Глюк смотрел на заплечный мешок, тараща глаза всё больше и больше по мере того, как маленькая темноволосая женщина продолжала набивать мешок едой. Её звали… Он поборолся со своими запутанными мыслями и вытянул имя. Карлотта. Кора. Что-то вроде, как-то так. Она заметила выражение на его лице и улыбнулась – солнечной, лучезарной улыбкой, в которую он мог бы легко влюбиться, и на миг она согрела её лицо, разогнала застарелую тоску, тени под глазами и морщинки, оплетавшие лицо прозрачной паутиной, гуще собиравшейся возле глаз и губ, на запавших щеках.
- Первым делом, пожалуй, съешь хлеб. Он дольше пары дней не хранится. И одно из этих яблок побитое, но ещё хорошее. Съешь его первым, пока не подгнило…
Глюк кивнул, его брови задрались ещё выше, когда она повернулась и снова стала рыться в шкафу с продуктами, и он повторил все инструкции себе под нос, пытаясь закрепить их в своей ненадёжной памяти для последующего использования. Хлеб не хранится. Не дай яблокам загнить. Он закусил губу, опасаясь, что знания капризны, внутренняя стенография перепишет их по собственному усмотрению не поддающимися расшифровке иероглифами. Потом чувство облегчения разогнало тревоги, когда Глюк заметил, как миниатюрная женщина протянула почти полный пакет сушёного мяса, да ещё добавила горсть орехов, высыпав их в бумажный кулёк грохочущим рыжим потоком.
Он забредал в похожие места, иногда ночевал в сараях и на сеновалах, иногда преклонял разделённую молнией голову на пшеничном поле, где работал. Как много мест? Как давно он был выброшен из тупомордого серого фургона, набитого ухмыляющимися длиннополыми, к ужасу и ликованию, оставлен в совершенном одиночестве, и свобода предстала в виде зелёных полей, словно созданных для крикета, да удаляющегося шума мотора. Больше одного жалкого урожая. Больше одного года. Насколько больше, он не знал, но мрачные фермеры и измождённые, недоверчивые женщины с неизбежностью слились в единую, обезличенную фигуру, повторявшую одно и то же, снова и снова. Раньше или позже, с сожалением или ненавистью, с горстью монет или градом камней, но всегда, неизменно, одно и то же.
- Тебе нельзя оставаться.
Не то, чтобы он всегда был тому виной, полосы чужеродного металла, украшавшей его голову, иногда было достаточно для пальца, указующего в сторону дороги, в то время как другая рука тянулась за ружьём, жест сам по себе многозначительный и превращающий прочие в нечто излишнее. Однажды… или более чем однажды? его прогонял Железный Человек, с лицом… с лицами? застывшими и неподвижными, словно тускло мерцающие значки, которые они носили, в то время как глаза горели гневом, сожалением и стыдом.
Перемежающееся облако его мыслей дрейфовало, легко ускользая в сторону, и случайно вернулось к самому началу. Это случилось на одном из первых привалов его бесцельного странствия: он обнаружил, что не ел и не может есть мясо. Глюк откусил кусочек предложенного ему жаркого, пикантный аромат дичи оглушил его восставшие чувства с бесцеремонностью старого знакомого, и только смутно припоминаемые приличия не позволили выплюнуть кусок обратно в миску от нахлынувшего испуга. Этого уж он с тех пор не забывал и всегда чувствовал укол вины, пытаясь объяснить людям, достаточно добросердечным, чтобы помочь ему, что не может разделить с ними трапезу. Это постоянно оказывалось мясо: на зерно и фрукты был непонятный мор, но птицы и звери, обитавшие в О.З., не испытывали пока тех страданий, что самая земля, не на одной ферме, где он останавливался в поисках подённой работы, ему поручали разгонять голодных ворон. Работа была незатруднительная, однако выходило так, что стоило хоть одной птице появиться поблизости, Глюк увлекался изучением динамики полёта, способами построения стальных лонжеронов в виде сот, сочетающих воздух и металл, и пока он мечтал, птицы в безопасности кормились вокруг.
Было бы не так плохо, размышлял он с сожалением, если бы он понимал смысл вещей, о которых размышлял время от времени.
До Глюка дошло, что Клара что-то ему сказала, и он ухватил достаточную часть предложения, чтобы сообразить: она интересуется, куда он отправится дальше. Он улыбнулся и пожал плечами, озадаченный неожиданным блеском её глаз.
- Не знаю пока. На Запад, наверно. Или на Юг.
Кто-то советовал ему идти на Юг, или нет? Юг. Он дёрнулся и опустил глаза на своё правое запястье, согретое минутным теплом, словно от незаметного касания.
- Ты сможешь найти дорогу? – продолжила допытываться она с беспокойством, и хотя он не был точно уверен, была ли эта женщина последней, кто нанял его, или просто из тех, кто, встретив его на пути, испытал жалость, ему захотелось успокоить её, и он широко улыбнулся.
- Оххх, ну конечно же. Мой дядя Освин всегда говорил, что у меня компас в голове.
И он не соврал – его дядя Освин… или Осмонд… Что-то на «Ос» во всяком случае, точно говорил о нём так, задолго до длиннополых и смутных воспоминаний о сырости и темноте. Глюк только забыл добавить: «… и он всегда указывает на «интересно»». Он неуверенно потянулся, чтобы коснуться её руки, и удивился, почему она плачет. У некоторых людей просто нежное сердце, подумал он озадаченно, и попробовал снова.
- Всё хорошо, правда. Я знаю, что не могу остаться. А вы… вы были добры ко мне, - он рискнул с сожалением провести вдоль молнии. – Больше, чем я заслуживаю, уверен.
Он заметил, как она резко переменилась в лице, и потому был вдвойне поражён тем, как она оттолкнула мешок, который он всё ещё держал в руках, и обняла его крепко с приглушённым:
- …бедный мальчик… Что же с тобой случилось?
Но прежде чем он открыл рот, формулируя ответ, хотя не вполне понимал, о чём она спросила, дверь кухни открылась и высокий, костлявый мужчина, пригнувшись, шагнул внутрь. Глюк быстро выпростался из объятий и обернулся, смутившись.
- Ох, привет! Я Глюк! А вы, должно быть… мистер… - он сделал паузу, надеясь, что его собственная память или вновь прибывший помогут ему выпутаться.
Мужчина на минуту уставился на него, потом поднял подвязанную проволокой оправу на лоб, чтобы потереть усталые глаза.
- Айра. Мы уже встречались. Конни снабжала тебя кое-какой провизией на дорогу. И я вижу, что на этот раз всё уже готово, так что ты уже можешь отправляться?
В самом деле это был не вопрос, понял Глюк, так что взглянул и заметил, что да, вещмешок был у него в руках, и кивнул.
Айра… - Айра и Констанция, теперь я вспомнил! – не закрывал за собой дверь, и Глюк понял это как намёк, что должен выйти в неё. Воздух снаружи был тёплым, солнца так близки друг к другу, что их диски, казалось, соприкасались, и он прикрыл глаза, рассеяно отметив, что продолжает видеть угасающие круги – зелёные, потом фиолетовые, - похожие на знак бесконечности. Повторяющаяся петля. Снова и снова…
- …ничего против вас. Но длиннополые постоянно здесь шастают, и…
Он оглянулся на пару, стоявшую в дверном проёме, и с благодарностью закинул вещмешок на плечо.
- Я понимаю. И вот это… Вы уверены, что можете дать так много? Право же, не стоит…
Супруги переглянулись. Констанция посмотрела с вызовом, Айра покорно отвёл глаза.
- Мы уверены. Эта дорога приведёт тебя на Запад, - Айра указал на пыльную дорогу с уцелевшими остатками жёлтых кирпичей. – Но когда пройдёшь мимо пастбища, примерно через милю в сторону от старой дороги отходит тропинка. Она приведёт тебя на ферму Андерса, если будешь придерживаться её до конца дня. Им нужно много рабочих рук, чтобы копать.
Глюк поблагодарил его. И ещё раз, для надёжности, а потом отправился вдоль по дороге с неожиданным чувством оптимизма. Небо было ясным, дорога прямой, и у него был целый мешок яблок. Но яблоки не хранятся и хлеб может загнить. Довольный, что всё запомнил, он стал насвистывать, удаляясь от ветхого деревянного дома.
На крыльце Констанция печально обернулась к мужу:
- Он как будто первый раз тебя увидел.
Тот с равнодушным видом похлопал её по плечу.
- Лапу… ты же видела, он со всеми словно в первый раз встречается.
Она глянула на него, уперев тонкие ручки в бёдра.
- Если б ты был настоящим мужчиной, то отправился бы за ним. Присмотреть, чтобы всё было хорошо.
- Если б я был настоящим мужчиной, тебе не пришлось бы так близко дружитьвидом son?l me T_T t rо похоже на другое так задружиться с Оскаром.о дома. инкани. прод женщина продолжала набиват с Оскаром. Но это бы не помогло, и ничего больше не поможет, - мягко возразил Айра. Он повернулся и снова исчез в доме, не оглянувшись. Но Констанция стояла на крыльце, обхватив себя руками, и смотрела на сына, пока тот не скрылся из виду.
Это Амброз, он любит красный цвет и яблоки. У него отняли прошлое, отняли надежду на будущее, но не смогли отнять настоящее. У него отняли мозг, но не смогли лишить разума и сердца. При всей трагичности это безгранично светлая история. Люди... ведут себя как люди, оберегают свой маленький мирок, и невозможно их за это винить. А у него есть последняя свобода - свобода неоседлости, нестяжательства, интереса и любви к миру, почти слияния с ним несмотря на видимое одиночество.
Со стороны видно, что разгаданные им загадки не приносят конкретной пользы, со стороны можно сожалеть о том, как пропал зря его талант, но не спешите, его талант с ним, он не делает трагедии из нынешнего своего состояния, не считает себя чем-то позорно ущербным, просто имеет дело с тем, что есть, радуется и печалится...
А эти люди, которых он не винит, но которые подспудно винят себя сами, - первая загадка этого цикла. Мы с ними скоро снова увидимся.
Авторские ремарки к картинке читать дальше Момент, когда Глюк и Кейн en route (по пути, прим. пер.) из Ледяного дворца в Крепость Азкаделии прячутся в старом укрытии повстанцев. Из неё мы узнаём: 1) что Кейн не любит класть сахар в кофе 2) что Глюк носит полосатые кальсоны 3) что кое-кто без ума от шляпы Ммм, шляпу свистнул.
За что я люблю эту картинку читать дальше Здесь персонажи, как мне кажется, очень живые и открытые. Глюк вообще не умеет притворяться. Он счастлив, из него рвётся неистребимое жизнелюбие. А Кейн просто вымотан и ещё не совсем проснулся, поэтому нет на нём привычного панциря излишне правильной мужественности и напускного цинизма. Здесь нет места условностям. И, по-моему, это счастье, обыкновенное счастье, даже в оке бури.
С этой картинки, которая нравится настолько, что жалко убирать под кат, мне хотелось бы начать представление замечательного автора The Watched Pot.
подробности Где-то два года назад я столкнулась с её чудесными историями, резко выделяющимися на фоне всех текстов по Tin Man, что мне довелось видеть. Удивительно богатый язык, насыщенные образы, очень цельная вселенная, открывающаяся не сразу, фрагментами, собирающаяся, как мозаика. Или, вернее, Мозаика. Головоломка с большой буквы. Об этой вселенной на нынешний момент есть восемь отдельных маленьких историй и повесть, про каждую я добавлю позже несколько слов, при выкладке. Два года я кружила вокруг этих вкусностей, перевод которых - тоже та ещё головоломка, и вдруг так счастливо совпало, что The Watched Pot как раз закончила работу над повестью к тому времени, что я решилась взяться за перевод. Хочу ещё раз поблагодарить её за помощь и за терпение в разрешении моих странных вопросов. Вообще-то я до сих пор очень переживаю за качество этого перевода, потому что произведения очень многоплановые, у них много точек пересечения друг с другом, они наполнены игрой слов, игрой смыслов и даже игрой графических символов, так что прошу всех кидать тапки, если что. Если будут вопросы по канону или вселенной - не стесняйтесь. Итак, этот пост объявляется мастерпостом. Здесь можно следить за готовностью переводов. ТЕКСТЫОтдельные истории Нет места http://dunkelseite.diary.ru/p180103860.htm (c+i)/(a+b), где а=7, а с – константа http://dunkelseite.diary.ru/p180179604.htm Собрать воедино http://dunkelseite.diary.ru/p180325042.htm Память http://dunkelseite.diary.ru/p180775125.htm Легенда Манчкинов http://dunkelseite.diary.ru/p180425959.htm Четыре тени http://dunkelseite.diary.ru/p180915825.htm кОЗплей dunkelseite.diary.ru/p180918159.htm http://dunkelseite.diary.ru/p180918159.htm Первое дело dunkelseite.diary.ru/p183958174.htm Повесть - Оловяные лошадки и бумажные самолётики (19 глав)
Да, у меня давно абонемент в фитнес в кармане, в сентябре продолжу лепить из себя что-то удобоваримое, но, господи, такой я никогда не была и никогда не буду...
Это я не к тому, что сегодня с горя напьюсь ударными темпами, а к тому, что взбредёт ещё в голову заняться собой, а это время, а планов-то и так дохренища.
Вчера я что-то не разрешила мелкому, так он принялся нудить:
- Ну маааама, ну будь ласка! Будь лааааска!
Ходит по дому, поёт:
- Тимми, це Тимми!
Три месяца мультиков на украинском пошли ему впрок. Ещё один язык никогда не помешает.
Вовка вперыве задумался, на каком же языке он говорит. И всерьёз утверждает, что знает японский, он же до дыр засмотрел Анпанмана в оригинале (это такой японский Колобок-супермен). Впрочем, он в интернете смотрит мультики на всех языках подряд, повторяет, подпевает...
Для меня самой ностальгическое бла-бла-блаиностранные языки начинались с журнала "Вясёлка" и "Замка" Янки Купалы, изданного под одной обложкой на трёх языках, белорусском, русском, украинском, со сказки про нищего на белорусском, с буквы у краткое, которая меня сперва очень смешила (а было мне лет пять-шесть). Для меня этот язык был вполне себе иностранным, дома по-белорусски никогда не говорили. Ну и тут же прибавился польский, как же без этого на западной границе. Бабушка (вернее, бабушкина сестра) бодро чесала на нём с подругами, а потом рассказывала, как выучила его, попав девчёнкой к польским помещикам в няньки. Потом рассказывала про угон в Германию, про забавные попытки интернациональной компании новообращённых в рабство объясниться между собой. Вот так, со сличения текстов, с польских потешек и белорусской колыбельной, с того, что слово "кисло" по-французски якобы звучит неприлично (почему - до сих пор не знаю) всё и началось. А может быть, всё началось с того, что незадолго до этого я научилась читать и разучилась общаться со сверстниками. Родители были далеко, бабушки заняты своим, зато вся наша обширная библиотека осела в старом доме вместе со мной, заменив нынешний интернет. Разумеется, я вскорости придумала воображаемых друзей, воображаемую страну, и парочку новых языков, и парочку алфавитов для них. И гимн - должен же быть у страны гимн! Кстати, неожиданно гимн оказался далеко не первым моим стихом.
Вовчик, слава богу, общается вовсю, правда, принёс с улицы "пОняла", "хочете" и "ложить".
У меня, честно говоря, слёзы наворачиваются. Пришёл мужик со смены / с войны, нужное подчеркнуть, Ирен жалостливо так, по-бабьи, на него смотрит, и хочется верить, что сэндвичи эти она навертела своими руками. Представляю почему-то, как она возится на кухне при полном параде, на шпильках, наманикюренные пальчики совершают полузабытые действия, на кончике накрашенной реснички повисла слеза. И Шерлок тоже хорош, испытывает наконец нормальные мужские желания - пожрать и отоспаться.
Пока меня не было, в квартире расплодились дрозофилы. И лезут они изо всех углов, просто нашествие какое-то. Я охочусь за ними с пылесосом. Пылесос у меня знатный, с телескопической трубкой, управлением на ручке и элегантной чёрной колбой центрифуги где-то посередине между тем и этим (любит мой муж всякую технику). И вот я шастаю по кухне с этой бандурой наперевес, в очках и жёлтых перчатках, похожая на героя третьесортного космического боевика с навороченной пушкой. "Охотник на мух-5" какой-нибудь.
Про изголодавшуюся биомассу в холодильнике, явно произошедшую от брошенных три месяца назад продуктов, я вообще молчу. Молчу-молчу, милый, всё помню, за хомячком и цветами я просила поухаживать, а за биомассой - точно нет.
Итак, я дома. Приветственный танец танцевала, пол целовала, хотя у соседей ремонт и везде ровным слоем что-то белое просыпано, надеюсь, то, о чём я подумала.
Впереди ударные постирушки, первый запуск стиральной машинки в космос состоится в любую погоду. Погода, кстати, как во сне. Том самом сне в руку о приезде на родину. А вот настроение -
Ну ладно, пора кормить скотинку (хомячка) и поливать цветочки
А уж потом... Потом... Я оторвусь за все три месяца в проходной комнате. Таки допишу и допереведу всё, что мне не дали
Август кончается, пора возвращаться с моря, а заодно поделиться накрученным-наверченным за месяц.
читать дальшеШерлокофенька, которую некоторые уже видели на соответствующем соо
И её копия для хорошего человека
Девчачьи штучки
"А можно, я это заберу?" - спросил мальчик. "Нет, лучше я," - добавила его мама. "А что вообще этот рисунок обозначает?" - хором спросили они, перетягивая несчастную фень друг у друга. Нуууу...
Восточные мотивы - срисованы с хозяйского ковра
Морская фенька - лазурь и бирюза
Эксперимент с разветвлённой фенькой и маленький подарок для мелкого
Вчера я себя вела плохо. Очень плохо. Для начала, отправившись выгуливать маленьких детей, я бесстыдно напилась и напоила (далее следует сложная степень родства) жену делового партнёра одного из клиентов моего мужа, с которой знакома второй день. Потом меня неудержимо потянуло в кустики возле детской площадки, где я, практически не скрываясь, окончательно подмочила свою репутацию. Но апофеоз настал, когда из находящегося в двух шагах корпуса санатория выползли двое, укутанные одним одеялом. Они претендовали на те же кустики, расстелили там своё одеялко и строго поглядывали на нас, настойчиво намекая, что время позднее и детям пора спать. А мы гнусно хихикали, и старшенький мой, висящий на детских лесенках в невообразимой позе, тоже хихикал гусно...
Вообще там, где я нахожусь сейчас, на одного местного приходится пятеро неместных (или больше), а об отношении трезвых к нетрезвым лучше не задумываться. Ну и воздух пропитан любовью. Стоит, короче, молодой человек в нашем переулке на коленях. В нашей глиняной пыли, скрывающей нашу колючую известковую щебёнку. Стоит перед дамой. Дама интригует. - Так ты пойдёшь за меня замуж? (цикл ужимок и рожиц) - Да. - Так хули ты выёбываешься?!
Теперь я знаю, Волк съел Красную Шапочку не из-за чувства голода, в конце концов, он только что сожрал бабушку и мог оставить девочку на ужин. Просто этот чёртов ребёнок задолбал его своими вопросами!!!!!!
Итак, прошу поддержать переводчика помидорами, хотя... хотя фэндом будет несколько неожиданным. Я сто раз обещала себе не ввязываться в крупные проекты, но не удержалась. Если всё будет хорошо, то скоро здесь появится цикл рассказов замечательного автора, вокруг которого я хожу уже два года, не решаясь. Фильм называется Tin Man, и у вас есть ещё время полюбить эту вольную импровизацию на тему страны ОЗ tvbest.com.ua/serialy/zarubezhnye_online/358-zh... правильная версия из трёх серий. Рекомендуется любителям магии, любителям кудрявых гениев ets. Колодочный анекдот. Читаем с мелким детский журнал, пересчитываем мячики: волейбольные, гандбольные и бейсбольные. Бейсбольных оказывается больше всего. Эээ... потому что они мелкие, являются нижним звеном пищевой цепочки, и с точки зрения биологической пирамиды так и должно быть. Дальше последовал цикл историй из жизни мячиков, к сочинению которого приложил руку и старший ребёнок... Типа такого. Мячики на дискотеке. - Не размахивай перед моей девушкой своим ниппелем! - Сам не прыгай тут, я тебе воздух-то повыпущу!
Итак, я немного прибралась в дневнике, но ещё не до конца. В связи с изменениями в российском законодательстве (хотя всех, конечно, не перевешают), я планирую залить большинство имеющихся здесь вещей на вражеские аккаунты. Рисунки - на девиант, переводы - на фанфикшен.нет, хотя фики уже давно живут здесь www.fanfiction.net/~darksideofforce И если у вас что-то не открывается - велкам. По мере переезда остальные ссылки дам.
И всё-таки колодки. жалобноеИначе, по контракту, за мою жизнь никто не поручится, а тут вероятность драки с поножовщиной всё возрастает. Давно не помню такого тошнотного лета. Там, где мы обитаем, дурдом обретает вселенские масштабы. Что меня дома ждёт по возвращении, я даже представить не могу. Ещё вдруг навалилась жара, и я впервые почувствовала возраст, всякие печёнки-селезёнки. Ну, то есть, сперва я две недели разминалась красным, потом потащилась по солнцепёку в крепость - друзья перед отъездом захотели. Уезжали они в жуткую рань. Потом меня угораздило провести день на пляже и схватить тепловой удар. А едва придя в себя, поскакала на дискотечку, где на одном шампанском и фруктах скакала до четырёх утра. В четыре утра здесь почти тридцать градусов на улице, да... Тоже подруга уезжала - на следующий день с утра. А через пару дней племянник подтянулся - в шесть часов позвонил с вокзала, приехал только в десять, но уснуть уже не удалось, потому что в шесть утра здесь уже больше тридцати. Итак, днём жить невозможно, а вечером уже просто лень. Голова не варит абсолютно, количество текстов за два месяца близится к нулю.
Вместо колодочного анекдота. Дети во дворе играют в гостиницу, один нахваливает номера: - А тут у нас есть кровать, совмещённая с телевизором, только она пока не подключена, сантехников ждём.