Очередной дарк-драбблик, возможно, будет серия evilГаюс, хотя здесь он пока совсем не evil. Бегая по фендому, наткнулась на посты о том, что Гаюс предал и своих (магов), и Утера. И ещё зачем мама отправила Мерлина в Камелот, не затем же, чтоб от него окончательно избавиться. Теперь уже вряд ли найду. Но мысли эти теребят, и первая зарисовка вот она.
Рейтинг G, пейрингов нет. Персонажи - Мерлин и Гаюс
- Давай, пошевеливайся.
Мерлин дрожащими руками перебирает склянки на столе,
запихивает в сумку, негнущимися пальцами пытается одолеть завязки, и чуть было
не рассыпает лекарства на пол. Стражник переминается с ноги на ногу и сердито
сопит. Эта странная болезнь – Гаюс просто сбился с ног, хотя пока он может лишь
облегчить страдания. У него своя работа, у них – своя. Найти того – или тех –
кто наслал на людей заразу. Допросы идут беспрерывно. Иногда нужен и врач, хотя
палачи сами неплохо разбираются в человеческом устройстве. Лекарства нужны. И…
Пусть этот балбес отдувается, если один из важных участников предполагаемого
заговора отбросит копыта раньше времени.
Мерлин ещё раз сверяется с длинным списком лекарств, тяжело
вздыхает и обречённо плетётся за стражником. Вниз, ещё вниз. Это ещё не арест.
Зачарованные подвалы. Вернее, часть пещер. Где-то за стеной
ворочается во сне дракон. Звуки отсюда не доносятся в верхнюю тюрьму, куда
бросают за мелкие провинности. Магия опасна. В первую очередь – для самих
магов.
По коридору несётся непрерывный вой раненного зверя. Минуту.
Две. Три. Человек не может так кричать, думает Мерлин. Человек не в силах так
долго кричать. За решеткой какие-то оборванные, избитые люди с усталыми,
безучастными лицами. Только одна женщина, обнимая спящего ребёнка,
безостановочно шепчет, глядя в никуда:
будьтевыпрокляты-будьтевыпрокляты-будьтевыпрокляты… Крик обрывается, наконец,
тяжёлым хрипом, когда они проходят мимо… нет, в камеру, где проводят допросы,
лучше было не заглядывать.
- Пить, пить, - тянет сквозь прутья руки непонятное существо
из камеры справа.
- Который сейчас год? Что там наверху, мальчик? – бьётся об
решётку обросший старик в лохмотьях.
Мерлина мутит от ужасного зрелища и тяжёлого запаха.
Когда стражник отпирает нужную дверь, долго возится, замок
заело от сырости, люди, походящие больше на тени, жмутся по углам, поскуливая.
И лишь один не трогается с места. Лежит на куче гнилой соломы посреди камеры и
почти не дышит.
- Давай, - указывает на него Мерлину стражник.
Горе-помощник лекаря, длинный и тощий, складывается, словно
плотницкая мерка, опускаясь перед умирающим? умершим? нет, пульс ещё есть.
Сколько ночей он провёл над книгами после того, как не смог вылечить Мордреда?
А если Артур будет ранен в бою, а если не хватит минуты, чтобы довезти его до
дома? Да, здесь, наверняка, ещё можно помочь, но что дальше? Новые допросы?
Казнь?
- Он должен протянуть ещё дня два, до двадцать первой
годовщины правления, - сипит стражник. От него за версту несёт перегаром.
Работа нервная.
- Свежий воздух, чистая постель, регулярное диетическое
питание, - бормочет Мерлин, промывая раны и смазывая их обезболивающим. – Покой
и сон. Больше питья. – Он с сомнением смотрит на почерневшую, раздувшуюся ногу
пленника. Перелом. Сепсис. Множественные мелкие травмы. Общая слабость.
Недостаток питания. Два дня? Ну, возможно… Факел бросает блики на опухшее лицо.
Не может быть! – Сэр Мэлон?
Один из рыцарей Артура недавно пропал, как в воду канул.
- Да, они повсюду, - стражник наклоняется, нависает грозно.
– Тебя тоже не спасёт ничьё покровительство, если ты… - он тычет обомлевшего
Мерлина пальцем под рёбра, – будешь болтать лишнее.
Парень, не помня себя, выползает на воздух, кое-как
добирается до комнат Гаюса. Его долго, мучительно рвёт. Вернувшийся за полночь
лекарь находит своего подопечного мечущимся в жару.
- Вот она, цена мира и процветания, - обмётанными губами
шепчет Мерлин.
- Они преступники, - твёрдо говорит Гаюс. – Мальчик мой,
будь трижды осторожен!
- Они не виноваты, что такими родились, ты же знаешь. Если
бы существовал закон, по которому за синие глаза отправляли бы на костёр…
- Он работал бы, как любой другой. Люди должны быть уверены,
что зло имеет лицо, что оно наказуемо.
- Мне страшно, Гаюс. Кажется, мало просто вернуть в Камелот
магию…