Котики едут на море

А я пока не еду. Ну и ладно. Зато продать могу что-нибудь.

Короче, вот пляжные котики (или не котики, мы с Игорянычем долго спорили о видовой принадлежности моих животных), девочка-лисичка и издержки гарфилдостроения (типа заказали мне Гарфилда, я извращалась, как могла, а в итоге взяли простого рыжика, почти такого же, как второй слева).

Цены и прочее Большой Гарфилд не продаётся. Мишка в розовом 500, остальные по 300, также продаю папуаса и Миклуху, тоже по 300 каждый. Могу сделать такого же, но с перламутровыми пуговками, только рыжее букле кончилось, осталась рыжая махра (для сравнения - рыжий кот лежит на клубке). Рост котиков примерно как ладонь с пальцами, папуасы просто с пальчик. Предложение действительно, пока не сдам в магазин, а это как повезёт )))

@темы: рукоделки

---

Ещё из прекрасного:

Профессор постучал холкой о косяк.

Ловлю мимолётный взгляд из-под роскошного хвоста волос.

Его лицо остолбенело - это уже было, кажется? Ну так я перечитывала... С температурой чего не перечитаешь.

Я тут всю неделю веселюсь, грипп какой-то особенно противный, ни поспать, ни убрать, ни попереводить не вышло, так, повязала слегка.

---

Погуляла по ГП one string ))

ПГ-75 Северус Снейп|(/)Гарри Поттер. "Я буду присматривать за тобой".

(От лица ОМП) (и рейтинг R)

Я в нашем переулке всех знаю, как этот хмырь лавку снял, сразу заглянул к нему. Ну как лавку - комнатёнку с окошком, оно же и прилавок. Прихожу, он на карачках с тряпкой ползает, патлами немытыми пол метёт, рукава закатаны, и метку пожирательскую как нельзя лучше видно. Свернул я ногой ведро, поднял он гнусную рожу. Ба, да это ж Снейп. Мы люди простые, Хогвартсов не кончали, но "Ежедневный пророк" прочесть в состоянии.

- Что, - говорю, - сука, всегда на правильной стороне? Смотри, лишенец, я буду присматривать за тобой.

Смотрит так, сейчас мантию подожжёт, и молчит. Это потом я узнал, что магия у него восстановится, а голос...

Ушёл я, но как только у нас гадость всякую тайком продавать стали, вернулся с ребятами. Перерыли ему всю "лавку", поколотили всё, рассыпали. Стоит, весь трясётся, но не со страху, со злости.

- Жалуйся, - говорю, - хоть Гарри Поттеру.

А он вдруг спиной по стеночке съехал, да смеется, смеётся...

Это потом уж я узнал... Да ещё как узнал-то...

Ходят к нему ночью, ребята сказали. Не иначе за товаром.

Ну мы и вломились ночью, всем скопом. Чтоб накрыть. Колдокамеру ещё с собой взяли. Он же в своей лавке дневал и ночевал, и Гарри Поттер туда к нему захаживал. А он не жаловался, нет, гордый, и переезжать в его особняк, на сладкие хлеба, не собирался. Ну, ввалились мы, а у них там всё интересно, Поттер Снейпа посреди лавки разложил и старается, только ноги у него на плечах подпрыгивают. А мы и поняли не сразу, орём, колдокамера щёлкает...

Т-24 Джеймс Поттер/Лили Поттер. Волдеморт за дверью. «С нами ничего не случится…»

Они лежат на кровати, свернувшись одним тёплым клубком. Маленький Гарри прижимается спереди, причмокивает во сне и поглаживает материнскую грудь. Джейми прижимается со спины, обнимая, обволакивая, его дыхание, чуть отдающее огневиски, щекочет ухо. Выходить из дома и так опасно, а ещё и Сириус в подпитии за рулём мотоцикла... Некстати вспоминается Сев, на дух не переносивший спиртного.

- Ну маленькая, ну посидел пять минут с друзьями... Он отлично водит, ничего с нами не случится...

Джейми бодает её в шею, нежно потирается лбом, прижимается щекой.

...за руку брал так осторожно-осторожно. А теперь у них там пьянки. Оргии...

Гарри успокаивающе пахнет молоком, тепло, исходящее от любимых мальчиков, медленно успокаивает и убаюкивает.

- Что? Куда ты?

- В дверь стучат... Сириус, раздолбай, как обычно, забыл что-нибудь.

Джейми, покачиваясь, выходит. Очки и палочка остаются лежать на тумбочке.

48 слов

Т-31 Лили Поттер | Гарри Поттер. Между Волдемортом и Лили встаёт Снейп и погибает. Лили становится Женщиной, которая выжила. Она мать-одиночка и не знает, как объяснить всё Гарри.

(Жуткое АУ, канон плачет)

Он сам открыл эту проклятую дверь. Сам, сам! Закричал страшно и бросился вниз по лестнице. - Ни минуты не останусь в этом гнезде разврата! Распахнул двери, за которыми кружил Неназываемый, прислушиваясь, принюхиваясь, но пока ещё не в силах войти: на доме стоял не один только Фиделиус. Это чёрная аура Лорда сводила с ума. Северус, наплевав на всё, просто примчался их предупредить, Лили просто прижалась к нему под натиском накатившего страха, а Джеймс устроил дурацкую сцену ревности - просто так бы ему и в голову не пришло, что его Лили и Нюниус... В худшем случае спустил бы наглого приставалу с лестницы. А тут сам впустил в дом свою смерть. А дальше - всего несколько секунд в тишине. Лили метнулась к Гарри, она повернулась спиной к дверям и даже не видела, как Северус под ударом невербальный Авады осел на пол. Только что-то обожгло протянутую к ребёнку руку. Гарри наконец испугался и заплакал, прижимаясь к матери, и ещё целых десять минут, бесценность которых она не осознавала, они были все вместе. А теперь ей с какой-то стати говорят, что она может быть опасна для своего ребёнка, мать и сын видятся только по выходным и только в присутствии Дамблдора, авроров и санитаров, и плевать на славу победительницы Волдеморта, женщины-которая-выжила. Может быть, когда Гарри вырастет, заберёт её из особой палаты в Святом Мунго, они, наконец, поговорят и он сможет понять...

(и если кто не понял, как Северус прошёл через Фиделиус, - он как всегда подслушивал, спалил Волдеморта и Петтигрю, и успел первым)

Слов 221

@темы: ГП, фанфики

---

Грипп сыграл со мною жестокую шутку - не иначе как под влиянием температуры меня понесло на экскурсию выходного дня.

Вот сюда я сгрузила фрагменты my.mail.ru/mail/natarkp/photo/yar

Нет, полноценные фото достопримечательностей я тоже делала, но они и так везде есть...

@темы: дурдом

---

Осилила "Лабиринт". Поняла, что действительно не видела его в детстве. И что песни оттуда мне не нравятся, даже раздражают. А вот разные волшебные существа... прямо хочется попросить авторов поделиться травой.

Написала с горя драббл, пошла пересмотрела "Счастливого рождества, мистер Лоуренс", поняла, что при первом просмотре упустила кучу всего... В какой-то момент меня догнала профессиональная деформация, теперь в моей голове Селлерс кричит не "Пришёл за своей циновкой" а "Пришёл за своей подстилкой".

В общем, хорошие фильмы, под них не повяжешь, залипаешь намертво.

Драббл по "Лабиринту"

Для тебя

- Король гоблинов, король гоблинов, я хочу, чтобы ты забрал этого ребёнка немедленно!

Ты мне нравишься, Сара. Думаю, стоит за тебя побороться.

Да, конечно, всех не спасти.

У тебя счастливое детство, Сара, ты не задумываешься, что делают с детьми за порогом твоего милого домика. Отдать их королю гоблинов — отнюдь не самое худшее. Я могу только подсказать слова и надеяться, что они окажутся не в могиле, не в притоне, не в больнице — по частям. В моём безалаберном королевстве. Я не могу вырастить их, воспитать: только превратить в гоблинов. Я и уследить-то за ними как следует не могу. Они шалят и безобразничают, эти похожие на старичков дети, они наивно хитрят, они порой ведут себя плохо — но никогда так плохо, как взрослые в твоём мире.

Ты мне нравишься, Сара, и я не хочу, чтобы ты выросла в бездушную, эгоистичную, сосредоточенную на шмотках и удовольствиях стерву.

Тоби славный малый, он не заслуживает быть брошенным, как не заслуживал никто из моих нынешних подданных.

Но ты, ты, Сара! Ты идёшь не за братом, ты идёшь за собой, за тем хорошим, что ещё не умерло в тебе, и ради этого я даже готов немного побыть воплощением зла. Всё иллюзия, Сара, я не прекрасный принц, я такой же потеряшка, как и все они, до сих пор, хотя за давностью лет и забыл, как и когда это всё для меня началось.

Ты получишь своего братца, научившись его ценить, хотя, возможно, нянчить его не так интересно, как спасать. Я верну тебе Тоби, я даже своевременно развеюсь, но самое главное, для чего я до бесконечности растяну тринадцать часов, для виду переведя вперёд стрелки, - чтобы ты успела понять, что для тебя важно, пока это ещё для тебя важно.

Может быть, тогда ни твой брат, ни твои дети, ни кто-нибудь ещё не поселится в моих владениях. Может быть, кто-то зацепится за тебя как за друга, или войдёт в семью, кто знает, и наконец получит свой шанс вырасти...

@темы: фанфики

---

Связала очередного папуасика и приехавшего к нему в гости Миклухо-Маклая. Маклай ещё свеженький, не загорел.

@темы: рукоделки

---

Посмотрела вчера на ночь "Пианиста" с Эдрианом Броуди. У него такие котячьи глазки, что мне сразу вспомнился Изя из "Града обреченного" и его "могли бы вы пожалеть здорового мужика с вот таким половым органом".

Я в который раз пытаюсь понять, почему одни бегут, а другие сражаются? Где та граница, которая разделяет выживающих на тех, кто бежит, прячется или ждёт милости от окружающих, и тех, у кого хватает сил на себя и других? Как люди выбирают - биться или бежать? Биться, рискуя умереть; не выживать - но умирать достойно; или выжидать? Кстати, без тех, кто бьётся, ждущие хрен бы чего дождались. Почему ради здорового молодого мужика с котячьими глазками остальные должны подставлять свои головы? Я, кстати, не могу осуждать ни тех, ни других: ни тех, кто выжил, отдав смерти других, ни тех, кто умер, иногда - прихватив с собой семью. И ей-богу, не знаю, как бы поступила сама в такой ситуации.

С другой стороны, в этом фильме очень много правдивых историй - говорю это до прочтения мемуаров Шпильмана, до сравнения фильма с текстом: у меня были свои источники. Совершенно потрясающая сцена с издевательскими танцами у шлагбаума, где составлялись нелепые пары, - да, солдаты любили "повеселиться". Я знаю одну историю из вторых рук. Когда фашисты вошли в деревню, где жила бабушка моего мужа, они тоже заставили людей "радоваться" их приходу и танцевать - веселее, быстрее. Там была одна женщина, толстая, у неё все складки тряслись, и если бы вы увидели это где-нибудь в кабаке или на свадьбе... Она упала первой - сердце не выдержало - но не единственной, кто плясал, пока не умер. А остальных в итоге тоже убили.

Ещё одна история - от сестры моей бабушки. Она была угнана в Германию, и когда приблизился фронт, немцы побежали от наступления, а она навстречу войскам. И свалилась с сильной лихорадкой. Она рассказывала, как лежала с температурой за сорок в подвале, где все прятались от обстрела, и какие-то немки ухаживали за ней, а когда пришли советские солдаты - закричали, чтобы не бросали гранату в подвал, тут, мол, ваша у нас...

Вот эти все истории про "заехали на улицу, похватали всех подряд без разбора и расстреляли" - истинная правда, я ее слышала из первых рук от бабушки, пережившей оккупацию. Например, у фашистов это считалось адекватным ответом на партизанскую акцию.

Ещё меня очень тронули моменты - когда Владек лежит в ванной, он уже в раю, всё будет хорошо... И тут его поднимают, не дают прийти в себя, не дают доесть суп, и ночевать приходится скрючившись, в ледяном подвале, в обнимку с гранатами. И разница между тем, как форсить перед женщиной, мол, ни в кабак, ни в парк меня не пускают... и тем доведённым безысходностью, голодом и болью существом, которое, к чему врать, у первого встречного постороннего вызывает больше брезгливости, чем сострадания, и совсем по-другому осмысливает возможность принять хлеб из рук врага. И ещё - тема с полицаем, на которого сперва наорали, а потом просить пришли. И владелец ресторана - так его было жалко, он как раз был из тех, что борются за себя и за того парня.

Теперь про слэш, ну ведь нет же ничего святого, и такого котю прямо хочется сослэшить. Причём даже знаю, с кем: всё с теми же полицаем и ресторатором. "Ну чем мне ему было заплатить?" Ну мы-то знаем. Но с другой стороны вера в человеческое бескорыстие пропадёт... Не хочется оскорблять людей неверием. И вот поползла я по фикам, а там офицер-спаситель в 99%, причём в таком ракурсе, который мне претит. А я давно про себя знаю, что меня тошнит от арийской тематики и германской военщины. И вера в душевный порыв, опять же. В хорошее и бескорыстное.

---

На этой неделе в словарь страшных слов и выражений попадают:

Высеревшая мантия - то есть когда-то чёрная

Закатанные глаза

А вообще я мечтаю сделать подборку по материалам фиков "Почему у Снейпа сальные патлы"

Я встречала такие объяснения:

1. У всех сильных волшебников с волосами какая-то хрень: Поттер космат, Гермиона нечёсана, ну и Снейпа не без магических талантов.

2. В подземельях холодно и сквозит, поэтому профессор моется пореже.

3. Аллергия на магический компонент шампуня

4. Нехватка сил и времени - при такой загруженности

5. Он как-то пообещал Лили, что если она умрёт, никто больше не прикоснётся к его волосам. В юности, в шутку. А оно вон как вышло.

А вам что попадалось?

@темы: ГП, дурдом

---

Вот у вас бывает всё просто? У меня, например, нет.

Утро после похода.

Пользуясь моим отсутствием, дети устроили вечеринку. На кухне пройти нельзя - всё заставлено грязной посудой. Зато в коридоре прошёлся ураган и слизал всё подчистую. А я в силу обстоятельств могу влезть только в одни конкретные шлёпки. И вот мы с деточкой, уставшим к утру, ищем эти тапки, которые он чессло в глаза не видел, а если видел, то не трогал, а если трогал, то должны быть вот тут... О! Есть! Один...

Ну, потом он и второй нашёл, хотя меня почти убедил, что тапок всегда был один, а я зря не даю людям спать. Место было, надо сказать, ожидаемо неожиданное. Не жизнь, а цирк сплошной.

@темы: дурдом

---

Сходила в поход вот с этими замечательными ребятами www.vpoxod.ru/route/podmoskovje/Mars-brosok_ist...

В общем, подвиг свой я посвятила всем тем своим героям, что шли по пересечённой местности сутками, ковыляли на четырёх костях, полз на зубах и так далее. Ну и всем авторам, прошедшим пешком средиземье, рекомендую съездить в Подмосковье и отойти на пару метров от шоссе. На что уж я человек бывалый, но два дня пешего хода в быстром темпе по пересечённой местности (в новых, вот я дура, ботинках) оставили меня совершенно без ног. Все шестьдесят километров я не прошла, только пятьдесят пять, наверно: под конец я ползла очень медленно, а электричка ждать не станет, пришлось срезать вместе с остальной инвалидной командой.

Но настроение отличное - спали в палатках, плескались в ручейках, сидели у костра, играли в игры разные, лазили по болотам и бурелому, обгорали, кормили комариков и притаптывание коапиву с борщевиком, которыми заросло метро очередной стоянки.

Видела улиток размером с кулак, задалась вопросом, ели ли их французы при наступлении на Бородино.

Представила, как по этом хлябям и дебрям катили пушки, решила, что да, богатыри, не мы...(с)

@темы: дурдом

---

Смотрите, какое чудо.
youtu.be/0RE2PCVhBX0
Вчера наблюдала его минут десять, хотя мне хватило бы и двух (с). Он пришёл под конец посиделок и спел пару совсем простых вещей, да нет, когда он улыбнулся и сделал так глазками, да нет, нет, сразу, как он вошёл - всё понятно стало. Волшебный мальчик.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Видела сегодня в газете фотографию - три милые, совсем юные девушки в форме, с медалями, типа изучают винтовку, ибо куда уж изучать, подпись под фотографией такая: на счету такой-то, крайняя справа, семьдесят пять немцев.
По-моему, подпись очень страшная. Не дай бог никому такой противоестественной ситуации, чтобы девочка, почти ребёнок, должна была гордиться количеством убитых ею людей. Да, они сами не цветочки. Да, это личное мужество и героизм. Но...
Вот сижу ломаю голову, как бы так сводить ребёнка на 9 мая посмотреть на ветеранов, и объяснить ему при этом, что война - не увеселительная прогулка.
На "Эхе" сегодня прекрасно один товарищ высказался, что не стоит воспитывать в подрастающем поколении реваншизм, изначально же люди радовались тому, что нет войны, никого больше не убивают, а теперь какое-то шапкозакидательство прямо.

---

Ещё в словарик - "по глубже", раздельная форма, пример использования - "вобрал по глубже" (здесь я закончу пример, а то дальше очень уж пикантно. Я примерно знаю, где у человека находится "глубже", видимо, фразеологизм "в рот мне ноги" стоит воспринимать буквально.

---

А ещё бы я написала про детсвто Лили и Северуса, и чтобы он не ходил за ней мрачной тенью, тоскливо вздыхая, нет. Чтобы они вместе озорничали. И про чувство юмора, вкупе с умением всё подмечать, которые превратились потом в энциклопедические знания и злобную язвительность. Чтобы он рассказывал ей истории в лицах, а она смеялась, и он смеялся вместе с ней, к ужасу Поттера-старшего, например. Чтобы она думала: я тоже там была, но видела ровно половину, как такое может быть?

Чтобы Лили была таким тёплым солнышком, и в старосты вышла не за умение комнадовать, а за умение обогреть, найти в каждом его талант и вытащить наружу.

А Северус был бы как тонко настроенный инструмент среди детей с крепкой психикой и румянцем во всю щёку, радостно топочущих )) у меня такие шкаф раскачали и гитару с него уронили, играя в прятки, если что ))

Я это длинное хочу и развёрнутое, а самой хватит едва ли на драбблик.

"Над ней посмеивались, говоря: - "Она тронутая, не в себе"; она привыкла и к этой боли; девушке случалось даже переносить оскорбления, после чего ее грудь ныла, как от удара. Как женщина, она была непопулярна в Каперне, однако многие подозревали, хотя дико и смутно, что ей дано больше прочих - лишь на другом языке. Капернцы обожали плотных, тяжелых женщин с масляной кожей толстых икр и могучих рук; здесь ухаживали, ляпая по спине ладонью и толкаясь, как на базаре. Тип этого чувства напоминал бесхитростную простоту рева. Ассоль так же подходила к этой решительной среде, как подошло бы людям изысканной нервной жизни общество привидения, обладай оно всем обаянием Ассунты или Аспазии: то, что от любви, - здесь немыслимо. Так, в ровном гудении солдатской трубы прелестная печаль скрипки бессильна вывести суровый полк из действий его прямых линий. К тому, что сказано в этих строках, девушка стояла спиной." - вот что мне история с Мародёрами напоминает. Ну, вы поняли, кто у нас Ассоль ))) носастая )))

@темы: ГП, берите курите

---

Название: Помню/не помню
Автор: Тёмная сторона силы
Бета: Tadanori, Санди Зырянова, Стелла-Виллина
Размер: драббл, 446 слов
Канон: "Заколдованное королевство"
Пейринг/Персонажи: Глюч, ДиДжи, упоминаются прочие
Категория: джен
Жанр: драма, ангст
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: -
Краткое содержание: иногда плохая память — это благо.
Примечание: -

— Я… Я помню тебя, — радостно говорит Глюч. — Конечно, я помню тебя. Ты…

В кои-то веки он силится вспомнить.

Маленькая тёплая ручка, нагревшийся в ней серый голыш в форме сердца.

Удивительно, до чего часто природа придаёт камушкам такую форму, он специально проверял, и хотя статистическая вероятность…

Ой, куда это его опять унесло?

— Ты…

Непослушные чёрные волосы, нежные, как пух, падают на лицо, щекочут курносый носик и пухлые щёчки. Она недовольно морщится, сдувает их в сторону.

— Иди сюда… — манит.

Он наклоняется. Ручка обхватывает шею, быстрый, невесомый клевок в щёку — и только топот маленьких ножек, и лёгкий смех, и удаляющееся:

— Какой ты колючий!

Ах, почему в летнем дворце так гулко? Вот в зимнем, где полно тяжёлых драпировок, не дающих разгуляться сквознякам, когда красивая женщина играет… — он перебирает руками в воздухе, но не может вспомнить слово, только движение, и другое движение, плавное движение золотой щётки по длинным шелковистым волосам, — и то, как звуки вязнут в тяжёлой ткани, будь то музыка или шорох.

— Ты…

Могла она быть маленькой, потом старой и снова молодой? Мир — такое странное место…

*

Он редко хочет помнить.

«Ты просидел все эти годы в безопасном ящике!» — чуть не выпаливает он в лицо Кейну, уже положившему руку на свою неразлучную пушку.

Что такого плохого с ним могло случиться?

Он не может вытащить из темноты за молнией никаких событий, ни плохих, ни хороших, помнит только вечное жужжание мыслей. Роящихся, как пчёлы, неуловимых, как пчёлы, и таких же неожиданно жалящих, если всё-таки ухватишь. Он не может сейчас вызвать в памяти — …лицо? — пчелы, только щекотный и гулкий образ в темноте сжатой ладони.

— Мы должны! — ДиДжи грозно надвигается на него, приказывая не сопротивляться и открыть свой разум.

И на долгие секунды раньше, чем Рык приступает к нему, Глюч вспоминает Азкаделлию. Не имя и не кто она — только неумолимое приближение чего-то жуткого. Сёстры во многом слишком, слишком, слишком похожи.

*

Может ли она быть маленькой, потом зрелой, юной, старой и снова молодой?

Тьма и свет ворочаются там, за молнией, танцуют и рябят, как тень листвы на дорожке, как тень воды с обратной стороны моста, когда, проплывая под ним, задираешь голову, или на крыше беседки в Финакве — сверху тени перетекающих облаков, снизу блики озёрных волн. Он погружается в свет, и свет разделяется на три, и тяжёлая, грязно-коричневая, как болотная жижа, тень ползёт к ним, чертя брюхом по песку, по камешкам-сердечкам, по забежавшим в воду по пояс камышам, — туда, на мыс, к беседке.

Эту мысль слишком страшно думать. Может быть, что-нибудь изобрести? Но ведь временную петлю изобрёл он, и солнечную сеялку, и костюм — тот, в котором держали Кейна, — возможно, тоже он. Вероятно, для какой-нибудь медицинской цели. Но вот если из любви к людям он же и научил их делать такое с мозгом…

Нет, он не хочет вспоминать.

@темы: переводы, фанфики, Tin Man

---

Название: Не слышно птиц
Переводчик: Тёмная сторона силы
Бета: Felis caracal, Стелла-Виллина
Оригинал: "And No Birds Sing" by Key Sega , разрешение запрошено
Размер: мини, 1501 слов
Канон: "Заколдованное королевство"
Пейринг/Персонажи: Амброз/Королева
Категория: гет
Жанр: драма
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: -
Краткое содержание: И когда первое ошеломление проходит, он называет её по имени. Амброз, Королева и конец света.
Примечание: название взято из поэмы Джона Китса "La Belle Dame Sans Merci" (в переводе Андрусона здесь )

И снова, и снова спасибо команде за помощь. А вообще я этот текст лет пять приглядывала, но не хватало волшебного пенделя.

К тому времени, как всё идёт прахом, королева спит со своим советником.

Это практично, говорит она. Место, где они укрылись после побега, — маленький, самый обычный домик. Хотя они прихватили с собой лишь горстку самых верных стражников и слуг, здесь и повернуться негде. Она не хочет отправлять его делить спальню с прислугой и солдатами: несмотря на свои протесты, он заслуживает большего.

Это стратегически важно, считает он. Если кто-то из стражников, или служанок, или лакеев захочет добраться до королевы, сперва придётся иметь дело с ним. Так что он придвигает к двери сундук и ложится на него, укутав плечи лоскутным одеялом, а ноги свисают с дальнего конца. Она устраивается посередине кровати, на спине, положив руки поверх покрывала.

Через пару ночей она предлагает ему перебраться поближе, и сундук переезжает к изножью кровати. Тремя ночами позже она сдвигается, предлагая ему место рядом, и он ложится поверх покрывала, всё ещё кутаясь в лоскутное одеяло, но ноги уже не свисают с краю.

Ночью она протягивает ему руку, и он нежно берёт её в свою ладонь.

Днём они руководят военными действиями через созданную им сеть агентов, оплакивают потери и наносят ответные удары на побережье; за вечерним чаем они делят кусок чёрствого хлеба и составляют свои завещания, каждый завещает всё, что осталось, другому.

— Что я буду делать со всеми этими перьями? — спрашивает она, приподнимая бровь, но в лавандовых глазах улыбки нет.

Он, советник, изобретатель и коллекционер письменных принадлежностей, качает головой и посмеивается:

— А что мне делать с королевством?

— Беречь его, — отвечает она безо всякого юмора. — Я могу доверить тебе жизни своих подданных, как никому другому. Когда всё кончится, если мы победим, и я не смогу…

— Не говорите так, ваше величество.

— Милый друг, я бы хотела услышать своё имя.

И когда первое ошеломление проходит, он называет её по имени.

***

Однажды, когда солнца закатываются и маленький домик погружается в тишину, они лежат на кровати и болтают. Он чувствует её сквозь одеяло, но каждый лежит на своём краю кровати, держа дистанцию, и только пальцы чуть соприкасаются.

Он говорит о планах — всё ещё, — о передвижениях войск и донесениях из далёкого мира. Он фонтанирует идеями, изобретениями — простыми и способными перевернуть мир, — словно приносит их на алтарь своей богини. Словами он рисует картины буйно разросшихся садов, чьи тенистые аллеи когда-то были наполнены радостными звуками. Неожиданно погрустнев, он ударяется в воспоминания о своей семье, друзьях и коллегах, которые давно разбежались.

Она подбадривает его, обещает ему будущее, хвалит за усердие. Когда его настроение приподнимается, она рассказывает ему бабушкины истории о старой О.З. и байки своего мужа о чудесах Внешнего Мира. Однажды поздней ночью она рассказывает об их отношениях и иной близости, что была между ними.

Он предпочитает мудро промолчать. Только целует её, едва-едва, и она улыбается, сжимает его руку, и этим всё кончается.

***

— Мне бы сейчас графин виноградного бренди.

— А мне бы Химеры нанюхаться.

— Ужас какой!

— Да времена нынче такие ужасные.

***

Они больше не похожи на себя. Одеваются как простолюдины («горожане», мягко поправляет она), их заставляет нужда («мать всех изобретений», заявляет он), из их официальной одежды после побега остались только вицмундир да единственное шёлковое платье. И она, не смиряясь с нынешним положением, носит королевскую мантию с истинным достоинством, выражая поддержку тем, кто сохранил особую преданность.

В тот день на нём малиновый свитер и брюки цвета охры.

Она вдруг понимает: он всё смотрит на клочок бумаги в своих руках, хотя тот, кто его принёс, давно ушёл. У него перо за левым ухом, и она почти улыбается, увидев серебряный блик среди густых кудрей, но замечает, как он притих, как у него поникли плечи. Едва-едва, но ей этого достаточно, чтобы понять: всё кончено. Всего лишь вопрос времени, когда он скажет.

После обеда, когда стража, и служанки, и лакеи расходятся, она кладёт маленькую конфетку в ярком фантике на стол между ними двумя. Он удивлённо разглядывает конфету — первый проблеск интереса, что она замечает за весь день, — потом берёт её, чтобы рассмотреть поближе, разворачивает.

— Конфетка, — задумчиво произносит он и хмурит брови. Кстати, перо у него теперь за правым ухом.

— Карамель, — подсказывает она тихонько. — Возможно, последняя в мире.

Он впервые за много часов поднимает на неё взгляд и дарит ей улыбку, не затрагивающую его оленьих глаз.

— Спасибо.

Он делит конфету пополам, протягивает её долю, и они не разговаривают, наслаждаясь вкусом.

***

Женщины из рода Гейл давно были известны вещими снами. Что было, говаривала её тётка, что может быть, что будет. В эту ночь её сны полны горестных, ярких и ясных картин неминуемого.

Её королевство в руинах, погружается во тьму безнадёжности.

Древний ужас, носящий прекрасное лицо её дочери, победно улыбается.

Сама она, восседающая на троне из плавника, королева крохотного островка. Сломленный советник сидит у её ног, и, судя по лицу, он ничего не соображает.

Потом… вспышка белого света, из которой появляется темноволосая девушка с сияющими голубыми глазами. Сжав губы в решительную линию, протягивает правую руку, словно предлагая за неё ухватиться.

Она просыпается в слезах, с судорожным вздохом, вцепившись руками в его ночную сорочку, и он прижимает её к себе покрепче, шепчет успокаивающую ложь, что ещё не известно наверняка, что утром должен прийти ответ…

— Скажи мне, — умоляет она. — Скажи, сколько у нас ещё есть времени, как долго нам осталось?

Он молчит, считает, прикидывая, поверит ли она больше своим предчувствиям, чем его знанию.

— Достаточно, — говорит он наконец и выдыхает её имя, как молитву.

Она отвечает поцелуем, в котором больше отчаяния, чем любви, зарываясь пальцами в его волосы, а он притягивает её за сорочку. Он льнёт к ней, словно моля о прощении, и она дарует прощение с каждым рваным вздохом. Она — потерянная и усталая, он — терпеливый и полный решимости, и этого довольно.

С первым лучом рассвета он уговаривает её поспать. Она соглашается, как всегда доверяя его совету.

***

Она просыпается, когда солнца поднялись высоко, постель пуста и крюк, на котором две недели висел его мундир, тоже пуст. Она ждёт пару минут, потом звонит в колокольчик, вызывая служанку, но никто не приходит. Так что она поднимается, принимает ванну и надевает единственное парадное платье, которое сберегла. Кажется, целая вечность уходит, чтобы уложить серебряные волосы.

Маленький домик тих, только в камине жарко пылает огонь. На столе горбушка, яблоко и короткая записка: «Отослал их прочь, не хочу больше крови на наших руках. Выслушаю ещё один отчёт, и встретимся у реки».

Она терпеливо съедает яблоко и хлеб, бросает записку в огонь, выходит из передней двери дома, высоко подняв голову и поплотнее закутавшись в шаль.

Она является к реке как истинная королева, с каждым шагом бесконечно отдаляясь от последних двух недель. Она полна достоинства, величава и бесстрашна этим тихим утром, хотя чувствует спиной приближение безжалостной тьмы.

Она садится и не видит вокруг никого, слишком сильно на неё надеющегося, всё вокруг спокойно: река катит мимо свои воды, играя с ветками ивы, в ясном весеннем небе ярко светят солнца, — и она молится богам и предкам о скорейшем возвращении дочери.

Человек, что в конце концов подходит и преклоняет колени перед ней, более привычен, чем тот, кого она знала в последние дни. Без предисловий он говорит о том, о чём не мог, пока они были другими людьми: о поражении, предательстве и маленькой победе. Напуганная этой яркой улыбкой, она тянется к нему в последний раз. Он умоляет о надежде, и она выдаёт ему свой самый чудесный секрет.

И в этот полдень, чёрный как ночь, они принимают удар вместе.

@темы: переводы, фанфики, Tin Man

---

Название: Сберечь воспоминанье

Переводчик: Тёмная сторона силы

Бета: Felis caracal

Оригинал: Last Requests by andrealyn, запрос отправлен

Размер: драббл, 610 слов

Канон: «Заколдованное королевство»

Пейринг/Персонажи: Амброз/Королева

Категория: гет

Жанр: драма, PWP

Рейтинг: R

Предупреждения: -

Краткое содержание: Амброз любит Королеву много лет. Зная, что у него заберут мозг, накануне операции она приходит в его камеру.

Примечание: все персонажи, вовлеченные в сцены сексуального характера, являются совершеннолетними

Ещё раз спасибо любимой команде.

К тому моменту, как она в вихре лиловых одежд является в это мрачное место, к Амброзу уже применили все известные пытки. Тьма уже начала просачиваться в него, убивая всякий оставшийся проблеск надежды, и он не знает, сможет ли выбраться живым. Жаль, что он не может проститься с ней — женщиной, которой всегда принадлежало его сердце. Когда она появляется в камере и смотрит на него, руки у него скованы над головой, и он не может поверить, что это она.

— Ты не настоящая, — говорит Амброз, и жалкая нота отчаяния звенит в его голосе. Он желал бы, чтобы это была она, но Азкаделия знает множество фокусов и умеет манипулировать сознанием, а все желания ей хорошо известны. Ей всего лишь надо копнуть чуть глубже, чтобы обнаружить ту бесконечную тоску, ту жгучую жажду, которую Амброз ощущает без своей королевы.

Она оставляет камеру открытой и подходит, сбрасывает слой за слоем одежду: мантию, платье, сорочку и бельё, — опускается на колени, излучая особую благодать, которая может исходить лишь от такого правителя, как она. Амброз чувствует на себе её вес и заводится, возбуждение пересиливает боль, причинённую Длиннополыми, прислужниками Азкаделии.

Ему больно, боже, как ему больно, но ее взгляд заставляет его пожелать, чтобы они были другими людьми и в другом месте. Однако раз уж суждено этому случиться вот так, Амброз решает, что лучше так, чем совсем никак. Она не снимает с него оков, и он понимает. Он понимает, но это становится неважно, когда она тянется поцеловать его.

Она, наверное, может ощутить вкус отчаянья на его губах. Она медленно тянет вниз собачку молнии на брюках, и он понимает: им надо быть тихими, чтобы не встревожить охранников. Но Амброз не мог бы желать большего. Завтра утром у него отберут мозг, и, раз уж это последняя ночь, Амброз жаждет происходящего всей душой и хочет всё хорошенько запомнить. Спустив с него брюки, его Королева, его любимая женщина с лавандовыми глазами опускается к нему на колени и наполняет его теплом, которого он так давно жаждал — с тех пор, как впервые узнал, что такое желание. Сперва она двигается медленно, но он не хочет медлить. У него вырывается тихий всхлип, и она целует его, чтобы заглушить звук. Одна её рука путешествует по его руке, обнажённой и прикованной, мягко скользит мимо кандалов, пальцы сплетаются, пожатия переходят в благодарное поглаживание, и когда он отвечает, она начинает двигаться сильней.

Настоящая или она нет — это всё, чего он хочет на веки вечные. Она зарывается рукой ему в волосы, сжимает пальцы, и он на миг пугается, потому что это — по-настоящему, потому что она слишком слаба для всего этого. Но она двигается, а он толкается в неё, и оба не волнуются о завтрашнем дне. Переворот и операция как никогда далеки от них, когда они целуют друг друга, чтобы заглушить стоны и звуки удовольствия, рвущиеся с губ, когда они торопятся к последнему мигу блаженства. Кончая, она шепчет ему, приблизив губы к самому уху: «Мой Амброз».

У него почти замирает дыхание, когда она отстраняется, одевается и исчезает так же тихо, как появилась. Решётка, закрывающая камеру, падает с резким стуком, заставляя Амброза подскочить. Удовольствие не может длиться вечно, и тени сгущаются; тьма затапливает светлые пятна еще остававшейся надежды.

Завтра. Завтра у него отнимут мозг.

Он обязан запомнить всё это.

@темы: переводы, фанфики, Tin Man

---

Название: Как быть согретым солнцем с двух сторон

Переводчик: Тёмная сторона силы

Бета: Felis caracal

Оригинал: feeling the sun from both sides by cerebel, запрос отправлен

Размер: мини, 1406 слов

Канон: «Заколдованное королевство»

Пейринг/Персонажи: Кейн/Глюч

Категория: слэш

Жанр: ангст, флафф

Рейтинг: R

Предупреждения: нет

Краткое содержание: Ничто замёрзшее не остаётся замёрзшим навсегда.

Примечание: название - часть английской поговорки «Любить и быть любимым - как быть согретым солнцем с двух сторон»; все персонажи, вовлеченные в сцены сексуального характера, являются совершеннолетними

С благодарностью любимой команде

Его спас железный костюм.

Косвенно, конечно же. Подо льдом возле Северного Острова не было никакого костюма. Но сквозь воду всё казалось серым. Мир выглядел нереальным. Эффект совсем как от костюма...

***

Теперь Кейн в тепле, но это не помогает. Глубокая, до ломоты в костях боль может посоперничать с той, которую он испытывал, рухнув после многолетнего плена. Кожа словно потрескалась, мышцы ноют. Но это куда лучше, чем онемение.

Он был в отчаянии — теперь он точно помнит это, и непрерывное движение, и голос Глюча над ухом, и обнимающие руки, ледяные, как пронзающий его ветер.

Это Глюч спас жизнь Кейну. Кейн и не думал, что Глюч способен на такое.

***

Он пытался бороться со своим костюмом. Крутился в нём, бил проклятую железку. Это всегда было бесполезно, но случалось бесконтрольно, само собой.

Сперва просто рефлекторно — из-за того, что давно не двигался. Потом он бунтовал, не желая быть в неволе. В итоге это стало привычкой, от которой он не мог избавиться, тиком, напоминавшим ему, что у него ещё есть тело.

Теперь из-за неё он просыпался от кошмаров, потому что костюма больше не было.

***

— Итак, мы проиграли, — говорит Кейн, когда Глюч замолкает.

— Что? — звучит полувздохом. Кейн застал Глюча врасплох.

— Мы проиграли, — повторяет Кейн. — Азкаделия может убить ДиДжи, как только пожелает.

— Она не может! — протестует Глюч. — Нет, пока только ДиДжи знает, где изумруд.

— ДиДжи не знает, где изумруд, — бросает Кейн.

***

Он боролся с водой. Так же, как с костюмом. Он не мог сопротивляться, включились рефлексы, те привычки, от которых он не мог окончательно избавиться. Вода была слишком похожа на костюм — душащий, тяжёлый, затягивающий в пустое нутро.

Вот он и боролся.

Но холод рос, и боль росла, а сил не хватало.

***

Глюч меняет позу раз, потом другой. Не то чтобы он устраивался поудобнее, кажется, просто забыл, что только что перелёг.

Кейн прикрывает глаза, надвигает шляпу на лицо.

— Отлично, — говорит Глюч. — Всего-то и дел — спасти ДиДжи, найти изумруд и убить Ведьму.

Кейн вздыхает.

— Итак, ворваться в самую охраняемую башню в истории О.З., похитить её самого ценного пленника, найти артефакт, который ускользает от самой могущественной волшебницы, какую знал мир, а потом убить вышеупомянутую волшебницу.

— Да, — Глюч сияет.

— Посмотри правде в глаза, Глюч, — говорит Кейн. — Мы проиграем раньше, чем начнём.

***

Когда Кейн добрался до поверхности воды, она уже начала вновь затягиваться льдом. Он пробил корку и выполз на лёд. Мог ли он подумать, что удачей окажется провалиться под лёд после падения с такой высоты: удар оказался достаточно сильным, чтобы проломить толстый лёд, но теперь тот его выдержал.

***

Чувствуя, что молчание слишком затягивается, Кейн отодвигает шляпу, чтобы взглянуть на Глюча, и видит: тот поник, опустил глаза.

— Иногда, — говорит Глюч, и голос у него срывается,— я действительно ненавижу тебя, Кейн.

***

Он зарылся в снег. Вспомнил откуда-то, что это поможет защититься от резкого ветра. Но больше не двигался. Шок от падения...

Зеро мог убить его четырьмя способами. Выстрел, падение, вода и холод. С выстрелом и падением ему повезло, от воды спасла привычка, приобретенная из-за самой изощрённой пытки, какую может пережить человек.

Холод...

Но был ещё Глюч.

***

Глюч пытается уснуть, приткнувшись у жёсткой стенки фургона, поближе к печке.

Кейн довольно долго ничего не говорит.

А потом...

— Глюч!

— Что? — невнятно бормочет тот. Устал, выдохся, но так и не заснул.

— Давай сюда.

Глюч смотрит на него вопросительно.

— Ты же спал рядом со мной, когда у меня было переохлаждение?

— Да, — говорит Глюч. — Нет. Может быть.

— Тогда давай сюда, — Кейн приподнимает край одеяла. — Здесь хватит места для двоих.

***

Он не знает, что делать с Глючем. Удача — это понятно. Отчаянье — это понятно. Месть — это понятно.

Но дружба? Спокойное принятие со стороны Глюча, его улыбки, глупый, испуганный взгляд, когда он даёт бутылкой по голове длиннополому там, на квартире Мистика...

Кейн не понимает. Как спасение его жизни могло зависеть от чего-то столь эфемерного и ненадёжного?

***

Кейн просыпается несколько часов спустя. Глюч в его объятиях уже проснулся и прижимает ладонь к его груди.

Глюч смотрит на него, Кейну видны лишь смутный абрис лица да блеск глаз.

— Что же мне с тобой делать? — спрашивает Кейн скорее у самого себя.

— Я рад, что ты не умер, — признаётся Глюч. — Я правда, правда не хотел дотащить тебя сюда и увидеть, как ты умрёшь.

— Я рад, что ты меня спас, — мягко говорит Кейн.

***

Возможно, только удача и отчаянье могут завести так далеко.

***

Это Глюч целует его, делает первый шаг, мягко валит Кейна на спину, толкает свою ногу между его ног. Поцелуи приходятся куда попало, пока Кейн не запускает пальцы в волосы Глюча и не направляет его. Но это не имеет значения.

Возможно, это только шок от того, что с ними случилось. Может, Глюч цепляется за тепло, становящееся редкостью в замерзающем мире О.З.

Может быть, и Кейн тоже.

Какая разница. Это сплошная страсть, желание брать и отдавать взамен. Кейн старательно целует Глюча, пока язык того не касается его языка; Глюч коротко вздыхает между поцелуями: воздух из его лёгких достался Кейну.

Похоже, одежда становится досадной помехой на пути к тому, чего они оба хотят. Но Кейн наслаждается, снимая с Глюча каждый очередной предмет одежды, — наслаждается тем, как ему открывается очередной участок кожи, которую Кейн хочет и боится ласкать.

В какой-то момент кажется, что Глюч перегружен ощущениями, он колеблется, отступает.

— Глюч, — произносит Кейн полувопросительно, полуутверждающе.

— Я просто... — Глюч обхватывает шею Кейна, нежно, неуверенно. — Я не... в самом деле не...

— Всё хорошо, — успокаивает Кейн. — Глюч, всё замечательно. — И целует его снова и снова.

Глюч дрожит. Он был сломлен людьми Азкаделии, но сейчас и это не имеет значения. Потому что Кейн сломлен тоже. Однако в Глюче есть что-то, рождающее в Кейне желание снова сделать их обоих целыми.

***

Кейн не замёрз насмерть в сугробе. Он пробыл на холоде несколько часов, но не замёрз насмерть. Только не железная воля пробудила его к жизни — нет, он просто уснул на снежной постели, слишком онемев, чтобы двигаться.

Может, он не замёрз потому, что большая часть его души и так была выморожена.

***

Глюч издаёт тихие, рваные крики, когда Кейн толкается в него; цепляется за Кейна, за одеяло, хоть за что-то устойчивое, надёжное. Его тело туго сжимается, рефлекторно реагируя, и Кейн успокаивает его, мягко и тихо, ласкает, уткнувшись носом ему в шею.

— Кейн, — шепчет Глюч и выгибается в объятиях Кейна, и отчаянье сочится сквозь кожу.

Кейн удивляется, как в О.З., месте, становящемся всё ужаснее с каждой минутой, он может быть так счастлив. Как этот человек мог спасти его.

Он не уверен, что когда-нибудь полностью поверит в это.

«Я так тебя люблю», — хочется сказать Кейну, но он только меняет позу, чтобы удобней было протянуть руку, и ласкает Глюча, пока тот не выгибается под ним в самом красивом экстазе удовольствия, который только видел Кейн.

***

Однако ничто замёрзшее не остаётся замёрзшим навсегда.

***

Глюч прижимается лбом к изгибу шеи Кейна, впивается пальцами в его руку. Только дышит, хрипло и неглубоко.

Кейн не в силах ответить, он просто целует Глюча в висок и крепче прижимает к себе.

***

— Просыпайся, солнышко.

Глюч моргает, хмурит брови.

— Давай. — Кейн бросает Глючу одежду. — Нам пора пошевеливаться.

— Что за спешка? — спрашивает Глюч.

— Нам надо спасти принцессу, — подмигивает Кейн.

Глюч расплывается в улыбке:

— И королевство?

— И королевство, — подтверждает Кейн.

***

— Знаешь что, Кейн? — говорит Глюч, когда они выбираются из фургона. — Иногда ты не так уж и плох.

— С этим можно жить, — отвечает Кейн.

@темы: переводы, фанфики, Tin Man

---

Название: Неба больше нет
Переводчик: Тёмная сторона силы
Бета: Felis caracal
Оригинал: The Sky Is Over by surranndy, запрос выслан
Размер: драббл, 766 слов
Канон: «Заколдованное королевство»
Пейринг/Персонажи: Глюч, Королева
Категория: джен, намёк на слэш
Жанр: драма
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: после Затмения Глюч воссоединяется с давним другом.
Примечание: заглавие взято из песни Сержа Танкяна «Неба больше нет»

С благодарностью Felis caracal и Тотошке, благодаря которым я хоть что-то сделала на ЗФБ

Неба не было видно, даже слабейший проблеск звёзд не намекал, на месте ли ещё оно. Луна двигалась вперёд после неудачной попытки удержать её и солнца на месте — уже третий час.

Все остальные ушли внутрь, чтобы раздобыть чего-нибудь съестного и обработать раны. Оставили его в одиночестве на балконе, с которого перед этим все вместе в мучительном ожидании наблюдали затмение. На том же самом балконе, куда много лет назад его притащила Азкаделия. Она предлагала — и в голосе юной женщины он едва узнавал её собственный — присоединиться к ней и отдать чертежи солнечной сеялки. После отказа резко изменившимся голосом она приказала увести его.

Он сидел на холодном мозаичном полу, выдёргивая нитки из рукава мундира. Раздумывая, где же его место теперь, когда всё кончилось.

Мягкие, еле слышные шаги едва не заставили его разрыдаться. Тот же размер и ритм, разве что без присущей им уверенности и силы, что Глюч чувствовал в них прежде, когда слышал их в последний раз.

Она беззвучно присела рядом. На ней было голубое платье, и он понимал — ей холодно здесь, рядом с ним, на улице, в темноте ночи, такой лёгкий наряд едва ли защитит от холода, источаемого жёстким каменным полом.

Их руки встретились, ладонь легла в ладонь, пальцы нашли своё привычное место, переплелись и коротко сжали друг друга.

— Я спросила у неё, всего однажды, что стало с тобой.

Глюч прикусил язык. Его била дрожь.

— Признаться, я испытала облегчение, когда она ответила, что казнила тебя, - продолжила она со слезами в голосе. Рука её дрожала во время этого признания. — В конце концов, я могла не волноваться за тебя. Не воображать, каким пыткам она тебя подвергла.

— А теперь? — голос Глюча сорвался.

— Теперь моё сердце разбито, мой дорогой Амброз, — созналась она, прислоняясь головой к стене. — Знать, что всё это время ты был одинок и гоним… Презираем, как преступник, и я даже представить боюсь, через какие ужасы ты прошёл во имя своего королевства.

— Ну, хорошая новость в том, что я не помню этого по большей части, — бодро ответил Глюч, однако улыбка его была кривовата и не затрагивала глаз. Он коротко сжал её пальцы, а свободной рукой потёр глаза.

Лаванда сильно смутилась, их плечи соприкоснулись, и повисло тягостное молчание, пока она обдумывала его слова.

— Ты привёл ДиДжи ко мне.

— Это была командная работа.

— Амброз, не скромничай, — ласково глядя на друга, покачала головой Лаванда. Она печально разглядывала его долгое мгновение, а потом коснулась его лица.

— Ты не тот человек, которого я раньше знала, не тот человек, который помогал растить моих дочерей. Который, рискуя собственной жизнью, помог Ахамо скрыться и который смастерил для ДиДжи пару любящих родителей.

Глюч поднял на неё глаза, пытаясь понять, к чему она это сказала.

— Война нас всех изменила, — заметил он. — Всё, что я знал, — что необходимо выжить. Ради того дня, когда будет важно, жив я или мёртв.

— Это всегда было важно, — выдохнула Лаванда, кончиками пальцев проведя по его лбу и коснувшись начала молнии. — Мы любили тебя. Ты часть моей семьи, и то, как я… как мы все любим тебя, ничуть не изменилось.

— Как ты можешь так говорить? — спросил он серьёзно. — Столько лет прошло, и я… даже отдалённо не тот человек, каким был раньше. Начать с того, что теперь я буду ужасным советником.

Лаванда часто заморгала, прижавшись лбом к его лбу.

— Мне не нужен советник. Мне нужен мой друг. Амброз. Глюч. Как бы ни пришлось тебя звать. Ты мой лучший друг, и ты нужен мне.

Глюч отнял руку и заключил королеву в объятия, такие знакомые и такие до боли чужие.

— Я здесь, — выдохнул он тихонько.

— Благодарю богов за это, — неуверенно произнесла Лаванда севшим голосом. Она подалась чуть назад и положила ладонь ему на щёку. — Ты замёрз, — ласково упрекнула она его. — Идём внутрь. Мне кажется, один симпатичный мужчина тебя ищет.

Густо покраснев и самодовольно улыбаясь, Глюч неуклюже попытался встать на затёкшие ноги.

— Да ну, я и не знал, что уже пошли сплетни.

— Так ты называешь то, что господин Дикарь передал мне, будто кое-кто зовёт тебя «лапушкой»? — Лаванда поднялась более грациозно и проводила Глюча в тепло и свет, мягко поддразнивая своего друга, пока они искали остальных.

@темы: переводы, фанфики, Tin Man