[Тёмная сторона силы]

Название: Андрей и Оля близнецы. На двух стульях
Фандом: Король и Шут (сериал)
Персонажи: Миха/Андрей, Миха/Оля
Рейтинг: NC-17
Жанр: драма, ангст
NC-17 в основном за насилие и разговоры про инцест. Инцеста НЕТ. Тройничков НЕТ. Упоминание суицида, наркотиков. Смерть основного персонажа.

— Миха, блядь, ты охуел?
— Да че ты, Андрюх, нам же хорошо всем будет. Тебе самому прятаться не надоело? Сделаем все друг другу хорошо, понимаешь?
— Мих, ты совсем, блядь, ебанулся? Если скажешь сейчас, что уже ей предложил, я тебя своими руками придушу, — Князь вырвался из его объятий, вскочил с кровати и заметался по номеру, хватая то сигареты, то бутылку, то ещё что-нибудь и отбрасывая.
— Она же сестра моя! Как я полезу в постель с собственной сестрой? За кого ты меня принимаешь вообще?
Миха никогда в жизни его таким не видел. Обычно Андрюха встречал любую стремную хуйню с ледяным спокойствием, даже материл его за очередную выходку как будто не выходя из себя. Даже тогда, когда вернулся из армии ко всему тому, что Горшок без него наворотил. А сейчас трясся весь, руки дрожали, глаза побелели от бешенства и рожа — не влезай, убьёт.
Давно, ещё в реставрационке, Миха залип на Андрюху, на стихи его невьебенные, на рисунки, которыми была увешана комната. Когда был первый раз в гостях, Андрюха показывал свою малогабаритную трёшку и махнул в сторону закрытой двери:
— Там Олькина комната, она не любит, когда к ней влазят.
На ковре в гостиной висела детская фотография Андрея и Оли, ещё дошкольников, похожих как две капли воды. Только у Оли на тонюсеньких волосенках кое-как держался бантик.
— Вы близнецы, что ли? — спросил Горшок.
— Ага.
— А где она сама?
— У репетитора. Она не то, что мы, хочет финансовый окончить, потом юридический.
Загадочную Олю он увидел не скоро: у неё были репетиторы, бассейн, гимнастика, свиданки…
К тому времени дружба с Андрюхой стала уже слишком крепкой, они рядом как будто слипались, висли друг на друге, ночевали часто вповалку друг у друга, на хатах и репточке, не в силах разойтись на ночь. Миха слышал иногда за дверями из Андрюхиной комнаты девичий голос, но Оля то убегала с утра, то прибегала плздно и падала спать.
И вот однажды вечером, когда они с Князем сидели бок-о-бок на его кровати, когда у них был момент, такой, Миха тогда ещё не понимал, что чувствует, а спустя время мог сказать, что они хотели целоваться… Вот в этот самый момент в комнату постучалась Оля.
— Андрюш, карандаш мне не поточишь?
И зашла.
Женская версия Князя тоже была… ничего. Красивая, поменьше ростом, плечи уже, бёдра шире, грудь там, всё такое. Торчат ли уши, было непонятно под длинными волосами. Совершенно одинаковыми, как на той фотке, братс сестрой не были.
— Привет, — сказал Миха. — Ты тоже рисуешь?
— Нет, — улыбка и смех у Оли были прям Андрюхины. — И стихов не пишу. Это для геометрии. Я карандаши сама точить не умею, а Андрюша свои не даёт, они у него особенные какие-то.
Оля уселась по другую сторону от Михи. С обеих сторон к нему бедром прижимались два тёплых солнышка с ласковыми улыбками, и это было неимоверно приятно. Андрей и Оля склонились над тетрадкой, лежавшей у него на коленях. Миха обнял их обоих.
— Так ты и есть тот самый Миша, который на Андрюшины стихи песни пишет? — спросила Оля. — Никогда не думала, что из этого всего толк выйдет. Стихи, рисунки — это же не профессия.
Миха сперва зарделся от вопроса про музыку, потом вспыхнул от обиды за Андрюху.
— Да ты… Да ты вообще понимаешь, какой у тебя ох… необыкновенный брат! У нас группа, у нас всё будет… — и присел ей на уши с музыкой и анархией.
Андрей вздохнул и ушёл на кухню точить Олины карандаши. Когда он вернулся, Миха уже пел под гитару песню на стихи Андрея. Оля с вежливой улыбкой слушала.
Она так и мелькала где-то на периферии их жизни — общаясь с Князем, нельзя было не сталкиваться периодически с его сестрой. Но у неё была своя жизнь, у них своя. Оля окончила школу с золотой медалью и поступила в институт. Андрей с Мишей вышли из училища малярами, но это их мало беспокоило: группа медленно, но верно набирала популярность. Да и отношения этих двоих уже в первый год перешли из дружбы в любовь. Понятное дело, парни шифровались ото всех, но им было хорошо. Любовь, стихи, музыка, выпивка, таблетки, угар…
И тут Князя забрали в армию — под новый год просто увели из дома.
Миха сходил без него с ума. Связался с совершенно непохожей на него Анфисой — одной из фанаток группы. Кроме того, что она обожала Миху, их объединяли только наркотики. Это не спасало. Так, спустя несколько месяцев он оказался в квартире Князевых, в комнате Андрюхи. Не мог без его стихов, его рисунков, его запаха. Горшка встретила Оля, проводила, помогла разбираться с тетрадками и рисунками, хотя понимала в этом даже меньше него. Потом позвала Миху пить чай, угостила вкусным пирогом, который сама испекла. Миха утонул в её заботе — заботе, которую привык получать от её брата. Утонул в её голосе с такими похожими интонациями. У неё было почти такое же лицо и совершенно такая же улыбка. Горшок снова зачастил в дом Князевых.
Миха продолжал писать Князю в армию, но ни единым словом не обмолвился, что начал встречаться с Олей.
Андрей узнал от сестры о предстоящей свадьбе — во время его созвона с родителями она взяла трубку и просила брата постараться вырваться на их с Михой бракосочетание. Приглашала сама, потому что Миха чего-то стеснялся. Может, того, что трахал своего друга и признавался ему в вечной любви? Это что, разводка такая была? Андрей поздравил Олю, а потом, как настоящий творческий человек, тонкая и чувствительная натура, пошёл и повесился.
В армии ему повезло, у него появился хороший друг, замполит, который его спас, позволив заниматься творчеством вместо обычной армейской байды. Он прикрыл Князя и в этот раз. Когда Андрюху случайно обнаружили, откачали, замполит пришёл к нему в изолятор, быстро прочухав, что же за повод такой вешаться — свадьба сестры и лучшего друга. Уж про Миху и группу он был в курсе. Кого-то не дожидались девушки, а кого-то — лучшие друзья, и он отнёсся удивительно спокойно к тому, что этот его художник лучшему другу давал. Замполит курил с ним, долго разговаривал, замял дело и позаботился, чтобы родителям не сообщили. Андрюха написал Михе письмо с поздравлениями, пожеланиями и обещанием, что если сеструху его обидит, то не жилец. И дальше — про обложку сборника… И родным в следующий созвон сказал, что ситуация в части такая, что увольнительную ему не дадут.
И когда пришёл ответ от Михи, там вообще ничего про свадьбу не было, только про альбом.
Когда Андрей наконец вернулся домой, его ждал очередной сюрприз — взлохмаченный Миха выполз в одних трусах из Олиной комнаты и кинулся обниматься.
— Андрюх, тут такая тема, ты молодец вообще, что приехал, сегодня концерт у нас, будешь петь, понимаешь, да?
— Да, — Князь коротко обнял его в ответ. — Да.
Из комнаты выплыла Оля в халатике, тоже бросилась его обнимать и целовать, повела на кухню кормить, потом спохватилась, не хочет ли он сперва помыться с дороги. Оля суетилась вокруг брата, Миха смотрел то на неё, то на Андрея, и выражение его лица Андрею не нравилось. Что-то он не то надумал.
Ещё хуже стало, когда Князь, не подумав, приперся из душа обедать в одних трусах — он же был у себя дома. Оля хлопотала — «вы уж сидите, мальчики». Миха разливал водку и пялился на Князя. Князь всячески изображал встречу старых друзей.
Потом накидавшийся под недовольным взглядом жены Горшок потащился за ним в его комнату, продолжая разговор, и Князь понял, что пиздец входит в штопор, когда Миха закрыл за собой дверь.
— Андрюх, — он прижался к Князю со спины. — Андрюх, я так по тебе соскучился.
И потерся об него.
У Андрея моментально встало — два года в армии, всё-таки.
— Нахуй не пошёл бы ты, — сказал он, пытаясь отстраниться. — Ты на сестре моей женат. Она в соседней комнате, вообще-то.
— Андрюх, не могу без тебя, люблю, — забормотал Горшок, сильнее стискивая его.
— А её?!
— И её люблю. Сначала… Это из-за тебя началось, а потом я понял, какая она. Совсем другая, но тоже охуенная, Андрюх. Я ради неё даже с хмурым завязал.
— Че? — охреневший Андрей повернулся к нему.
— С хмурым… я…
— Ну блядь, ну Мих…
— Так я завязал же.
Андрей вытолкал его из комнаты, ноющего, как он будет объяснять Оле свой стояк, и принялся разбирать вещи, да и вздремнуть перед концертом не мешало.
Разумеется, вечером всё пошло по пизде. Князь нажрался, Горшок вмазался, они подрались, а потом трахнулись в туалете клуба. После чего Андрей решил, что нечего Михе показываться Оле в таком виде, и они шатались по городу до утра.
Следующие полгода Миха думал, что прибьёт Князя. Трезвым тот не давался в руки, парил мозги насчёт сестры и что надо лечиться. Поминал Анфису, про которую слили общие знакомые. Сильно пьяный позволял себя брать и прятал угашенного Миху от Оли. Жили они все у Андрюхиных родителей, с Князем проводили вместе концерты и репетиции, и если дома тот ещё старался быть аккуратнее, то за его пределами не раз настучал распустившему руки Горшку по роже.
Оля как-то наорала на Андрюху, что тот не присматривает за её мужем, сам тот ещё кобель и алкоголик. Андрей ответил, мол, знала, за кого выходила. Миха заржал и оба накинулись на него.
Князь с Княжной были такие разные и такие одинаковые. Миха хотел их обоих. Не хотел выбирать, расставаться с кем-то из них. А если у него в голове поселялась дурная идея, свернуть его с пути было трудно.
Князя он доломал, когда поехали в первый тур. По сто раз на дню приседал на уши с любовью, обещал завязать, снова и снова объяснял про своё большое сердце, про анархию, про то, что не хочет обижать или бросать Олю. Как скучал по Князю, ушедшему в армию, как не справился с собой. Что без Оли сторчался бы. Что без него сторчится. Андрюха любил его безумно, а потому в конце концов сдался, простил и поверил.
И несколько лет всё было прекрасно. Миха завязал. Оля закончила экономический и поступила в юридический на вечерний. На работе её очень ценили. Она хорошела и расцветала с каждым днём.
Андрюха возмужал, заматерел, и Миха с улыбкой искал теперь сходства и различия. Оля работала и училась, они писали песни и гоняли с концертами по стране, и всё так же жили с родителями. Горшку недалеко было ходить из одной комнаты в другую. Андрей позволял. Оля была слишком занята, крутясь всё время, чтобы подозревать их в чем-то. Она планомерно строила свою жизнь, пока парни шарахались куда бог положит: окончила экстерном второй вуз, родила Михе дочку Сашеньку, с которой нянчилось всё большое семейство, через полгода вошла в форму и снова отправилась на работу. Вот так же Князь наводил порядок в рисунках и методично переписывал стихи в чистовую тетрадь.
Гром грянул, когда Сашенька подросла. Оля заявила, что вместе им тесновато, она нашла прекрасную квартиру неподалёку, а братик согласился помочь молодым деньгами. Стало быть, этот говнюк не проебывал деньги так, как Миха. И теперь готов был им помочь. По роже сидевшего тут же, на кухне, Андрея Горшок понял, что тот до сих пор считает себя виноватым перед Олей.
Они даже успели съездить посмотреть ту самую квартиру.
Как всегда в непонятной ситуации, Горшок предпочёл вмазаться. Князь, предатель этакий, собирался разъехаться с ним. Разорвать его душу напополам. Оля была таким же солнышком и такой же надёжной опорой, как и Андрей. Такому раздолбаю как Миха нужны были сразу два якоря. И дополнительным - дочка, его маленькая принцесса. Избалованная всеми домашними, включая дядю.
Теперь, после Михиного срыва, Князь чувствовал себя виноватым ещё и перед ним. Помогал скрывать возвращение хмурого от Оли, умолял прекратить, шантажировал - что уйдёт из группы, что уйдёт от него, но Миха до конца не верил.
- Слушай, я придумал, - сказал он в итоге. - Переезжай с нами. Денег ты на квартиру даёшь, возьмём побольше, чтоб у тебя своя комната была. Чтоб работать там спокойно. А спать с нами будешь. Хватит прятаться по углам, ё-моё. Я ж вас двоих так люблю, почему мы ещё не все вместе?
Идея лежала же на поверхности, чего Князь так распсиховался.
-...Нет, Мих, вот ты сам понял, что сказал? Вот если бы я сейчас тебе предложил, чтоб вы с Лёшкой вдвоём меня оттрахали?
- Че? - Миха аж подскочил. - Ты, блядь, с ним... Что у тебя с ним? Когда ты, сука, успел?
- Во дурак. Когда б я успел, по-твоему? Я это так, для примера.
- Я к тебе, бля, никого не подпущу! Узнаю - убью обоих, потом себя, бля!
- Тихо ты, тихо. Я не про то. Ты б стал с братом своим трахаться, если б вам предложили тройничок?
- Да ты охуел?
- Это ты охуел, Мих, предлагать мне такое.
- Ну это ж другое, Андрюх.
- Мих, я много чего тебе в жизни прощал, но если ты не закроешь эту тему, если ты хоть вякнешь Оле, ты не увидишь больше ни её, ни меня, ни дочки.
Михе бы тогда поверить, и не ходить к Оле, не рассказывать ей всё, и не ляпнуть сдуру, что Андрей уже согласился.
- Я Андрея знаю дольше, чем тебя, - сказала Оля. - Знаю я всё про вас, и куда он тебя послал, прекрасно представляю. Ты, Миш, края переходишь.
Он и тогда не поверил, не остановился.
Когда Сашенька с бабушкой и дедушкой были на даче, собрал своих любимых двойняшек выпить за праздник, и после пятой, кажется, притянул к себе Олю, начал целовать. Что он, жену свою поцеловать не может? Раньше, правда, он не делал этого при Андрее.
А потом притянул Князя другой рукой и тоже попытался поцеловать.
В общем-то, сделать что-то с таким кабаном против его воли было нереально. Горшку моментально прилетело с обеих сторон. Андрюха выкинул его на лестницу и послал на все четыре стороны. Неделю спустя через ребят передал вещи, паспорт с печатью о разводе с Олей и сообщение, что уходит из группы. Потом были суды по родительским и авторским правам, раздел имущества. Оля с Сашей уехали на новую квартиру, Андрей продолжил жить с родителями и основал новую группу, а Миха остался один на один с хмурым.
В тот первый день Миха завалился в ближайший кабак, сидел, пил и думал, куда ему теперь идти. Главные люди в его жизни вот так легко выставили его за дверь? Прописан он был у родителей, отношения с которыми стали чуть менее натянутыми после взлёта группы и рождения внучки, но теперь отец просто сожрёт его. С деньгами было херово - большую часть гонораров он прогуливал или раздавал более нуждающимся и мало что доносил до дома. Ночевать по друзьям, впискам и сквотам, как в молодости? Панк он или не панк, в конце концов? К тому же до тура несколько дней. А там гостиницы. И Князь - Князь сам приползет, а он, Миха, ещё подумает, принять ли его обратно. Или Оля пожалеет. А за одним и второй подтянется.
Он пошёл и вмазался, и пару дней натурально бомжевал, приперся на репу ужратый и вонючий, и, что больше всего удивило ребят, без Князя. На вопрос, где его лучшая половинка, покрыл всех матами и сказал Ренику, что второй солист сегодня он.
Когда пацаны от Князя узнали о двойном разводе, они просто охуели. Так проебаться - надо было иметь талант.
Роль гонца с плохими вестями, которого обычно убивают, взял на себя Яша.
- Оля вас наконец застукала? - пошутил он.
Горшок просто взбесился, разнёс всё, кроме инструментов. Поручик прятался за барабанами, как в домике.
Реник был окончательно назначен "любимой женой" и решил, что теперь может рулить группой и Михой не хуже Князя. А Михе было всё равно.
Настроение металось в зависимости от степени обдолбанности и опьянения. Окрыляла свобода - никто не ездил по ушам, ограничивая в способах закинуться. Свой самовар остался дома и все фанатки были его, выбирай любую. В плохие моменты смотреть не мог на ребят из группы - казались готовыми предать, остающимися с ним только ради денег. Разбегутся по окончании тура. Первое же интервью, как назло, пришлось на такой момент, журналист спросил про Князя, и Миха облил его помоями, а заодно и жену, мол, в этой гнилой семейке все друг друга стоят.
Гнилая семейка жила себе и в ус не дула, методично продвигаясь к своим целям, строя свою жизнь, а Миха свою жизнь прожигал, за два года словив три клинических. Из Реника опора получилась так себе, фанатки согревали постель, но не душу. Даже дебоши не приносили прежнего удовольствия. Новый альбом не шёл, а на половину доходов от старых наложили лапу бывшие. Миха был должен всём подряд, между турами зависал на сквотах и у случайных баб. В интервью нёс бессмысленную чушь. С родителями отношения испортились окончательно. Миха реально возненавидел зеркала и бил их при каждом удобном случае.
Два года спустя они столкнулись с Князем на фестивале, в шатре у оргов. Горшок, к тому времени подозревавший всех и во всём, подозревал, что это группа его подставила, решив, что курица, несущая золотые яйца, собралась послать им общий привет. Андрюха был весел и румян. Бочка и щёчки, за которые любил подержаться Миха, ушли. Могло показаться, что у Князя с Горшком разница не в полгода, а лет в десять. Они поздоровались, держась не меньше, чем в метре друг от друга, Миха задал банальные вопросы - как сам, как Оля, как Сашенька, - хотя Сашеньку видел изредка у своих родителей и от них же знал, что Оля вышла замуж. Князь скупо отвечал, что всё у них нормально, а потом завёл шарманку, что Мих, нужно завязывать, нужно лечиться. Значит, не всё ещё отгорело, да? Горшок решил прихвастнуть, что у него тоже всё зашибись, что у него есть планы (которые уже больше года оставались планами), распустил было хвост и начал затирать про то, что да, вот-вот завяжет, а потом вот это вот всё. Но тут притащился Лёша, приобнял Андрюху за плечи и о чём-то спросил. Ну да, Лёша был на фестивале, они с Михой уже выпили с утра, и вообще вокруг тусила уйма самого разного народа, то и дело дергавшего их обоих. Но Горшку вспомнилось "чтоб вы с Лёшкой вдвоём меня оттрахали", и в него словно бес вселился. В глазах потемнело, и дальше он пришёл в себя на полу шатра, скрученный несколькими здоровыми рокерами. Ныли ссаженные костяшки и свежие синяки.
- Где скорая, блядь!
- Какая, нахуй, скорая, он уже умер, по ходу, - сказал кто-то над головой.
- Да жив я, - дёрнулся Горшок.
- Да не ты, еблан, - голос, так похожий на его собственный. Лёша. - Убил ты, обдолбыш, своего Андрюху.

@темы: фанфики, Король и Шут