тряски по нежному лицу Вдовы скачут солнечные пятна, пробившиеся сквозь дырявый полог. Подумал, что надо наконец имя у неё спросить, ему-то она пока не вдова. Потянулся, оглянулся. Позади была широкая, надёжная спина Князя, который правил осликом. Как метафора всей жизни Горшка, в которую он сам мог вносить лишь хаос.
Рядом с Князем сидела Принцесса, уютно прижавшись. Вот только корона мешала положить голову на плечо. Вдруг эти двое отстранились друг от друга, только чтобы повернуться лицом к лицу и начать целоваться.
Горшка как молния прошила.
С тех пор, как пришлось воскрешать Князя в замке Колдуна, Горшок был сам не свой. Он помнил, как весь взбудораженный боем и перепуганный, что снова придётся друга хоронить, прильнул к холодным мягким губам расслабленного тела, чтобы вдохнуть жизнь. Помнил, как эти и губы теплели под его губами, как тело напряглось, как Князь заорал:
- Ты чего, Горшок, я ж не утоп!
И они обнялись крепко-крепко, до боли, и сердца у обоих бухали. От радости, а не от чего другого. А потом Горшок среди ночи вскочил - приснилось ему, что снова прикасается к этим губам, но уже совсем по-другому, и сердце иначе бухает. Вдова рядом завозилась, тëплая, сонная. Горшок тогда головой только потряс и на другой бок повернулся.
Ан с тех пор как видел Князя, целующегося с Принцессой, аж замирал весь. Каково это? Видать, сладко, так она вся млеет и снова навстречу подаëтся. А всё остальное у них как, подумал в какой-то раз, и совсем с ума съехал. Князя-то он во всех видах видел, что в штанах, что без штанов, разве что не с бабой. Представить мог. И допредставлялся до того, что страсть как потрогать захотел. Аж во рту пекло.
Горшок всегда был человеком прямым, сначала делал, потом думал. Позвал Князя за дровами, прижал к дереву и полез целоваться.
- Горшок, ты чего, а? - спросил Князь, но особо не рыпался.
Горшок, пыхтя, запустил ему руки под рубаху. Общупал его всего. Это было совсем не так, как во время драк или сна вповалку. И целовал, не отпускал губы.
- Ты чего, Горшок? - снова спросил Князь, прошептал ему в губы, а потом начал отвечать. Сперва несмело, потом по-настоящему, - сам завëлся. Но руки пока при себе держал. Наоборот, со всей дури в кору вцепился.
А Горшок уже вовсю и под рубахой шарил, и в штаны ему полез.
- Горшок, зачем?
Князь положил ему руки на плечи, не то притягивая, не то отталкивая.
Горшок и сам толком не знал, зачем. Знал, почему. Потому что мысли дурные мучили. Потому что Князь всё время маячил перед глазами, двигался, улыбался, целовался... Не с ним.
Тело у Князя было горячее, крепкое, не женское совсем. Соски такие приятные, как будто ягоду в пальцах катаешь, неосторожно нажмёшь - и брызнет. Усики и бородка смешные, щекотные. Запах такой родной, привычный, уютный. Задница подтянутая, так хорошо легла в ладони, как будто под руку Горшка её сделали, и он мял её, мял и мял в своё удовольствие. Прижал Князя сильнее, потëрся об него.
Князь, вечный спорщик, вдруг сделался в его руках тихим и покорным. Как будто сомлел. Ахал и вздыхал, поддаваясь ласкам Горшка, целовал его в ответ на страсть мягко и нежно, совсем не как Принцессу. Глаза прикрыл и таял. Горшка это последнего ума лишило, он потянулся к завязкам штанов приятеля. Тот попытался поймать его руки, но как-то слабо. А Горшок всегда был упёртым. Всего Князя хотел общупать - так всего и общупает. А ничего там у него было, на ощупь-то. Член стоял, кожица была такая нежная, головка гладкая-гладкая, с проступившей капелькой. Мягкие, курчавые волосы пушились. Горшок чуть отодвинулся, заглянул, залюбовался - русыми кудряшками, белой кожей, ярко-красной головкой. Но Князь любоваться долго не позволил, потянулся за ним следом, прижался, целуя, притянул одной рукой к себе за талию, другой гладя лицо, вплетаясь пальцами в растрёпанные волосы.
- Горшок, Горшочек, что же мы творим...
Вот же заладил.
А Горшку лизнуть захотелось, он наклонился и лизнул со всей непосредственностью.
- Солёненький!
Гыгыкнул и снова полез целоваться, а руки гладили член, перекатывали яйца, такие приятные в руке, и забрались дальше, по шовичку на мошонке - к туго сжатой дырочке. Что уж скрывать, ему уже и присунуть хотелось, а куда парню присунуть, очевидно же было.
Князь, при его выходке с языком застонавший и испуганно распахнувший глаза, почувствовав палец в самом сокровенном месте, замер и поджался.
- Горшок, может, не надо?
- Чë не надо, тебе же нравится?
Палец покружил ещё, и Князь заскулил, подаваясь навстречу. Горшок вытащил руку, поплевал на палец и полез снова. С бабами он такую штуку проделывал, и знал, что надо растянуть как следует, прежде чем совать, а то и в лоб получить недолго.
Князь тяжело дышал, постанывал и пытался насадиться глубже.
- Осторожней, дурень...
- Да знаю я... - выдохнул Князь.
- Чë? - Горшок замер. От ревности.
- А ты чë?
Князь открыл глаза, прищурился, и даже Горшку стало понятно: сейчас разосрутся и останется он без сладкого. А поревновать с пристрастием можно и потом. Он подвигал пальцами, ткнул куда-то, и Князь вскрикнул.
- Чë? - неужели больно сделал?
- Ещё так сделай, - попросил Князь не своим голосом.
Горшок понял, что с этим местом надо осторожнее быть, а то Князь поторопится, а потом сам догоняйся ручками. И порадовался своей догадливости. Возил пальцами, пока не решил, что можно, навалился, пытаясь пристроиться.
- Не так, дубина, всю жопу мне об кору сотрëшь!
Князь вывернулся, опëрся предплечьями о дерево, уткнулся головой в руки и выставил зад. Да так аппетитно, что Горшок не выдержал и цапнул зубами. Князь взбрыкнул.
- Ты чë творишь? В жену конюха поиграть решил?
Горшок заржал, поплевал на член и начал толкаться потихоньку. Шло туго, так что если у Князя чего и было, то давно и неправда. Руки лежали на бëдрах, медленно притягивая и снова отпуская. Всё как будто перевернулось. Князь, в обычное время осторожный, сейчас как будто забылся, отдав вожжи в руки Горшка, ныл, пытался насадиться быстрее. А Горшку, наоборот, пришлось наскрести крохи благоразумия, чтобы не оставить Князя хромым на пару дней. Он наконец вошёл полностью, уткнулся Князю носом в волосы и замер, наслаждаясь родным запахом. Руки с бëдер переползли на плоский живот, где теперь имелся памятный шрам, дотянулись до полюбившихся ягодок-сосков. Князь тяжело дышал под ним, прикрыв глаза.
- Горшок, Горшочек... - почти с отчаянием простонал он. - Потрогай меня... Что ж мы творим...
- Известно что, - философски заметил Горшок и двинулся туда-сюда на пробу. Князь облегал тесно, было хорошо и сладко. - Ну, не прячься, - взъерошил волосы, легонько потянул, поворачивая к себе и целуя.
Потрогать, так потрогать. Горшок сначала сунул руки в пах, в самое тепло, погладил внутреннюю часть бёдер. Поиграл с мошонкой. Обхватил член, пока не двигая рукой. Князь стал подаваться и вперёд, в кулак, и назад, навстречу толчкам Горшка. Так сладко было целовать его, входить в него, трогать, гладить его везде, что аж в глазах темнело.
Князю, видать, тоже нравилось, он охал и стонал, сжимался, драл кору пальцами, что твой кот.
- Поцелуй меня ещё, Горшочек, пропадать, так пропадать...
И Горшок целовал, не понимая, чего ж пропадать-то. В руку сон был, как есть, в руку. И хорошо, что приснился, сам он за столько лет не догадался, и дальше бы не догадывался, что с Князем так хорошо быть может. А если хорошо - что в этом плохого?
Он нарочно стал двигаться неглубоко и медленно, дразнясь. Опять принялся играть с сосками.
"Ну попроси, - думал он. - Скажи, что не мне одному всё это надо."
Князь сполз ниже по дереву, выгнулся сильнее, чтобы насадиться, как хотелось, потянулся рукой к члену, но Горшок отступил, так, что внутри осталась только головка, да и то не вся. Завёл Князю руку за спину.
- Может, попросишь?
- Горшочек, пожалуйста. Хочу тебя, просто умираю. Давай, а?
И Горшок принялся толкаться сильно и быстро, одной рукой двигая по члену Князя, а другой гладя и пощипывая то один, то другой сосок, такие уж они приятные под пальцами были. Князь одной рукой ухватил его за задницу, притягивая ближе, прося войти глубже, а другой кое-как пытался удержаться, чтоб в дерево лбом не въехать.
- Княже мой, Княже, - шептал ему в шею навалившийся Горшок. - Какой ты у меня красивый, какой горячий... Что ж я раньше-то, а?
- Выбрал ты время... Ах, мммм...
А потом не до слов им стало, Князь глаза закрыл, стонал и губы кусал, двигал рукой по члену, а Горшок вцепился ему в бëдра и бился в него со всей дури.
Князь вдруг вскрикнул высоким голосом, весь сжался на члене Горшка, рука у него подогнулась. Горшок навалился на него, тоже кончая, и всё-таки провëз щекой по коре. Он изливался и изливался внутри, притискивая Князя к стволу, а потом долго пытался отдышаться, оба они пытались.
- Что ж мы такого натворили по-твоему, а, Княже? - усмехнулся он, наконец отлипая от друга. - Залетишь теперь?
- Да ну тебя, дурень.
- А правда, Князь, если б мог, ты б мне наследника родил?
- Ты ж друг мой, - натягивая штаны на алевший укусом зад, проворчал Князь. - Я б для тебя что угодно сделал.
Он был весь взъерошенный, красный, губы зацелованы, искусаны.
- Ну вот, а то заладил...
- И заладил.
- Или застеснялся чего? Со мной-то можно, понимаешь, да?
- Горшок, - Князь глянул на него серьёзно и осмысленно. - А ты подумал, дальше что? Там, у костра, две бабы, которых мы с места сдëрнули и в лес завели. А здесь я, и я теперь, когда попробовал, не смогу без тебя, без всего этого.

@темы: фанфики, Король и Шут