Обморок. Занавес. (с)
Ну и раз уж остапа сегодня понесло, выложу кусочек истории пока без названия, про первое дело Лестрейда и Шерлока. Толчком к написанию была заявка с Sherlock one string "Лестрейд выносит Шерлока из огня", но от неё мало что осталось. Я не знаю, закончу ли этот фик, и не переделаю ли выложенные куски, он пугает меня брыкающимся обоснуем и вообще объёмом. Кроме того, честно предупреждаю, многие события взяты из реальных громких дел. Я их только перепутала и свалила в одну кучу. Если будет интересно, потом дам ссылки.
Итак, безымянная байда про пожары, кусок 1, тапки приветствуются.
читать дальшеТелефон звонил. Лестрейд со стоном открыл глаза и увидел расплывающиеся ряды букв. Он с трудом оторвал тяжёлую голову от папки с делом об убийстве коллекционера фарфоровых кукол и мутными глазами взглянул за окно кабинета. За окном было темно, и в стекло лупил снег с дождём.
Телефон звонил, надпись на экране гласила «Пит», а цифры чуть ниже насмешливо добавляли, что сейчас два часа ночи, довершая невесёлую картину жизни инспектора.
Пит - Джеффри Питерс - когда-то учился с Грегом в школе, и тот называл его по-прежнему школьным прозвищем. Особой дружбы, делающей чем-то обычным звонки среди ночи, между ними не было, просто давнее приятельство, более-менее регулярные встречи с пивом и сражениями на бильярде. Работа у обоих в последнее время была схожа своей беспокойностью - полицейский и шофер на скорой- что немного больше сближало, а так…
- Грэг, прости меня, ради бога, - раздался в трубке взволнованный голос Пита. - Элла… Эта чёртова клиника горит, нам передали вызов по общей связи…
- О боже, помоги мне, - прошептал Лестрейд, нажимая отбой уже на бегу.
Что бы там ни было, он всё ещё любил бывшую жену. Пускай алкоголь довёл её до такого состояния, что несколько лет назад пришлось развестись и забрать дочку. Сейчас Элла находилась в очередной закрытой клинике, «очень хорошей, обязательно поможет», справки наводил как раз Питерс через своих знакомых врачей . Обращаться за рекомендацией к судмедэкспертам Лестрейд как-то постеснялся. И вот эта клиника, супердорогая и супернадёжная, горела, как свеча.
Инспектор, нарушая все возможные правила, понёсся к месту происшествия на машине с мигалкой. Сесть за руль он сам не решился. Руки тряслись так, что не могли удержать сигарету.
Когда они приехали, всё, похоже, было уже кончено, для Лестрейда, по крайней мере. Из окна, дальнего в правом крыле, с которого свисала выдранная с кусками бетона решётка, валил чёрный дым, и пожарные, ныряя в него, выносили на воздух покрытые копотью безвольные тела.
- Задохнулись, - объяснил махнувшему удостоверением Лестрейду один из пожарных. - Всё женское отделение накрыло, никто не успел… Эй, инспектор, куда вы?
Чудо, мне нужно чудо, думал Лестрейд, ныряя в ещё не до конца затушенное здание с парадного хода. Могла же она куда-нибудь отойти?
- Элла, Элла! - через пару минут в темноте и дыму стало ясно, что он никого и ничего здесь не найдёт, даже выхода. Рассудок медленно возвращался, а с ним - страх.
- Инспектор! - крикнул откуда-то из мглы давешний пожарный.
- Я здесь, - просипел Лестрейд, спотыкаясь и падая на что-то мягкое.
Пожарный зажёг фонарик - мутное мечущееся пятно.
- Где вы? Идите ко мне! Отзовитесь, инспектор!
Лестрейд громко закашлялся. Он опёрся руками, чтобы подняться. О господи, это было тело. Голова кружилась, глаза и горло нещадно щипало. Кашляя, Грегори поднялся и попытался забросить тело себе на плечо. Человек был худой и сравнительно лёгкий, но Лестрейду не хватало дыхания, в глазах потемнело. Покачиваясь и спотыкаясь о какие-то мокрые обломки, он двинулся в сторону светового пятна.
- Здесь… здесь… - прохрипел Лестрейд, вместе со своей находкой чуть ли не падая в руки пожарного.
Они выбрались на улицу. Светлый плащ, в котором Грег так и ходил по привычке, несмотря на начавшуюся зиму, был безнадёжно испорчен. Его укутали поверх плаща одеялами, дали горячего чаю, а находку - длинного тощего парня в больничной пижаме - погрузили в скорую.
- Хобби у него, что ли? - пожал плечами врач, втыкая в тощую руку иглу капельницы и надевая кислородную маску на перемазанную физиономию.
- Что? - не понял Лестрейд. - Простите, я из полиции, интерес не праздный.
- Неделю назад сгорел хоспис. Так, клоповник. И этот парень там был. Сам бы не поверил, что из ночлежки можно перебраться в частную клинику, но такое не забудешь. Откачиваем мы его, дыши, говорю, дыши, а он глаза открывает и говорит: «Дышать скучно».
Лестрейд провёл рукой по лицу. Возможно, Элла мертва, а её убийца будет жить.
- Да ещё кличка у него была дурацкая… Блондинка, что ли, - усмехнулся врач. - Давайте, я вам руку перевяжу, а потом повезём его.
- Руку? - только тут инспектор заметил, что из порезанной руки течёт кровь. Боли он ещё не чувствовал. Шок. Но он уже знал, кто будет вести дело и кто будет первым подозреваемым.
*
Лестрейд склонился над материалами дела.
Пожар в клинике начался ночью в правом крыле здания, по предварительным данным - в кладовой, где хранились вёдра, швабры и прочая мелочь. Кладовая находилась почти в самом начале коридора, рядом с санузлом и процедурной, а вот на другом конце, если пройти мимо палат, находилась лаборатория. Странная планировка. В левом крыле на месте лаборатории помещался санузел и пара спален, вообще спален там было больше, но дверь, отсекавшая отделение от основного коридора, отстояла дальше от холла. До неё помещались смотровая и ординаторская, где должен был находиться дежурный персонал, ещё один санузел - для посетителей. Кабинеты, столовая и прочие службы вроде спортзала и прачечной, помещались в другой части здания, куда огонь не добрался, и в других строениях, окружённых небольшим парком.
Итак, пожар начался в женском отделении. На окнах были решётки, коридор на ночь перекрывала зарешеченная дверь. Ключи от этой двери так и не нашли. Женщины оказались в ловушке. Коридор очень сильно пострадал, палаты меньше. Большинство пострадавших найдено в лаборатории, дверь закрыта на ключ, окно, напротив, было распахнуто.
Грэг закрыл лицо руками. Этих ещё можно было опознать, некоторые в тяжёлом состоянии находились в больнице. В палатах… не говоря уж о тех, что упали, задохнувшись в дыму, прямо в коридоре… Господи, что он скажет дочери? Слава богу, Эллис не увидит этих ужасных фотографий, ей не придётся выслушивать путанные и страшные речи свидетелей, ходить на опознание.
Лестрейд ещё раз посмотрел на план здания, положил рядом список находившихся в помещении.
Было: Семнадцать женщин-пациенток, включая Эллу. Двадцать пациентов-мужчин. Медсестра. Дежурный врач. Пятеро санитаров.
Стало: Восемь опознанных женских трупов, одна из них медсестра, двое из них скончались в больнице. Пять пока неопознанных тел. Некоторое количество… останков. Из двадцати пациентов мужского отделения в наличии восемнадцать, включая нескольких отравившихся продуктами горения и того самого найдёныша с отравлением, ожогами, ушибами и сотрясением мозга. Санитары тоже надышались, и их, кстати, почему-то четверо. Противогаз, висевший рядом с огнетушителем, надеть догадался только врач. У него ожоги, кстати.
Чёртова математика.
Из показаний Айзека Блумберга, терапевта, сотрудника клиники «Расправь крылья».
Около половины второго ночи Мелори, санитар, совершавший обход, вызвал меня к пациенту, которому стало хуже, Аткинсу. Мы с Картрайтом и Уилкинсом отправились в палату номер шесть. Да, зарешеченная дверь была заперта, ключи взял Картрайт, он отпер замок, и он же закрыл его за собой. Ближе к двум часам со стороны коридора послышался шум и запах гари. Эмерсон, санитар, закричал, что в здании пожар и надо выводить больных. Я поручил это санитарам, а сам, в противогазе и с огнетушителем, отправился ко входу в женское отделение. В холле было сильное задымление, к решётке подойти было невозможно из-за жара. В какой-то момент начался сквозняк и дым утянуло в коридор правого крыла. Да, я хотел взять ключ от второй решётки с собой, но его на месте не оказалось. Пламя распространилось достаточно далеко, чтобы с ним справиться. Людей в коридоре или холле я не заметил. Решётка была заперта. По моим сведениям, в отделении находились пациентки согласно списку и медсестра Мэри Уолш. Она была замечательной девушкой, работала и училась, собиралась работать в нашей клинике наркологом. Ей надо было завершить одно исследование, по причине этого она и задержалась. У неё был ключ от лаборатории, ключ от решётки она не брала. О причинах пожара сказать ничего не могу. Проводка у нас в порядке, в правом крыле недавно сделали ремонт. На это время больных размещали в другом учреждении. Да, я действительно выходил из ординаторской минут на пять, в туалет. Кто мог меня видеть? Не знаю. В соседней кабинке был кто-то. Как это не мог?
Из показаний Картрайта, санитара, сотрудника клиники «Расправь крылья».
Я пошёл с Блумбергом и Уилкинсом, Аткинс буянил, как обычно, не поделил что-то с Холмсом. В отдельную палату? Я бы ещё посоветовал смирительную рубашку и намордник. Да, я брал ключ, второго ключа уже не было. Потом прибежал Эмерсон, мы стали выводить людей. Когда мы были на улице, окно лаборатории было открыто, кто-то кричал, но в дыму не было видно, чёрный такой дым. Пожарные быстро приехали, зацепили за оконную решётку крюк и дёрнули машиной. Да, Блумберг куда-то выходил минут за пять до того. Где был Перкинс (пятый санитар, - Г.Л.), не знаю, не обратил внимания.
Из показаний Уилкинса, санитара, сотрудника клиники «Расправь крылья».
Я уходил последним, не припомню, чтобы кто-то оставался в здании. Эти двое, я думаю, сбежали, хотя про Холмса я тоже так думал. А что по-вашему, все сюда добровольно ложатся? Да, ссорились, тут вообще псих на психе, чуть что - поножовщина… Ну. Мы следим, конечно. Где был Блумберг, не знаю, где был Перкинс, не знаю, сам я ходил на крыльцо покурить. Предполагаемая причина? Кэти Махоуни разошлась за ужином, орала, если ей дозу не дадут, спалит тут всё к чёртовой матери. Правда, они часто так орут, и балуются часто…
Из показаний сержанта пожарной службы Майлза.
Ненавижу эту клинику. Псих на психе. Они поставили пожарную сигнализацию, дымовую и температурную, так мы на температурную приехали. На дымовую-то никто уже не ездит давно не ездим. Эти… то закурят в палате, то бумагу подожгут и под датчик. Развлекаются. Балованные дети, и наркотики отсюда, и хулиганство. Так термический датчик срабатывает, когда уже хорошо разгорелось. Господи, что за гадостью они стены отделали? Да как там хоть кто-то живой остался? Нет, звонка из клиники не было. Девчонки из диспетчерской говорили, был звонок с улицы, мы уже подъезжали к месту, они смеются, хорошо горит, издалека видно… Простите.
Из показаний пожарного инспектора Эпплза.
Я имею дело с документацией. Если в ней сказано, что данный материал безопасен, значит, так оно и есть. Я не могу отправлять каждую плитку на экспертизу!
Из показаний Аткинса, пациента клиники «Расправь крылья».
Да он кого хочешь достанет, грёбаный психопат. Притащился среди ночи ко мне в палату, стал вопросы разные задавать… Нет, к делу они не относятся. Мне лучше знать, относятся или нет. Да ла-а-адно вам, инспектор, я не первый день на свете живу. Ну дал я ему по морде, но это личное. Потом санитары мне ввалили и в коридор выпихнули, пожар, мол. Этот придурок остался с Уилкинсом, больше я его не видел.
Из показаний Шерлока Холмса, пациента клиники «Расправь крылья».
Мне не спалось, и, терзаемый бессонницей и скукой, я отправился навестить мистера Аткинса, который, по моим сведениям, тоже не прочь был развлечь себя беседой. К сожалению, наш разговор о погоде перерос в незначительную ссору, так как сосед мой человек вспыльчивый. Трое санитаров урегулировали наш небольшой конфликт. Затем мистер Уилкинс предложил мне срочно эвакуироваться, но в холле мне, по всей видимости, стало дурно, голову я ушиб, вероятнее всего, при падении. Позвольте выразить спасителю мою неизмеримую благодарность. С моих слов записано верно.
И сразу в догонку кусок 2
читать дальше*
Лестрейд снова проснулся в кабинете, на щеке отпечатался узор с обложки пластиковой папки - тонкие диагональные полоски - и попавшая под щёку ручка. За окном снова была глухая ночь и снег с дождём. Инспектор застонал, растёр затёкшую шею и поплёлся к кофейному автомату. Стоило Майклу улететь по делам, как Грегори сразу переехал на работу. А теперь ещё это дело. Слишком личное дело. Когда, как в детстве, хочется просто поддержки, руки на плече, тёплых объятий, ощущения, что ты не один. Так он даже на звонки не отвечал в этих своих командировках. Лестрейд давно собирался затеять разговор о доверии, он представлял Майкла то агентом на службе её величества, то гуляющим на сторону женатиком, то чудаком-миллионером, поскольку личная жизнь человека, с которым они встречались уже полгода, оставалась полной загадкой. Элегантный костюм, чёрная машина, выдрессированная секретарша и охранник в подъезде - работа. Фотография в бумажнике - единственная зацепка.
- Это твой бывший? - спросил как-то Лестрейд.
Кудрявый юноша, почти мальчик, прижимал к себе скрипку и ослепительно улыбался.
- Младший брат, - скупо сообщил Майкл.
Действительно, те же сияющие серые глаза, что у Майкла в момент неподдельного удовольствия, те же длинные пальцы, нечто общее сквозит в чертах лица.
Смешно, подумал Лестрейд. Они спали вместе, разговаривали обо всём на свете, Майкл ночевал у него, ездил с его друзьями на пикник, был в курсе некоторых дел и пару раз замечательно помог следствию, но Грегори всё не мог отделаться от ощущения, что его разыгрывают.
Нет, им нужно поговорить, как только Майкл вернётся. Раз у них всё так серьёзно - по крайней мере. Насчёт себя Лестрейд был уверен, - нельзя жить среди недомолвок.
Инспектор вернулся в кабинет с двумя стаканчиками горячей бурды из автомата.
От разноцветных папок на столе немного рябило в глазах. Он сделал большой глоток, обжигая нёбо. Вон та. Тоненькая, жёлтая, пожар в хосписе. Старое деревянное здание, огонь вспыхнул на первом этаже, гореть было чему: на днях как раз пришла партия старой одежды и списанных армейских одеял. Всё это требовало разбора, распространения по нескольким точкам. Жильцы тоже аккуратностью не отличались - кто-то готовил в комнате на примусе, кто-то курил в постели, кто-то принимал не самые полезные вещества. Причину обозначили как «нарушения пожарной безопасности» и закрыли дело, не разбираясь, окурок это или проводка.
Объёмная папка из серого картона. Мистер Шерлок Холмс, у постели которого с недавних пор дежурил представитель полиции. Персональное проклятие инспектора Грегсона.
«Блондинка» оказалась вовсе не блондинкой, а именем, которыми родители наградили бедолагу, первым шагом к исковерканной психике, как с издевкой подумал Лестрейд. Он плохо был знаком с Грегсоном, хотя слышал про сумасшедшего, который того навещал, пока старик недавно не ушёл на пенсию. А вот Салли Донован, мечтавшая сделать стремительную карьеру, считала своим долгом знать всё и про всех. Углядев в деле знакомое имя, она долго хохотала, а потом сказала таинственное:
- Вот и дождались.
Оказалось, у сержанта Донован не было сомнений, что рано или поздно «этот псих» попадётся. Размышления Грегори о связи двух пожаров только укрепили женщину во мнении. Она приволокла имевшийся на Шерлока талмуд и с удовольствием зачитала Лестрейду особо интересные, по её мнению, места вслух.
С фотографии в компьютерном профайле на Лестрейда смотрел обритый налысо человек, взгляд почти бесцветных глаз был тяжёл, губы кривила презрительная усмешка. Длинная лошадиная физиономия. Мешки под глазами, впалые щёки, выпирающие скулы и ключицы, худая шея в вырезе какой-то больничной или тюремной одежды. Судя по всему, постоянно влипает в неприятности.
Лестрейда интересовали в основном пожары. Холмс несколько раз поджигал квартиры, где проживал, якобы в результате неудачного эксперимента, в трёх случаях пожару предшествовал взрыв. И ещё был взрыв и пожар в университетской лаборатории, Холмса обнаружили на полу с двумя ножевыми ранениями. По итогам выходило, что заглянул он туда случайно. И к подпольному изготовлению наркотиков не имел никакого отношения. Дело вёл инспектор Грегсон.
Лестрейд с интересом углубился в папку. Занятная выходила ситуация. У парня была куча мелких судимостей - драка, неповиновение властям, хулиганство. Холмса то и дело подозревали в чём-то более крупном. Но отпускали за недоказанностью. С завидной частотой в деле всплывали наркотики, неудивительно, этот парень дважды проходил реабилитацию в наркологической клинике и регулярно попадал в лапы психиатров. Как по мановению волшебной палочки в ста процентах случаев из ста «в момент совершения противоправных действий» Холмс оказывался чист как стёклышко. И ни разу не шла речь о том, что он мешает работать полиции, в частности, инспектору Грегсону. Лестрейду очень захотелось побеседовать с бывшим офицером полиции. Он хотел как следует подготовиться к скорому разговору с Холмсом. Как контактное лицо в больничных документах был указан брат, Майкрофт Холмс, но связаться с ним пока не получалось.
Ещё двое из спасённых женщин умерли в больнице не приходя в сознание, по трём оставшимся прогнозы были очень плохие. Лестрейд с надеждой ждал вестей о том, что кому-то из них чудом станет лучше. Часть останков ещё не была идентифицирована, и Грегори молился, чтобы Эллы среди них не оказалось, обзванивал друзей, выясняя, не появлялась ли она случаем у них.
Полиция методично отрабатывала знакомых и родственников Перкинса, но тот исчез, как в воду канул.
Допив кофе и смяв первый стаканчик, Лестрейд пометил себе две встречи на завтра, отодвинул папки по делу о поджоге на левый край стола, притянул дело убитого антиквара. На правом краю оставалось ещё четыре.
*
Бывший инспектор, а ныне пенсионер, Дерек Грегсон жил вместе с женой в небольшой квартирке на окраине Лондона. Он был бодр и весел, преимуществом нынешнего жилья считал эркер на кухне, где развёл целый зимний сад, и с удовольствием усадил Лестрейда выпить кофе на плетёном диванчике в это м самом саду.
- Так о чём же вы хотели посоветоваться, юноша? - спросил Грегсон. - Кстати, вот лимон, возьмите к чаю, это я сам вырастил. Экологически чистый подукт.
«Это в Лондоне-то выращенный?» - подумал Лестрейд, а вслух произнёс:
- Один из подозреваемых по делу о нарколаборатории в ** университете, девяносто восьмой. Некто Шерлок Холмс.
На лице старика появилась неподдельная тревога.
- Что с ним? Он жив? Говорил я ему, пора взяться за ум, порвать с этим… Уайтом, пока тот не сделал из него отбивную. Бедный мальчик!
- Боже, помоги мне, - вздохнул Лестрейд. - Ваш бедный мальчик отправил на тот свет по меньшей мере два десятка человек, и это была не самая лёгкая смерть.
Грегсон всплеснул руками.
- Шерлок добрейшее существо! Он склонен к саморазрушению, направляет всю агрессию на себя, алкоголь, наркотики, едва способен постоять за себя в драке.
Инспектор поглядел на бывшего коллегу, размышляя, заразно ли безумие.
- Давайте я изложу вам хотя бы вкратце суть дела.
*
- Попробуйте варенья, инспектор. У меня наконец появилась возможность посвятить больше времени своим хобби, - Грегсон подвинул Лестрейду вазочку. - Шерлок всегда говорил мне: смотрите на факты, не хватайтесь за первую, самую очевидную версию, не пытайтесь всё подогнать под неё. Знаете, своих детей у меня нет, и в последние годы я сильно привязался к нему, как к непутёвому ребёнку. Раньше я служил в Сассексе, и вот однажды зявляется в полицию шестилетний шкет, в руках у него газета со статьёй о смерти Карла Пауэрса, я вам как-нибудь расскажу об этом деле, если захотите, и талдычит мне о пропавших кроссовках парня. Дались ему эти кроссовки. Я спрашиваю, мамка твоя знает, где ты? Имя, адрес…Отвёз его домой, он истерику устроил. Родители говорят, ребёнок, мол, сложный, а я на это: выпороть, балованный он у вас, вот и всё. И вот что, Лестрейд, прошло лет десять или около того, я уже перебрался с женой в Лондон, и снова судьба меня столкнула с этим мальчиком. Я его только по фамилии и узнал, столько лет прошло. Не послушали меня эти Холмсы, а надо было пороть, ещё как надо было. Вызвали меня в Кембридж по делу серьёзной незаконной организации. Местная полиция давно следила за одной из лабораторий, там делали наркотики, и ниточки от неё разные тянулись, и к местным бандам, и в Лондон. Куча народа была задействована. В одну ночь - взрыв, пожар, несколько убитых и раненых в подвале, в том числе и Шерлок. Ему дали по голове какой-то химической посудиной, забыл, как называется, лёгкое сотрясение, множественные порезы. Брат его приехал, Майкрофт, и снова старые песни: у мальчика богатое воображение, навоображал себе, будто он крутой сыщик, хотел разобраться с бандитами в одиночку… Только он не ребёнок уже давно, и принимал всю эту бурду горстями. Представляете, Лестрейд, что я выслушал от Шерлока насчёт обстоятельств дела? Брат увёз его в какую-то клинику, но я как чувствовал, это ненадолго. Через полгодика он вернулся в университет доучиваться, а потом брат, видно, пристроил его кем-то в Лондоне у себя, где-то на госслужбе, вы же знаете, сколько идиотов кормится из казны. Я к этому времени уже был в Ярде, и однажды, о господи, не забуду этот вечер, появляется этакое чучело на моём месте преступления и начинает меня учить при всех, что и как делать…
Итак, безымянная байда про пожары, кусок 1, тапки приветствуются.
читать дальшеТелефон звонил. Лестрейд со стоном открыл глаза и увидел расплывающиеся ряды букв. Он с трудом оторвал тяжёлую голову от папки с делом об убийстве коллекционера фарфоровых кукол и мутными глазами взглянул за окно кабинета. За окном было темно, и в стекло лупил снег с дождём.
Телефон звонил, надпись на экране гласила «Пит», а цифры чуть ниже насмешливо добавляли, что сейчас два часа ночи, довершая невесёлую картину жизни инспектора.
Пит - Джеффри Питерс - когда-то учился с Грегом в школе, и тот называл его по-прежнему школьным прозвищем. Особой дружбы, делающей чем-то обычным звонки среди ночи, между ними не было, просто давнее приятельство, более-менее регулярные встречи с пивом и сражениями на бильярде. Работа у обоих в последнее время была схожа своей беспокойностью - полицейский и шофер на скорой- что немного больше сближало, а так…
- Грэг, прости меня, ради бога, - раздался в трубке взволнованный голос Пита. - Элла… Эта чёртова клиника горит, нам передали вызов по общей связи…
- О боже, помоги мне, - прошептал Лестрейд, нажимая отбой уже на бегу.
Что бы там ни было, он всё ещё любил бывшую жену. Пускай алкоголь довёл её до такого состояния, что несколько лет назад пришлось развестись и забрать дочку. Сейчас Элла находилась в очередной закрытой клинике, «очень хорошей, обязательно поможет», справки наводил как раз Питерс через своих знакомых врачей . Обращаться за рекомендацией к судмедэкспертам Лестрейд как-то постеснялся. И вот эта клиника, супердорогая и супернадёжная, горела, как свеча.
Инспектор, нарушая все возможные правила, понёсся к месту происшествия на машине с мигалкой. Сесть за руль он сам не решился. Руки тряслись так, что не могли удержать сигарету.
Когда они приехали, всё, похоже, было уже кончено, для Лестрейда, по крайней мере. Из окна, дальнего в правом крыле, с которого свисала выдранная с кусками бетона решётка, валил чёрный дым, и пожарные, ныряя в него, выносили на воздух покрытые копотью безвольные тела.
- Задохнулись, - объяснил махнувшему удостоверением Лестрейду один из пожарных. - Всё женское отделение накрыло, никто не успел… Эй, инспектор, куда вы?
Чудо, мне нужно чудо, думал Лестрейд, ныряя в ещё не до конца затушенное здание с парадного хода. Могла же она куда-нибудь отойти?
- Элла, Элла! - через пару минут в темноте и дыму стало ясно, что он никого и ничего здесь не найдёт, даже выхода. Рассудок медленно возвращался, а с ним - страх.
- Инспектор! - крикнул откуда-то из мглы давешний пожарный.
- Я здесь, - просипел Лестрейд, спотыкаясь и падая на что-то мягкое.
Пожарный зажёг фонарик - мутное мечущееся пятно.
- Где вы? Идите ко мне! Отзовитесь, инспектор!
Лестрейд громко закашлялся. Он опёрся руками, чтобы подняться. О господи, это было тело. Голова кружилась, глаза и горло нещадно щипало. Кашляя, Грегори поднялся и попытался забросить тело себе на плечо. Человек был худой и сравнительно лёгкий, но Лестрейду не хватало дыхания, в глазах потемнело. Покачиваясь и спотыкаясь о какие-то мокрые обломки, он двинулся в сторону светового пятна.
- Здесь… здесь… - прохрипел Лестрейд, вместе со своей находкой чуть ли не падая в руки пожарного.
Они выбрались на улицу. Светлый плащ, в котором Грег так и ходил по привычке, несмотря на начавшуюся зиму, был безнадёжно испорчен. Его укутали поверх плаща одеялами, дали горячего чаю, а находку - длинного тощего парня в больничной пижаме - погрузили в скорую.
- Хобби у него, что ли? - пожал плечами врач, втыкая в тощую руку иглу капельницы и надевая кислородную маску на перемазанную физиономию.
- Что? - не понял Лестрейд. - Простите, я из полиции, интерес не праздный.
- Неделю назад сгорел хоспис. Так, клоповник. И этот парень там был. Сам бы не поверил, что из ночлежки можно перебраться в частную клинику, но такое не забудешь. Откачиваем мы его, дыши, говорю, дыши, а он глаза открывает и говорит: «Дышать скучно».
Лестрейд провёл рукой по лицу. Возможно, Элла мертва, а её убийца будет жить.
- Да ещё кличка у него была дурацкая… Блондинка, что ли, - усмехнулся врач. - Давайте, я вам руку перевяжу, а потом повезём его.
- Руку? - только тут инспектор заметил, что из порезанной руки течёт кровь. Боли он ещё не чувствовал. Шок. Но он уже знал, кто будет вести дело и кто будет первым подозреваемым.
*
Лестрейд склонился над материалами дела.
Пожар в клинике начался ночью в правом крыле здания, по предварительным данным - в кладовой, где хранились вёдра, швабры и прочая мелочь. Кладовая находилась почти в самом начале коридора, рядом с санузлом и процедурной, а вот на другом конце, если пройти мимо палат, находилась лаборатория. Странная планировка. В левом крыле на месте лаборатории помещался санузел и пара спален, вообще спален там было больше, но дверь, отсекавшая отделение от основного коридора, отстояла дальше от холла. До неё помещались смотровая и ординаторская, где должен был находиться дежурный персонал, ещё один санузел - для посетителей. Кабинеты, столовая и прочие службы вроде спортзала и прачечной, помещались в другой части здания, куда огонь не добрался, и в других строениях, окружённых небольшим парком.
Итак, пожар начался в женском отделении. На окнах были решётки, коридор на ночь перекрывала зарешеченная дверь. Ключи от этой двери так и не нашли. Женщины оказались в ловушке. Коридор очень сильно пострадал, палаты меньше. Большинство пострадавших найдено в лаборатории, дверь закрыта на ключ, окно, напротив, было распахнуто.
Грэг закрыл лицо руками. Этих ещё можно было опознать, некоторые в тяжёлом состоянии находились в больнице. В палатах… не говоря уж о тех, что упали, задохнувшись в дыму, прямо в коридоре… Господи, что он скажет дочери? Слава богу, Эллис не увидит этих ужасных фотографий, ей не придётся выслушивать путанные и страшные речи свидетелей, ходить на опознание.
Лестрейд ещё раз посмотрел на план здания, положил рядом список находившихся в помещении.
Было: Семнадцать женщин-пациенток, включая Эллу. Двадцать пациентов-мужчин. Медсестра. Дежурный врач. Пятеро санитаров.
Стало: Восемь опознанных женских трупов, одна из них медсестра, двое из них скончались в больнице. Пять пока неопознанных тел. Некоторое количество… останков. Из двадцати пациентов мужского отделения в наличии восемнадцать, включая нескольких отравившихся продуктами горения и того самого найдёныша с отравлением, ожогами, ушибами и сотрясением мозга. Санитары тоже надышались, и их, кстати, почему-то четверо. Противогаз, висевший рядом с огнетушителем, надеть догадался только врач. У него ожоги, кстати.
Чёртова математика.
Из показаний Айзека Блумберга, терапевта, сотрудника клиники «Расправь крылья».
Около половины второго ночи Мелори, санитар, совершавший обход, вызвал меня к пациенту, которому стало хуже, Аткинсу. Мы с Картрайтом и Уилкинсом отправились в палату номер шесть. Да, зарешеченная дверь была заперта, ключи взял Картрайт, он отпер замок, и он же закрыл его за собой. Ближе к двум часам со стороны коридора послышался шум и запах гари. Эмерсон, санитар, закричал, что в здании пожар и надо выводить больных. Я поручил это санитарам, а сам, в противогазе и с огнетушителем, отправился ко входу в женское отделение. В холле было сильное задымление, к решётке подойти было невозможно из-за жара. В какой-то момент начался сквозняк и дым утянуло в коридор правого крыла. Да, я хотел взять ключ от второй решётки с собой, но его на месте не оказалось. Пламя распространилось достаточно далеко, чтобы с ним справиться. Людей в коридоре или холле я не заметил. Решётка была заперта. По моим сведениям, в отделении находились пациентки согласно списку и медсестра Мэри Уолш. Она была замечательной девушкой, работала и училась, собиралась работать в нашей клинике наркологом. Ей надо было завершить одно исследование, по причине этого она и задержалась. У неё был ключ от лаборатории, ключ от решётки она не брала. О причинах пожара сказать ничего не могу. Проводка у нас в порядке, в правом крыле недавно сделали ремонт. На это время больных размещали в другом учреждении. Да, я действительно выходил из ординаторской минут на пять, в туалет. Кто мог меня видеть? Не знаю. В соседней кабинке был кто-то. Как это не мог?
Из показаний Картрайта, санитара, сотрудника клиники «Расправь крылья».
Я пошёл с Блумбергом и Уилкинсом, Аткинс буянил, как обычно, не поделил что-то с Холмсом. В отдельную палату? Я бы ещё посоветовал смирительную рубашку и намордник. Да, я брал ключ, второго ключа уже не было. Потом прибежал Эмерсон, мы стали выводить людей. Когда мы были на улице, окно лаборатории было открыто, кто-то кричал, но в дыму не было видно, чёрный такой дым. Пожарные быстро приехали, зацепили за оконную решётку крюк и дёрнули машиной. Да, Блумберг куда-то выходил минут за пять до того. Где был Перкинс (пятый санитар, - Г.Л.), не знаю, не обратил внимания.
Из показаний Уилкинса, санитара, сотрудника клиники «Расправь крылья».
Я уходил последним, не припомню, чтобы кто-то оставался в здании. Эти двое, я думаю, сбежали, хотя про Холмса я тоже так думал. А что по-вашему, все сюда добровольно ложатся? Да, ссорились, тут вообще псих на психе, чуть что - поножовщина… Ну. Мы следим, конечно. Где был Блумберг, не знаю, где был Перкинс, не знаю, сам я ходил на крыльцо покурить. Предполагаемая причина? Кэти Махоуни разошлась за ужином, орала, если ей дозу не дадут, спалит тут всё к чёртовой матери. Правда, они часто так орут, и балуются часто…
Из показаний сержанта пожарной службы Майлза.
Ненавижу эту клинику. Псих на психе. Они поставили пожарную сигнализацию, дымовую и температурную, так мы на температурную приехали. На дымовую-то никто уже не ездит давно не ездим. Эти… то закурят в палате, то бумагу подожгут и под датчик. Развлекаются. Балованные дети, и наркотики отсюда, и хулиганство. Так термический датчик срабатывает, когда уже хорошо разгорелось. Господи, что за гадостью они стены отделали? Да как там хоть кто-то живой остался? Нет, звонка из клиники не было. Девчонки из диспетчерской говорили, был звонок с улицы, мы уже подъезжали к месту, они смеются, хорошо горит, издалека видно… Простите.
Из показаний пожарного инспектора Эпплза.
Я имею дело с документацией. Если в ней сказано, что данный материал безопасен, значит, так оно и есть. Я не могу отправлять каждую плитку на экспертизу!
Из показаний Аткинса, пациента клиники «Расправь крылья».
Да он кого хочешь достанет, грёбаный психопат. Притащился среди ночи ко мне в палату, стал вопросы разные задавать… Нет, к делу они не относятся. Мне лучше знать, относятся или нет. Да ла-а-адно вам, инспектор, я не первый день на свете живу. Ну дал я ему по морде, но это личное. Потом санитары мне ввалили и в коридор выпихнули, пожар, мол. Этот придурок остался с Уилкинсом, больше я его не видел.
Из показаний Шерлока Холмса, пациента клиники «Расправь крылья».
Мне не спалось, и, терзаемый бессонницей и скукой, я отправился навестить мистера Аткинса, который, по моим сведениям, тоже не прочь был развлечь себя беседой. К сожалению, наш разговор о погоде перерос в незначительную ссору, так как сосед мой человек вспыльчивый. Трое санитаров урегулировали наш небольшой конфликт. Затем мистер Уилкинс предложил мне срочно эвакуироваться, но в холле мне, по всей видимости, стало дурно, голову я ушиб, вероятнее всего, при падении. Позвольте выразить спасителю мою неизмеримую благодарность. С моих слов записано верно.
И сразу в догонку кусок 2
читать дальше*
Лестрейд снова проснулся в кабинете, на щеке отпечатался узор с обложки пластиковой папки - тонкие диагональные полоски - и попавшая под щёку ручка. За окном снова была глухая ночь и снег с дождём. Инспектор застонал, растёр затёкшую шею и поплёлся к кофейному автомату. Стоило Майклу улететь по делам, как Грегори сразу переехал на работу. А теперь ещё это дело. Слишком личное дело. Когда, как в детстве, хочется просто поддержки, руки на плече, тёплых объятий, ощущения, что ты не один. Так он даже на звонки не отвечал в этих своих командировках. Лестрейд давно собирался затеять разговор о доверии, он представлял Майкла то агентом на службе её величества, то гуляющим на сторону женатиком, то чудаком-миллионером, поскольку личная жизнь человека, с которым они встречались уже полгода, оставалась полной загадкой. Элегантный костюм, чёрная машина, выдрессированная секретарша и охранник в подъезде - работа. Фотография в бумажнике - единственная зацепка.
- Это твой бывший? - спросил как-то Лестрейд.
Кудрявый юноша, почти мальчик, прижимал к себе скрипку и ослепительно улыбался.
- Младший брат, - скупо сообщил Майкл.
Действительно, те же сияющие серые глаза, что у Майкла в момент неподдельного удовольствия, те же длинные пальцы, нечто общее сквозит в чертах лица.
Смешно, подумал Лестрейд. Они спали вместе, разговаривали обо всём на свете, Майкл ночевал у него, ездил с его друзьями на пикник, был в курсе некоторых дел и пару раз замечательно помог следствию, но Грегори всё не мог отделаться от ощущения, что его разыгрывают.
Нет, им нужно поговорить, как только Майкл вернётся. Раз у них всё так серьёзно - по крайней мере. Насчёт себя Лестрейд был уверен, - нельзя жить среди недомолвок.
Инспектор вернулся в кабинет с двумя стаканчиками горячей бурды из автомата.
От разноцветных папок на столе немного рябило в глазах. Он сделал большой глоток, обжигая нёбо. Вон та. Тоненькая, жёлтая, пожар в хосписе. Старое деревянное здание, огонь вспыхнул на первом этаже, гореть было чему: на днях как раз пришла партия старой одежды и списанных армейских одеял. Всё это требовало разбора, распространения по нескольким точкам. Жильцы тоже аккуратностью не отличались - кто-то готовил в комнате на примусе, кто-то курил в постели, кто-то принимал не самые полезные вещества. Причину обозначили как «нарушения пожарной безопасности» и закрыли дело, не разбираясь, окурок это или проводка.
Объёмная папка из серого картона. Мистер Шерлок Холмс, у постели которого с недавних пор дежурил представитель полиции. Персональное проклятие инспектора Грегсона.
«Блондинка» оказалась вовсе не блондинкой, а именем, которыми родители наградили бедолагу, первым шагом к исковерканной психике, как с издевкой подумал Лестрейд. Он плохо был знаком с Грегсоном, хотя слышал про сумасшедшего, который того навещал, пока старик недавно не ушёл на пенсию. А вот Салли Донован, мечтавшая сделать стремительную карьеру, считала своим долгом знать всё и про всех. Углядев в деле знакомое имя, она долго хохотала, а потом сказала таинственное:
- Вот и дождались.
Оказалось, у сержанта Донован не было сомнений, что рано или поздно «этот псих» попадётся. Размышления Грегори о связи двух пожаров только укрепили женщину во мнении. Она приволокла имевшийся на Шерлока талмуд и с удовольствием зачитала Лестрейду особо интересные, по её мнению, места вслух.
С фотографии в компьютерном профайле на Лестрейда смотрел обритый налысо человек, взгляд почти бесцветных глаз был тяжёл, губы кривила презрительная усмешка. Длинная лошадиная физиономия. Мешки под глазами, впалые щёки, выпирающие скулы и ключицы, худая шея в вырезе какой-то больничной или тюремной одежды. Судя по всему, постоянно влипает в неприятности.
Лестрейда интересовали в основном пожары. Холмс несколько раз поджигал квартиры, где проживал, якобы в результате неудачного эксперимента, в трёх случаях пожару предшествовал взрыв. И ещё был взрыв и пожар в университетской лаборатории, Холмса обнаружили на полу с двумя ножевыми ранениями. По итогам выходило, что заглянул он туда случайно. И к подпольному изготовлению наркотиков не имел никакого отношения. Дело вёл инспектор Грегсон.
Лестрейд с интересом углубился в папку. Занятная выходила ситуация. У парня была куча мелких судимостей - драка, неповиновение властям, хулиганство. Холмса то и дело подозревали в чём-то более крупном. Но отпускали за недоказанностью. С завидной частотой в деле всплывали наркотики, неудивительно, этот парень дважды проходил реабилитацию в наркологической клинике и регулярно попадал в лапы психиатров. Как по мановению волшебной палочки в ста процентах случаев из ста «в момент совершения противоправных действий» Холмс оказывался чист как стёклышко. И ни разу не шла речь о том, что он мешает работать полиции, в частности, инспектору Грегсону. Лестрейду очень захотелось побеседовать с бывшим офицером полиции. Он хотел как следует подготовиться к скорому разговору с Холмсом. Как контактное лицо в больничных документах был указан брат, Майкрофт Холмс, но связаться с ним пока не получалось.
Ещё двое из спасённых женщин умерли в больнице не приходя в сознание, по трём оставшимся прогнозы были очень плохие. Лестрейд с надеждой ждал вестей о том, что кому-то из них чудом станет лучше. Часть останков ещё не была идентифицирована, и Грегори молился, чтобы Эллы среди них не оказалось, обзванивал друзей, выясняя, не появлялась ли она случаем у них.
Полиция методично отрабатывала знакомых и родственников Перкинса, но тот исчез, как в воду канул.
Допив кофе и смяв первый стаканчик, Лестрейд пометил себе две встречи на завтра, отодвинул папки по делу о поджоге на левый край стола, притянул дело убитого антиквара. На правом краю оставалось ещё четыре.
*
Бывший инспектор, а ныне пенсионер, Дерек Грегсон жил вместе с женой в небольшой квартирке на окраине Лондона. Он был бодр и весел, преимуществом нынешнего жилья считал эркер на кухне, где развёл целый зимний сад, и с удовольствием усадил Лестрейда выпить кофе на плетёном диванчике в это м самом саду.
- Так о чём же вы хотели посоветоваться, юноша? - спросил Грегсон. - Кстати, вот лимон, возьмите к чаю, это я сам вырастил. Экологически чистый подукт.
«Это в Лондоне-то выращенный?» - подумал Лестрейд, а вслух произнёс:
- Один из подозреваемых по делу о нарколаборатории в ** университете, девяносто восьмой. Некто Шерлок Холмс.
На лице старика появилась неподдельная тревога.
- Что с ним? Он жив? Говорил я ему, пора взяться за ум, порвать с этим… Уайтом, пока тот не сделал из него отбивную. Бедный мальчик!
- Боже, помоги мне, - вздохнул Лестрейд. - Ваш бедный мальчик отправил на тот свет по меньшей мере два десятка человек, и это была не самая лёгкая смерть.
Грегсон всплеснул руками.
- Шерлок добрейшее существо! Он склонен к саморазрушению, направляет всю агрессию на себя, алкоголь, наркотики, едва способен постоять за себя в драке.
Инспектор поглядел на бывшего коллегу, размышляя, заразно ли безумие.
- Давайте я изложу вам хотя бы вкратце суть дела.
*
- Попробуйте варенья, инспектор. У меня наконец появилась возможность посвятить больше времени своим хобби, - Грегсон подвинул Лестрейду вазочку. - Шерлок всегда говорил мне: смотрите на факты, не хватайтесь за первую, самую очевидную версию, не пытайтесь всё подогнать под неё. Знаете, своих детей у меня нет, и в последние годы я сильно привязался к нему, как к непутёвому ребёнку. Раньше я служил в Сассексе, и вот однажды зявляется в полицию шестилетний шкет, в руках у него газета со статьёй о смерти Карла Пауэрса, я вам как-нибудь расскажу об этом деле, если захотите, и талдычит мне о пропавших кроссовках парня. Дались ему эти кроссовки. Я спрашиваю, мамка твоя знает, где ты? Имя, адрес…Отвёз его домой, он истерику устроил. Родители говорят, ребёнок, мол, сложный, а я на это: выпороть, балованный он у вас, вот и всё. И вот что, Лестрейд, прошло лет десять или около того, я уже перебрался с женой в Лондон, и снова судьба меня столкнула с этим мальчиком. Я его только по фамилии и узнал, столько лет прошло. Не послушали меня эти Холмсы, а надо было пороть, ещё как надо было. Вызвали меня в Кембридж по делу серьёзной незаконной организации. Местная полиция давно следила за одной из лабораторий, там делали наркотики, и ниточки от неё разные тянулись, и к местным бандам, и в Лондон. Куча народа была задействована. В одну ночь - взрыв, пожар, несколько убитых и раненых в подвале, в том числе и Шерлок. Ему дали по голове какой-то химической посудиной, забыл, как называется, лёгкое сотрясение, множественные порезы. Брат его приехал, Майкрофт, и снова старые песни: у мальчика богатое воображение, навоображал себе, будто он крутой сыщик, хотел разобраться с бандитами в одиночку… Только он не ребёнок уже давно, и принимал всю эту бурду горстями. Представляете, Лестрейд, что я выслушал от Шерлока насчёт обстоятельств дела? Брат увёз его в какую-то клинику, но я как чувствовал, это ненадолго. Через полгодика он вернулся в университет доучиваться, а потом брат, видно, пристроил его кем-то в Лондоне у себя, где-то на госслужбе, вы же знаете, сколько идиотов кормится из казны. Я к этому времени уже был в Ярде, и однажды, о господи, не забуду этот вечер, появляется этакое чучело на моём месте преступления и начинает меня учить при всех, что и как делать…
-
-
02.03.2012 в 06:58и это же майстрад, да?))
-
-
02.03.2012 в 10:51В основном это планируется как кейс, немного драмы и совсем немного хулиганства.
Рада, что пока интересно.
-
-
02.03.2012 в 17:36=))
-
-
02.03.2012 в 17:59-
-
02.03.2012 в 19:03-
-
02.03.2012 в 20:46-
-
02.03.2012 в 20:56значит не надо подробностей))