[dunkelseite]

Кхм-кхм... ну ладно, не буду мучить. Не в обзоры пока, ловим блох.

Любовь как музыка, глава десятая, вуаля!

 

Когда люди слушают хорошую музыку, она вызывает у них ностальгию по чему-то, чего у них никогда не было. И не будет.
Эдгар Уотсон
*
ДЕСЯТЬ
*
Мерлин ожидал Артура за кулисами, и счастье на его лице было ярче софитов, бивших в глаза Артуру. Оно ослепляло.
- Это было прекрасно! - закричал Мерлин, обхватив Артура. Тот спешно отвёл скрипку подальше, чтобы её не сломали. - Ты был абсолютно прекрасен!
Артур перестал дышать. Он чувствовал, что лицо горело и слегка разрумянилось после выступления, а сердце отстукивало миллион ударов в секунду между двух тел. И если эта безрассудная радость была следствием игры на электроскрипке, Артур понимал, что никогда не захочет остановиться.
- Да неужели? - съязвил он, подталкивая Мерлина в сторону кладовки.
Тот игриво ударил Артура по плечу.
- Охрана еле сдерживала желающих забраться на сцену и разложить тебя прямо там, - сказал Мерлин, и Артур поглядел на него с ужасом. Пендрагон не вполне ожидал такой бурной реакции со стороны зала и успел скрыться, прежде чем девушки с первого ряда прорвались за ограждение. Было ничуть не похоже на концерты, в которых он участвовал раньше. Никто так громко не кричал в Королевском Театре.
- Я ещё не сказал, что это было прекрасно? - спросил Мерлин. Он выглядел настолько довольным собой, что Артур не мог сдержать улыбки. - Тебе правда очень понравилось. Ты точно улыбался, я видел!
- Да, да, все уже поняли, что я был совершенно сногсшибательным, - поддразнил его Артур, застёгивая молнию на скрипичном футляре и убирая мостик в пакет. Он вытер лицо белым платком, а Мерлин вытянул бутылку спиртного буквально из воздуха.
- Тебе понравилось! - глаза Мерлина сияли. - Я никогда не видел, чтобы ты получал столько удовольствия. Ведь тебе же понравилось?
Артур поставил бутылку на усилитель. Даже при закрытой двери был слышен громкий, низкий рокот зала.
- Да, - согласился Артур, пытаясь сохранить безразличный вид. - Да, я ... был в восторге.
- Я же тебе говорил! И не говори мне, что я тебе не говорил. Я скажу снова: боже, ты вынес мне мозг!
Артур помолчал.
- Мерлин, - сказал он. - Это стоит отпраздновать.
*
Мерлин усвоил две важных вещи за следующий час.
Во-первых, празднование для Артура заключалось преимущественно в одном.
Во-вторых, это одно было выпивкой.
*
Кто-то скажет, что думать о неизбежном бессмысленно.
Но это в самом деле зависит от того, насколько вы верите в неизбежность... рок, судьбу и предопределение. Неизбежность означает вещи, которые вам не подвластны. Стоит лишь шагнуть в неверном направлении, свернуть с пути истинного.
Это было неизбежно: Артур не мог не напиться, следовательно, не смог и Мерлин. Что должно было стать предупреждением.
От виски, которое пил Артур, Мерлин чувствовал себя наполненным пузырьками и лишённым воздуха одновременно, он хватал воздух ртом, пытаясь вдохнуть, и в то же время грудь казалась переполненной до боли. Комната окрасилась миллионом цветов, воздух стал на вкус как сахарная вата, и поцеловать Артура казалось совершенно неизбежным. Вот почему тот оказался прижат спиной к стене, с языком Мерлина во рту, руками оба обхватывали друг друга за талию.
...тур, - прошептал Мерлин, выныривая на поверхность. - Боже... я не могу...
Одна из рук Артура - его прекрасных, талантливых рук - обняла Мерлина за бёдра. Юноша мог чувствовать её сквозь рубашку, тепло ладони и вцепившиеся пальцы вызвали в нём дрожь. Другая рука Артура пробежала вверх-вниз по спине, притягивая Мерлина ближе. Мерлин был поражён, когда рука толкнулась ему под футболку, прикосновения пальцев Артура к обнажённой коже были как электрические разряды. Мерлин поцеловал местечко, где челюсть переходила в шею, выдохнул, и Артур застонал.
- Слшком тщий, - пробормотал он, слегка глотая слова, вследствие виски, которое они открыли полчаса назад. - Надо больше есть. Господи...
И теперь уже Мерлин был прижат к стене кухни Артура. Артур был горячий, он был повсюду, его волосы пахли потом, канифолью и дымом, он до синяка засосал кожу на ключице Мерлина, и тот растерял все мысли. Краем сознания Мерлин чувствовал, что это неправильно. Как во сне, когда подозреваешь, что происходящее не вполне реально, мимолётно и развеется, едва стихнет музыка. Но здесь и сейчас Мерлин не мог устоять. Он притянул Артура ближе, жар от его тела был реальнее всего, что Мерлин когда-либо чувствовал, желаннее всего, о чём он только мечтал. Юноша повернул голову, снова пытаясь поймать губы Артура. Но Артур вместо этого застонал ему в шею и поцеловал. Мерлин вздрогнул, захлебнувшись в ощущениях. Он не мог дышать, он не мог дышать. Артур шептал чепуху ему на ухо, голос был отчаянным, а глаза горели от желания и всего, что Мерлин отрицал слишком долго.
Неизбежность означала горячие поцелуи и скольжение кожи по коже.
Неизбежность ничего общего не имела с музыкой .
*
Уилл в какой-то мере способствовал прозрению Мерлина. Это не был некий определённый момент как таковой. Не существовало момента, который Мерлин мог бы отметить и сказать, что с него всё пошло по-другому, потому что во многом ничего не изменилось. Мерлин так же таскал каждый день в школу по три разных ингалятора. Учителя были предупреждены о том, что ему надо принимать таблетки: одну перед едой, одну после и ещё одну час спустя. Больницы никогда не менялись. От запаха анестетиков у Мерлина по-прежнему щипало в носу, дети в приёмном покое так же плакали, и тот же самый звук, си-бемоль, продолжал звенеть в голове, когда включался интерком. Ничего не менялось, не могло поменяться и не собиралось, Мерлин смирился с тех пор, как Хунит однажды усадила его и рассказала об отце.
Но, в какой-то мере, Уилл изменил Мерлина.
Возможно, это было несколько слов, случайно брошенных в незначащем разговоре. Может быть, тычок в плечо:
- Мерл, очнись!
Или:
- Мерл, чего ты ждёшь?
Мерлину нравилось думать, что он делает именно то, что сам решил. Когда учитель бил кулаком по столу и орал об успеваемости, ответственности и дисциплине, Мерлин выходил в двери. Он играл, что ему нравится и как ему нравится, потому что в этом была вся его свобода. Он никогда не задумывался, из скольких дверей вышел, как многое отбросил прочь, делая выбор.
Это было странно, длинный питон дней, и месяцев, и лет медленно влачился, чёрные слова на белой бумаге заставляли мать хмуриться, а люди в белых халатах всегда улыбались Мерлину, но никогда не Хунит. Мерлин кашлял и задыхался, когда сдавливало рёбра. Он засыпал, чувствуя на груди холодную тяжесть. И никогда не обходилось без боли.
Мерлин не мог петь слишком долго - лёгкие не справлялись. Он не мог бежать за Уиллом по улице, догоняя машину и соседскую собаку, потому что уставал, кашлял, и мать расстраивалась.
Мерлин как-то поймал её плачущей в гостиной.
Ему было шесть, он остановился в дверях, пытаясь справиться с давящим ощущением в груди. Хунит подняла покрасневшие глаза от раскрытого фотоальбома.
- Мам, - сказал Мерлин. - Мам, не плачь.
Хунит шмыгнула носом и утёрла глаза краем рукава.
- Иди сюда, солнышко, - позвала она. Мерлин был настолько рад, что голос у неё не дрожит и не слишком грустный, что послушно двинулся вперёд. Хунит притянула сына к себе, крепко прижала к груди. Под таким углом он не мог видеть её лицо, только волосы, но мог услышать, как мать снова всхлипнула.
- Я тебя так люблю, - прошептала она. - Ох, Мерлин...
И Мерлин обнял её в ответ, обхватил руками шею. Фотография отца улыбалась им из альбома, забытого на диване.
*
Мерлин проснулся от того, что не мог дышать.
Это само по себе не было необычной вещью, особенно в последнее время. Не было необычным чувствовать, будто что-то высосало весь воздух из лёгких и нет никакой возможности вдохнуть. Или ощущать скребущую сухость в горле, являющуюся продолжением сна. Автоматически Мерлин пошарил в воздухе рядом с матрасом, пытаясь найти ингалятор. Запястье ударилось о край чего-то острого и холодного, и юноша резко распахнул глаза.
Сперва он ничего не мог разглядеть. Мерлин протёр глаза, пытаясь разогнать сон, и понял четыре вещи. Первое, он был не в своей квартире. Второе, его рука застряла. Третье, чья-то чужая рука обхватывала его талию. Четвёртое, он не должен паниковать. Он не должен паниковать.
Мерлин попытался дышать глубоко. Он попытался подтянуть колени, чтобы усилить давление в груди, попытался вдыхать через рот и нос. В ответ появилась боль в районе сердца, и Мерлин ударил себя под рёбра, чтобы разогнать её. Он снова вдохнул, задержал дыхание так долго, как смог, и медленно выдохнул. Где же ингалятор?
Одна рука огладила бёдра Мерлина, другая, согревавшая спину, осторожно потянула его, удерживая от падения с края кровати. Мерлин долго набирался мужества, чтобы выбраться из объятий Артура.
На окнах были вино-красные занавески, фильтровавшие солнечный свет так, что комната была наполнена густым, тёплым сиянием. Оно окрашивало простыни в землисто-коричневый и придавало лаковый оттенок волосам Артура, чья голова отдыхала в изгибе шеи Мерлина. Мерлин почувствовал, как его собственное сердцебиение ускоряется, словно пальцы скользят верх по шкале метронома, медленно, но верно.
В кровати Артура было очень тепло. Мерлин прикрыл глаза, прислушиваясь к лёгкому дыханию Артура, ровному и мягкому, обдающему теплом кожу. Вдох, выдох. Вдох, выдох. Мерлин заметил, как их тела прижимаются друг к другу, как ноги сплелись и запутались в простынях и тяжёлых одеялах. Он повернулся, не открывая глаз, так, чтобы оказаться лицом друг к другу. Мерлин осторожно просунул руку между телами и положил ладонь на сердце Артура. Движение потревожило спящего. Он тихонько протестующее замычал и нахмурился. Руки Артура оплели спину Мерлина, притягивая его ближе, ближе, до тех пор, как Мерлин мог видеть только длинный изгиб шеи Артура и его нежную ушную раковину, мог чувствовать только биение сердца под своей ладонью.
Он постарался дышать в одном ритме с Артуром. Одно дыхание на двоих, вдох, выдох.
- ...Мерлин, - пробормотал Артур так тихо, почти неслышно. Глаза Мерлина распахнулись, всё тело напряглось. Но Артур нежно промычал что-то невнятное и не проснулся. Он держал Мерлина в крепких объятьях, даже во сне, и юноша позволил себе снова погрузиться в ощущения. Морщинки на лице Артура разгладились, оно стало более беззащитным, юным... открытым.
У Мерлина сжалось сердце, защипало в глазах. Он прикрыл веки, стараясь запомнить момент, ощущение кожи Артура под ладонями. Когда они забрались в постель? Мерлин даже вспомнить не мог, как они оказались здесь, полуодетые, в кровати Артура. От прошлой ночи в памяти остались только размытый свет уличных фонарей, музыка да пустые стаканы. Мерлин зажмурился покрепче, лицо сморщилось от старания удержать слёзы. Тишина давила всей тяжестью.
Так они лежали в лучах раннего утреннего солнца, долго, долго. Мерлин медленно открыл глаза. Он приподнялся на локтях, толкаясь вверх и прочь. Артур протестующе заныл, руки снова попытались притянуть Мерлина обратно. И Мерлин хотел того же. Но он не мог поступить так с Артуром. Он боялся увидеть выражение лица Артура, когда тот проснётся. Мерлин думал, что не переживёт этого.
Но, сам себе противореча, он подался назад. Приблизился так, что их лбы соприкасались, носы тёрлись друг о друга. На лицо Артура падала полоска света, золотая и тёплая. Мерлин проследил, как она сбегает по шее и повторяет изгиб ключиц. Он поцеловал Артура целомудренно и медленно, запоминая ощущение. Потом осторожно выпутался из объятий и выскользнул из кровати.
Есть то, что невозможно получить. Есть то, что невозможно сохранить.
В сущности, никакой разницы.
*
Мерл, чего ты ждёшь?
Чего же он ждал?
*
В час дня у Мерлина были назначены занятия с Гаюсом. Когда юноша вернулся домой, была уже почти половина двенадцатого, и Мерлину казалось, что он умрёт от усталости. Но нет, всё-таки он добрёл до своей маленькой, запущенной квартирки. Попугайчики уже проснулись и весело щебетали. Мерлин поменял им воду и корм.
- Эй, - сказал он. - Вы, похоже, счастливы.
Вольфганг сердито клюнул хозяйский палец, перед тем как спрыгнуть с жёрдочки к еде. Моцарт уже ел.
Мерлин отправился в ванну и достал баночки с таблетками, добавками, витаминами. Он высыпал нужную порцию на ладонь и недолго разглядывал её: белая, розовая, жёлтая. Остальные ждут очереди в упаковке. Мерлин спустил лекарства в унитаз, вымыл руки и отправился собираться на занятия.
Уилл ожидал его около консерватории на улице, с пластиковым пакетом в одной руке и скрипичным футляром в другой. Мерлин обнаружил его только в десяти шагах. Но Уилл уже заметил приближение друга. Мерлин заморгал, немного встревоженный, но слишком усталый, чтобы начинать очередную ссору. Уилл подошёл, с виду в равной степени виноватый и сердитый. .
Типичный Уилл.
-Прости, а? - сказал он без обиняков. - Прости.
Для Уилла два извинения сразу были чем-то выдающимся. Мерлин потеребил ремень сумки.
- Извинения принимаются, - улыбнулся он. - И я извиняюсь за... - Мерлин провёл линию по лбу. Уилл вздрогнул, но ответил с усмешкой:
- Да ну, всё нормально. Просто царапина. А у тебя лицо до сих пор такое, как будто ты... ммм...
- Как будто я вошёл в стену по имени Уилл, - закончил Мерлин, скривившись.
Вина мелькнула на лице Уилла, и Мерлин махнул рукой .
- Всё хорошо, - сказал он. - Со мной всё хорошо.
Уилл приподнял пакет.
- Я принёс тебе пирог с клубничным муссом. Мир?
Мерлин фыркнул и провёл рукой по волосам.
- Ты меня слишком хорошо знаешь. Но мой урок у Гаюса начинается через пять минут. Пообедаем вместе?
- Тянет больше на вечернее чаепитие, - заметил Уилл, глянув на часы. - Ну хорошо, бери пока пирог, так или иначе.
Мерлин засмеялся, и снова всё стало почти как прежде.
*
Мерлин ухитрялся избегать Артура большую часть недели. Потом он совершил ошибку, ответив на телефонный звонок.
- Мерлин, - он отметил раздражение в голосе. - Куда ты, к чёрту, провалился?
Мерлин заколебался.
- Занят был, - сказал он, потому что, ответь он иначе, велик был риск поддаться желанию бежать бегом до квартиры Артура. Или выкинуть телефон в озеро. Или то и другое сразу.
В трубке повисло молчание.
- Куда ты делся в четверг? Я проснулся, а тебя не было.
Мерлин тяжело сглотнул. Через стол кафетерия на него заинтересованно смотрел Уилл.
- Я ушёл домой, помнишь? - солгал Мерлин. - Ты вызвал мне такси, поскольку сам напился почти до потери сознания.
Последнее, по крайней мере, было правдой. Артур был слишком пьян, чтобы понимать, что делает.
- Ох, - Артур был явно смущён. - Правда?
- Угу, - подтвердил Мерлин, чувствуя подступающую тошноту. - Знаешь, я сейчас занят... Успеваемость, посещаемость и всё такое.
- Хорошо, - сказал Артур. - Это... ну ладно. Скоро увидимся? Мы должны готовиться к концерту... Наверняка ты всё уже позабыл.
- Ага, - согласился Мерлин.- Ага, наверняка. Ну, извини, мне пора.
- Ладно, - повторил Артур. Что-то изменилось в его голосе, но Мерлин не хотел думать сейчас и знать не хотел, что. - То...
Мерлин повесил трубку.
*
- Ну, - спросила Моргана, - Утер уже отрёкся от тебя?
Она снова просочилась в квартиру Артура неожиданным образом, в своей манере. Артур пытался не обращать внимания на сменившиеся надежду и разочарование, когда прозвонил звонок, а в дверях появился не Мерлин.
- Разговора с отцом ещё не было, - сказал Артур, выставляя на стол тарелки и два стакана смусси со сливками, - что несколько тревожит.
Моргана опустил в стакан длинную серебряную ложку, перемешивая цветные слои, пока те не превратились в полосы фиолетового и розового.
- Ага, - кивнула она, - я как будто в ожидании взрыва.
Артур поморщился.
- Как и я. Может, он просто ещё не слышал? Кроме всего прочего, это не его обычный круг общения.
Моргана закатила глаза, вытащила из сумочки несколько журналов и швырнула их на полированный обеденный стол.
- Артур, золотце, твоя электроскрипка и обтягивающие джинсы здесь повсюду. Я думаю, ты это сделал для своего деточки.
Артур сердито воткнул нож в яблочный пирог.
- Если ты ценишь свою жизнь, ты не станешь рассказывать мне подробности.
Моргана захихикала. Так звучало бы зло в его чистейшем виде, и Артур протянул сестре ломтик яблочного пирога с небольшим поклоном. Он поглядел на блестящие обложки журналов, но не решился до них дотронуться.
- Спасибо, ты прелесть, - Моргана придвинула тарелку к себе и отломила ложкой аккуратный кусочек пирога. Она посмаковала его во рту с созерцательным выражением. - Вкуснее, чем обычно, - улыбнулась она. - Почему бы тебе не открыть ресторанчик? Ты бы заработал больше денег, чем сейчас, клянусь.
Артур насмешливо хмыкнул, отрезая себе кусок пирога.
- Тогда бы отец уже от меня отрёкся к настоящему времени.
- Ну, надеюсь, ты счастлив в роли стряпающей домохозяйки. Кстати, будет к лучшему, если этот кусок для меня, иначе ты опять вернёшься в лагерь толстяков.
Артур булькнул от негодования.
- Я никогда не был толстым!
- Да был, был, - сказала Моргана довольно. - У меня есть фотографии.
- Ладно, - буркнул Артур сердито. - Стало быть, я вижу, мне пора прекратить готовить все эти десерты.
Он накрыл остатки пирога фольгой и начал заделывать её за края тарелки. Моргана надула губы и грустно заныла.
- Ой, не убирай, - она указала на пирог ложкой. - Прости, что оскорбила твою мужественность. Не жадничай давай.
Артур открыл холодильник и поставил пирог на место. Потом вернулся к столу.
- Это для Мерлина, - объяснил он, отхлебнул смусси и взял ложечку пирога. Это была не коронная его выпечка, хотя и не такая уж плохая. Возможно, следовало положить меньше корицы в яблоки. Мерлин чрезмерно любил корицу, и Артур надеялся, что тот будет верен себе. Подняв голову, он обнаружил торжествующее выражение на лице сестры. Уголки рта хитро изгибались.
- Что ещё? - спросил Артур, нахмурившись.
- А, - Моргана снова погрузила ложку в стакан. - Ничего.
Артур пристально поглядел на девушку. Моргана только улыбнулась в ответ самой обаятельной улыбкой, демонстрируя все безупречные зубы и яркую губную помаду.
- Расскажи мне лучше от тех бешеных фанатках, которые тебя чуть не изнасиловали.
*
Мерлин пропустил два звонка от Кары Лейк. Ситуация нервировала его, загоняла в угол. Наверное, потому что с каждым словом, с каждым днём, не разделённым с Артуром, Лондон казался всё ближе и ближе. В конце концов, всего один поцелуй может изменить вашу точку зрения.
- Думаете, я должен ехать? - спросил Мерлин у Ланселота с Уиллом во время занятий по камерной музыке. Мерлин пропустил примерно восемь из них за предыдущие месяцы, а ещё он был полон решимости вернуть расположение Уилла.
- Куда? - переспросил Ланс, переворачивая страницу. Фрейя что-то быстро царапала в нотах, прислонив контрабас к ноге.
-В Лондон, - сказал Мерлин. - Для записи и, может быть, концерта. Кара вчера опять звонила.
Уилл нахмурился.
- Мне казалось, ты не хочешь ехать.
Мерлин пожал плечами, уставившись на собственное отражение в лакированной поверхности рояля. Вид у него был усталый и вымотанный, под глазами залегли глубокие тени. Даже музыка казалась усталой, путалась вокруг запястий, ноты подскакивали и падали в беспорядке. Мерлин оставил что-то Артуру, покидая его тем утром, что-то, без чего чувствовал себя безнадёжно затерянным в бескрайнем море. Мерлин не мог спать как следует, во снах его преследовали прикосновения рук Артура, его запах, вкус его губ. Они окружали Мерлина таким теплом, что он просыпался, чувствуя себя замёрзшим и покинутым, оставляя подушку в слезах.
Мерлин пытался не спать вообще, но это не помогало.
- Я и не хотел, - ответил он Уиллу.
Ланс ничего не сказал, но посмотрел на Мерлина так, словно видел насквозь. Мерлин сделал вид, что не заметил, и уткнулся в клавиши.
- Не берите в голову, - сказал он. - Давайте начнём от си.
*
Была среда, когда Утер Пендрагон явился поглядеть на Мерлина.
- Уилл, - бормотал Мерлин, сражаясь со старым дверным замком, - хорошо бы ты принёс...
Но в дверях стоял не Уилл. Это был грозного вида мужчина лет пятидесяти. Он носил тёмный костюм и красный шёлковый галстук с золотой булавкой. На руках его были перчатки из тонкой, дорогой кожи. Было в его манере что-то странно знакомое, однако Мерлин этого человека никогда прежде не видел. Мужчина не улыбался, он медленно поднял брови, в то время как Мерлин застыл в удивлении.
- Я... Вы не ошиблись адресом? - спросил Мерлин с сомнением, всё ещё придерживая рукой дверь. Он заплатил за квартиру в этом месяце, точно заплатил. И, по некотором размышлении, люди, приходившие взимать плату, не одевались так дорого. Мерлин сглотнул.
- Мерлин Эмрис? - последовал вопрос. Мерлин испуганно кивнул. - Я Утер Пендрагон.
Мерлин вытаращил глаза.
- Я думаю, будет лучше, если мы продолжим эту беседу внутри, - сказал Утер. Это был больше приказ, чем вопрос, так что Мерлин неохотно отступил назад и пошире открыл дверь, впуская мужчину в свою квартиру. Мерлин остался у двери, замешкавшись.
Утер оглядел помещение, не стараясь скрыть выражение отвращения на лице.
Мерлин наблюдал, как посетитель рассмотрел матрас, скомканное одеяло, ноты и книги, раскиданные вокруг рояля. Кое-что из одежды валялось около постели, а из сумки около стены высыпались конфетные фантики. Мерлин отлепился от двери, пересёк комнату и снял ноты с фортепианного стула.
- Э-э-э... Не хотите ли присесть? - предложил он. - Я могу приготовить вам чай или...
- Я постою, спасибо, - ответил Утер. - Это не займёт много времени.
- А... - протянул Мерлин.
- Как я понимаю, вы должны были стать у моего сына... временным аккомпаниатором, - сказал Утер.
Слово «временный» было как пощёчина, однако Мерлин вздёрнул подбородок.
- Да!
- Мой визит вызван необходимостью объявить, что ваша должность ликвидирована, - заявил Утер. - Моргана полностью поправилась, и в ваших... услугах более нет надобности.
Мерлин в шоке уставился на гостя.
- Что?
Юноша не заметил особых изменений на лице Утера. Разве что глаза злорадно сверкнули. Он не мог поверить своим ушам.
- Артур ничего не говорил, - добавил Мерлин, стараясь, чтобы выходило ровно и спокойно. - Вы, должно быть, ошиблись.
Утер сделал отметающее возражения движение рукой в перчатке.
- Уверяю вас, я никогда не ошибаюсь. Вы больше не его аккомпаниатор.
- Но...
- Позвольте сказать вам кое-что, господин Эмрис, - резко оборвал его Утер. - Вы знаете, как действует этот рынок?
Мерлин медленно сжал и разжал кулаки.
- Не совсем, - признался он. - Но какое это имеет отношение к...
- Давайте начистоту, - продолжил Утер, пригвождая Мерлина взглядом к месту. - Вы не знаете ничего. Вы посредственный музыкантишка, весь в долгах, и пытаетесь, пользуясь именем моего сына, достичь успеха.
Мерлин почувствовал вспышку гнева в груди, горячую и холодную одновременно.
- Отнюдь, - сказал он, пытаясь держать себя в руках. - Я только аккомпани...
Утер фыркнул.
- Не думайте, что я не в курсе ваших отношений с моим сыном. Пользуясь лучшим, что в нём есть, вы подобрались к его сердцу и его бумажнику. Я не позволю вам помешать его карьере.
Мерлин почувствовал, что задыхается. Это был отец Артура, отец Артура, считающий, будто Мерлин не более чем эксплуатирует эту дружбу, отец Артура, стоящий посреди квартиры Мерлина и запугивающий его. Мерлин пошатнулся, как от удара.
- Это фиаско на концерте - лишь первый шаг, - выплюнул Утер с перекошенным от гнева лицом. - Вы зараза, смертельная для его карьеры! Как долго, по вашему мнению, он продержится, свернув на эту дорожку? Год? Максимум три? - он сделал паузу, но Мерлин не мог отвести глаз. Его ум был пуст и ровен. - Я никогда не понимал, почему он держит вас после такого проявления полной некомпетентности, - продолжил Утер. И каждое слово было как осколок льда.
- Не вижу, каким боком это вас касается, - заявил Мерлин куда более храбро, чем себя чувствовал. - Если Артур захочет меня выгнать, он так и сделает. До этих пор я не уйду только из-за того, что вам показалось, будто я не в состоянии исполнять свои обязанности.
Они смотрели друг на друга через комнату, Мерлин - с гордо поднятой головой. Потом Утер улыбнулся.
- Я думаю, вас ждут определённые трудности, - сказал он, вынимая из внутреннего кармана пиджака сложенный лист бумаги.
- Что вы имеете в виду? - спросил Мерлин с пересохшим горлом. Боже, лучше бы он никогда не открывал эту чёртову дверь.
- Как долго вы надеетесь продержаться, господин Эмрис?
Мерлин не мог пошевелиться. Его уши были заполнены шумом собственного дыхания, поверхностного и хриплого. Он не мог говорить, слова застревали в горле, кожа казалась холодной и онемевшей .
- Жить с такой ...калечащей болезнью, должно быть, тяжело, - Утер изобразил озабоченность. - Как я здесь вижу, состояние ухудшилось и врачи рекомендовали операцию?
- Прекратите, пожалуйста, - Мерлин наконец заставил себя говорить. - Господин Пендрагон...
- Артур знает? - не унимался Утер. Когда Мерлин промолчал, он сказал: - ...Да. И вот о чём я подумал. Это же весьма интересно, вам так не кажется?
- Не надо меня шантажировать, - Мерлин постарался говорить увереннее. - Не имеет значения, знает Артур или нет.
Утер внимательно на него поглядел, потом махнул рукой.
- Для вас - имеет.
- Я...
- Выбирайте одно из двух, - предложил Утер. - В первом случае вы убираетесь и никогда больше не разговариваете с моим сыном. И он делает карьеру виртуоза, которой достоин. Во втором же вы остаётесь и разрушаете его карьеру, будучи неспособным удовлетворительно играть.
Мерлин вдохнул поглубже.
- Пожалуйста, прекратите, - начал он. - Вы не имеете права...
- Я не хочу видеть, как ломают жизнь моего сына, - перебил Утер. - Ему предстоит великое будущее.
- Я никогда!..
- Я верю, что вы сделаете правильный выбор, - сказал Утер с коротким поклоном. - Или вы можете столкнуться с неожиданными трудностями... в неожиданном месте.
Потом полуулыбка уродливо искривила его рот. Мерлин смотрел, как Утер Пендрагон развернулся на каблуках и вышел из его квартиры, громко хлопнув дверью. Он слышал, как открылись и закрылись двери лифта и шум от него начал затихать. Только когда всё снова стихло, Мерлин позволил себе рухнуть на кровать.
- Господи, - сказал он пустой комнате. Потом вдруг резко вскочил и бросился в ванную, где его тут же жестоко стошнило в раковину. Содрогаясь и кашляя, он открутил кран. Вода хлынула в горло, обжигающе холодная и грохочущая, смывая вкус соли и слёз.
- Боже, - Мерлин попытался выровнять дыхание, задержать его на вдохе, но от этого всё только поплыло перед глазами.
Разрушение, некомпетентность, болезнь.
Юноша порылся в карманах, отчаянно не хватало ингалятора, но его нигде не было. Мерлин оттолкнулся от раковины и выбрался из ванной. В глазах стоял туман, всё расплывалось от гнева - о да, это был гнев, как Утер посмел прийти сюда и сказать... Мерлин вывернул содержимое сумки на пол и ворошил его, пока не нашёл ингалятор. Он встряхнул баллончик, сунул в рот и нажал кнопку, задерживая дыхание и пытаясь успокоить сердце. Боги, его мутило.
Мерлин двинулся к роялю, открыл крышку дрожащими пальцами и кое-как сел. С ним всё будет хорошо, всё-всё будет хорошо. Артур не... Мерлин не... он не обязан...
/Вставка: Ты меня научишь?
Он извлекал случайные ноты, ожидая, когда же начнётся музыка. Рояль только молча таращился в ответ. В панике Мерлин начал вальс Шопена - или это был ноктюрн? - но аккордов не было, высокие и низкие звуки сливались в одно. Сердце Мерлина сжалось. Он остался без воздуха и без музыки. Он начал первую часть Рахманинова, что часто звучала в колонках Артура, мелодию, овевающую вас, утешающую и согревающую. Выбирайте одно из двух. Мелодия умерла после первой фразы, память отказала. Мерлин не мог вспомнить, что шло дальше.
Он не мог вспомнить, что дальше.
Он не мог вспомнить...
Со сдавленным криком Мерлин обрушил на клавиши кулаки. Снова и снова, диссонансы гремели и грохотали, ноты взрывались как стекло и разлетались осколками по комнате, пока Мерлин с криком, словно у него грудь разрывалась, не пнул стул и не хлопнул крышкой со всей силы.
- Проклятье! За что?! - крикнул он. Вопль рояля ещё звенел в ушах. - Ненавижу...
Мерлин оттолкнулся от рояля, ударив кулаками по полированной крышке, по изогнутому корпусу, по блестящей и гладкой поверхности, прохладной на ощупь. У него заболели руки, а рояль оставался неподвижным и непоколебимым, как никогда. Мерлин метнулся через всю комнату к календарю, сорвал его со стены, изодрал маленькие разлинованные листы в клочки. Он кричал, пока голос не осип, пока в лёгких не осталось воздуха.
Мерлин прислонился к стене. Он заметил плюшевого Артура, который вывалился из сумки и валялся носом в ковёр. Мерлин заставил себя двигаться. Он подобрал игрушку, прижал к груди, вдохнул запах. Тот был таким родным... родным, но теперь почти нереальным. Мерлин подтянул колени к груди, обнял плюшевого Артура, чувствуя, что заваливается на бок. Он прикорнул у стенки. Мерлин разглядывал серый потолок, не в состоянии видеть его из-за слёз. Рядом с ним было пятно лунного света, упавшего через окно.
В какой-то момент Мерлин провалился в сон, скрючившись на полу.
*
- Вы сказали, это может быть смертельно. Сколько мне осталось? - спросил Мерлин.
Доктор нахмурился. Мерлин видел, как тому не хочется отвечать. Он радовался, что Уилла не было рядом, но, если подумать, он три дня набирался храбрости пойти в больницу в одиночку. Здесь всё было таким же белым и пропитанным дурными предчувствиями, как всегда. Мерлин ненавидел это место.
- Я действительно не считаю...
- Сколько мне осталось? - потребовал правды Мерлин.
- Без предварительного исследования я не могу быть уверен, - сказал доктор. - Но без операции...
- Просто скажите мне, мать вашу!
- Шесть месяцев, - ответил доктор. - От силы год. Но вы должны понимать, господин Эмрис, что интенсивная терапия также не даёт полной гарантии. В большинстве предполагаемых случаев следует рассматривать... господин Эмрис!
Жизнь никого не ждёт.
*
Тремя днями позже.
К тому времени как Мерлин наконец поднял трубку, Артур был уже готов нажать на отбой .
- Привет, - раздался голос Мерлина.
Артур нахмурился.
- У тебя всё в порядке?
Повисла пауза.
- Да. Что может случиться?
Артур теребил полировальную ткань, хранившуюся в футляре, чувствуя атлас подушечками пальцев.
- Ты погряз в университете, так почему бы и нет, - сказал Артур, решая сменить тему. - Я решил, что пора начинать репетиции перед концертом, как считаешь? Или ты сейчас слишком занят?
Вот оно. Звучало достаточно разумно, без излишних надежд в голосе. Артур сложил ткань втрое одной рукой, прикусил губу.
- Хорошо, - ответил Мерлин. - Часа через два. Я сейчас по горло в работе...
- Ох, - вздохнул Артур, пытаясь скрыть разочарование. - Я думал, мы... то есть я, приготовлю обед. Квиш? Надеюсь, ты поможешь мне с ним расправиться?
Повисло молчание.
- Прости, Артур, я не могу. Увидимся через два часа?
Артур вздохнул.
- Поверить не могу, что ты отказываешься от еды.
Мерлин издал звук, который, видимо, должен был быть смехом, но по телефону звучал как-то странно.
- Да. Скоро увидимся.
И повесил трубку.
Артур долго смотрел на телефон, прежде чем сложить его и бросить в скрипичный футляр. Он старался не думать о сосущем ощущении под ложечкой или о том, что без Мерлина его большая квартира казалась слишком тихой. Он не мог точно сказать, что изменилось, но что-то изменилось, несомненно. Артур сунул случайный диск в CD-плеер, из колонок зазвучал Бах.
Он не следил за временем, пока часы не пробили три.
Мерлин опоздал на двадцать минут.
- Извини, - сказал он Артуру, открывающему дверь. - Автобус опоздал.
Артур закатил глаза.
- Мерлин, я уже привык. Это часть тебя, если ты придёшь вовремя, меня удар хватит.
- Хмм, - Мерлин стянул ногами кроссовки и поставил их под дверь. - Что мы сегодня будем репетировать?
Артур удивлённо заморгал. Они раскачивались обычно минут десять, когда Мерлин приходил. Как правило, Мерлин ел, а Артур ругал его, но это было приятно и привычно. Неожиданная перемена сбила Артура с толку, напомнив первые дни после встречи с Мерлином.
- Я думаю, нам стоит повторить Паганини, - сказал Артур, поколебавшись. - Ты уверен, что не хочешь пообедать?
- Уже поел, - пробормотал Мерлин, прошёл к роялю и поставил сумку на пол. Он, должно быть, заметить взгляд Артура и лишь тогда улыбнулся ему, изогнув губы. От глаз побежали морщинки. Но всё равно что-то было не так, Артур чувствовал.
- Ты уверен, что всё в порядке? - спросил он лишь вполовину насмешливо. - Ты даже более странный, чем обычно.
- Я в порядке, - отмахнулся Мерлин. - Просто устал.
- Ну, давай, пока ты не заснул, - сказал Артур. - Давай разогреемся. Тутти?
Когда Мерлин играл, Артур заметил, что тот пользуется нотами и не импровизирует.
*
До чего смешно, как всё повернулось.
- Мерлин? - в голосе Кары звучало приятное удивление. - Как славно тебя слышать.
- Как ваши дела? - вежливо поинтересовался Мерлин.
- Изумительно, раз уж ты говоришь со мной снова, - Кара звонко засмеялась. - Я же говорила, стоит нам быть на связи. Ты принимаешь моё предложение?
Мерлин набрал побольше воздуха.
- Да, - ответил он.
- Так ведь это чудесно, - сказала Кара. - Потому что у меня есть для тебя отличные новости.
*
- Ты когда-нибудь думал о поездке за океан? - спросил Мерлин.
Они с Уиллом сидели около университетского корпуса, там, где высокая кирпичная стена шла вдоль берега пруда. Друзья забрались на стену и свесили ноги с краю. Мерлин держал полупустой пакет хлебных корок и крошил их уткам, плававшим внизу.
Уилл пожал плечами.
- Могу себе представить. Было бы здорово.
- Ага, - согласился Мерлин. Он раскрошил ещё одну длинную корку и стряхнул в воду. Утки принялись крякать и отпихивать друг друга, сражаясь за хлеб.
- Ты про Лондон? - спросил Уилл.
- Ага, - снова сказал Мерлин. Он задержал взгляд на воде, на отражении неба и облаков в её гладкой поверхности. Дебюсси, без кварт и квинт. - Я думаю, всё срастётся.
Он почувствовал, как рядом Уилл застыл, словно статуя.
- Что?
Мерлин поднял глаза, прикрывшись от вечернего солнца. Сегодня волосы Уилла торчали иглами, смазанные гелем острия бросали странные блики на поверхность пруда.
- Ты сам говорил, что мне надо ехать, - напомнил Мерлин. - Не говори, что собираешься переубеждать меня в обратном.
- В чём причина?
Мерлин отвернулся. Некоторое время он занимался утками и хлебом, не обращая внимания, как Уилл разглядывает что-то у него на шее.
- В том, я предполагаю, что пора подумать о чём-то большем, чем это.
Мерлин взмахнул рукой, обводя университетский городок, воду, всё вокруг.
Уилл легонько хлопнул его по плечу.
- Вот это я понимаю, - сказал он, и радость в его голосе заставила Мерлина по-настоящему улыбнуться впервые за этот день. - Ты сказал «да» ДЕККА?
- Ну, не совсем, - ответил Мерлин. - Я сказал «да» Каре. По-видимому, я хорошо продаюсь в Англии, да и Гаюс там довольно известен.
- ... И?
- Лондонская Филармония, - улыбнулся Мерлин. - Я сказал Каре, что или ты едешь, или я не даю концертов. И она согласилась, и...
- Бляяяяя! - заорал Уилл и по-медвежьи облапил Мерлина.
- Уилл! - взвизгнул Мерлин, цепляясь за край, но было уже поздно. - Прекрати, Уилл, я сейчас... Чёрт! - он потерял равновесие, и оба свалились со стены в пруд с ужасным всплеском.
- Охуеть! - выкрикивал Уилл, улюлюкал и хохотал. Мерлин сплюнул воду пополам с ряской и забился, чтобы остаться на плаву. - Блядь, Мерлин, прости! Ха-ха!
Волосы облепили Мерлину лицо. Он пнул Уилла в голень и поплыл к берегу. Было слышно, как люди покатываются со смеху, кто-то крикнул с моста:
- Красавцы!
- Отвали, чувак! - крикнул Уилл в ответ, всё ещё смеясь, в то время как Мерлин выполз и рухнул на траву. Он совершенно промок, крупно дрожа, он стал собирать водоросли с ног.
- Ненавижу тебя, - Мерлин метнул на Уилла сердитый взгляд. - Езжай ко мне домой и привези чистую одежду. Сейчас же!
Уилл хохотал, словно припадочный .
- Ты похож на мокрую кошку! - еле выговорил он, тыкая пальцем в Мерлина. - Ей-богу, это было весело. И, блядь, это было серьёзно, насчёт Лондона? Правда?
Мерлин снова рухнул на траву. Она была прогрета солнцем и пахла куда лучше воды из пруда. Он посмотрел в синее небо, смаргивая воду с ресниц. Рядом Уилл отряхивался, как собака, колючая причёска развалилась.
- Кажется, компания оплачивает перелёт, - сказал Мерлин. - Кара мне говорила.
- Ух ты, - выдохнул Уилл. - Кажется, они по-настоящему тебя любят.
- Ага, могу себе представить.
- Они на тебе сделают миллиарды долларов. Купят себе остров, - мечтательно сказал Уилл. - Можно, я буду твоим агентом?
Мерлин зевнул. Одежда противно липла к телу, но он не мог заставить себя пошевелиться. Куда проще было просто лежать здесь. Он слышал справа какофонию, производимую утками, дравшимися за сухари, которые свалились в пруд вместе с Мерлином и Уиллом.
- Из тебя паршивый агент, - проворчал Мерлин.
Уилл ухмыльнулся в ответ, его лицо было полускрыто травой . Прямо перед глазами Мерлина качался цветок ромашки, и приятель сорвал его. Пальцы окрасились жёлтым.
- Я потрясающий, ты же знаешь.
Мерлин снова повернулся к небу и с улыбкой прикрыл глаза.
*
У Мерлина имелся запас философских изречений. У него было по несколько философских изречений на все случаи жизни. Он верил, что лучше быть влюблённым безответно, чем никогда не знать любви. Мерлин верил, что где-то существует бог, но поскольку бог позволял одним людям убивать других, особого смысла в его существовании не видел. Он верил, что если у вас в доме есть инструмент и вы на нём не играете, то вы влачите жалкое существование. Он верил, что не стоит играть музыку, которую вы не любите, поскольку любовь - это музыка, которую стоит почувствовать.
Мерлин верил во множество вещей. .
В иные дни он верил, что сможет жить без Артура. Ведь жил же он как-то до того. В другие дни он в этом не был так уж уверен.
*
- Я не уверен, что тебе стоит ехать, - сказал Гаюс, поглядев на Мерина поверх очков.
- ...что? - переспросил Мерлин, не веря ушам. - Но...
- Я знаком с госпожой Лейк достаточно давно, - пояснил Гаюс. - И у неё есть определённая... репутация.
- Какая же?
Гаюс помолчал и не стал отвечать. Мерлин отодвинулся от клавиатуры.
- Всё равно я уже согласился, - сказал он упрямо.
- Уже? - спросил Гаюс поражённо. - Мальчик мой, надеюсь, ты не поспешил... не подписывай контракт, ни с кем не посоветовавшись. Сейчас Пендрагон твой агент?
Мерлин упёрся взглядом в собственные руки.
- Мерлин!
- Не знаю. Я так не думаю.
Гаюс тяжело вздохнул.
- Что ты будешь делать?
- Больше полагаться на себя, - ответил Мерлин, поднимая глаза. Почему Гаюс так ведёт себя? Мерлин не понимал, почему, и у него начала болеть голова от смущения и обиды. - Разве не это вы мне твердили? Не растрачивать мой потенциал, не сдаваться, делать что-нибудь, использовать возможности, работать упорней...
- Мальчик мой, мне просто показалось, что ты принял опрометчивое реше...
- Не то, чтобы у меня был выбор! - воскликнул Мерлин, и не смог посмотреть в лицо Гаюсу. Вскочив, он чуть не перевернул стул и поспешно рванулся к двери. Мерлин судорожно вдохнул, распахнул дверь и вырвался из кабинета. Он не обратил внимания на Гаюса, звавшего его по имени.
Выбирайте одно из двух.
Мерлин не знал, что делать.
*
Артур потёр глаз запястьем и обронил карандаш. Листы рукописи были раскиданы по всей крышке рояля, солнце делало чернила темнее, отдельные ноты складывались на нотном стане в случайный узор. С этой пьесой что-то было не так, а что, Артур не мог сказать точно. Она не шла.
Стерев последние шесть тактов, Артур снова проиграл мелодию на рояле, сосредоточенно нахмурившись. Потом он записал альтернативу, что-то более лёгкое, причудливое. Он позволял мотиву вести в левой руке, минимум, клише, от которого Артура передёргивало последние полгода. Теперь наконец звучание вызвало у него улыбку.
В папке уже было шесть законченных пьес, последняя, седьмая, была разобрана на листы, чтобы быть собранной заново. Это были багатели, маленькие пьески, словно окошки, глядящие на разные ландшафты, номер третий был полон дождём, иные солнечным светом или нежностью цвета осени. Артур немного поэкспериментировал, проведя фразой по клавишам, словно гребёнкой, и прервался, чтобы записать.
Двадцать минут спустя, когда последняя двойная тактовая черта была аккуратно проведена, Артур сложил страницы по порядку, а потом подшил в папку. Он убрал всё в большой кремовый конверт и перевязал лентой. Потом прошёл к книжным полкам и спрятал рождественский подарок для Мерлина между двух толстых сборников Баха, где тот его точно не найдёт.
Артур лениво потянулся и улыбнулся плюшевому Мерлину, сидящему на крышке рояля.
Прозвенел дверной звонок.
Удивлённо обернувшись, Артур прошёл к двери студии и открыл. Моргана стояла в дверях.
- Твоя сверхъестественная проницательность распространяется на знание, на каком я этаже, - усмехнулся Артур, а Моргана сунула ему в руки пачку бумаг.
- От Утера, - пояснила она, сморщив нос. - Просил тебя просмотреть новый контракт.
- Да ну? - Артур глянул на распечатки и нахмурился. Он шлёпнул бумаги на рояль. - Потом посмотрю.
- Или нет, - Моргана хлопнула по роялю. - Господи, как давно это было!
- Когда ты терроризировала мой инструмент? Да, давненько.
Моргана быстро пробежалась гаммой вверх и вниз по клавиатуре.
- Ох, Артур, ты такой милый. Скажи, что ты соскучился по мне за неделю.
- Или нет, - ухмыльнулся Артур. - Выпьем?
- Черничного смусси, - быстро сказала Моргана. - У меня слабость к твоим фруктовым фантазиям. И клубники добавь, если у тебя есть.
Артур закатил глаза.
- Прежде всего, - бросил он, спускаясь по лестнице, - ничего здесь не сломай, пока я не вернусь.
Моргана уже успела погрузиться в какой-то этюд Дебюсси и сыграла несколько зловещих аккордов в ответ.
Когда смусси был готов, Артур разлил напиток по двум высоким стаканам и принёс в студию.
- Вот твой напиток, гарпия, - объявил он, входя. И тут же застыл, обнаружив Мерлина.
- Смотрите, кто здесь! - восторженно провозгласила Моргана. - Мой любимый пианист! Я могу отдать ему свой смусси: ты прав, Артур, его надо откармливать.
Мерлин залился краской, испытывая явное неудобство от того, что Моргана обнимала его за плечи. Артур, улыбаясь, поставил оба стакана на журнальный столик.
- Не слышал звонок из-за блендера, - сказал он Мерлину.
Мерлин пожал плечами и улыбнулся в ответ.
- Ничего. Я всё равно уже ухожу. Я...
- Ерунда! - воскликнула Моргана, развернувшись на фортепианном стуле. - Ты только что пришёл.
Артур задрал бровь.
- Выпьешь стаканчик?
Мерлин покачал головой, отводя глаза.
- Нет. Я вам помешал. Я только хотел... То есть...
Артур подумал удивлённо, как Моргане удаётся запугать всех его друзей, в том числе, кажется, и Мерлина, до такой степени бессвязности. Мерлин выглядел совершенно расстроенным, его губы сошлись узкую, напряжённую линию, какую Артур наблюдал уже при чрезмерном общении с метрономом. Все следы предыдущей улыбки пропали. Вид у Мерлина был очень усталый.
- Ты ничуть не помешаешь, - сказал Артур. - Моргана всего лишь измывалась над нашим репертуаром.
- Прошу прощения, - возразила Моргана, забрасывая волосы за спину. - Ничего подобного.
И она изобразила некую выжимку, слишком быструю и с обилием мордентов. Ничего похожего на стиль Мерлина, и Артур с удивлением понял, что предпочитает последнего.
- Передай Артуру, что это не измывательство, - приказала Моргана Мерлину.
- Артур, ну ты и задница, - услужливо произнёс Мерлин, вызвав у Морганы приступ смеха.
- Ты мне по-настоящему нравишься, - улыбнулась она. - Я рада, что сломала руку. Теперь Артур может...
- Моргана! - рявкнул Артур, прежде чем она ляпнула что-нибудь неуместное или непристойное, как частенько бывало.
Мерлин слабо улыбнулся.
- Артур, - сказал он. - Мне... Мне показалось, что я забыл кое-что внизу, в гостиной.
Артур фыркнул.
- Так на тебя похоже. Что именно?
- Ну, - смутился Мерлин, потирая глаз тыльной стороной кисти, - это... хм... я не помню.
- Так пойди посмотри, может, найдёшь, - посоветовал Артур. - Не могу вспомнить. Вот ты даёшь.
На скулах Мерлина вспыхнули два красных пятна. Они смутно напомнили Артуру о чём-то... скольженье губ, касанье кожи... и он откашлялся. Мерлин мялся на верхней ступеньке, глядя на Артура непонятным взглядом и колеблясь.
- Эм... - протянул он, глядя то на Артура, то на Моргану.
Потом, кажется, разобрался в себе и пошёл вниз.
Моргана хитро улыбнулась Артуру.
- Ну, - сказала она. - Забыл что-то в гостиной, да?
- Моргана!
- Я только хотела сказать, - сестра отхлебнула немного напитка, - как давно я тебя знаю, и я была в твоей гостиной всего-то раз пять. И первый раз это было, когда ты только купил эту квартиру, а ещё раз, когда Утер грозился вычеркнуть тебя из завещания. Ничего такого.
- Сколько раз я должен тебе говорить... - начал Артур. Но их прервал голос Мерлина, позвавшего снизу:
- Артур!
Моргана ткнула брата в щёку кончиком ложечки.
- Твой парень зовёт. Поторопись.
- Ох, заткнись, - отмахнулся Артур, однако подчинился и пошёл вниз.
- Мерлин, ты совершенно бесполезен, разве нет? - сказал он, входя в гостиную.
Артур замер на половине движения. Мерлин стоял, полуобернувшись к окну. Он даже не глядел вокруг. Артур сделал ещё пару шагов в глубину комнаты, чувствуя, как скручивается узел в животе.
- Мерлин, - спросил он осторожно, - с тобой всё в порядке?
- Моргана отлично играет на рояле, - произнёс Мерлин задумчиво. - Так ведь?
Артур пожал плечами, несколько озадаченный поворотом беседы.
- Я уверен, что она замечательная. Только не говори ей, что я так сказал, ладно?
- Вот ты задница, Артур, - Мерлин обернулся.
Артур поднял обе брови.
- ... как ты уже говорил.
- Но ты тоже великолепен. Хотя и задница. Просто тебе надо научиться слушать.
Артур обошёл диван и встал рядом с Мерлином, который смотрел на него так пристально, что Артур не знал, что и сказать.
- Спасибо, - сказал он наконец, пытаясь разгадать выражение мерлинова лица. - Но мы, кажется, выяснили, что я блистателен, давным-давно?
Мерлин не засмеялся. Неожиданно он сократил расстояние между ними, притянул Артура за галстук, и их губы соединились. Артур всхлипнул, а Мерлин поцеловал его крепко, губы Мерлина были требовательными и горячими. Артур невольно подался вперёд, его рука сама собой легла на бедро Мерлина. Он почувствовал сахар на чужом языке, вкус мерлиновых конфет, и это что-то задело у него внутри.
Именно эта вспышка желания остановила Артура, поразив силой страсти. Он резко отстранился.
Мерлин сделал неловкий шаг назад, с огромными глазами, с таким открытым выражением и таким обнажённым чувством, что это испугало Артура.
- Что это, блядь, было? - резко спросил он, прежде чем мозг поспел за происходящим. - Что за...
Лицо Мерлина исказилось. Не говоря ни слова, он бросился мимо Артура к лестнице.
- Подожди! - крикнул Артур. - Мерлин!
Он услышал голос Морганы:
- Нашёл, что искал? - и поспешил в студию, где обнаружил Мерлина, возящегося с ремешком сумки.
- Нет, - ответил тот, не поднимая глаз ни на кого из них. - Не нашёл.
- Мерлин, погоди, - начал Артур, потому как что за херня?
- Увидимся... Я должен... мне надо... - Мерлин толкнул дверь и ушёл.
Артур уставился на то место, где только что был Мерлин, чувствуя, что совершенно сбит с толку, всё ещё ощущая вкус губ Мерлина на своём языке.
Моргана поднялась.
- Изволь объясниться, - сказала она. - Сейчас же.
*
Неизбежность.
Мерлин теребил авиабилеты в кармане. Он прислонился лбом к лифтовому зеркалу и закрыл глаза. Музыка лилась из динамиков, струилась и стекала к ногам Мерлина как дождевая вода.
*
- Мам!
- Мерлин, солнышко, как ты?
- У меня всё хорошо, мам.
- Звонил бы ты почаще. Как учёба?
Мерлин улыбнулся.
- Замечательно. Правда. Великолепно. Послушай, мам, у меня хорошая новость для тебя.
- Не рассказывай про новость, говори её сразу.
- Хорошо. Я получил приглашение дать концерты в Лондоне, сделать запись и всё такое. Помнишь, я присылал тебе кое-что недавно? Почти то же самое, только больше.
- Ох, Мерлин! - радостно воскликнула Хунит. - Я так горжусь тобой, сынок!
- Так что, - сказал Мерлин, закусив губу, - я уезжаю через четыре дня.
- ЧЕТЫРЕ ДНЯ?! - ахнула его мать. - А ты уверен, что перенесёшь дорогу, солнышко? Как же...
- Уилл поедет со мной, - быстро добавил Мерлин, глядя на след от календаря на стене. - Он тоже поедет, мама.
- Ну, - произнесла Хунит более спокойно, - если Уилл тоже поедет... Надеюсь, всё в порядке и ты сможешь позаботиться о себе.
Мерлин глубоко вдохнул, медленно выдохнул.
- Конечно, мам.
- А доктор что сказал?
- Всё хорошо.
- Он правда так сказал?
Мерлин проглотил слёзы.
- Да. Всё замечательно, мам.
- Так. Не забудь таблетки. И обязательно принимай их вов...
- Ну мам!
- Я так горжусь тобой, у меня сейчас сердце выпрыгнет! Дождаться не могу, когда расскажу Гленде об этом. И шли мне открытки изо всех уголков Англии.
- Пошлю все, какие смогу найти, - пообещал Мерлин. - Мама... я...
- Да, солнышко?
- Ничего, - сказал Мерлин. - Мне пора, Уилл пришёл.
- Ну, передай , что я люблю его. Пока, солнышко.
- Пока, - откликнулся Мерлин. И вдруг добавил отчаянно: - Я люблю тебя, мама...
Хунит засмеялась, линия немного искажала смех, но на сердце у Мерлина потеплело.
- Я тоже люблю тебя, Мерлин.
Щёлк.