- Все, находящиеся в этом здании, умрут, - обещает Четыре-пять-шесть, и они невольно прижимаются друг к другу, обычная реакция живых существ на близкую угрозу смерти. За свою долгую, долгую жизнь Джек так и не избавился от этого страха, хотя вовсю демонстрирует окружающим обратное. Он просто не даёт воли своим страхам – смешному детскому страху, что таракан заберётся ему спящему в ухо; глупому юношескому, что именно важный для него человек может отказать ему, такому непосредственному и обаятельному; горькому позднему страху новых и новых потерь; и даже – страху смерти, потому что к смерти, к сопровождающей её боли, к темноте, в которой что-то есть, привыкнуть нельзя. Но ведь он не может умереть, насовсем? Не сейчас?
Бесстрашный капитан Джек прижимается к Янто, словно ища защиты, как бы нелепо это ни звучало, бессмертный – к смертному, живой - к живому. Ему нужна всего минута, чтобы собраться, и вот они стоят, защищая друг друга, перед стеклянной клеткой, в которой беснуется Четыре-пять-шесть.
Джек стоит, и Янто стоит рядом с ним, и Лиза неподалёку, Лиза, которая стала его командой, идущей за своим капитаном в огонь и в воду, без страха, без оглядки, словно все они так же бессмертны.
А вирус, выпущенный межпланетными наркоторговцами и шантажистами, - очень быстрый, очень неприятный, ведь это акция устрашения. И те, кто стоят плечом к плечу, и те, кто мечутся в коридорах, очень скоро понимают это. За считанные часы он должен пожрать всех своих носителей и погибнуть в изолированном пространстве Дома на Темзе. Он быстрее других вирусов, но не быстрее огня, не быстрее зверя, терзающего свою жертву, думает Джек, который на этот раз держится дольше остальных, однако не может избежать общей участи.
Это похоже на Плоть, думает он, глядя на Янто, не цветом и не запахом, но разлагающееся мясо просто стекает с костей, и дольше всего живыми остаются глаза, внимательные, голубые глаза. Янто тяжело дышит сквозь стиснутые зубы, держится молча, упрямый, как всегда, и если бы на месте Джека был кто-то другой, он давно в ужасе отбросил бы то, во что превратился этот прекрасный молодой мужчина, но Джек видал вещи и похуже. Это – его Янто, один из тех немногих, с кем Джек хотел бы не просто лечь в постель, но и встретить старость. Не свою, разумеется, но у них должна была быть ещё уйма времени… И Янто молчит и смотрит, а Джек прижимает его к себе, пока есть чем прижимать, и воет, и слёзы текут по его лицу.