Обморок. Занавес. (с)
Название: Мандаринки
Фандом: Король и Шут (сериал)
Персонаж: Князь, Миха, мандаринки
Рейтинг: PG-13
Жанр: повседневность, ностальгия
Намёки на слэш, канонная смерть основного персонажа
Андрею и тому мандарину, с которым они пережили новогодний наряд в армии.
читать дальшеВпервые он нашёл их в новогоднем подарке. Над садиком, в который ходил Андрюша, шефствовал какой-то большой завод. В зале, набитом родителями, стояла одуряюще пахнущая ёлка. Девочки-снежинки в платьях с пришитой мишурой и в серебристых коронах из гибкой пластмассы. Мальчики - в основном зайцы и пираты. Андрюша хотел одеться нечистью и намазать лицо пострашнее акварельными красками, но его отмыли, причесали, нарядили в плащ из маминой шторки и картонный колпак со звёздами всё в той же мишуре. Ещё и стихи читать заставили.
После утренника всем выдали пакеты из обёрточной бумаги, которую лет тридцать спустя начнут называть крафтовой. В каждом была горсть конфет и два оранжевых чуда, которые исчезли слишком быстро. Оставалось только любоваться необыкновенного цвета кожурой и вдыхать невероятный запах.
Он спросил у мамы, как называются такие штуки и где взять ещё, но мама только вздохнула.
За следующие без малого десять лет мандарины он видел лишь однажды - на работе у мамы их неожиданно продавали заранее записавшимся, совсем по чуть-чуть, урвав где-то на всю контору. Он рисовал их иногда развешанными на фантастических деревьях, не зная, как выглядят настоящие. Примерно так же росли бананы и ананасы в его комиксах про пиратов.
Мандарины в Ленинграде начали продавать только в середине восьмидесятых. Под новый год ящики бухали прямо в грязный снег на тротуаре, выстраивали в шатающиеся башни, и тут же рядом вырастал хвост. Люди ругались и толкались, знали, что всем не хватит, что может и не получиться урвать заветные два кило в одни руки.
- Что ты мне гнильё суёшь! - возмущался кто-нибудь глазастый.
- Буду я вам выбирать, мне всё продать надо! - орала в ответ продавщица в грязном халате и перчатках с обрезанными пальцами. - Из своего кармана не буду оплачивать, у меня тоже дети!
Покупатель начинал ругаться, из очереди орали и поторапливали.
Андрей хорошо помнил эти серые весы с гуляющей за стеклом стрелкой, тёмные разноразмерные гирьки и грязные пластмассовые тазы, в которых вешали товар. Он помнил рейки деревянных ящиков, помнил промокшие ноги - по краю улиц в это время года всегда плескались ледяные лужи по щиколотку, в которые ты обязательно влезал, желая забраться в транспорт или перейти дорогу. Самое обидное, что несчастные два кило (или четыре, если на импровизированный прилавок натыкались вдвоём с матерью) берегли до праздника и ставили на новогодний стол, где их сжирали прожорливые гости.
Мандарины были оранжевые и круглые, с чёрным ромбиком наклейки на боку. Марокко, что-то из другой реальности. Не ходите, дети, в Африку гулять.
А потом, когда Союз рухнул, мандаринов вдруг стало много. Правда, были они другие, кисленькие, ноздреватые и неровные. Громоздились пирамидами на рынках, перед усатыми южными людьми, аж с самого ноября. Цены, конечно, кусались, и покупатели теперь ругались совсем из-за другого. Гнилья никто им не подкладывал, но кто-нибудь нет-нет, да начинал стыдить продавца за такие цены, обзывать спекулянтом, обманщиком и понаехавшим.
Мандарины были - а денег не было, просто катастрофа. Тогда много на что денег не было - начали появляться невиданные заграничные штуки (которые уже пять-десять лет спустя считались полной ерундой), кооперативные шмотки и прочее, мимо чего приходилось пробегать, закрыв глаза и подбирая слюни.
Самым гадким, конечно, оказался первый новый год в армии, на посту и с единственным мандарином. Андрей так и не съел его до самого утра, иногда вынимал из кармана и разглядывал, тёр кожуру задубевшими пальцами и нюхал. Оранжевое солнышко слегка разгоняло холод и мрак, но на самом деле ничуть не грело, тонкая шкурка была ледяной. К утру он думал, что, по идее, этот мандарин оставить бы на память о совместно пережитом, но, к сожалению, это было невозможно.
Миха знал эту историю и вообще про сложные отношения Андрюхи с оранжевыми соблазнителями. Подкупал ими, когда хотел задобрить. Притаскивал в постель и кормил с руки, по одной дольке. Андрюха делал вид, что откусит пальцы, потом втягивал их в рот. Целоваться после мандаринов было ничуть не хуже, чем после сигарет, пива и даже самой что ни на есть элитной алкашки. Вкус мандаринчиков для Андрея с тех пор стал навсегда связан с Михой.
А теперь Михи не было, а эти демоны смотрели с прилавков круглый год как множество горящих оранжевых глаз, будя ненужные воспоминания, и даже притрагиваться к ним не хотелось.
PS читать дальшеИ вы правильно поняли, с мандаринами дела у нас обстояли именно так. И с бананами. Но были годы, когда кешью было завались (дружили с Индией, я не застала) и когда ананасов было завались, мелких, размером с яблоки (дружили с Вьетнамом, я эти годы уже помню и была удивлена, после многолетнего перерыва увидев уже в Москве такой здоровый ананасище).
Фандом: Король и Шут (сериал)
Персонаж: Князь, Миха, мандаринки
Рейтинг: PG-13
Жанр: повседневность, ностальгия
Намёки на слэш, канонная смерть основного персонажа
Андрею и тому мандарину, с которым они пережили новогодний наряд в армии.
читать дальшеВпервые он нашёл их в новогоднем подарке. Над садиком, в который ходил Андрюша, шефствовал какой-то большой завод. В зале, набитом родителями, стояла одуряюще пахнущая ёлка. Девочки-снежинки в платьях с пришитой мишурой и в серебристых коронах из гибкой пластмассы. Мальчики - в основном зайцы и пираты. Андрюша хотел одеться нечистью и намазать лицо пострашнее акварельными красками, но его отмыли, причесали, нарядили в плащ из маминой шторки и картонный колпак со звёздами всё в той же мишуре. Ещё и стихи читать заставили.
После утренника всем выдали пакеты из обёрточной бумаги, которую лет тридцать спустя начнут называть крафтовой. В каждом была горсть конфет и два оранжевых чуда, которые исчезли слишком быстро. Оставалось только любоваться необыкновенного цвета кожурой и вдыхать невероятный запах.
Он спросил у мамы, как называются такие штуки и где взять ещё, но мама только вздохнула.
За следующие без малого десять лет мандарины он видел лишь однажды - на работе у мамы их неожиданно продавали заранее записавшимся, совсем по чуть-чуть, урвав где-то на всю контору. Он рисовал их иногда развешанными на фантастических деревьях, не зная, как выглядят настоящие. Примерно так же росли бананы и ананасы в его комиксах про пиратов.
Мандарины в Ленинграде начали продавать только в середине восьмидесятых. Под новый год ящики бухали прямо в грязный снег на тротуаре, выстраивали в шатающиеся башни, и тут же рядом вырастал хвост. Люди ругались и толкались, знали, что всем не хватит, что может и не получиться урвать заветные два кило в одни руки.
- Что ты мне гнильё суёшь! - возмущался кто-нибудь глазастый.
- Буду я вам выбирать, мне всё продать надо! - орала в ответ продавщица в грязном халате и перчатках с обрезанными пальцами. - Из своего кармана не буду оплачивать, у меня тоже дети!
Покупатель начинал ругаться, из очереди орали и поторапливали.
Андрей хорошо помнил эти серые весы с гуляющей за стеклом стрелкой, тёмные разноразмерные гирьки и грязные пластмассовые тазы, в которых вешали товар. Он помнил рейки деревянных ящиков, помнил промокшие ноги - по краю улиц в это время года всегда плескались ледяные лужи по щиколотку, в которые ты обязательно влезал, желая забраться в транспорт или перейти дорогу. Самое обидное, что несчастные два кило (или четыре, если на импровизированный прилавок натыкались вдвоём с матерью) берегли до праздника и ставили на новогодний стол, где их сжирали прожорливые гости.
Мандарины были оранжевые и круглые, с чёрным ромбиком наклейки на боку. Марокко, что-то из другой реальности. Не ходите, дети, в Африку гулять.
А потом, когда Союз рухнул, мандаринов вдруг стало много. Правда, были они другие, кисленькие, ноздреватые и неровные. Громоздились пирамидами на рынках, перед усатыми южными людьми, аж с самого ноября. Цены, конечно, кусались, и покупатели теперь ругались совсем из-за другого. Гнилья никто им не подкладывал, но кто-нибудь нет-нет, да начинал стыдить продавца за такие цены, обзывать спекулянтом, обманщиком и понаехавшим.
Мандарины были - а денег не было, просто катастрофа. Тогда много на что денег не было - начали появляться невиданные заграничные штуки (которые уже пять-десять лет спустя считались полной ерундой), кооперативные шмотки и прочее, мимо чего приходилось пробегать, закрыв глаза и подбирая слюни.
Самым гадким, конечно, оказался первый новый год в армии, на посту и с единственным мандарином. Андрей так и не съел его до самого утра, иногда вынимал из кармана и разглядывал, тёр кожуру задубевшими пальцами и нюхал. Оранжевое солнышко слегка разгоняло холод и мрак, но на самом деле ничуть не грело, тонкая шкурка была ледяной. К утру он думал, что, по идее, этот мандарин оставить бы на память о совместно пережитом, но, к сожалению, это было невозможно.
Миха знал эту историю и вообще про сложные отношения Андрюхи с оранжевыми соблазнителями. Подкупал ими, когда хотел задобрить. Притаскивал в постель и кормил с руки, по одной дольке. Андрюха делал вид, что откусит пальцы, потом втягивал их в рот. Целоваться после мандаринов было ничуть не хуже, чем после сигарет, пива и даже самой что ни на есть элитной алкашки. Вкус мандаринчиков для Андрея с тех пор стал навсегда связан с Михой.
А теперь Михи не было, а эти демоны смотрели с прилавков круглый год как множество горящих оранжевых глаз, будя ненужные воспоминания, и даже притрагиваться к ним не хотелось.
PS читать дальшеИ вы правильно поняли, с мандаринами дела у нас обстояли именно так. И с бананами. Но были годы, когда кешью было завались (дружили с Индией, я не застала) и когда ананасов было завались, мелких, размером с яблоки (дружили с Вьетнамом, я эти годы уже помню и была удивлена, после многолетнего перерыва увидев уже в Москве такой здоровый ананасище).
@темы: фанфики, Король и Шут