Марионетка - глава 15

[Тёмная сторона силы]

Мастерпост dunkelseite.diary.ru/p219533034_marionetka-mast...
Глава 15

Свет и тепло солнца струились, заливая золотом зелёные холмы, отражались от металла случайной силосной башни, даря пшеничным полям ощущение покоя. Смех то стихал, то лился, эхом разносясь по пустоши, где трое детей возились, пытаясь показать, кто главный.
- Эд, помедленнее! Это нечестно! У тебя ноги длиннее, чем у нас! - прозвучал пронзительный голос девочки, которая бежала последней.
Светловолосый мальчик, перегнавший остальных, послушно замедлился, а потом ухмыльнулся и повалил брата на землю, давая Уинри шанс вырваться вперёд. Братья Элрики, всё время омываемые ласковым солнцем, смеясь и подвывая, пытались распутать конечности. Голубоглазая девочка наконец добежала до мальчишек, когда те неуверенно поднялись на ноги. Надув губки и скрестив руки, она строго глянула на Эда.
- Так куда мы всё-таки идём? Уже почти ужин, а мама не любит, когда я опаздываю.
- Давай, Уинри, - улыбнулся старший Элрик. - Нам всего лишь за этот холм.
Они пошли дальше, заметили птиц, пролетающих сквозь клубящиеся облака, завизжали, когда рядом приземлилась ворона, и рассмеялись, когда та взлетела с испуганным воплем. Поднявшись на большой холм, больше походивший на маленькую гору, дети огромными глазами смотрели, как солнце опускается к горизонту. Свет заливал холмы и поля золотисто-оранжевым, погружая в глубокую, тёмную тень противоположную сторону холма, на который они наконец забрались.
Широкая улыбка Эда начала потихоньку гаснуть, когда он вгляделся в глубину наползающей тени...

- Немного глубже, Эдвард, пожалуйста.
У Эда дёрнулось лицо, и он поднял глаза на спокойного, как никогда, Артабануса. Рука на плече Эда чуть сильнее сжалась, заставляя кивнуть головой и сильнее податься назад.

Овраг - всего лишь один из многих в широко раскинувшейся бесплодной местности, - увеличился от прикосновения стали и плоти к краю, расталкивая землю вширь и вглубь, больше обычных семи футов, к которым Эд привык. Он хотел спросить, почему этот больше, чем предыдущие, но получил ответ, когда несколько взрослых юкрейтян подошли с маленькими телами, безвольно висящими на руках. Один... два... три... четыре мёртвых ребёнка были небрежно сброшены в яму. Эд ужасно хотел отвести глаза, но он был пойман и смотрел, как грязные, безжизненные тела перепутались друг с другом на дне, скатившись по наклонным стенкам, словно тряпичные куклы.
Артабанус ничего не сказал, но следующее прикосновение к ключице заставило Эда соединить руки и снова коснуться грязной земли. Эд мог только смотреть, как почва сыплется внутрь, хороня безымянных детей, испытывая лишь вину из-за того, что благодарен.
Благодарен, что Джеймса не было среди них.
Солнце ярко и гордо сияло над страшной сценой, и Эд сердился на тепло, согревающее спину, чувствуя себя преданным. Должно было быть дождливо или, по крайней мере, пасмурно, но у богов хватило смелости с улыбкой смотреть на отвратительные дела людей.

Кап... кап... кап...
Эд нахмурился от слишком знакомого звука воды, бьющей в стекло, и повернул голову, пытаясь определить источник шума. Бесплодный, пыльный ландшафт всё ещё простирался вокруг него, пара старинных шпилей торчали здесь и там, как полупогребённые скелеты. Никакого источника воды вокруг было не видно...
- Эдвард. Эдвард Элрик.
Эд обернулся к Артабанусу, который лениво улыбался ему, и поднял бровь.
- Вы слышите меня, майор?
Снова повернувшись, Эд глянул на пустынную местность, совершенно растерявшись. Голос шёл как будто у него из-за плеча...
Неожиданно кто-то физически тряхнул его за плечо, и Эд понял, что это не Артабанус. С криком он попытался отпрянуть, но почувствовал себя застывшим, всё, что он мог сделать, - протянуть руки в ту сторону, отталкивая нечто от себя. Он был вознаграждён приглушёнными проклятиями и исчезновением объекта. Он недоверчиво уставился в том направлении и заморгал посильнее.
Белый мир поприветствовал его, стоило глазам проясниться, Эд поморщился от света и руки тут же поднялись, прикрывая лицо.
- Эдвард, вы с нами? Вы слышите меня?
- Свет! Артабанус, погаси грёбаный свет!
На мгновение наступила тишина, и сонное онемение начало постепенно вытекать из спутанного сознания Эда, в достаточной степени, чтобы понять: что-то не так. Материал, покрывавший его тело от ног до груди, не был привычным толстым пуховым одеялом. Он был тонким, как бумага, и позволял чувствовать сквозняк, обдувающий живот, а воздух был слишком холодным для постоянно сохраняющих одну температуру подземелий.
И голос... кажется, он был глубже, чем у Артабануса? И совсем без акцента.
- Эдвард, я приглушил свет. Меня зовут доктор Нельсон, но вы можете звать мня Айзек, если хотите.
Руки Эда опустились на колени. Потом он открыл глаза и приподнялся на локтях. Комната была неприятно знакомой. Она была почти такой же, как в других госпиталях, где он бывал прежде: белый и бледно-зелёный повсюду. Склонив голову набок, Эд глянул на человека, нагнувшегося над кроватью. Средних лет, с белыми прядями в тёмных волосах, мужчина улыбался Эду, бесстрастный, как металл.
- Где... - голос подвёл Эда, и он переместил взгляд с доктора на окно, которое теперь было единственным источником света в палате. Небо было чёрным, но яркие уличные фонари, стоявшие прямо под окном, давали достаточно света, размытого грязными потёками дождя на прозрачном стекле.
Это далеко не подземелье... как я сюда попал? Эд углубился в себя, пытаясь заполнить пробелы, но сдался и махнул рукой, сосредотачиваясь на последнем, что помнил. Я кричал... Почему я кричал? Напрягшись до головной боли, он бросил это дело и снова вернулся к доктору, внимательно следившему за ним.
- Где я? Что случилось?
- Мы вернёмся к этому через минуту. Сперва я хочу провести несколько тестов, если вы не возражаете.
Доктор подошёл к ряду шкафчиков и полочек у стены, противоположной закрытой двери, и начал рыться в ящичках. Эд полностью сел, голова закружилась и живот свело, и тут наконец до него допёрло. Если бы он был полностью в уме, то удивился бы, что не догадался раньше.
Я... я свободен... да? Артабануса нигде не видно, и этот доктор очевидный аместриец...
Но...
Эд подчинился командам доктора: проследить за ручкой обоими глазами, закрыть один глаз, поднять ноги по очереди, потом руки, - в основном ещё пытаясь разобраться в ситуации. При взгляде на старательную улыбку мужчины холодный комок собрался в груди Эда и ледяная волна прошла по позвоночнику.
Нет. Ни в коем случае Артабанус не мог быть столь беспечен, чтобы упустить меня. Это просто какая-то проверка, подстроенная Артабанусом, чтобы узнать, действительно ли я предан ему.
Вот это правильно. Это имеет смысл. Жестокая вспышка паники начала угасать, как только он молчаливо согласился с собой. Ругая себя за то, что даже начал надеяться, он обратил всё внимание к "доктору". После того, как "доктор" с удовлетворением одобрил общее состояние Эда, тот наконец скрестил руки на груди и устремил пылающие золотые глаза на "доктора", заставив того замолчать.
- Это замечательно и всё такое, сами видите, я в порядке. А теперь я хотел бы вернуться к Артабанусу. Он за дверью? Можете позвать его сюда?
Лицо доктора Нельсона на минуту дрогнуло, выразив что-то вроде беспокойства. Это была первая настоящая эмоция, замеченная у него Эдом, и у того сердце сжалось от боли.
- Майор... кто вообще такой этот Артабанус?
Взбешённый этим издевательством, Эд задавил самые тёмные чувства и продемонстрировал только раздражение:
- Слушайте, как вас там на самом деле, я не люблю играть в такие игры. Дошло? Я вам не идиот, так что давайте, зовите Артабануса, пока не выбесили меня окончательно.
- Здесь нет никакого Артабануса, майор. И я не играю ни в какие игры. Артабанус - это тот человек, который похитил вас?
Помолчав, Эд дал себе время осмыслить эти слова, и лицо его исказилось дикой яростью.
- Нет.
- Хорошо, - доктор ещё раз посмотрел на него испытующе, прежде чем шагнуть ближе и сложить руки на груди. - Слушайте очень внимательно и отвечайте честно, майор Элрик. Сейчас вы ведёте себя цивилизованно и логично, но всего пару часов назад вы говорили довольно тревожащие вещи и повели себя достаточно буйно, чтобы получить укол. Так же, как вели себя при обнаружении в Альбупове. Вы помните хоть что-то из этого? Помните военных, которые нашли вас в Альбупове и доставили сюда? Очень важно, чтобы вы ответили мне честно. Что последнее вы помните?
Альбупов? Город, куда Артабанус ездит за припасами? Нет, я там не был никогда. Он врёт. Он просто хочет меня запутать. Это действительно жестокая проверка, которую затеял Артабанус... Я не понимаю... Что он хочет выяснить? Какие такие военные? Что за?..
Эд сглотнул комок. Ему пришлось немного помолчать, прежде чем ответить:
- Нет. Я не помню ничего такого. Последнее, что я помню...
Рука, запутавшаяся в его волосах, тянет достаточно сильно, чтобы на глазах выступили слёзы, а шея выгнулась назад, подставляя горло зубам, которые тут же сжимаются достаточно сильно, чтобы заставить его вскрикнуть. Мышцы болят, инстинкт приказывает бежать - БЕГИ, ВАЛИ, ТОЛЬКО НЕ СНОВА, Я НЕ МОГУ, БЛЯДЬ! - но невидимая сила удерживает его на месте, словно он сраная статуя, которой не сдвинуться ни на волосок, как бы сильно мысли и адреналин ни убеждали его. Это болезненное и изматывающее ощущение. Горячие, жадные руки шарят по плечам и спине, на плечо опускается чужой подбородок.
- Скажи, что любишь меня, мой драгоценный Эдвард, - тёплый шёпот щекочет щёку, дыхание пахнет мятой.
Что-то внутри Эда сжимается, когда на губах формируются слова и его же монотонный голос произносит их, подчиняясь приказу, его начинает трясти сильнее, когда эти до странного знакомые руки добираются до той части его тела, к которой он никогда не позволил бы прикоснуться, будь контроль у него. Но он вынужден сидеть совершенно неподвижно, пока человек, практически обвившийся вокруг его тела, развлекается. Всё действо проходит по большей части в тишине, с некоторыми дразнящими замечаниями, произнесёнными мягким, приторно-сладким голосом, которые то и дело вырывают Эда из душераздирающей сумятицы. Как будто душа Эда рвётся на части с каждой минутой, тьма прорастает и расцветает по всему телу, как чудовищный сорняк. Сердце гниёт, разум цепенеет. Возникающие мысли забываются в тот же момент и сменяются невысказанными мольбами, чтобы это быстрее закончилось. Долго, долго кажется, что это не кончится никогда. Минуты тянутся как часы в мучительной тишине, существуют только прикосновения и понимание происходящего вокруг...
Но конец всё же наступает, и Эд подвергается следующей пытке, когда Артабанус притягивает его ближе, так, что тела соприкасаются с ног до головы, и принимается шептать комплименты и сладкие обещания, словно уёбищные извинения.
- Ты такой идеальный, Эдвард, такой красивый. Я никому и никогда не позволю нас разлучить - ты мой мир и моя жизнь. Без тебя я ничто. Ты теперь моя причина существовать. Если бы я тебя не увидел, если бы не встретил тебя, я умер бы уже, мне незачем было бы жить. Но ты изменил меня, Эдвард. Я никогда не думал, что смогу полюбить так сильно, как люблю тебя. Я люблю тебя больше самой жизни, и никогда... никогда больше... никогда снова не позволю разлучить нас, никогда. Ошибка судьбы держала нас столько времени вдали друг от друга. Если бы я только встретил тебя ребёнком. Все эти годы, потерянные без тебя. Но, может быть, это было божьим испытанием, держать тебя подальше от меня, чтобы я мог измерить на своём опыте всю мерзость человеческой природы и узнать действительно чистую душу, когда встретил тебя. Я так благодарен, что твои свет и совершенство наполняют каждый день моей жизни. Эдвард... Я люблю тебя. А ты любишь меня?
Пальцы оторвались от кожи Эда, давая ему ответить самому. Эд открыл рот, готовый зарычать, но тихий, саркастичный и серьёзный голос в подсознании воззвал к рассудку и логике.
Будь ты проклят, Мустанг.
- Да, я люблю тебя, - пробормотал Эд так тихо, как мог, чтобы надлом и ярость в голосе не были слышны. Счастливое мычание отдалось в его спине, и он порадовался, что чужие руки вновь легли на него, заставляя молчать и не шевелиться, не давая боли и гневу выплеснуться из сердца.
Да, я люблю тебя...
- Майор... мистер Элрик... Эдвард!
Вернувшись в настоящее, Эд заметил человека, наклонившегося над ним, всего в футе от своего лица. Эд отшатнулся, едва поморщившись, когда приложился затылком об стену, слишком захваченный паникой, нахлынувшей при виде незнакомца.
- Ты ещё что за хуй с горы? Куда съебался Артабанус? УБЕРИ ГРАБЛИ!!! - Эд метнулся в сторону, как только мужчина сделал шаг вперёд и протянул руку. Отсутствие опоры, короткое падение и удар об пол оказались сюрпризом, на миг приведшим его в ступор. Сердце колотилось о рёбра, не давая дышать и мешая слышать сквозь биение крови в ушах. Поэтому он заметил, что мужчина обошёл кровать, только когда тот уже занёс руку со шприцем.
Эд вскочил на ноги, руки автоматически соединились с глухим хлопком металла о плоть. Синие и белые искры вспыхнули и растаяли, оставляя лезвие на том месте, где раньше была стальная рука. Двигаясь исключительно на инстинктах, поскольку разум помахал ручкой, как только прозвучал душераздирающий сигнал тревоги, тело Эда приняло боевую позицию, въевшуюся уже в самые кости.
Мужчина чуть не кувырнулся назад, и что-то крича, выбежал из комнаты без оглядки.
Снова застигнутый врасплох, Эд, не меняя позы, быстро и пристально оглядел своё окружение.
Белая комната, кушетка с клеёнкой, чувак в белом халате. Госпиталь, что ли? Что за херь? Я только что был с Артабанусом...
Взгляд упал на единственное окно в помещении, за которым бушевала буря.
Вот! Вот как я смогу сбежать.
Выпрямившись, Эд бросился к окну, но когда он был едва ли на полпути, дверь снова распахнулась и в неё ворвалось с полдюжины человек. Эд развернулся, чтобы встретить новую угрозу, и выставил автоброню перед собой как щит, когда заметил, что люди в чём-то, напоминающем... аместрийскую военную форму?
Он открыл рот, чтобы заговорить, чтобы спросить, потребовать ответов, каких угодно, но его снова накрыло адреналином, когда мужчины дружно кинулись на него. Бросившись на пол от тянувшихся сверху рук, ногами он сбил по крайней мере троих. Эд откатился в сторону, когда ещё двое вцепились в него, и ударил металлическим локтем назад, по схватившей за плечо руке. Раздался громкий крик боли, и Эд оказался свободен достаточно, чтобы вскочить на ноги и вступить в рукопашную с оставшимися.
Иглы боли пронзали костяшки левой руки каждый раз, как она встречалась с челюстью или лбом, но это было легко игнорировать в нынешнем состоянии. Он не смел пользоваться алхимией, чтобы не покалечить кого-нибудь в такой тесноте, так что оставалось только молча пугать противников лезвием, а потом уклоняться и атаковать левым кулаком, используя своё преимущество в скорости.
Один за другим враги падали, пока не остался один. Этот вытащил пистолет и направил на Эда с лицом таким же пустым, как маска. Эд усмехнулся и выпрямился, вытер кровь, медленно капавшую с подбородка.
Уфф. Не помню, чтобы меня ударили.
- Майор Элрик, прекратите и возьмите себя в руки, пожалуйста.
- Вы правда из армии, что ли? - Эд пригляделся к лентам и звёздам, украшавшим форму. - Старший лейтенант Амсель?
- Да, сэр, - последовал немедленный ответ, именно такой, каким должен быть ответ старшему по званию. Смущение и растерянность охватили Эда, ещё и знакомое чувство паники потихоньку возвращалось, в глазах темнело. Алхимик отогнал его и сморгнул, уцепился взглядом за Амселя и попытался разобрать выражение его лица, старательно подавляя панику.
- Где я? - Эд хотел задать вопрос более солидным голосом, но с губ сорвалась почти мольба. Немедленно стыд и разочарование в себе затопили Эда, и ему захотелось закатить глаза.
Может, дело было в умоляющем тоне, а может, в самом вопросе, но Амсель медленно опустил пистолет.
- Это госпиталь Западного города. Сегодня девятнадцатое сентября, около двадцати двух часов. Я старший лейтенант Рейнар Амсель, под командованием майора Конвея и генерала Тулсона из Западного штаба.
Кажется Артабанус говорил про десятое сентября... Я пропустил девять дней?... Как?
- Что случилось? - только и смог сказать Эд, мысли рассыпались, в глазах всё больше темнело. Неосознанно он соединил ладони и убрал лезвие.
- Я надеялся, ты нам расскажешь, Стальной.
Сердце сжалось, дыхание перехватило, паника рассеялась, а чернота была сметена сияющим жаром. Эд резко развернулся к дверям, глаза распахнулись в неверии, когда реальность окончательно обрушилась на него.
Генерал Рой Мустанг стоял в дверях и небрежно оглядывал разгромленную палату с заметной улыбкой на губах. Когда тёмные глаза снова встретились с озадаченными золотыми, время, казалось, совсем остановилось, давая Эду налюбоваться на этого человека.
Первое, что было очевидно для Эда...
Блин. Ну и видок у него.
Глаза Мустанга ввалились и были обведены тёмными кругами, говорящими, что в последнее время он практически не спал. Он казался бледнее и потерял фунтов двадцать, судя по сильнее проступившим скулам и подбородку. Добавить к этому непрофессионально опущенные плечи и аксельбант, пристёгнутый вверх ногами, и Эд сделал вывод, что Мустанг недавно прошёл через личный ад. Но всё же, даже пусть он был вымотан и измучен, эти глаза потрясали Эда, глаза, которые преследовали его во снах на протяжении всего плена.
Напряжённый взгляд Мустанга, казалось, прожигал Эда до глубины души, что должно было заставить его почувствовать неловкость и отвести глаза, но Эд попал в ловушку этого взгляда. Его сердце билось быстро, но иначе, чем до этого, покалывало и сжималось. Словно разговор происходил между ними, от золота к чернёному серебру и обратно, но Эд не мог расшифровать его. Это было просто... тепло, облегчение, усталость, радость и, кроме прочего, страх.
Что я могу сказать ему... что я должен ему сказать... я хочу...
Когда взгляд затянулся и тишина начала сгущаться, сердце Эда резко заколотилось, напомнив ему о всех тех эмоциях, которые он сдерживал. Что-то, крепко сжимавшее грудь, начало ослабевать, он чувствовал это, как распускающиеся шнурки ботинок, и изо всех сил пытался затянуть их снова. Было ещё не время, он был ещё не готов, но душа бессовестно сопротивлялась, все печати были сорваны следующими словами Мустанга:
- Давно не виделись, а, Стальной?
Эд не помнил, как ноги подломились, как колени врезались в плитку, а руки закрыли лицо. Он мог только скрючиться и рыдать. Измученное сердце болело и рвалось, разум полностью отключился, у Эда началась истерика. Он едва слышал произносимые шёпотом команды, за которыми последовал шорох шагов удаляющихся из комнаты людей, но даже не пытался понять, что происходит за пределами его пузыря боли.
Это охуеть как больно. Блядь, Мустанг, почему именно сейчас?.. Может, это всё нереально и через минуту я проснусь.
Вопреки этой мысли, рука, осторожно сжавшая плечо, и запах горелого дуба заполнили его чувства, обволакивая, как уютное одеяло. Много минут прошло, а Эда всё мучила боль, как будто в груди мучительно медленно проворачивали нож, и конца этому было не видно.
Всё, что произошло... всё, что Артабанус сотворил с ним... всё это вырвалось на поверхность разума, сжимая горло и не позволяя говорить.
Рука с живого плеча вдруг исчезла, и Эд не мог сдерживаться, оплакивая эту потерю. До тех пор, пока на смену ей не пришли крепкие объятия. Сильные руки обхватили его талию, заставили выпрямиться и прижаться к плечу, которое так запросто предлагали.
- Рад видеть тебя, Эд.
Едва ли в состоянии соединить этот дрожащий, полный эмоций голос с так хорошо известным ему гордым мужчиной, Эд не знал другого ответа, кроме как сжать плечи Мустанга изо всех сил. Он хотел навеки замереть в этом мгновении, чтобы успокоиться.
Касаясь его, дыша им, Эд размышлял о том, сколько раз они вместе зависали в баре, практически соприкасаясь головами наклонялись над алхимическими записями, которые становились в большей степени "их", чем кого-то из них по отдельности. Вспоминая привычные вечера, в которые оба обязательно набирались так, что ковыляли домой, практически повисая друг на друге, Эд улыбнулся сквозь слёзы.
В конце концов рыдания утихли и буря в груди улеглась настолько, что Эд смог сделать несколько глубоких вдохов, не сопровождаемых жгучей болью. Тем не менее, они остались всё в той же неудобной, но успокаивающей позе, пока всхлипы совсем не прекратились.
Я должен рассказать ему про Джеймса и про Артабануса, про юкрейтян и про детей... Я не помню, как попал сюда, но не должен упускать этот шанс. Даже если это какой-то извращённый сон.
Когда Эд наконец попытался отстраниться, он удивился оттого, что Мустанг на миг прижал его к себе ещё крепче, так, что Эд чуть не захрипел от ломающей кости силы, прежде, чем отпустить.
Эд улыбнулся, встретившись снова с глазами Мустанга, и заметил в них страх. Должно быть, у Мустанга были неприятности в те пару месяцев, что Эд пропадал. Бедному генералу-ублюдку не хватало собутыльника, который не боялся поставить его на место, хоть трезвый, хоть пьяный.
- Ещё один виски и... что ты там пил, молоко?
Какофония переполненного шумного бара почти заглушила подколку Мустанга, но Эду удалось её расслышать, и он поперхнулся остатками виски. Он закашлялся, горло жгло от попавшего не туда алкоголя.
- Сука... ублюдок... просто принеси мне ещё виски... - пробормотал Эд между приступами кашля.
Придя в себя, с новым стаканом в руке, Эд бездумно стянул ленту с волос и отбросил их с лица, оставив раздражение ради новой порции жидкого огня. Хотя алкоголь на этот раз показался не таким крепким. Практически как вода. Странно. Откинув голову, он выпил содержимое стакана одним глотком, и голова резко закружилась, когда он опустил стакан на стол.
Бурчание слева заставило его обернуться, с рукой, ещё зарывшейся в волосы. Он моргнул, но замер, заметив, что Мустанг пристально смотрит на него, эти ониксовые глаза яркие и горячие от чего-то страстного. Тяжело сглотнув, Эд попытался понять, вызван ли жар, прихлынувший к лицу, алкоголем, или тем, как Мустанг его поглощённо разглядывал.
- Что это было, ублюдок? - Эд не сразу понял, что язык его не слушается. И засмеялся над собой. А Мустанг наклонился ближе, сокращая последнее расстояние между ними.
- Я сказал, что тебя уже принимают за женщину, Стальной. Думаю, тебе стоит подобрать волосы, или кто-нибудь из этих пьяниц попытается тебя проводить до дома.
- Да, отнимет у тебя работу, - ответил Эдвард бездумно, и только потом до него дошло. - ЭЙ! Я НИХУЯ НЕ ПОХОЖ НА ДЕВЧОНКУ!
Бесящая и очаровательная улыбка искривила губы Мустанга, делая его похожим на самодовольного и балованного домашнего кота.
- Ты, конечно, ведёшь себя не как девушка. Это уж точно. Однако, с распущенными волосами, да ещё и с пьяных глаз, кто-нибудь, я уверен, сделает тебе интересное предложение.
Фыркнув, Эд только тряхнул головой, забрасывая волосы за плечо. Мустанг лишь усмехнулся.
- Ладно, ублюдок. Готов биться об заклад, никто не примет меня за девушку. Я НЕ ПОХОЖ на женщину.
Мустанг поставил локти на стол и опустил подбородок на переплетённые руки.
- И что ставим на кон, скажи, пожалуйста?
Вялые мысли Эда путались, на понимание вопроса потребовалось несколько секунд, и ещё больше - чтобы подобрать достойный ответ.
- Выпивку.
- Выпивку? Мне кажется, тебе уже хватит.
- Нет, я имею в виду, ты платишь за выпивку, если никто не захочет проводить меня домой.
- А, понятно. А ты тогда платишь за всё, если кто-то ЗАХОЧЕТ проводить тебя домой?
- Этого не будет, Мустанг, - Эд прикончил содержимое очередного стакана, поклявшись себе, что этот - последний.
Ещё не было полуночи, так что алхимики продолжили болтать, перескакивая с одной темы на другую, по большей части об алхимии, но иногда о команде Мустанга, или о семье Эда - Уинри, Але, бабушке Пинако. В некоторые редкие моменты Рой практически заставлял Эда рассказывать о своём детстве, например, как они с Алом делали фигурки для матери с помощью алхимии. Огненный алхимик был впечатлён уровнем детей пяти и шести лет.
Время от времени случались странные моменты, когда мужчины замолкали и просто смотрели друг на друга. Стоило сказать что-то поддразнивающее или нежно-оскорбительное, их глаза встречались и сердце Эда спотыкалось по какой-то глупой причине. Это было смешно. Хуже того, это происходило всё чаще и чаще с тех пор, как началось год назад.
К счастью, каждый раз они... просто продолжали, словно ничего не произошло. Это действительно было облегчением. С той ночи, когда Мустанг проводил Эда домой и они почти... ну... всё было немного странно. Мустанг с тех пор на их посиделках столько не пил. Это одновременно радовало и расстраивало Эда.
Вскоре после такого взгляда и очередной волны дрожи в животе Эда, Мустанг поднялся и направился к стойке, чтобы взять себе ещё выпить. Эд глубоко вздохнул и откинулся на спинку стула, поднёс руки к горящему лицу и прижал кончики пальцев к скулам, чувствуя жар. Вздыхая и блуждая в собственных мыслях, он заметил подошедшего к столу мужчину только когда тот наклонился ближе.
- Эй, золотце. Я просто хотел сказать, что у тебя самые потрясающие глаза, какие я видел в жизни.
Упомянутые глаза стали размером с блюдца и уставились на сильно выпившего мужчину.
- Эээ... Спасибо.
Мужчина криво улыбнулся и приобнял Эда за плечи.
- Знаешь, мой дом всего в паре кварталов, почему бы нам...
В этот момент рука в перчатке с красным оттиском оторвала ухажёра от Эда и вежливо направила прочь. Эд смотрел то на Мустанга, то на незнакомца, голова кружилась при попытке сложить два и два. Всё, что он понимал, выражение Мустанга было близко к разгневанному, и это никогда не являлось добрым знаком.
- Думаю, вам стоит вернуться к стойке, - вежливо предложил генерал с едва заметной ноткой раздражения. Никто никуда не собирается с вами идти. Понятно?
Незнакомец кое-как выговорил:
- Дай ей самой решить.
На что Мустанг немедленно ответил, опасно улыбаясь:
- ОН недостаточно трезв, чтобы дать ЕМУ решать. До свидания.
Бросив последний долгий, шокированный взгляд на Эда, пьяница удалился, настолько быстро, насколько это было возможно в его состоянии.
Мустанг снова уселся напротив Эда, сложив пальцы под подбородком, победная ухмылка сменила прежнюю опасную улыбку. Генерал напустил на себя невинный вид, радостно обращаясь к Эду:
- Похоже, сегодня гуляем за твой счёт, Стальной.
Эд задрал бровь, и Мустанг глянул на него пристально, и тогда Эд засмеялся.
- Ты купил мне обед... потому что я заплатил за выпивку... потому что проиграл пари?
Он покачал головой, всё ещё усмехаясь тому, что Мустанг тогда не стал злорадствовать. В груди Эда расцвело тёплое веселье, что по какой-то причине казалось странным; почти как если бы он был в сильном стрессе или после тяжёлой тренировки. Остановившись, чтобы подумать об этом, он снова поднял глаза на Мустанга и немедленно напрягся, потому что на лице мужчины были написаны шок и глубокая тревога.
Стойте... почему Мустанг выглядит настолько иначе? Он похудел, спал с лица, под глазами круги...
Только Эд открыл рот, чтобы сказать что-нибудь или спросить генерала, что не так, его прервал топот сапог, донёсшийся из коридора.
Несколько мгновений спустя в двери проскользнул молодой человек, и Эд тут же вскочил, широко улыбаясь от волнения и яркого счастья, нахлынувшего как приливная волна. Всё остальное стёрлось, когда он смотрел на младшего брата, выглядевшего таким же шокированным, как он сам.
Ал иногда бывает таким дурнем...
- Ал! Что за хрень! Вернулся домой раньше времени и даже не позвонил?
Не давая брату шанса возразить, Эд бросился вперёд и обнял младшего - но всё же переросшего его - Элрика. - Скажи, что ты хотя бы Уинри предупредил! Ты же знаешь, она хотела встретить тебя на вокзале, когда ты вернёшься! Ну, расскажи мне, как всё было, я хочу подробностей, ты захватил исследования или оставил их на квартире?
Слова быстро вылетали изо рта, Эд просто не мог остановиться. Ала не было так долго!
Все беспокойства и сомнения, связанные с нежеланием отпускать младшего брата одного и надолго, улетучились, когда он прижал к себе тёплое, дышащее, дрожащее тело.
Стоп. Почему он дрожит?
- Ал... - Эд отступил, руки ещё с силой сжимали плечи брата, золотые глаза пробежались по бледному лицу. - Ал, что не так? Ты совсем белый. Ты не заболел?
Но потом Эд встретился с Алом взглядом. С этими прекрасными серо-синими глазами...
Сердце Эда упало до самого желудка и тут же подскочило. Шестерёнки в мозгу бешено завертелись при взгляде на парализованного по какой-то причине Альфонса.
Мустанг внезапно изменился, Ал вернулся из Сина раньше времени... и видок у них как после путешествия в ад и обратно.
И Ал... Почему Ал смотрит на меня, как на призрака?
- Что... что случилось?
Вероятно, именно тревога в его голосе привела в чувство двух самых важных людей в его жизни. Внезапно Мустанг оказался рядом, выражение лица соответствовало всем опасениям, которые испытывал Эд.
И в этот момент Эд понял, что даже не представляет, где находится.
Это похоже на больничную палату. Но мы же только что были с Мустангом в кафе...
- Эд!
Эд тупо повернулся к Мустангу.
- Эд, присядь. Я позову доктора, ладно?
Эд хотел возразить, хотел выяснить, что происходит, но что-то его остановило. Он не мог объяснить, но как только приказ был отдан, он прошёл к госпитальной койке и сел на край. Это явно обеспокоило Мустанга и Ала так же сильно, как его самого. Быстрей, чем он понял, Мустанг оказался за дверью, Ал же уселся рядом, взял живую руку и переплёл их пальцы.
Глаза старшего Элрика скользнули по их соединённым рукам, он сосредоточился на слабом биении крови, которое чувствовал в пальцах Альфонса. Этот пульс был тем самым подтверждением, в котором он нуждался. Пока с Алом всё было в порядке - с Эдом всё было в порядке.
- Братик... - Ал больше ничего не смог сказать и разрыдался.
- Всё хорошо, Ал, - пробормотал Эд, осторожно прижимая брата к груди стальной рукой. - Я не знаю, что случилось, но всё будет хорошо. Мы вместе, и это всё, что по-настоящему важно, правда?
По какой-то причине младший Элрик от этих слов только зарыдал громче. Откашлявшись, Эд попытался избавиться от растерянности и беспокойства и только сильнее прижал Ала к себе, чтобы успокоить физическим контактом. В большинстве случаев с тех пор, как Ал вернул тело, это срабатывало, но, похоже, не сегодня.
Что же могло сотворить такое с Алом? Что-то случилось со мной или с кем-то из наших близких?.. Я просто не понимаю!
Наконец, устав мучиться неизвестностью, Эд начал:
- Ал, что...
- Майор, рад видеть вас, уфф... возвращающимся к нормальной жизни, - раздался голос от двери. Эд поднял глаза и посмотрел на того, кто должен был быть доктором, но тот выглядел как-то подозрительно. Обычно у докторов было такое лицо только после нескольких часов его лечения. - Я хотел бы начать исследование прямо сейчас, если вы не против. Если вы пройдёте со мной, мы просканируем ваш мозг. Новое алхимическое изобретение позволит нам увидеть любые аномалии на поверхности вашего мозга. Это будет довольно просто, если вы мне поможете.
- Стоп-стоп-стоп, - Какой быстрый нашёлся. Я уже встречался с этим человеком? Что-то не припомню. - Что происходит? Зачем вам забираться ко мне в голову?
Доктор кое-как унял дрожь, прокашлялся, явно чувствуя неудобство.
- Я не в состоянии получить достаточно информации до того, как увижу эти сканы, кроме того, что вы не ориентируетесь во времени... ох, точнее, я могу только догадываться, что вы страдаете от своего рода провалов в памяти. Но нужны сканы, прежде чем говорить о чём-то ещё.
Провалы в памяти?..
В животе у Эда образовалось ощущение тяжести, как будто туда поместили железный шар.
- ...какое сегодня число?
Его пальцы сжали, и он поднял глаза на Ала, качающего головой.
- Не сейчас, братик, пожалуйста. Просто позволь доктору Нельсону сделать то, что нужно в первую очередь. Пожалуйста.
Мустанг, стоявший всё это время позади доктора, казалось, чувствовал то же, что и Ал, судя по смятению в тёмных глазах. На миг встретившись взглядом с командиром, увидев все чувства, вызывающие тревогу: страх, печаль, сожаление, гнев, вину и ещё нечто нежное и хрупкое, чему Эд не мог дать названия, - он принял решение.
Он послушно последовал за доктором, Ал всё так же держал брата за руку, пока они шли к алхимически разработанной машине. Путь проходил в абсолютной тишине, но Эд то и дело поглядывал на Мустанга и на Ала, которые шли по бокам от него, практически неуютно близко. Ал продолжал смотреть только на него, слёзы блестели в серо-голубых глазах каждый раз, когда они встречались со смущёнными золотыми. Но Мустанг, в свою очередь, смотрел только вперёд, стиснув зубы. Эти стиснутые зубы обычно означали, что Мустанг окончательно взбешён чем-то и жаждет мести, ка было известно Эду. Даже в самом лёгком случае это было заметно. Например, какая-то мелкая сошка не подала вовремя документы, помешав Мустангу в желаемый срок закончить работу. После беседы с Мустангом этот бедняга подал в отставку. Иногда Эд доводил Мустанга до такого состояния, что им можно было детей пугать, и сейчас немного расстраивался при мысли об этом.
Каждый раз такой цирк устраивает... если уж Мустанг решил показать, что чувствует что-то, доводит это чуть ли не до абсурда.
Эд уже жалел того несчастного, на кого сейчас был направлен гнев Мустанга.
Так, увлечённый внутренним монологом, Эд едва не врезался в спину доктора, и только рука Ала удержала его в реальности. Доктор Нельсон поколебался с минуту, бросив на него последний оценивающий взгляд, прежде чем проводить в тёмный кабинет. Мустангу и Алу было запрещено входить, и прежде, чем Эд запротестовал, дверь была закрыта на замок, оставив его наедине с доктором.
С извиняющейся улыбкой мужчина направился к огромному устройству, занимавшему половину кабинета, деревянная кушетка наполовину торчала из неё.
- Простите, майор. Если в кабинете находится больше двух человек, особенно с алхимическими способностями, машина может выдавать ложные показания. А мы хотим быть аккуратными и максимально точными и быстрыми. И будем надеяться, что управимся за один раз. Постараемся?
- Ладно, - сказал Эд, подходя к машине, без сомнения, заинтересованный, как она работает. Она была похожа на половину гроба: верхняя часть койки скрывалась внутри огромного параллелепипеда, подвешенного к потолку на цепях. Он чувствовал энергию алхимии, но предполагал, что для работы машины не требуется активация какого-то круга. Наверняка где-то в ней помещалась энергетическая схема, несколько других схем активировали различные функции машины. Это было очень интересно, и Эд бы с удовольствием посмотрел, какие конкретно круги используются, но были более важные вопросы, с которыми требовалось разобраться первым делом, о чём напомнил доктор, попросив Эда лечь на кушетку и по пояс забраться внутрь машины.
Боясь, что голова закружится от продолжающегося безумия, Эд послушался без возражений.
Когда он лёг на кушетку и устроился как надо, а голова его оказалась в темноте, он подумал о своих студентах и о том, кто же учит их теперь вместо него. Как давно у него эти предполагаемые провалы в памяти? Все ли студенты вовремя выполняют домашние задания? Достаточно ли компетентен тот, кто его заменяет, для разработанного им курса?
Думая об этом, он прикусил губу до крови, но вдруг резкая боль пронзила порты автоброни.
- Блядь! Что за хуйня? - заорал он, живой рукой схватившись за горящее правое плечо. Как будто лёд приложили к голым нервам, посылая искры добела раскалённой боли в торс и в левое бедро, так, что отдавало болью даже в зубы.
- Майор, что с вами? - раздался голос доктора где-то в районе головы.
Сморгнув слёзы и стиснув зубы, Эд тихо выматерился и ответил:
- Делайте, что надо, только побыстрее!
Раздался шорох перекладываемых бумаг, потом шаги снова приблизились.
- Мы закончили, майор, можете вылезать.
В секунду Эд выбрался из машины, боль пронзала его при каждом движении. Он сжался в комок на краю кушетки, вцепившись в ледяное металлическое плечо.
С чего бы это? Такой пиздец был только один раз.
Когда он оставался в Бриггсе, было так холодно, что даже обновлённая автоброня периодически причиняла ему простреливающую, ужасно отвлекающую боль. Он постоянно боялся обморожения вокруг портов и из предосторожности одевался как капуста. Боль, которую он чувствовал сейчас, была практически такой же, как тогда.
Но это имело бы смысл, если бы его автоброня прошла через ад и долго не обслуживалась. Такой боли не должно было быть.
Где-то закоротило распределитель или провода перепутались? Эд ощупал плечо и порт, проверяя, не торчит ли что-нибудь. Ничего очевидного не было, при надавливании не болело, но стоило пошевелиться, боль снова простреливала в полную силу. Определённо, что-то внутри автоброни. Когда он последний раз виделся с Уинри?.. Наверно, год назад? Вероятно, просто пришло время подгонки.
Возможно, у неё готова новая модель. Он улыбнулся, вспоминая, как сияет лицо девушки всякий раз, когда удаются даже самые незначительные улучшения в работе. Внезапно он ужасно захотел увидеть её. Посмотреть в эти выразительные, голубые, как небо, и глубокие, как океаны, глаза, и полностью убедиться, что с ней всё в порядке.
Внезапное желание заставило его почувствовать себя неловко, ему потребовалось, чтобы Мустанг и Ал снова были рядом. Едва прислушиваясь к обеспокоенным вопросам доктора, он встал, поспешил к двери и распахнул её.
Мустанг первым протянул ему надёжные руки, затем Ал обхватил его за плечи. Но что-то было не так. Он чувствовал... зуд, в переносном смысле, нервный. Потерю. Внезапно он понял, что не представляет, где находится, все мысли разом исчезли, оставив его опустошённым и одиноким.
Тёмные и водянисто-серые глаза внимательно смотрели на него сверху.
- Что случилось? - раздался резкий и отчаянный голос человека с обсидианами на месте глаз.
Другой, далёкий голос пробормотал:
- Похоже на приступ. Просто не трогайте его и подождите, пока пройдёт.
- Братик! Ты меня слышишь? Эд!
Реальность начала ускользать, страх потери сознания накрывал волной.
- Генерал! Не трогайте его, просто не...
Тепло окутало тёмные ледяные полосы, всё сильнее сжимавшие Эда, окружая его и унимая страх на короткие мгновения. Что-то внутри потянулось навстречу прикосновениям, погружая невидимые пальцы в тепло, отчаянно пытаясь удержать свет и надежду. Но потом всё исчезло, и тепло тоже, и Эд остался окружён ледяным мраком, бывшим глубже сна.
- Всё будет в порядке, Эд. Всё хорошо. Слышишь меня, Стальной? Ты сильный. Борись.
- Борись.
...борись...

@темы: переводы, фанфики, FMA