Обморок. Занавес. (с)
Не думайте, что я прямо уж так плодовита, в этом фике не хватало середины, и почти была уже закончена вторая часть под названием "Судьба". Вторую часть допишу. Когда-нибудь.
Поскольку события серии 3.10, где Гвен уже королева, а Мерлин ещё хрен знает кто, и печальные глаза Колина довершили дело.
Название: Свадьба Артура.
Ангст, недослэш, рейтинг низкий.
Начало здесь http://diary.ru/~dunkelseite/p124267571.htm
Картинки мои ужасные здесь http://diary.ru/~dunkelseite/p123535220.htm
Свадьба Артура, окончание
*
Второй день я помню, как в тумане. Да собственно, почти весь он и прошёл в тумане, точнее, на затянутой паром кухне.
С утра, ещё затемно, мне, вместе с женщинами, доверили оттирать полы и стены после вчерашнего пиршества. Кто покрепче, таскали дрова и воду, подбирали загулявших гостей и разносили их по спальням.
А мне после половой тряпки вручили мочалку и отправили мыть бесконечную посуду. Едва я успевал перемыть одну гору, как из тумана выныривали руки со следующей. Как будто я находился в потустороннем мире и получал наказание за пренебрежение к Новой Религии.
Однажды из тумана вынырнул старший повар, его сопровождал кто-то, пожелавший остаться за пределами видимости. Шаги гостя были тяжелы, а на поясе он явно таскал меч, с грохотом задевающий за ножки столов. Его движение было заметно даже в безумном кухонном гвалте.
- Так точно, сейчас здесь, и весь день был здесь, - заявили руки справа, подающие грязную посуду.
- Разве что отлить мы вместе ходили, - с крестьянской прямотой подтвердили руки слева, уносящие чистую.
Старший повар выругался и отвесил мне оплеуху, посетитель только засопел.
- А что случилось-то? - спросил я, глядя на собственные руки, такие же красные и распаренные, как две пары соседних, едва слушающиеся, как будто уже и не мои. Прямо раки варёные.
- Да платье свадебное королеве кто-то порезал, в лоскутки, - донеслось из всеведущего тумана. - Других-то у неё, считай, и нету.
- От леди Морганы кой-чего осталось, - ехидно добавил туман другим голосом. - Пусть походит в её обносках, как всю жизнь ходила.
- Нечего на чужое место забираться.
Словно зависть, и обида, и ревность, раздиравшие мою душу, обрели дар речи.
- Хватит! - заорал я, потому что нервы были на пределе. - Я здесь при чём?
- Да все уж знают, из-за чего Дана корону уронила.
- Зачем ты её толкнул.
- ‘от вы, сучки, даёте! Порвут друг дружку за мужика!
И туман разразился дружным, разноголосым, гадким смехом.
Я перехватил пару часов сна где-то не то в углу, не то посередине кухни. Через меня перешагивали, а мне уже было всё равно, если кто-то споткнётся и свернёт на меня чан с кипятком. Артур стал королём, предначертанное Судьбой я, условно говоря, выполнил, а дальше хоть трава не расти.
Потом меня растолкали, и всё началось по новой.
*
На третий день к обеду я всё ещё был в немилости. Или, что вероятнее, королю было просто не до меня.
После того, как пришлось разгружать прибывший на рассвете продуктовый обоз, я думал, что и руки не подниму, но нет же. Перечистил очередную порцию котлов и снова помогал накрывать пиршественные столы. Мы на пару с кухаркой Пэгги как раз тащили блюдо с целым запеченным вепрем, в окружении картофеля, зелени и куропаток, когда вбежал запыхавшийся мальчишка, Томми, двоюродный брат её величества.
- Там... там... Мерлин, тебя срочно Гаюс зовёт... король...
У меня сердце упало, а всю обиду и усталость как рукой сняло. Я отпустил свой край блюда, вепрь ткнулся пятачком в пол, картошка раскатилась, а куропатки запрыгали, словно живые. От гневного вопля Пэгги зазвенели стёкла. А я уже бежал. До ристалища сегодня было дальше, чем до другого берега моря, где живут франки. Безумный вой я услышал ещё на полпути, и только припустил быстрее. Задыхаясь, прорвался через толпу.
Артур лежал на земле, на медленно темнеющем от крови плаще. На груди короля, словно раненная птица, билась Гвен, и её смутно знакомое фиолетовое платье тоже было всё в крови.
Рядом стоял плачущий сэр Гэрит. Его держало с десяток рук, но он и сам, похоже, был обескуражен произошедшим. Это потом я узнал, что Артур решил пофорсить перед королевой, салютовал ей копьём во время атаки и пропустил удар.
- Я не могу остановить кровь, - только и сказал Гаюс.
То есть до замка Артур не доживёт. А увести отсюда всех этих людей - дело абсолютно безнадёжное. Легче уговорить гору перейти на другое место.
- Пожалуйста, отойдите чуть-чуть, - попросил я. Толпа слегка раздалась. Всё же я был немного врач... Оставалось самое трудное. - Ваше величество, - я попытался осторожно оторвать Гвен от Артура.
- Так значит это правда, - она подняла на меня совершенно безумные глаза и выразительно коснулась пальцами своей шеи.
У сплетен быстрые ноги.
- Гвен, пожалуйста. Не сейчас.
- Ты его не получишь!
За что?!
- Slept! - шепнул я, и королева мягко опустилась мне на руки.
Толпа заворочалась.
- Glo'wall, - стена из воздуха окружила нас.
Предметы слегка дрожали и искривлялись за ней, а звуки долетали, словно сквозь толстый матрас. Оружием через эту штуку было не пробиться. Теперь я мог отвернуться от искажённых лиц, разинутых ртов, приплюснутых носов и заняться делом.
Я колдовал долго. Надо было осторожно срастить каждую жилку, каждый сосуд. Наполнить тело кровью там, где она была нужна. И убрать её оттуда, куда она просочилась. Заставить лёгкие ровно дышать. И, наконец, разбудить короля, словно привести хозяина в свежеприбраный дом.
Я положил руку на знакомый лоб, каждую чёрточку, каждый изгиб которого помнили мои глаза, руки, губы.
- Awak!
- Что ты сейчас сделал? - спросил Артур, поднимаясь и ощупывая себя.
Гвен, сидя на земле, тёрла глаза.
Я опустил стену, и ликующий рёв толпы захлестнул нас.
- Что ты сделал? - повторил король.
- Подписал себе приговор, всего-то делов, - давно я не чувствовал себя так легко и свободно. Можно было расправить плечи, дышать полной грудью, открыто смотреть людям в глаза, в общем, просто быть собой. И я почти не удивился, что дальше само вырвалось: - Потому что жизнь без тебя не имеет смысла.
Он подал руку Гвен, помогая подняться. Обнял за талию, прижал к себе, и несколько минут просто глядел на меня с гневом и болью.
- Ты... ты... Предатель! Если бы ты сказал раньше. Ничего бы этого не было! Скольких бессмысленных смертей можно было избежать! Все эти магические твари, которые уносили жизни моих рыцарей, пока ты просто стоял и смотрел, вместо того, чтобы спасти их! Голод, болезни...
- Разумеется, ничего бы этого не было! - вспылил я, слишком удивлённый таким поворотом событий. - Твой отец...
- Но не я!
Гвен тоже пристально смотрела на меня. Наверняка она думала о своём отце, спасти которого можно было одним словом, да?
- Прости, Артур, - прошептал я и замедлил время. Накладывать заклинание забвения на такую толпу я ещё не пробовал, и стоило избавиться от неожиданных помех.
*
Я сидел посреди рыцарского шатра Артура и пытался выровнять дыхание. Мне пришлось несладко. Пробежка, волнение, лечение и полчаса ложных воспоминаний для публики. Не считая того, что я услышал о себе и своей магии от лучших друзей. Если прибавить к этому четыре дня суматохи, то получится...
- ...Какого хрена ты здесь делаешь? - пробормотал Артур, открывая глаза и потягиваясь. - Я же запретил тебе попадаться мне на глаза.
- Гаюс позвал меня.
- Ерунда, тут и ему-то делать нечего. Подумаешь - немного ударился головой. Я чувствую себя великолепно. Во-первых, я запретил тебе приближаться ко мне. Во-вторых, как мне только что доложили, ты устроил перед уходом невесть что, - кивок в сторону стражника. - Мерлин, ты войдёшь в историю Камелота как единственный человек, попавший в колодки во время королевской свадьбы, - недобро усмехнулся Артур.
- Можешь поставить их прямо в спальне! - вырвалось у меня. Это решило всё. Королевская рука встретилась с моей физиономией, и это нельзя было сравнить с ласковыми прикосновениями, которые Артур дарил в наши лучшие ночи.
- Что ты себе вообразил? Придётся наказать тебя примерно. Если каждый, кого я пощупал, будет лезть между мной и коро... - он оборвал себя, в шатёр заглянула Гвен. - Сутки в колодках, тридцать плетей, а когда сможешь ходить, выметайся из Камелота.
Вот и ещё одна хорошая новость.
- Артур, ты слишком строг к нему, - сказала Гвен, мягко опуская ладонь на плечо короля, но в глазах старой подруги я прочёл совсем другое.
- Поверь, милая, он заслужил.
*
Два заклинания забвения в один день я не потянул.
*
У меня не было ни сил, ни желания унять боль. Пять дней я плавал в блаженном полузабытьи, и кроме Гаюса ко мне заглянула только одна девчонка с кухни, из наших, эалдорских. Она отчаянно боялась Гаюса. Стояла в углу и мяла передник. Оставила кусок вишнёвого пирога - «Он любит» - «Ему не до этого» - «Ну так себе оставьте, мой господин» - покраснела и убежала.
На шестой день, когда боль перестала быть спасением и превратилась в помеху, я убрал её и ушёл с пустыми руками, ни с кем не простившись.
Второй день я помню, как в тумане. Да собственно, почти весь он и прошёл в тумане, точнее, на затянутой паром кухне.
С утра, ещё затемно, мне, вместе с женщинами, доверили оттирать полы и стены после вчерашнего пиршества. Кто покрепче, таскали дрова и воду, подбирали загулявших гостей и разносили их по спальням.
А мне после половой тряпки вручили мочалку и отправили мыть бесконечную посуду. Едва я успевал перемыть одну гору, как из тумана выныривали руки со следующей. Как будто я находился в потустороннем мире и получал наказание за пренебрежение к Новой Религии.
Однажды из тумана вынырнул старший повар, его сопровождал кто-то, пожелавший остаться за пределами видимости. Шаги гостя были тяжелы, а на поясе он явно таскал меч, с грохотом задевающий за ножки столов. Его движение было заметно даже в безумном кухонном гвалте.
- Так точно, сейчас здесь, и весь день был здесь, - заявили руки справа, подающие грязную посуду.
- Разве что отлить мы вместе ходили, - с крестьянской прямотой подтвердили руки слева, уносящие чистую.
Старший повар выругался и отвесил мне оплеуху, посетитель только засопел.
- А что случилось-то? - спросил я, глядя на собственные руки, такие же красные и распаренные, как две пары соседних, едва слушающиеся, как будто уже и не мои. Прямо раки варёные.
- Да платье свадебное королеве кто-то порезал, в лоскутки, - донеслось из всеведущего тумана. - Других-то у неё, считай, и нету.
- От леди Морганы кой-чего осталось, - ехидно добавил туман другим голосом. - Пусть походит в её обносках, как всю жизнь ходила.
- Нечего на чужое место забираться.
Словно зависть, и обида, и ревность, раздиравшие мою душу, обрели дар речи.
- Хватит! - заорал я, потому что нервы были на пределе. - Я здесь при чём?
- Да все уж знают, из-за чего Дана корону уронила.
- Зачем ты её толкнул.
- ‘от вы, сучки, даёте! Порвут друг дружку за мужика!
И туман разразился дружным, разноголосым, гадким смехом.
Я перехватил пару часов сна где-то не то в углу, не то посередине кухни. Через меня перешагивали, а мне уже было всё равно, если кто-то споткнётся и свернёт на меня чан с кипятком. Артур стал королём, предначертанное Судьбой я, условно говоря, выполнил, а дальше хоть трава не расти.
Потом меня растолкали, и всё началось по новой.
*
На третий день к обеду я всё ещё был в немилости. Или, что вероятнее, королю было просто не до меня.
После того, как пришлось разгружать прибывший на рассвете продуктовый обоз, я думал, что и руки не подниму, но нет же. Перечистил очередную порцию котлов и снова помогал накрывать пиршественные столы. Мы на пару с кухаркой Пэгги как раз тащили блюдо с целым запеченным вепрем, в окружении картофеля, зелени и куропаток, когда вбежал запыхавшийся мальчишка, Томми, двоюродный брат её величества.
- Там... там... Мерлин, тебя срочно Гаюс зовёт... король...
У меня сердце упало, а всю обиду и усталость как рукой сняло. Я отпустил свой край блюда, вепрь ткнулся пятачком в пол, картошка раскатилась, а куропатки запрыгали, словно живые. От гневного вопля Пэгги зазвенели стёкла. А я уже бежал. До ристалища сегодня было дальше, чем до другого берега моря, где живут франки. Безумный вой я услышал ещё на полпути, и только припустил быстрее. Задыхаясь, прорвался через толпу.
Артур лежал на земле, на медленно темнеющем от крови плаще. На груди короля, словно раненная птица, билась Гвен, и её смутно знакомое фиолетовое платье тоже было всё в крови.
Рядом стоял плачущий сэр Гэрит. Его держало с десяток рук, но он и сам, похоже, был обескуражен произошедшим. Это потом я узнал, что Артур решил пофорсить перед королевой, салютовал ей копьём во время атаки и пропустил удар.
- Я не могу остановить кровь, - только и сказал Гаюс.
То есть до замка Артур не доживёт. А увести отсюда всех этих людей - дело абсолютно безнадёжное. Легче уговорить гору перейти на другое место.
- Пожалуйста, отойдите чуть-чуть, - попросил я. Толпа слегка раздалась. Всё же я был немного врач... Оставалось самое трудное. - Ваше величество, - я попытался осторожно оторвать Гвен от Артура.
- Так значит это правда, - она подняла на меня совершенно безумные глаза и выразительно коснулась пальцами своей шеи.
У сплетен быстрые ноги.
- Гвен, пожалуйста. Не сейчас.
- Ты его не получишь!
За что?!
- Slept! - шепнул я, и королева мягко опустилась мне на руки.
Толпа заворочалась.
- Glo'wall, - стена из воздуха окружила нас.
Предметы слегка дрожали и искривлялись за ней, а звуки долетали, словно сквозь толстый матрас. Оружием через эту штуку было не пробиться. Теперь я мог отвернуться от искажённых лиц, разинутых ртов, приплюснутых носов и заняться делом.
Я колдовал долго. Надо было осторожно срастить каждую жилку, каждый сосуд. Наполнить тело кровью там, где она была нужна. И убрать её оттуда, куда она просочилась. Заставить лёгкие ровно дышать. И, наконец, разбудить короля, словно привести хозяина в свежеприбраный дом.
Я положил руку на знакомый лоб, каждую чёрточку, каждый изгиб которого помнили мои глаза, руки, губы.
- Awak!
- Что ты сейчас сделал? - спросил Артур, поднимаясь и ощупывая себя.
Гвен, сидя на земле, тёрла глаза.
Я опустил стену, и ликующий рёв толпы захлестнул нас.
- Что ты сделал? - повторил король.
- Подписал себе приговор, всего-то делов, - давно я не чувствовал себя так легко и свободно. Можно было расправить плечи, дышать полной грудью, открыто смотреть людям в глаза, в общем, просто быть собой. И я почти не удивился, что дальше само вырвалось: - Потому что жизнь без тебя не имеет смысла.
Он подал руку Гвен, помогая подняться. Обнял за талию, прижал к себе, и несколько минут просто глядел на меня с гневом и болью.
- Ты... ты... Предатель! Если бы ты сказал раньше. Ничего бы этого не было! Скольких бессмысленных смертей можно было избежать! Все эти магические твари, которые уносили жизни моих рыцарей, пока ты просто стоял и смотрел, вместо того, чтобы спасти их! Голод, болезни...
- Разумеется, ничего бы этого не было! - вспылил я, слишком удивлённый таким поворотом событий. - Твой отец...
- Но не я!
Гвен тоже пристально смотрела на меня. Наверняка она думала о своём отце, спасти которого можно было одним словом, да?
- Прости, Артур, - прошептал я и замедлил время. Накладывать заклинание забвения на такую толпу я ещё не пробовал, и стоило избавиться от неожиданных помех.
*
Я сидел посреди рыцарского шатра Артура и пытался выровнять дыхание. Мне пришлось несладко. Пробежка, волнение, лечение и полчаса ложных воспоминаний для публики. Не считая того, что я услышал о себе и своей магии от лучших друзей. Если прибавить к этому четыре дня суматохи, то получится...
- ...Какого хрена ты здесь делаешь? - пробормотал Артур, открывая глаза и потягиваясь. - Я же запретил тебе попадаться мне на глаза.
- Гаюс позвал меня.
- Ерунда, тут и ему-то делать нечего. Подумаешь - немного ударился головой. Я чувствую себя великолепно. Во-первых, я запретил тебе приближаться ко мне. Во-вторых, как мне только что доложили, ты устроил перед уходом невесть что, - кивок в сторону стражника. - Мерлин, ты войдёшь в историю Камелота как единственный человек, попавший в колодки во время королевской свадьбы, - недобро усмехнулся Артур.
- Можешь поставить их прямо в спальне! - вырвалось у меня. Это решило всё. Королевская рука встретилась с моей физиономией, и это нельзя было сравнить с ласковыми прикосновениями, которые Артур дарил в наши лучшие ночи.
- Что ты себе вообразил? Придётся наказать тебя примерно. Если каждый, кого я пощупал, будет лезть между мной и коро... - он оборвал себя, в шатёр заглянула Гвен. - Сутки в колодках, тридцать плетей, а когда сможешь ходить, выметайся из Камелота.
Вот и ещё одна хорошая новость.
- Артур, ты слишком строг к нему, - сказала Гвен, мягко опуская ладонь на плечо короля, но в глазах старой подруги я прочёл совсем другое.
- Поверь, милая, он заслужил.
*
Два заклинания забвения в один день я не потянул.
*
У меня не было ни сил, ни желания унять боль. Пять дней я плавал в блаженном полузабытьи, и кроме Гаюса ко мне заглянула только одна девчонка с кухни, из наших, эалдорских. Она отчаянно боялась Гаюса. Стояла в углу и мяла передник. Оставила кусок вишнёвого пирога - «Он любит» - «Ему не до этого» - «Ну так себе оставьте, мой господин» - покраснела и убежала.
На шестой день, когда боль перестала быть спасением и превратилась в помеху, я убрал её и ушёл с пустыми руками, ни с кем не простившись.
http://www.diary.ru/~dunkelseite/p134753714.htm Вторая часть трилогии - "Судьба"
http://www.diary.ru/~dunkelseite/p134753990.htm Третья часть трилогии - "Оттепель"
@музыка: I am in a middle of a muddle