[dunkelseite]

Название: Рецидив
Фандом: Король и Шут (сериал)
Персонаж: Костя /Влад, Рустам/Влад
Рейтинг: NC-21
Жанр: Слэш
Саммари: Влад уже снимался у Мосафира - в кино для взрослых.
Написано по заявке на #млфконоплёв фест ко дню рождения Влада
Предупреждения: упоминается секс с несовершеннолетним
Здесь ханахаки возникает в отношениях, где один партнёр сильно любит, а другой переламывает себя.
И да, автор любит маньяков. Но здесь всё будет более-менее скромно.
!К реальным людям отношения не имеет!
Разумеется, рано или поздно это должно было случиться. Ведь между ними была такая химия. Подобное часто случалось на съёмках, когда варишься с одним человеком 24/7, между героями искрит, начинает искрить между исполнителями, стираются границы между ними и персонажами, между собой и другим.
Они тискались по углам, отчаянно прижимаясь друг к другу, как будто желая слепиться в одно. Наверно, что-то похожее было и у Князя с Горшком. Они отчаянно целовались, когда не было опасности размазать грим. Они трахались по несколько раз на дню - быстро дрочили в вагончике в перерывах, нежно и медленно ласкались по утрам, накидывались друг на друга по вечерам, как будто быстрого дневного передёргивания было мало.
Романы на съёмках случались быстрые и бурные, заканчивающиеся, как правило, вместе со съёмками, ну, как курортные, наверно. Когда возвращаешься к привычной жизни, в которой и так всё налажено, ломать не хочется, случившимся отношениям нет места. Костя с каждым проведённым вместе днём всё меньше хотел, чтобы так случилось. Он мучительно раздумывал, как сохранить семью, жену и дочку, которых искренне любил, и оставить Влада себе тоже. Ведь Князь с Горшком как-то выкручивалсь?
А вот Влад, похоже, не чувствовал подобных терзаний. Влад его использовал. Зачем?
Костя сперва ничего не подозревал. К тому же, пиздец подкрадывался медленно и незаметно. Влад всё больше уставал, вырубался в разных нелепых позах. Бледным до синевы он и так был, а тут превзошёл сам себя. Но всё это происходило настолько постепенно, что никто особо внимания не обращал. Ну да, съёмочный процесс выматывает. Ну да, их бурные отношения - дополнительная нагрузка. А тут ещё простуду подхватил, кашлял, заставляя окружающих заволноваться и открыть, наконец, глаза на происходящее.
"Неужто мы все его так заездили?" - думал Костя, попивая кофе. Он сидел на ручке дивана рядом со спящим Владом. Диван был коротковат, и ноги Влада торчали в проход.
Вдруг Влад заворочался во сне, закашлялся и выплюнул нежно-розовый лепесток.
- Блядь, - сказал Костя, поставил стаканчик и воровато сцапал лепесток. Разгладил его на ладони, разглядывая. Потом посмотрел на свет. Может, оно, а может, и не оно. Там цветы какие-то особенные, кроме как в живом человеке не растут. В цветах он не разбирался от слова совсем. Но не мог же Влад нажраться цветов так, чтобы потом ими кашлять. Похоже, что всё-таки оно. Всё внутри заныло в предчувствии тяжёлого разговора.
Костя разговор всё откладывал и откладывал. Малодушно, да. Он отрицал очевидное. Ему хотелось чувствовать себя любимым, он хотел Влада, не мог отказаться от их поцелуев, объятий, от горячего, выгибающегося, стонущего тела под собой. Он делал вид, что нежный цветочный запах, примешивающийся теперь к сводящему с ума запаху Влада, ему мерещится. Закрывал глаза на то, что с утра Влад мог подскочить с кровати, и метнуться в ванную, и запереться там, мучительно кашляя.
"Четвёртая стадия," - с ужасом понял он, подбирая с пола ванной лепесток с каплями крови. Побеги, бутоны, цветы. Теперь цветы с кровью - настолько истерзаны были лёгкие Влада. Костя его убивал. Надо было решать. Надо было поговорить, или плюнуть на всё и брать оставшееся по полной.
Но почему так быстро? Неужели Костя любил его так сильно, что ханахаки прогрессировала всего за пару месяцев? Он прислушался к себе. Как это всё работает? Что за химия включается, когда ты башкой ещё не понимаешь?
- Влад, зачем? - спросил Костя, протягивая улику. - Я понимаю, зачем это мне, но тебе-то на кой? Ты мог просто сказать. Я бы пережил, а вот ты можешь и не пережить, ты понимаешь? Давай прекратим это всё.
Влад замялся, отвёл глаза. На лбу залегла морщинка.
- Мне больно, Владюш. Мне обидно. Я одного не понимаю, зачем ты мне врёшь? Почему? Для чего?
- Ты не так всё понял, - еле слышно произнёс Влад и закашлялся. В этот раз он не прятался, лепестков высыпалась пара горстей, тяжёлые от крови, они комьями шлёпались на пол.
- Куда уж непонятнее, - обвиняюще ткнул в них Костя.
Влад пошатнулся. Костя подхватил его, усадил.
- Я хочу правды.
- Костя, это не из-за тебя.
Тот в шоке уставился на Влада.
- Ты... спал с кем-то ещё?
Влад в согласии прикрыл веки, давая отдых саднящему горлу.
- Вот прямо здесь, у меня под носом, во время этого всего ты спал ещё с кем-то и потом шёл ко мне? - Костя почувствовал, что задыхается, как будто в его лёгкие прорвались те же самые цветы. Как хорошо, что у них с Любой была нормальная любовь, не психованная, и можно было спокойно от неё загулять, мелькнула подлая мыслишка. - Ты ещё и так меня обманывал?
- Я хотел тебя защитить, - Влад опять закашлялся.
Чёртова зараза, семена которой носятся в воздухе, попадают в лёгкие ко всем, и прорастают, попадая в поле невзаимной безумной любви. Так и не понятно до конца, как это происходит. Гормоны-ферромоны, угнетённое состояние психики, общая на двоих микрофлора, изменение иммунитета... Единственный способ спасти - растащить любящего и его объект сумасшествия. Четвёртая стадия почти не лечится, даже после этого. А дальше наступает пятая, когда побеги вылезают из горла, пробивают тело, убивая его. И где-то там, в темноте могилы, оплетают труп, давая тысячи семян, если тело не сжечь. Но беда для окружающих в том, что первые семена появляются ещё при жизни.
- Тебе же в больницу надо.
А можно и в тюрьму загреметь - на четвёртой стадии уже и семена могут сыпаться, ханахаки в открытой форме. Влад попросту опасен для окружающих.
- Меня запрут, изолируют, а я хочу доиграть. Я уже слишком много отдал за эту роль.
- Влад, ты с ума сошёл? Подыхаешь тут без лекарств, готовый всё отдать за чёртову роль! - Костя с горечью осознал, что сам поступил бы так же. - Оно же тебя так быстро убивает, почему?
- Потому что это рецидив, - вытирая кровь с губ, ответил Влад.
- Кто он? - перебирая участников проекта, требовательно спросил Костя. Но он слишком мало знал про Влада.
- Костя, не надо, не лезь. Я так и так умру, дай мне доиграть спокойно.
- Влад.
- Он сказал, что если я не соглашусь, сделает так, что меня больше ни в один проект не возьмут. Если ты ввяжешься, тебе тоже конец.
- Ну, я тебя как-нибудь прокормлю. Из дворников-то не выгонят, не настолько этот твой "он" всесилен.
- Я себя и сам прокормлю, - огрызнулся Влад, сердито сплёвывая лепесток. - Я играть хочу, а не бог знает где тухнуть. Это не жизнь.
- Влад, кто? Как? Я ведь всё равно узнаю, я теперь глаз с тебя не спущу.
- Рустам, - одними губами прошептал Влад, сдаваясь. - Может, нам с тобой действительно стоит прекратить, чтобы я и тебя не утопил. Я покажу тебе кое-что, чего ты не знаешь. Я действительно в этой грязи по уши.
Он стал рыться в телефоне, потом заговорил, хрипло, шёпотом, иногда срываясь в кашель.
- Он знает про меня кое-что. Когда я в Москву только приехал, представляешь, сколько лет мне было, каким я был наивным дурачком. Столичные соблазны, всё такое. Хотелось красивой жизни, лёгких денег.
Костя метнулся к кулеру, не боясь прервать признание, сделал Владу чай.
- У меня появился приятель, предложил бабок срубить, в кино для взрослых сняться. Я сперва поржал, не верил. Потом отказался. Потом согласился, потому что задолжал, а другу отца, у которого жил, признаваться было стыдно, помощи там просить. Я же такой взрослый весь и самостоятельный мужик, домой к десяти и трезвым отнюдь не всегда являлся. Я думал, там мне девчонку подгонят, а там оказались мужики взрослые.
Влад прикрыл глаза, помолчал.
- Уговорили меня остаться, раз пришёл. На камеру подрочить, типа лица всё равно не видно. Просто полежать, отвернувшись, пока меня лапают. Говорили, что это за границу, на заказ, у нас это никто не увидит. Он зарабатывал, как мог, я зарабатывал, как мог. Деньги нужны были, я раз зашёл, другой зашёл, третий, всё больше делал... разного... В общем, разводили меня по-всякому, то денег обещали, то родителям видос отправить, смотри, короче.
Костя прихуел, увидев совсем юного Влада, привязанного к какой-то хреновине. С каждой минутой глаза лезли на лоб всё выше и выше, но самое ужасное - член тоже поднимался, пока Костя пускал слюни на Влада, уже не ребёнка, но ещё не взрослого, с которым развлекались какие-то два левых мужика. Вместо гнева и отвращения предательский организм испытывал совсем другое, словно подсознательно подставляя себя на их место.
Тела на экране шевелились, Влад, не глядя на Костю, продолжал.
- Там практически про меня кино было - наивный дурачок попадает к каким-то уродам. Ну, их студию накрыли в какой-то момент, тот фильм доснять ещё не успели. Кто-то сел, кого-то отмазали. Родители узнали всё, я думал, мне пизда. По врачам потащили проверяться, вот тогда первый раз побеги и обнаружили. Я десять лет на поддерживающей, Кость.
- Ты ж несовершеннолетний был, - с трудом отводя глаза от экрана, ахнул Костя. Влад и сейчас подростков запросто играл, Костя думал, что на видео ему побольше было, ан нет. Да пиздец просто. Астрономический.
- Материалы в деле были, ну и слили их, естественно. Ходили у извращенцев всяких, я это как-то и в голову не брал, хотя это ж самое вероятное развитие событий.
- И что Мосафир? Наткнулся вот на это? Мало ли людей похожих? - кровь отлила от головы, поэтому Костя не сразу сообразил.
- На это, Кость, так просто не наткнёшься, надо знать, что и где копать. Не тупи, у меня из-за него эта хуйня, Кость. Он меня тогда ещё ебал по-всякому. И смотреть любил. Он всё это дело и срежиссировал.
- Чё? - Костя вылупил глаза и открыл рот.
- Я сильно рисковал, но такая роль раз в жизни бывает, - пол уже весь был покрыт проклятыми лепестками, но Влад всё продолжал. - Я не думал, что он решится старое вспомнить, так палиться. Он сказал, что все это увидят, что я ничего не докажу, что он в тот раз спрыгнул, и в этот спрыгнет, что на видео не он булки раздвигал... - Влад уткнулся лбом в плечо Косте. - Он знает про нас. Это его заводит, - он шмыгнул носом.
- Твою ж мать, - прижимая к себе Влада, севшим голосом пробормотал Костя. Чего он только сейчас не чувствовал. Возбуждение, сострадание, гнев и полный ахуй. Ну ещё и бессилие до кучи. Скандал - срыв проекта, за который этот белобрысый идиот действительно отдал слишком многое. Тот, кто довёл партнёра до четвёртой стадии, может уехать как минимум в клинику, где лечат от зависимостей. Если не спрыгнет и Влад не останется с клеймом насосавшего на роль. Но поиск доказательств - время, которого у Влада, возможно, уже практически нет. Да ещё сам Влад, упёртый как баран, готовый сдохнуть ради своей мечты. Готовый подставляться ради неё этому ублюдку.
И как вишенка на торте - сцены эти с Ловетт, с поцелуем Горшка и Князя, которые "никуда не пойдут, режиссёрская версия ляжет на полку до лучших времён". Костя на Андрея Сергеевича грешил, на спецзаказ, на хайп и фансервис, в конце концов, а тут и без того желающих полно.
- В общем, - уже совсем еле слышно прошептал Влад, - если ты не хочешь в этом мараться, уходи. Но знаешь, я тебе про него врал. А про тебя - нет.
- Владь, нет, - ещё крепче прижимая его к себе, твёрдо сказал Костя. - Теперь я тебя точно не отпущу. - Мы справимся. Я на него что-нибудь нарою, я тебя в Австралию увезу, на Луну, к чёртовой матери, собственный театр создадим! Ты только до конца съёмок дотяни, держись, Владюш...
Он знал, что нормальные, не заражённые безумием отношения, могли замедлить развитие ханахаки, и оставалось только надеяться, что их взаимных чувств для этого хватит.