Мастерпост dunkelseite.diary.ru/p219533034_marionetka-mast...
Глава 19
читать дальше
Холодный металл под рукой успокаивал, внушал чувство надёжности, даже будучи неподвижным. Изучая изящное, но суровое устройство автоброни, пальцы Роя обводили каждую деталь, запоминали каждую крохотную царапинку, каждую вмятинку. Глаза скользили по спокойному лицу мирно спящего Эда, разум свободно блуждал. Генерал сидел, подавшись вперёд, на ужасно неудобном складном металлическом стуле. Тёмные ресницы, лежащие на высоких скулах, время от времени привлекали его внимание, как и редкие подёргивания губ Эда во сне. Несколько минут спустя Рой отпустил автоброню и глянул на Ала, который сидел с другой стороны кровати, держась за живую руку. Ал уснул больше часа назад, но Рой не хотел его будить.
Они оба столько пережили. Им надо отдохнуть, пока есть возможность.
Уголок рта Роя приподнялся в улыбке при взгляде на спящих братьев. Казалось, прошли века с тех пор, как он видел их такими уязвимыми. Хотя однажды усталость должна была взять своё. Как и прочие потрясения. При мысли об этом улыбка Роя исчезла и он отодвинулся от Элриков.
"Голоден", сказал доктор. Что я за командир, нет, что я за друг, если не замечаю таких очевидных вещей. Конечно, Эд был голоден уже когда проснулся, и обезвожен, и вымотан. Но казалось, что он почти... в порядке.
Образ слишком знакомого сердитого выражения лица Эда промелькнул в уме Мустанга, и он зажал руками рот, чтобы удержать беспомощный вздох. Глянув снова на Альфонса, он слегка расслабился. Юноша словно стоял на страже брата, крепко сжимая его руку, хотя оба спали. Ал был таким поразительным человеком...
Холодная зима неотвратимо приближалась, это было заметно по тому, как в комнату просачивался холод. Рой смотрел в потолок, просто ожидая. Он знал что уже почти рассвет, он радовался, что наступили выходные, хотя с утра всё равно придётся провести краткую встречу. Краткую встречу, которая задержит его в штабе минимум на несколько часов. Но незачем было беспокоиться об этом прямо сейчас. Можно и попозже. Сейчас важнее было будущее в целом. Похожий на тиканье часов приглушённый шум сопровождал тишину, окутывавшую всё уютным покрывалом. Рой поднялся и зажёг свечу у изголовья при помощи оставленных рядом спичек. Подойдя к своей кровати, он поднял часы, едва глянул на военный символ и щёлкнул крышкой.
Было около половины пятого утра.
Ну что ж, позже, чем обычно. Если бы ему удалось хоть чуть поспать, он бы оценил, как поздно встал. А так он провёл руками по лицу, зарылся в волосы, грубо пригладил чёрные пряди и встал с тяжёлым вздохом. Он затянул ремень, взял свечу и спустился вниз. Ступени мягко поскрипывали под ногами, он замер на миг и прислушался, звуки всё ещё раздавались и только стали громче. Добравшись до последней ступени, он не повернул к входной двери, а прошёл по коридору, ведущему в гостиную. Шепчущий плач и дрожащие вздохи заставили его замедлить шаг, но он продолжил идти, поставил свечу на журнальный столик и только тогда посмотрел на Ала.
Юноша свернулся в такой клубок на диване, что Рой подивился, как он вообще не исчез среди чёрной кожи и белых простыней. Подушка вообще неведомым образом оказалась в пяти футах от дивана. Мустанг коротко потёр глаза, усмехнулся над тем, как спит Ал, но тут очередной всхлип дрожащего юноши заставил его присесть с совсем не весёлым выражением лица. Пришлось некоторое время трясти Ала за плечи, пока он не начал потихоньку просыпаться, огромные, дикие янтарные глаза в ужасе уставились на Роя, но постепенно осталось только раздражение.
- Я снова разбудил вас, генерал.
Рой криво улыбнулся.
- Всё в порядке, Ал. Я не спал.
Молчание вернулось, оно словно ждало, пока Рой разбудит младшего Элрика, чтобы снова окутать Роя собой. Но у него не было ни времени, ни желания, он глянул в притуманенные глаза Ала.
- Ал, я как раз собирался готовить кофе. Могу заварить тебе чая с мятой.
Лицо юноши немного прояснилось, он почти естественно улыбнулся.
- Было бы замечательно. Вам помочь?
- Нет, я справлюсь, - Рой поднялся и взъерошил и без того спутанные волосы Ала. - Почему бы тебе не расправить простыни и не устроиться поудобнее?
После этого замечания Рой пошёл прочь, но по дороге поднял подушку и запустил в Ала, который испуганно вскрикнул. Губы Роя снова дёрнулись в улыбке, но он не хотел - и не мог - улыбаться по-настоящему. Теперь, когда он поднялся и двигался, слепая тьма превратилась в туман внутри, окутывающий сердце и голову, очерняя и заражая каждую мысль. Эд всё ещё не вернулся, и Рой не единственный пытался взять себя в руки, он не мог позволить Алу переживать в одиночестве и старался помочь чем мог. Очевидно, он помогал Алу лучше, чем себе. Но таков уж он был.
Я не заслуживаю помощи, горько думал он, грея воду для кофе и чая.
Прошло несколько минут, он разлил по чашкам кипяток, потом открыл бутылку и добавил резко пахнущей, прозрачной жидкости в свою. Ему нужна была своего рода помощь, чтобы устоять на ногах и пережить встречу, грозящую затянуться на несколько часов.
Он снова побрёл по коридору в гостиную, осторожно передал Альфонсу горячую кружку и сел на диван рядом с ним. Натянув перчатку и щёлкнув пальцами, он откинулся на спинку, потягивая горький, кисловатый кофе и глядя на огонь, разгорающийся в камине. Минуты шли в дружеском молчании, ставшем привычным за последние несколько месяцев.
Потом Ал поставил кружку, подтянул колени к груди, устроил на них подбородок и поглядел на Роя.
- Мне приснилось, что Эд пришёл в Центральный штаб, - начал Ал, голосом таким тихим и таким нежным, таким живым и открытым, что Рой испытал укол вины за то, что не хватает смелости взглянуть ему в глаза. - Он прошёл мимо всех нас. Конечно, мы побежали за ним, но не могли почему-то его догнать. Мы бежали за ним по лестнице на крышу и... ну... мы были всего в паре шагов, но не смогли остановить его. Он спрыгнул. И хуже... хуже всего было, когда я услышал удар о землю, и он закричал, как животное, и потом - тишина. Мы все застыли, и я не мог отвести взгляд от места, откуда он шагнул.
Рой мог ясно представить это, и его ужасно тревожили придушенные звуки, мешавшие Алу говорить. Теперь слёзы густо текли по лицу юноши, и Рой мог только смотреть на это, а потом отвёл глаза к огню. Жгучая, маслянистая вина растекалась у него внутри, следуя за растекающимся алкоголем. Он глотнул побольше сдобренного коньяком кофе и закашлялся.
- Звучит ужасно, - только и смог он выдавить, как ни старался подобрать слова получше, но он просто понятия не имел, как справиться в этой ситуации. Вот бы Хоукай была здесь. Она замечательно утешала людей.
Раздались резкие вдохи, означающие попытку Ала собраться с силами, и Рой почувствовал очередную волну сожаления, понимая, что для юноши будет лучше, если он позволит себе выплакаться. Когда генерал повернулся, чтобы сказать об этом, тёмно-золотые глаза поймали его взгляд. Горящие, обведённые красным, они не отпускали Роя. Расстройство обычно заставляло Роя чувствовать себя неловко и вынуждало отступать, но это же был Альфонс Элрик, он просто не мог.
- Почему... почему, как вы думаете, мне это приснилось? - дрожащий голос Ала заставил грудь Роя сильнее сжаться от боли.
- А сам ты как думаешь? - спросил он, спустя несколько долгих мгновений.
Ал разорвал контакт взглядов, опустил глаза на руки, обнимавшие колени так сильно, что Рой видел дрожь мускулов.
- Я... я боюсь. За Эда. Я боюсь, что уже слишком поздно. Я боюсь, что с ним уже произошло что-то по-настоящему плохое. Как вы думаете... как вы думаете, что он делает сейчас? Вот в этот самый момент?
Образ Эда, тянущего медовый виски и насмешливо улыбающегося Рою через целый фут расстояния между ними, тут же возник перед глазами. Как золотые глаза светятся от смеха над очередным сардоническим замечанием Роя. Как он морщит нос, помогая Рою дойти до дома из бара. Его руки обнимают Эда, а руки Эда обнимают его...
- Наверно, он думает о тебе, - просто ответил Мустанг, выпрямляясь и старательно улыбаясь Альфонсу. - Наверно, пытается придумать, как к тебе вернуться.
Это была оптимистичная и сладкая ложь, Мустанг понимал. Всё, что он мог представить, что Эд привязан к стулу в грязном подвале, и его пытают. Или он валяется в углу клетки. Рой не мог сказать такое Алу. Но, возможно, были и другие способы его успокоить.
- У меня тоже такое было, - он выдавил ещё одну улыбку, и Ал озадаченно глянул в ответ. - Сны про Эдварда. Они начались сразу, как он пропал, и продолжаются до сих пор. Я думаю, это нормально, наши страхи вылезают ночью, чтобы наверстать упущенное, если мы прячем их днём. Наши сны показывают нам то, что мы хотим утаить от себя. Ничего странного в том, что тебе приснилось, как Эд сдался.
Ал медленно кивнул, потом положил дрожащие пальцы Мустангу на запястье.
- Что вам снится про него?
Подумав, Рой не стал говорить про те сны, где хладнокровно пускает пулю Эду в лоб. Таким он не собирался делиться ни с кем. Или где Эд был сжавшимся в комок ишварским ребёнком, которого Рой поджигает после секундного раздумья. Или где от Эда отрезают кусок за куском у него на глазах...
- Иногда мне снится, что между мной и Эдом стеклянная стена. И как бы я по ней ни бил, как бы ни стрелял в неё, какую бы алхимию ни применял, не появляется ни трещинки. И я вижу Эда на той стороне, бьющегося в стекло и что-то кричащего. Но я не слышу его.
Пальцы чуть сильнее сжали его запястье, потом Ал снова свернулся клубком. Вдалеке зачирикали птицы, и Рой вдруг испытал приступ ненависти к рассвету. Но затем, смирившись с нарастающим светом солнца, он вздохнул и поднялся, испытывая лишь лёгкое головокружение и неустойчивость. Он проглотил остатки кофе, обернулся к Алу и погладил его по голове.
- Ты должен ещё поспать, Ал. Я отлучусь в штаб на пару часов, а потом мы можем вернуться к поискам.
Юноша кивнул, но даже не подумал лечь и расслабиться, так что Рой пожал плечами и отправился на кухню. Он уже выходил из комнаты, когда до него донёсся мягкий голос Ала:
- В следующий раз будьте осторожнее с тем, что наливаете в кружку. От вас пахнет спиртным.
Слова не были грубыми или осуждающими, но пронзили сердце Роя как пуля. С ненавистью к себе, наполнившей вены, он опустил пустые кружки в раковину и отправился в душ.
Надеясь, что удастся смыть всё это...
Напряжённый вздох в непосредственной близости вырвал его из мечтаний, он моментально вскочил, заметив, что Эд проснулся и пытается приподняться на локтях. Мустанг нежно надавил ему на плечи, прижимая к простыням и подушкам.
- Не двигайся пока, Эд. Как ты себя чувствуешь?
- Как будто Хоукай меня подстрелила, а Уинри добавила гаечным ключом по башке, - слабо прохрипел Эд, скривился и повернул голову к Рою. Золотые волосы разметавшиеся по подушке, снова заставили сердце Мустанга сжаться от облегчения и неверия.
Он правда вернулся. Он цел.
- Странно. Я действительно вижу тебя, - пробормотал голос Эда, в котором чего-то не хватало. Смутившись, Мустанг подтащил металлический стул ближе к кровати и сел.
- Что ты имеешь в виду?
- Что я действительно вижу тебя. А не только слышу. Наверно, я окончательно свихнулся, а? - тень обычной нахальной усмешки Эда мелькнула на лице и сменилась невесёлой улыбкой. - Значит, и Хьюза я теперь смогу видеть? Я был бы рад увидеть Хьюза.
Сердце сжалось так сильно, что дух перехватило, он мог бы поклясться. Мустанг поднялся на подгибающиеся ноги и направился к двери. Это уже было для него слишком.
Почему Хьюз? Похоже, Эд думает, что я плод его воображения... но почему... почему Хьюз?
Может, это всё было от того, что Эд только что проснулся, но Мустангу казалось, что ему не хватит сил вернуть Эда к реальности. Не после этого. Он тяжело сглотнул, выходя из палаты, дверь легко щёлкнула за спиной, и в тот же миг раздался сонный голос Ала.
Следующие несколько минут Рой простоял за дверью, с лейтенантами, охранявшими палату. Время от времени он смотрел на Хоукай и Хавока, но они оставались совершенно бесстрастными. Это успокаивало, и Рой в благодарность решил принести им кофе. Покидать госпиталь казалось неправильным, но борющиеся солнце и ледяной ветер взбодрили его, заставляя снова почувствовать себя живым.
Эд. Здесь. Напомнил он себе снова, и ему становилось немного легче с каждым разом, как он это повторял. Никто не будет прежним после двух лет жестокой разлуки с близкими. Эд не исключение. Но это всё ещё Эдвард Элрик.
Рой отправился в ближайшую закусочную, взял четыре стаканчика кофе и ванильный чай и пошёл обратно, замедляя темп по мере приближения к палате. Он думал о том, что надо сходить в Западный штаб и оформить документы, чтобы перевезти Эда в Централ. Или навестить Уинри, которая наверняка трудится над новой автобронёй, необходимой Эду. Он думал о тысяче вещей, которые необходимо сделать, но всё же, хоть и колебался, а ноги принесли его к палате Эда. Отдав кофе подчинённым, благодарно улыбнувшимся в ответ, он подмигнул Хавоку и снова остановился.
Но Хоукай посмотрела на него с пониманием, сжав губы, глаза были тёплыми, однако строгими. Он достаточно хорошо знал её, чтобы понять, что она хочет сказать этим взглядом.
"Неважно, что ты чувствуешь, ты необходим Эду."
Рой изобразил нечто, возможно, напоминающее улыбку, собрал в кулак остатки уверенности и толкнул дверь. Он не сразу поверил в то, что увидел, но тепло тут же смыло все чёрные мысли.
Ал сидел на кровати, крепко прижавшись к брату, и оживлённо что-то рассказывал ему. А Эд улыбался, скорее всего, присутствию брата, чем потугам Фьюри устроить шикарное свидание. Однако когда Эд заметил Мустанга, стоящего в дверях, нечто противоречивое вспыхнуло у него в глазах, и это заставило генерала немного встревожиться. Как будто он увидел призрака. Однако постепенно в золотых глазах появилось извиняющееся выражение. Общее знание и общая скорбь повисли между двоими. Мустанг едва заметно кивнул, выражая понимание. Его сердце то леденело, то рвалось на части, но он сделал всё возможное, чтобы отогнать дурные эмоции.
Пройдя вперёд, он поставил стаканы на тумбочку и сел на стул. Эд сделал глоток кофе и застонал так, что Ал и Рой задрали брови. Но Эду было плевать, он сорвал со стакана крышечку и сунул язык в исходящую паром жидкость.
- Спокойней, Эдвард. Это первое, что ты пьёшь, кроме воды, эээ... за неделю.
Удивительно, но Эд тут же успокоился и стал просто медленно пить.
- Спасибо, Мустанг. Как раз то, что было нужно, - пробормотал он, глядя в стакан.
И тогда напряжённая тишина охватила всех троих. Ал выглядел потерянным и обеспокоенным, словно прижатый навалившейся тяжестью, но Рой не пытался проанализировать это. Им надо было поговорить с доктором. Они знали диагноз Эда, и тот был не самым приятным. Мустанг гадал, как сам Эд это воспримет.
Не то чтобы военную истерию легко было вылечить, хотя она полностью относилась к области психологии.
Но, как сказал доктор, это была только половина проблемы. Или до сих пор это было теорией. Происходило и что-то физическое, загадочное.
- Эд... что ты помнишь? - возможно, это был не самый лучший вопрос, чтобы разорвать тишину, но Рою было необходимо знать.
Эд вздрогнул и пальцы на стаканчике непроизвольно сжались. Он заговорил тихо и явно через силу.
- Всё, более или менее. С тех пор, как мы прибыли в Хеллтем, остальное как в тумане. Но я помню всё до... до этого провала длинной в год.
- Доктор Нельсон считает, что понял, почему у тебя проблемы с памятью. Хотя бы отчасти. И... другие проблемы.
Эд снова уставился на Мустанга, и у того в который раз перехватило дыхание от чистого золота этих глаз. Ни у кого больше не было таких глаз. Даже у Хоэнхайма не было таких ярких, таких похожих на драгоценности.
- Доктор Нельсон... Доктор Айзек Нельсон... - Эд моментально отвлёкся, и Рой обменялся взглядами с Алом. - А как Айзек из подземелья? Его лечат?
Точно. Человек, которого Эд избил до полусмерти.
Рой подался вперёд, поставил локти на колени и сплёл пальцы под подбородком.
- Да, с ним всё в порядке, Эд. Не хочешь знать, почему ты вышел из себя?
- Военная истерия, - Эд пожал плечами в ответ на удивлённые взгляды. - Слышал, как доктор говорил об этом перед тем, как я последний раз вырубился. Кажется, я читал о чём-то таком когда-то давно. Это как-то связано с головой, да? Не с самим мозгом, а с психологией, правильно?
- Всё правильно, Эд. Военная истерия обычно проявляется у военных, вернувшихся с войны, но мы наблюдали её и в других случаях...
Эд поднял брови.
- Например?
Мустанг распрямился и скрестил руки, чувствуя себя неудобно. Не слишком ли рано для Эда? Он и так сильно травмирован, возможно, не стоит вываливать на него всё вот так сразу? Но любопытство и настойчивое ожидание ответа в глазах Эда пересилили осторожность Мустанга.
- Ну, природные бедствия, пытки, сексуальное насилие, в целом, всё, что тем или иным образом травмирует человека, может её вызвать. Такова неофициальная теория. На самом деле этот диагноз обычно применяется только к участникам военных действий, но доктор Нельсон уже вписал его в твою карту.
У генерала внутри всё перевернулось, он сильнее сжал руки, заметив пустое выражение лица Эда, когда закончил говорить. Взгляд, изменившийся, как только "сексуальное насилие" сорвалось с губ Мустанга. Он уже догадывался, уже предполагал, исходя из поведения Артабануса, когда тому удалось пробраться в госпиталь. Но всё равно что-то горячее и жестокое попыталось взломать его грудную клетку, и одновременно холодное и тошнотворное скользнуло по коже. Ярость было трудно сдержать, но последнее, чего хотел Рой, это чтобы Эд закрылся. Он жаждал потребовать ответа, что же на самом деле произошло, сию же минуту, но более логичная часть понимала, что это наихудшая вещь, которую можно сделать.
Эд всё ещё был слишком хрупким. Один толчок, и он сломается совсем.
Ал обвил брата руками и оба стали легонько покачиваться. Это выглядело смешно и неловко, но глаза Эда начали снова медленно проясняться, он мягко улыбнулся брату. Сердце Роя потянулось к ним, сейчас он больше всего хотел быть вместе с ними, но понимал, что не стоит вставать между братьями. Может быть, когда они с Эдом останутся наедине, будет шанс показать, как он истосковался за его отсутствие. Как много Эд значит для него. Грудь сжалась, таким уязвимым он себя почувствовал, и он откашлялся.
- Наряду с провалами в памяти, стресс и сильное беспокойство являются симптомами военной истерии. А также бессонница, кошмары, навязчивые воспоминания и тому подобное. Возможно, они не так... очевидны на данный момент. Но в конце концов они, скорее всего, проявятся, - нейтральный тон сохранять было сложно, полезли воспоминания о собственных проблемах после Ишвара. Голос всё равно выдал его, но Элрики ничего не сказали, просто посмотрели удивлённо.
- Так вот чего мне ждать. Восхитительно, - сказал Эд, мрачнея, и Рой его очень хорошо понимал.
В этот момент Эд казался совершенно вымотанным, и Мустанг снова подумал, что было глупо так и сразу всё ему рассказать. Но кроме краткого момента, когда Эд отключился, в целом всё прошло более-менее. Например, у него не было приступа из-за стрессовой ситуации. Мустанг решил, что это добрый знак.
Он старался всё, что мог, считать добрыми знаками, например, что глаза Эда были ясны, когда смотрели на него.
- Как... как Джеймс и остальные дети?
Конечно же, Эд хотел это знать. Из всего, о чём мог спросить Эд, он спрашивал о состоянии других. Это было настолько характерно для него, что генерал с облегчением вздохнул.
- С ними всё в порядке. Они в этом же госпитале, в отделении восстановительной терапии.
Облегчение, исходившее от Эда, растопило напряжение в комнате. Дрожащая улыбка появилась на лице юноши, и он, казалось, немного пришёл в себя.
- Как Джеймс? Он в порядке? Что он говорит? Что говорят остальные?
И это было самой трудной частью.
- Не много, - ответил Мустанг, глядя на Эда и Ала. - Они в основном молчат, как Хоукай и Бреда ни пытаются их разговорить. Даже ты рассказал больше, чем они.
Улыбка Эда стала самоуничижительной, он снова уставился на стаканчик с кофе, стараясь ни с кем не встречаться глазами.
- Что ж, им пришлось куда хуже, чем мне. Их уже осмотрели врачи?
- Доктора хотят, чтобы дети слегка освоились здесь, прежде чем проводить всякие пугающие процедуры... А что?
Эд вздохнул и откинулся на подушки, едва взглянув на Ала, который успокаивающе накрыл его руку своей. И снова повернулся к Мустангу.
- Вы наверняка обнаружите следы пыток. Вероятно, сексуального насилия. И все мальчики... - Эд тяжело сглотнул. - У них отсутствуют гениталии.
Холод и тошнота накрыли Мустанга, голова закружилась, и ему пришлось сглотнуть из-за жжения в горле.
Ал испуганно вскрикнул, Эд повернулся к нему со слабой улыбкой, очевидно, мучаясь от вины, - вины спасшегося, как понимал Рой.
- Не бойся, Ал, со мной они этого не сделали. Но я абсолютно уверен, что являюсь исключением из правил.
Это было слишком. Рой наклонил голову и вцепился в волосы. Сердце колотилось и голова кружилась.
Чего же насмотрелся Эд за минувший год? Через что прошёл... как может сидеть здесь, улыбаться и разговаривать? Шрамы на его теле, приступы, как у него хватает сил изображать улыбку?
Рой понял, что не уделил Эду должного внимания. Может, слишком надеялся, что Эд придёт в себя, что Эд достаточно сильный, чтобы справиться. Оказалось, он был слишком наивен, оптимистичен или эгоистичен. Теперь он был поражён силой, которую Эд демонстрировал прямо сейчас. Только кто-то такой сильный и мужественный, как Эд, мог вести себя после всего этого относительно нормально. Как Рой мог ожидать другого?
Путь предстоит непростой, признал генерал с горечью. Будет очень трудно вернуть Эда в нормальное состояние. Если на это есть вообще хоть какой-то шанс.
Это пиздец как несправедливо. После всего, через что прошёл Эд, за всё время, за большую часть своей жизни, почему так вышло? Почему на него свалилось ещё и это? Нет никакой возможности это уравновесить. Во всём мире не хватит радости и счастья, чтобы компенсировать пережитое Эдом и этими детьми. Какой уж тут эквивалентный обмен!
- Мустанг... - голос Эда был тихим и напряжённым, а лицо исказилось молчаливой болью, когда Рой поднял глаза. - Со мной всё будет хорошо... в конце концов. Не переживай за меня. Мы должны сосредоточиться на том, чтобы освободить остальных детей и остановить юкрейтян.
И это снова был Эд, он заботился о других и давал Мустангу возможность избавиться от разочарования в себе самом. Генералу захотелось встряхнуть Эда, обнять и никогда не отпускать, укрыть от всего остального мира. Но он лишь тяжело вздохнул и потёр переносицу, чувствуя подступающую мигрень.
- Разведка и прокуратура уже обыскивают руины Хеллтема, проверяют подземелье и окружающие его бункеры. Как только мы поймём, куда именно на север отправились юкрейтяне, мы сядем им на хвост. У нас три отряда, отдыхающие и бодрствующие посменно, так что мы будем готовы в любой момент. Поверь, Эд, мы сделаем всё возможное, чтобы их спасти. Более актуальный вопрос, что собираешься делать ты? Доктор Нельсон ясно дал понять, что тебя надо держать в госпитале ещё хотя бы три недели, - Эд тут же открыл рот, чтобы возразить, но Мустанг поднял руку, предупреждая его возражения. - Чтобы предотвратить новые жестокие приступы, вроде того, что у тебя был в Хеллтеме. Мы ещё не до конца понимаем, что с тобой происходит, и хоть доктор Нельсон считает, что это больше из области психологии, он всё ещё добивается, чтобы ты остался под присмотром у него, а не у какого-нибудь столичного светила. Но, конечно, выбирать тебе, Эдвард. Хочешь остаться здесь с доктором Нельсоном или вернуться в столицу, где тебе придётся пройти стационарное лечение в одной из новых психиатрических клиник?
Эд не ответил сразу, просто прекратил осматривать палату с таким видом, словно само пространство его оскорбляло, и ушёл в себя, тень то и дело пробегала по его лицу. Минуты шли, Мустанг ждал, давая Эду возможность всё взвесить. Генерал думал, что у Эда не часто бывала возможность выбора за прошедшие два года, и над этим придётся поработать тоже. Эд снова должен научиться принимать участие в собственной жизни. Это не займёт много времени, решил Рой, потому что обычно Эд быстро приходил в себя. Такие мелочи, как совершать выбор, гулять одному, свободно делать то, что хочется, Эд быстро вспомнит. Это последнее, о чём волновался Рой. Навязчивые воспоминания, приступы, тьма и пустота, неожиданно омрачавшие прекрасное лицо, вот чего он боялся.
Рой из своего опыта знал, что это может тянуться долго... годы... десятилетия... И его убивало то, что он не мог защитить Эда от всего этого. Не мог защитить его от его же самого.
- Я хочу увидеть Джеймса, - наконец сказал Эд, будто бы совершенно забыв о предыдущем разговоре. Но напряжение в теле доказывало, что он принял слова Мустанга близко к сердцу. Надо было сделать выбор, и Рой предполагал, что выберет Эд. Эд был не из тех, кто охотно пойдет туда, где придётся говорить о себе, о собственных чувствах и переживаниях. Так что ни в какой Централ он не поедет. И Мустангу придётся чаще бывать на западе.
Может, просто оформить временный перевод, подумал он. После секундного раздумья согласился с собой и внёс это в длинный список дел, которые надо сделать, как только он окажется в Западном штабе.
- Ты уверен, что готов, Эд?
Лицо юноши просияло, и Ал улыбнулся при виде этого.
- Конечно, я готов. Если бы я не был готов, разве сказал бы, что хочу его видеть?
- Так же готов, как когда отправился с нами в Хеллтем?
От таких слов оба Элрика погрузились в мрачное молчание. Но Эд не рассердился. Он только поднял золотую бровь и слегка пожал плечами.
- Я должен увидеться с Джеймсом, готов я или нет.
- Ладно, - мягко сказал генерал и ласково улыбнулся своему бывшему подчинённому. Дни, когда они вместе зависали в баре, болтали об алхимии и обменивались подколками, казались такими далёкими... - Тогда пошли. Он будет рад тебя увидеть, уверен. И услышать, что кошмар кончился.
Почти кончился, поправил он себя, глядя на красивого, сияющего блондина, который выбрался из кровати при помощи верного младшего брата. Нам ещё надо найти остальных детей, и юкрейтян, и прекратить всю их деятельность. И Артабанус... о нём тоже надо позаботиться. Но кошмар почти закончился. Почти...