Название: Элли будет на пиру
Бета: Felis caracal
Размер: драббл, 515 слов
Канон: А.М. Волков
Пейринг/Персонажи: Элли Смит, овечки Изумрудной страны
Категория: джен
Жанр: чëрный юмор, ужасы
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: смерть второстепенного персонажа
Краткое содержание: После победы Элли зовëт на праздничный пир всех-превсех



- А я всегда говорила, всегда говорила, что она особенная!
Ох уж эта Бетти, старуха, подлиза и завистница.
- Не зря еë назвали в честь самой Феи Убивающего Домика!
"Да слыханное ли дело - в честь такой великой феи простую овечку называть! Много о себе думаете!" - вот что она говорила, эта Бетти.
А теперь-то, конечно, языком метëт. Теперь, когда Элли пригласили на пир. Уж теперь-то, после того, как Фея Элли вернулась, как навестила свою тëзку, которую помнила ещë маленьким ягнëнком. А теперь Элли почти взрослая овечка в прекрасных розовых кудряшках. И Фея долго расспрашивала овечку о еë житье-бытье, погружая руки в эти приятные кудряшки, прижимаясь к ней щекой. Элли рассказывала Фее, как щипала травку и пила водичку, старалась расти хорошей овечкой и стать полезной хозяевам. Раз пять пересказала, ведь дни еë были похожи один на другой: день на лугу, ночь в сарае. Вода всегда была свежей, погода прекрасной, а если люди хмурились, говоря о чëм-то своëм, так это их дела, овцы и слов-то таких не знали. Война, дуболомы, налоги...
- Я хорошая овечка? - всë спрашивала Элли.
Фея кивала, хвалила еë, тоже всë незнакомыми словами.
- Я попаду в рай? - наконец осмелилась спросить овечка.
Остальные овцы зашумели. Спрашивать такое было нехорошо, проявлять наглость, гордость. Даже Фея ответила не сразу, призадумалась.
- Нам в приходской школе (ещë непонятные слова!) говорили, что у животных нет души. Наверно, потому что наши животные говорить не могут. Ты попадëшь в рай, конечно, милая.
Но у Феи тоже были дела, как у всех людей. Не живëтся им, людям, нет бы просто пастись да спать.
Элли дразнили другие овцы, говорили, что теперь она точно не попадëт в рай, потому что задирает нос. А потом пришëл жрец и сказал, что Элли зовут на пир. Фея победила Урфина, и у людей будет праздник. И Фея велела звать всех-всех, и скромную овечку тоже.
Вот это было чудо так чудо.
Элли, правда, не знала, кто такой Урфин.
- Как же она его без рогов забодала? - спросил совсем маленький ягнëнок.
- То людские дела, не нам в них лезть! - шикнула на него Бетти. Злилась, что еë никогда не позовут на пир, из всего стада никто и не застал времëн, когда она народилась. А на алтарь попадают только молодые, жрецы первыми выбирают самых лучших.
Мало того, Фея хотела перед пиром ещë разок поговорить со своей подружкой.
- Ты увидишь Изумрудный Город, - пообещал ей хозяин.
Город - это вроде большой деревни, там кругом изумруды, зелëные, как свежая трава, блестящие, как утренняя роса. Красиво. Так-то! Она ляжет на алтарь не в простом деревенском храме, а в самом дворце!
*
Элли, Фея Убивающего Домика, сидела во главе пиршественного стола. Страшила и Дровосек, по бокам от неë, сами не ели, но всë подкладывали ей кусочки повкуснее.
- А где же та милая розовая овечка? Такая хорошенькая она стала с позолоченными копытцами, с алой ленточкой на шее, со звонким бубенцом! Принарядилась для пира, а всë не идëт! Перед зеркалом вертится, ещë больше прихорашивается?
- Она уже готова!
Страшила махнул рукой, и два поварëнка, погоняемые Фрегозой, опустили на стол тяжëлое фарфоровое блюдо с расписной крышкой.
- Пахнет вкусненько. - Тотошка потянул носом воздух и облизнулся.
- Вот и Элли, - радостно сообщила Фрегоза, поднимая крышку. - Она же обещала, что будет на пиру!

@темы: фанфики, Волшебная страна

---

Название: Отступники
Бета: Felis caracal
Размер: драббл, 661 слово
Канон: А.М. Волков
Пейринг/Персонажи: овечки Волшебной страны
Категория: гет
Жанр: драма
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: смерть персонажей
Краткое содержание: Думаешь, трава растëт, мечтая, чтобы ты еë съела?


- Зачем, зачем я тебя послушалась? - слабо блеяла Фиалка. - Любовь делает нас глупыми.
Они забирались всë выше в горы, травы здесь почти не было, только мох, да лишайники, да островки холодного и белого, которое походило на соль, но, если лизнуть, превращалось в воду.
- Там смерть, - просто отвечал Черныш.
- Всюду смерть, - жаловалась Фиалка.
- Я тебя не отпущу. Я тебя люблю.
- Я сама не уйду. Я тебя люблю.

*
Когда Черныш узнал, что Фиалку ждëт алтарь, он сошëл с ума.
- Давай убежим, - сказал он Фиалке. - Я не хочу, чтобы тебя убили.
- Глупый, - засмеялась Фиалка. - Меня избрали, это большая честь. К тому же убегать нехорошо, хозяин будет волноваться.
- Пусть поволнуется, ему полезно! - прикрикнул на неë Черныш. - Долго будем собираться - поймают и на алтарь силком потащат! Что, разве можешь ты отказаться?
- Кто же отказывается от такой чести? Пастухи на нашей стороне, они смотрят, чтобы мы себя правильно вели, спасают от соблазнов! Кто убегает, тот в рай не попадает!
Черныш затопал копытами, замотал едва пробившимися рожками.
- Фиалка, Фиалка, не надо тебе в рай!
- А что же мне надо?
- Быть со мной, родить много, много ягнят.
- Для чего? Какой смысл будет в их жизни без веры? Мы честно трудимся всю жизнь, а лучшие...
- Лучшие - всего лишь пища для них! Ты думаешь, трава растëт, мечтая, чтоб ты еë съела?
- Нет! - охнула Фиалка. - Она просто растëт! Она глупая!
- И мы будем просто жить! Будем глупыми, Фиалка! Будем сумасшедшими! Но счастливыми!

*
Они много нагрешили.
Они убежали. Фиалка отказалась от чести Жертвы.
Хозяин не выбирал их парой друг для друга.
Они лгали встречным людям о том, куда идут. Крали чужое сено.
Боги в наказание послали им Дикого Зверя.
Старики говорили, что пока не было хозяев, некому было защитить овечек от диких зверей, и надо быть благодарными. Черныш однажды спросил, что за разница, зверь тебя сожрëт, или человек. Что за любовь и забота, которые кончаются убийством? Правда ли, что хозяева друзья овцам? Ужас что тогда началось.
Птицы, с которыми любила болтать Фиалка, рассказывали, будто бы где-то там дикие звери ещë не перевелись. И вот Черныш завëл еë в такую дальнюю даль! И собирался ещë дальше, за горы, вроде холмов, только выше, туда, где совсем нет людей. Если бы их не спас человек, человек другого цвета, зверь сожрал бы их и не подавился. Худой, рыжий в полоску, с такими зубами, что Фиалка прямо чувствовала, как они вопьются... Тогда она подумала про алтарь. И про то, что Черныш ведëт еë в Безлюдье. А водятся ли там звери? Кто защитит там их с Чернышом, их маленьких, ещë не родившихся ягнят?
Она хотела жить.
- Бежим! - крикнула она Чернышу, и они убежали, бросив человека драться со зверем.

*
Они стали осторожными. Пробирались с оглядкой. Спрашивали дорогу и новости у птиц. Обошли новых, разноцветных, людей. У этих людей не было храма, зато были и дома из шкур, и одежда из шкур.
Было это уже в горах.
Горы однажды появились вдали, похожие на грозовую тучу, и медленно росли, казались всë страшнее и непроходимее.
Черныш с Фиалкой прятались среди камней, потому что больше прятаться было негде. Тут не было еды, а холодно было так, как никогда в жизни.
- Зачем стекло на камнях? - спрашивала Фиалка.
- Чтобы нам было труднее убежать, - отвечал Черныш. - Но я люблю тебя, а любовь делает нас упрямыми.

*
И вот они оказались на краю огромного оврага, размером больше их деревни и пастбища вместе взятых, с краями из стекла. Куда хватало глаз, были только стекло и соль-из-воды. Если обходить овраг, они умрут с голоду.
- Смотри! - закричал Черныш. - Там птицы! Спросим у них дорогу! Перетерпим и перейдëм горы! Мы уже почти на самом верху! Дальше только вниз! Эй, птицы!
Птицы тоже заметили их и стали спускаться. Они становились всë больше и больше, налетели и подхватили овечек.
Фиалка вскрикнула, когда огромные когти царапнули еë.
- Потерпи! - крикнул Черныш. - Они перенесут нас через горы. Вы ведь перенесëте?
Птицы не удостоили его ответом, лишь мерно взмахивали крыльями.
- Перенесут, - уже не так уверенно сказал Черныш.
Вскоре показался другой край оврага, а над ним нависала скала, а на скале было огромное гнездо, в котором, раскрывая клювы, пищали голодные птенцы.

@темы: фанфики, Волшебная страна

---

Название: До последнего
Бета: Felis caracal
Размер: драббл, 416 слов
Канон: А.М. Волков
Пейринг/Персонажи: Саблезубые тигры, Страшила, Виллина, дуболомы
Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: G
Предупреждения: смерть персонажей
Краткое содержание: Хотите ли вы жить, Саблезубые?


- Бежать нам некуда, - сказал глава стаи. - Поэтому, братья, будем биться до последнего тигра и заберëм столько вражеских жизней, сколько сможем.

*
Новость принесли птицы. Мелкие пичужки саблезубых совсем не боялись - что за толк огромным кошкам гоняться за этими комками перьев?
- Страшила послал войско, чтобы вас перебить, - радостно сообщила одна из птичек. - Он говорит - потому что вы злые, нападаете на прохожих, воруете людей и скот! Он сказал - это ради все-об-щей без-о-пасности!
Где им спрятаться? Куда увести племя? Кругосветные горы на то и кругосветные, что непреодолимой стеной окружают мир. В лесу они хотя бы знают каждый куст, каждую тропинку.
- Мы будем защищаться, а пока пошлëм гонца к Смелому Льву! - сказал один из старейшин.
- Смелый Лев не пришлëт нам помощь, он лучший друг Страшилы, - отозвался другой.
- Однажды это его не спасëт, - оскалил зубы глава.
Тогда и решено было биться до последнего и забрать столько жизней...
- Жизней? - засмеялись птицы. - Он послал деревянных солдат!

*
Они шли день и ночь, потому что не знали усталости, не нуждались во сне и пище. У них был приказ. Они вошли в лес на рассвете, с саблями, с дубинками, с вырезанными на лицах улыбками.
Тигрят и самок на сносях спрятали в норах. Бессмысленная попытка выкроить ещë несколько часов жизни для них. Пусть ни люди, ни звери, оказавшиеся достаточно далеко в лесу, никогда и ничего уже не расскажут, - но птицы и мыши, эти мелкие доносчики, были вездесущи.
- По крайней мере, у нас есть гордость, - сказал глава. - Никто не скажет, что мы сдались без боя.
Но всë было бесполезно. Тигры - не бобры, а рвать когтями дуболомов - всë равно, что точить когти об дерево. Дереву по большому счëту на это наплевать. И тигры падали под саблями и дубинками.

*
И вдруг всë прекратилось. Дуболомы замерли.
- Неужели Смелый Лев убедил Страшилу? - перешëптывались уцелевшие воины.
- О Саблезубые! - раздался громкий голос. - Это я, добрая волшебница Виллина. Птицы донесли до меня весть о вашей беде. Моя волшебная книга открылась на букве "Э". Я поняла, как просто уничтожить кого-то и как нелегко вернуть. Вы хотите жить, о Саблезубые? Подземные Рудокопы готовы дать вам Усыпительной Воды, и хотите вы того или нет, мы вас ею напоим. С этой минуты вас будут ловить, а не убивать. Просто не противьтесь этому.
- Мы должны посовещаться! - крикнул в ответ глава.
- Ну что ж, даю вам полчаса, - ответила Виллина.

*
- У нас мало времени, - объявил глава. - Двое молодых воинов отправляются в норы, чтобы помочь нашим детям и сëстрам. А вы, братья, не откажите друг другу в последней услуге. Жизнь, которую нам предлагают, это не жизнь. Сохраним хотя бы честь, последнее, что у нас осталось.

@темы: фанфики, Волшебная страна

---

Название: Теперь это всë наше
Бета: Felis caracal
Размер: мини, 1043 слова
Канон: А.М. Волков
Пейринг/Персонажи: Кау-Рук и Ильсор, Баан-Ну за кадром
Жанр: драма, ангст
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: упоминаются недобровольные сексуальные отношения
Краткое содержание: Победитель получает всë

Корабль был огромен и безлюден. Каким-то шестым чувством ощущалось, что их, бодрствующих, только двое. Остальные, погружённые в криосон (а некоторые до того и в обычный сон), чувствовались иначе, где-то на периферии сознания.
Кау-Руку иррационально хотелось с гиканьем пробежаться по коридорам, ворваться в пустую кают-компанию, сотворить там что-нибудь вроде скидывания вещей со столов или колеса в проходе. Хотя вряд ли у него получилось бы: в коридорах помешали бы мембраны-разделители, кают-компания была прибрана и вылизана, даже в складах и ангарах места практически не было.
Желание было тем более странным, что он уже однажды был заперт в этой консервной банке целых семнадцать лет. Правда, в не самой приятной компании.
Теперь он был избавлен от «мудрого» руководства непоследовательного Баан-Ну, от разглагольствования о политике солдафона Мон-Со, от навязчивых просьб сыграть в камни от Лон-Гора: техника его не устраивала, видите ли, хотелось живых эмоций противника.
И ещё — с ним был Ильсор. Одно это искупало все тяготы предстоящего полёта. Они были одни, это было весело, интригующе, щекотно внутри. Они оторвались от Беллиоры, они были совсем-совсем одни, как на необитаемом острове, полном пиратских сокровищ.
Кау-Руку хотелось рассыпать эти сокровища перед кем-то, да почему перед кем-то, перед Ильсором, конечно. Провести помещениями знакомой конструктору до винтика «Диавоны», в загрузке которой они участвовали практически только что. Указывать широким жестом на то и это, глядя, как глаза Ильсора вспыхивают от восторга.
Кажется, теперь им можно было всё, чего прежде было нельзя.
Кау-Рука подзуживало — забытое с детства чувство. Даже не азарт, а смесь любопытства с желанием пошалить. Может, было что-то в беллиорском воздухе или в местной пище, не учтённое высокоточными анализаторами. Он не знал, он просто, поняв, что «Диавона» легла на курс и можно довериться автоматике, с заговорщицким видом потащил Ильсора за собой. Ильсор, заинтригованный такой переменой в поведении менвитского выдержанного офицера, потянулся за ним, слабо, непонимающе улыбаясь.
Идти было недалеко, каюта генерала располагалась в центральной части корабля. Хорошо было бы радостно распахнуть дверь пинком ноги, но та просто с мягким шуршанием отъехала в сторону, стоило Кау-Руку приложить ладонь Ильсора.
— Зачем мы здесь? — спросил тот, осторожно заглядывая внутрь, как в пасть опасного зверя.
— Идёмте! — Кау-Рук практически затащил его через порог, дверь, подумав, мягко вернулась на место.
Ильсор замер в углу, в полутени, чудом образовавшейся в залитых хирургически ярким светом помещениях корабля.
Сюда никто не заходил уже довольно давно. Последним был, кажется, Ильсор, возвративший на место церемониальные шлем и плащ: сам Баан-Ну не любил пользоваться телематами, да и вообще, для чего ещё нужны слуги? Теперь символы власти покоились в своей силовой ячейке. Кау-Рук спросил Ильсора:
— Поможете? Простите невинное желание?
Ильсор хмыкнул, но убрал поле и помог Кау-Руку надеть шлем, накинул на плечи плащ. Драгоценный мех заиграл в свете потолка. Не совсем то, что под ярким светилом Беллиоры или даже их родным солнцем, но Кау-Рук решил, что смотрится куда лучше этого неряшливого красномордого писаки. Он повертелся перед стеной, которую Ильсор, усмехнувшись, сделал зеркальной. Потом передал шлем Ильсору:
— Не хотите примерить?
— Нет, — тот с улыбкой покачал головой. Стена погасла, стала, как прочие, почти белой, с лёгким розоватым оттенком.
Кау-Рук театральным жестом откинул плащ на ложе и сам повалился сверху, раскинулся в позе звезды, запустил пальцы в белый мех. Ложе сперва подалось навстречу, обхватило его, смягчая падение, потом снова разлилось, подстроилось под тело, чуть покачивая, баюкая. Новейшая на момент отлёта технология. Такие были предусмотрены только для бодрствующей команды, и у Баан-Ну было самое большое. Наверно, здесь он и валялся, надиктовывая фальшивые приключения для мемуаров, а Ильсор подносил чипсы… которых не было в корабельных запасах, но так вдруг представилось и так захотелось…
Он похлопал по ложу, мягко поддавшемуся и погасившему движение. Ильсор, поколебавшись, присел.
— Неужели и этого тоже не хочется?
Ильсор покачал головой и улыбнулся.
— Или вы уже?
Кивок. Та же ровная улыбка.
— Я подозревал, что вы не самый послушный арзак, — засмеялся Кау-Рук, утягивая Ильсора к себе. — Да вы расслабьтесь, теперь нас никто не накроет!
Ильсор всё ещё был напряжён. Он мягко попытался высвободить руку, но штурман легко удержал его, прилёг на бок и принялся разглядывать впервые так близко оказавшееся лицо.
Ильсор не смотрел на него — изучал потолок. Свет был резкий, рабочий, бросающий на лицо такие же резкие тени. Кау-Рук любовался острым профилем. Орлиный нос, выступающие скулы, волевой подбородок. И — эти вечно улыбающиеся губы на самом деле были узкими, словно Ильсору привычнее было сжимать их в полоску. А ведь настоящая, не дежурная, улыбка у него была такая красивая, на щеках проступали ямочки, и весь Ильсор словно светился. У этого мужественного арзака были удивительно пышные тëмные ресницы, каким позавидовала бы любая красавица, и совсем не женские густые брови.
Вблизи были видны следы бессонных ночей, залëгшие под глазами. Морщинки на лбу — от тяжёлых раздумий. И едва наметившиеся лапки в уголках глаз — всё-таки Ильсор улыбался, были в его жизни и поводы для радости. Кау-Рук поклялся позаботиться, чтобы в эти годы их было больше. Этакий отпуск в семнадцать лет длиной — от научных трудов, от подпольной борьбы…
Он поднёс к глазам руку Ильсора — худую, жилистую, с тёмными волосками, с длинными ловкими пальцами. Перевернул кисть ладонью кверху, вгляделся в линии.
— Что вы там видите? — шëпотом спросил Ильсор.
— Только хорошее. Счастье. Свободу. Большую любовь.
Он нежно поцеловал центр ладони, поднялся мягкими поцелуями до локтевой ямки.
— Пожалуйста… — осторожно пытаясь отнять руку, попросил Ильсор. — Пожалуйста, не надо.
— Я… Вы… Я…
— Просто… Не здесь.
— Да почему же? — не выпуская его пальцев, удивлëнно спросил Кау-Рук. — Это теперь всë наше, и мы можем делать что и где захотим! Разве вы не хотите утереть нос Баан-Ну?
Штурман обнял Ильсора, теснее прижимаясь к нему.
— А вы хотите?
— Ещë как!
— И я теперь тоже ваш?
— Пусть кто-то попробует отнять!
— Вы сами-то себя слышите? — стряхивая его руки и садясь, спросил Ильсор. — Не хотел бы начинать наше путешествие со ссоры или врать, что ваши чувства не взаимны. Но вы ошиблись — я был абсолютно послушным арзаком. Поэтому заниматься любовью здесь, чтобы утереть нос Баан-Ну, для меня просто слишком.
Кау-Рук тоже сел, оторопев.
Ильсор всегда был шкатулкой с сюрпризами, хотя порой не такими уж приятными. Сперва штурман считал его смазливым мальчишкой на побегушках. А Ильсор оказался даже не личной нянькой, а референтом и телохранителем Баан-Ну. Потом — конструктором Диавоны. Затем — вождëм сопротивления. И снова — красивой игрушкой, развлечением, которое всë время под рукой… Для генерала. И трофеем для Кау-Рука.
— Простите, — хрипло прошептал он.
— Прощаю. — Ильсор обнял его плечи тонкой рукой, прижал к себе, утешая. — Пойдëмте отсюда, Кау-Рук. Закроем эту каюту и эту тему к орровой матери на веки вечные. Начнëм… что-то совершенно новое.

@темы: фанфики, Волшебная страна, ТЗЗ

---

Название: О кроликах и деревьях
Бета: Felis caracal
Размер: драббл, 316 слов
Канон: А.М. Волков
Пейринг/Персонажи: кролики и лисы Волшебной страны
Категория: джен
Жанр: чëрный юмор
Рейтинг: G
Краткое содержание: Лисы не едят кроликов, ведь у них есть кроличьи деревья



Я всего лишь маленький кролик, и память у меня маленькая. Я всегда жил в нашем лесу. Тут хорошо. Лес принадлежит лисам, а другие звери сюда не суются. И это хорошо, потому что лисы не едят кроликов, а другие звери едят. Мама так говорила, пока не ускакала куда-то. А почему бы ей не ускакать, если я уже вырос и не нуждаюсь в еë заботе? В лесу хорошо, и лисы не едят кроликов, и много еды, и поэтому мы все молоды и здоровы. Нас много, так много, что не успеваешь запомнить одних, как перед тобой уже другие. Мы быстро растëм, меняемся, мельтешим друг перед другом, как тут друг дружку упомнить. Ведь мы кролики, и память у нас маленькая. Сколько нас, я не знаю. Вот лисы умеют считать, они говорят, что нас много, а я и считать-то не умею. К тому же они не едят кроликов. Мама всегда пугала, что, если я не буду слушаться, меня утащит волк или тигр, но не лис, ведь лисы не едят кроликов. У них для этого есть специальные кроличьи деревья, их плоды ни по виду, ни по вкусу не отличаются от кроликов. Откуда они это знают? Наверно, от волков или тигров. Но плоды же растут на дереве, а кроликов лисы не едят. Только деревьев этих никто не видел, даже птицы или мыши, которые везде пролезут, так лисы свои деревья берегут. Ведь если лисы останутся без этих деревьев, есть-то им будет и нечего, ведь кроликов они не едят. Не хотел бы я для лис такой судьбы. Они славные. Один даже пообещал научить нас считать, и сегодня мы целой компанией идëм к нему. Терпения ему с нами, ведь мы кролики, и память у нас короткая. Лисы часто зовут нас поучиться чему-то, но что-то я не встречал тех, кто чему-то научился. Может, потому, что память у нас короткая, может, потому что нас много, а лес большой, и часто тех, кого ты знал, можно уже и не встретить.

@темы: фанфики, Волшебная страна

---

Название: Когда призывает долг
Бета: Felis caracal
Размер: драббл, 632 слова
Канон: А. М. Волков
Пейринг/Персонажи: Лисы Волшебной страны
Категория: гет
Жанр: драма
Рейтинг: R
Предупреждения: смерть персонажа
Краткое содержание: Что победит, долг или любовь?
Примечание: никогда не следуйте примеру главных героев


Длиннохвост, пятый сын Рыжего дома, прекрасно жил до этого дня. Положение давало ему возможность свободного и безбедного существования. Большую часть времени он проводил на охоте — просто для развлечения — и на пирах. Для занятия государственными делами было и так достаточно лис, а уж до королевского трона ему было как до луны. Так что дни его легко текли, не отягощëнные трудами и заботами. Охота, пиры, учëные беседы, он вообще покровительствовал учëным и людям искусства. И конечно же, не миновала его и любовь, и на охоте, и на пиру, и в беседах сопровождала его прелестная, нежно любимая Искорка.
Однажды, когда он лежал рядом со своей любимой женой, утомлëнный ласками, раздался стук в двери спальни, лëгкий стук, и Длиннохвост ещë не подозревал, что это гром налетевшей на него грозы. Молния ударила, и жизнь раскололась пополам, как дерево, от вершины до корней, и запылала.
— Ваше высочество, — сказал пожилой лис с седой мордой, советник короля, — его величество болен и требует вас к себе.
— Меня? — удивился Длиннохвост.
— Вы теперь первый наследник престола.
— Я? Поразительно. В нашей глуши я как-то не следил за политикой.
— Политике тоже было не до вас, — вздохнул советник. — Но теперь она взялась за вас всерьëз. Впрочем, вы можете рассчитывать на мою искреннюю помощь. Я честно служил двум поколениям королей.
— Благодарю, — Длиннохвост склонил голову. — Что же случилось?
— Ваш отец ранен в схватке с Саблезубыми. Люди теснят их так же, как и нас, и они теперь пытаются оттяпать часть нашего леса.
— Да, до меня доходили слухи.
— Мало того, на своих хвостах они притащили в наш лес чëрный мор, сгубивший двух ваших старших братьев. Ещë один в эти суровые времена ничего лучше не придумал, как устроить дуэль по ничтожному поводу. И наконец, первенец короля был вероломно убит людьми, прибыв к ним на переговоры о перемирии. Теперь его шкура украшает жилище охотника. Это неслыханное оскорбление, мы обязаны смыть его кровью. Вы унаследуете страну в очень тяжëлый период.
Длиннохвост почувствовал, как сердце пустилось вскачь.
— Но это же глупо. Я не готов… Я не учился править, я не умею вести войну…
— Обещаю вам, вы будете не один. Король очень плох. Возможно, вас коронуют ещë до его смерти, чтобы не откладывать свадьбу на время траурных мероприятий. Дом Чëрно-бурых будет зудеть об оскорблении даже при наличии столь очевидной причины.
— Свадьбу? Я уже счастливо женат, и, по-моему, цвет шкуры моей жены достаточно очевиден.
— Ох уж эти традиции, — покивал советник. — Из-за них всë смешалось на этом свете, и Рыжий или Чëрно-Бурый — уже не столько цвет шкуры, сколько клановая принадлежность. Вам ли этого не знать. Для народа, разумеется, вам подберут жену с правильным цветом шерсти, но дом Чëрно- Бурых не позволит, чтобы ваша жена и соправительница была из одного с вами дома.
— Но ведь те короли, что короновались от договора до сего дня, были неженаты! Вы сейчас предлагаете мне…
— Я предлагаю вам сделать всë полюбовно. Вы же не хотите, чтобы с вашей любимой произошëл, скажем, несчастный случай. Тигры, повсюду бродят тигры…
— О боги, нет! Хорошо, дайте нам время хотя бы смириться с этим. Мне надо переговорить с женой наедине.

***

— Я люблю тебя, — сказал Длиннохвост. — Я не могу расстаться с тобой.
— Я тоже люблю тебя и всюду последую за тобой, — ответила Искорка. — Или уйду одна ради твоего счастья, если ты того пожелаешь. Королевство…
— Ты стоишь целого королевства, и уж тем более для того, кто никогда не желал быть королëм. Ты — жизнь моя.
— Ты — жизнь моя, — отозвалась она.
— Но долг призывает меня. Я не могу отдать тебя никому. Не хочу, чтобы ты мучилась от боли, когда тебя терзают тигры. Или от иной боли, когда другая займëт твоë место.
Искорка прикрыла глаза и покорно подставила горло зубам Длиннохвоста.

***

С тех пор уже несколько поколений сменилось, но Искорка так и стоит в королевском кабинете, сверкая глазами из настоящих изумрудов. Одни считают, что в назидание Чëрно-Бурым, другие - что как памятник большой любви.
Длиннохвост V не в силах был расстаться с любимой. Он прожил недолго, не оставил после себя наследников и встретил последние минуты у ног Искорки. За недолгое время правления он схоронил трëх жëн. Говорят также, что Искорка не смогла отдать своего Длиннохвоста никому, месть еë унесла жизни трëх королев, а также настигнет каждого, кто попытается избавиться от чучела.

@темы: фанфики, Волшебная страна

---

Название: Беллиора, или туда и обратно
Бета: Felis caracal
Размер: мини, 1343 слова
Канон: А.М. Волков
Пейринг/Персонажи: Ильсор, Кау-Рук, Мон-Со, Лон-Гор, Страшила, Каги-Карр, Урфин Джюс, прочая флора и фауна Волшебной Страны
Категория: джен
Жанр: юмор, стëб, сюр
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: намëки на чрезмерное увлечение волшебными животными и неполезными веществами, употребление алкоголя
Краткое содержание:
— Дядь, я звездолëт твой возьму ненадолго? Лет на тридцать пять-сорок?
— А ты куда на нëм собрался?
— Да недалеко тут, в соседнюю галактику. Клëв там, говорят, хороший. Порыбачим — и сразу назад.
Примечание: все персонажи, вовлеченные в сцены сексуального характера, являются совершеннолетними

Однажды Баан-Ну пришëл к Кау-Руку.
— Слушай, задолбало всë. Знаю я одно волшебное местечко на Беллиоре. Клëв шикарный, виноград кругом, а где виноград — там и вино. Овечки, понимаешь, пасутся. Шашлычок, туда-сюда. Соберëмся чисто мужской компанией, посидим хорошо. Пилить туда, правда, семнадцать лет в одну сторону и столько же обратно, но оно того стоит. Да и не нам, в конце концов, педали крутить.
— Спасибо, конечно, но почему я? — удивился Кау-Рук. — Я боевой офицер, в жизни овец не резал, да никого, впрочем, не резал и даже не стрелял, арзаков и то не гипнотизировал, настолько мне чуждо насилие.
— Знаю, знаю, — запыхтел Баан-Ну, заливаясь стыдливым румянцем. — Да только «Диавона»- то не моя, а твоего дядюшки. Тебе он еë без проблем даст на каких-то тридцать пять лет, а если ты еë случайно об метеорит раздолбаешь, ничего особенно не сделает.
— Ничего я не раздолбаю! — возмутился Кау-Рук. — Я боевой офицер, если хотите знать, вообще не пью. Особенно за рулëм звездолëта. Лучше скажите, кто нам овцу зарежет и шашлык замаринует?
— Что у нас, арзаков мало? Вот хотя бы Ильсор и замаринует. Не думаю, что овца устроена сложнее звездолëта.
— И зарежет?
— И зарежет. Он кого хочешь зарежет, бандит такой, решил мировую революцию устроить. Скажи Гван-Ло, что мы ещë и Ильсора с собой прихватим, и ему ещë тридцать пять лет будет не о чем беспокоиться, тогда «Диавону» точно даст.
Кау-Рук немедленно запряг во флаер четвëрку арзаков и поехал во дворец Гван-Ло.
— Дядь, я звездолëт твой возьму ненадолго? Лет на тридцать пять-сорок?
— А ты куда на нëм собрался?
— Да недалеко тут, в соседнюю галактику. Клëв там, говорят, хороший. Порыбачим — и сразу назад.
— Меня с собой не прихватите? Так задолбался здесь, целый день управляй, гипнотизируй как не в себя, да ещë Ильсор мировую революцию затеял, пакостник.
— Извини, дядь, мы уже с Ильсором договорились, сейчас переигрывать неудобно как-то, обидится ещë и устроит революцию раньше времени.
— Да, действительно, — Гван-Ло вздохнул. — Ну ладно, я хоть здесь от него отдохну.

***

— Ура, мужики! — радостно завопил Кау-Рук, хлопая по плечам Лон-Гора и Мон-Со. — Едем отрываться! Напьëмся так, чтобы не отличать Страшилу Мудрого от Ильсора Прекрасного!
— Тише! — шикнул на него Лон-Гор. — А то жена моя, Алëн-Гор, услышит, нажалуется Гван-Ло и никуда меня не отпустит.
— Хорошо, — тараща глаза и прикладывая палец к губам, тоже зашептал Кау-Рук. — Обставим это как экспедицию. Брать будем только мужиков, потому что экспедиция ну очень опасная. Думаю, от желающих отбою не будет.
Набрали в итоге одних только менвитов человек триста.
Пришлось и арзаков в педальной прибавить, чтобы сдвинуть с места такую тяжесть. Ильсор собственноручно выковал новый усиленный кривошипный шатун из железного дерева, и они прямо-таки полетели.

***

Как только долетели до Беллиоры и вышли из корабля, Кау-Рук отправил дядюшке Гван-Ло почтового голубя с письмом, мол, удачно добрались, «Диавона» цела, скучаю.
Встретил их сам Страшила Мудрый с Фарамантом и Дин Гиором.
— С приездом, пацаны! Как сами?
— Всë так! Страшила, сегодня ты угощаешь!
— Я слышал, вы собираетесь напиться так, чтобы не отличать меня от Ильсора Прекрасного? А ну, покажите мне этого вашего Ильсора! Да, вином тут не обойдëшься.
Из подвалов дворца выкатили что было, на триста человек всë-таки, не считая арзаков.
— Арзаки тоже люди! — заявил Ильсор. — Или я вам прямо тут устрою мировую революцию. И овец резать не буду.
Это был сильный аргумент.
— Страшила, а когда же овцы? — спросил Лон-Гор.
— Только от своей Алëн-Гор вырвался, овец ему подавай, — фыркнул Мон-Со.
— Угощайтесь, гости дорогие. — Носатый мужик бухнул на стол большую корзину овощей.
— Это что? Это кто?
— Всë, что в огороде, по пути нарвал. Вон то здоровенное полосатое — абрикос, вон то с тентаклями — клубника… Да не бойтесь, не укусят вас мандаринки, пошипят немного и успокоятся. Берëшь одну, бах об стол, чтобы отрубилась, быстренько чистишь и ешь.
— Это наш Урфин, — ласково погладил мужика по голове Страшила. — Всë ищет рецепт живительного порошка, экспериментирует с растениями разными, от маков до кактусов, вон какой огород развëл. А настойку горькую гонит — закачаетесь.
— На усыпительной воде, — гордо подтвердил Урфин.
Остальное Кау-Рук помнил смутно. Кажется, Ильсор и Страшила рассказывали ему хором про реформы, грядущие в Волшебной стране. Тигров усыпить, леса отдать лисам. Чтобы лис хватило, пообещать им маткапитал. Развернуть Большую реку, оросить Пустыню и засадить всю кроличьими деревьями. А чтобы лис и на Пустыню хватило… Тут Кау-Рук пробормотал восхищëнно:
— Какие же вы умные! — и засосался с обоими.
Нашлись пилоты, пожелавшие немедленно осмотреть зону посадок. Долго искали ручку двигателя, потом долго не могли ею куда надо попасть. Урфин завернул им на дорожку настойки, клетчатой картошки в мундире и горошка в горошек, красного с белым.
— Смотри, Лон-Гор, вот и твои овцы! — заорал Мон-Со в какой-то момент.
Овцы у местных тоже были неестественно ярких цветов.
— Психоделических, — подсказал Кау-Руку не то Ильсор, не то Страшила.
— Какой ты умный! — И Кау-Рук снова его засосал.
— Не до овец сейчас, — буркнул Лон-Гор, сбивая с себя щелчками что-то мелкое. — Гномы расшалились, бегают по мне, щекочут и смеются, мерзавцы, надо мной!
— Генерал! — К Баан-Ну подбежал один из арзаков, улетевших в пустыню. — Там камень! Он притягивает! Вертолëт бился об него, как мошка о стекло, пока весь не измочалился, и теперь никто не может подняться на ноги и отойти от камня!
— Мон-Со! — рявкнул Баан-Ну. — Поднимай остальные вертолëты и лети им на помощь! А у меня тут важная дипломатическая миссия. Как вас зовут, птичка?
— Кагги-Карр. — Птичка потупила глаза.
— Ну что за прелесть, что за глазки! Железные перья, алмазный клюв, когти… Я прошëл пол-Вселенной, но нигде таких когтей не видел. Что вы делаете сегодня вечером?
Делать нечего, Мон-Со и Кау-Рук подняли свои звенья вертолëтов, понеслись в Пустыню, но по дороге наткнулись на целую стаю гигантских птиц с алмазными клювами и железными перьями. Конечно же, Мон-Со кинулся в бой, а Кау-Рук, которому было чуждо насилие, улетел обратно.
Мон-Со тоже быстро вернулся, боялся, что без него весь шашлык сожрут, а шашлыка-то и нет.
— Плохая идея была - Ильсора к овцам отправить. Он с ними разговорился, распропагандировал их, и теперь овцы тоже решили сбросить гнëт, отменить шашлык и лететь на Рамерию помогать арзакам, — пожаловался Лон-Гор.
Так что Урфин весь взмок, бегая с тачкой до огорода и обратно, шестьсот человек всë-таки, считая арзаков.
Говорящие животные — это не всегда хорошо. Ты их хочешь запрячь, а они тебя посылают. Есть себя позволяют, а эксплуатировать — нет. А теперь и шашлык отменили!

***

— Кау-Рук! Кау-Рук!
Штурман кое-как продрал глаза. Ильсор тряс его, потому что сам он уснул прямо за столом в обнимку с каким-то чучелом.
— Ну слава оррам, хоть один очнулся. Как-то сильно усыпительная вода на менвитов подействовала. И чем вы, Кау-Рук, такой особенный?
Кау-Рук потряс головой. Кажется, вчера Ильсор тоже говорил ему, что он особенный, только в каком-то другом контексте. И на ты.
— И правда, — задумался Кау-Рук. — Может, я тоже арзак? Раньше мы все на Лон-Гора думали. Ильсор, Лонгор… Стал после Пира имя через дефис писать и живëт себе. А он спит, смотрю.
— Я понял! — сказал Ильсор. — Это потому, что ты арзаков не гипнотизировал и вообще боевой офицер и пацифист. Айда с нами и овцами делать мировую революцию!
— Какой же ты умный!
— Все говорили мне, что я красивый, а я мечтал, чтобы мне сказали, какой я умный, — в перерывах между поцелуями кое-как выговорил Ильсор.

***

— Братья! — произнëс Ильсор пламенную речь перед арзаками. — Местные жители говорят, что память к менвитам после усыпительной воды вернëтся не сразу, и мы можем попробовать их перевоспитать, пока летим! Так что грузим менвитов, кладëм овец в анабиоз, главное, не перепутайте, а едой и питьëм в дорогу Урфин нас обеспечит!
— Слушай, Урфин, а полетели с нами делать мировую революцию? — предложил Кау-Рук.
— Не, мне тирания как-то ближе. Пообещаю животным, что переведу всех людей на вегетарианскую диету, и вся Волшебная Страна — моя.
— Ну тогда помоги нам хоть с погрузкой.
И процессия двинулась к «Диавоне». Впереди Ильсор в плаще со звëздами (и когда только успел!). Кау-Рук с ним под ручку. Арзаки, нагруженные менвитами и обломками вертолëтов, которые, по вновь открывшимся обстоятельствам, воевали сами с собой. Замыкал шествие Урфин с тележкой, над которой колыхалась на каждом ухабе гора фруктов.
— Эй, не дрова везëшь! — покрикивала на него тогда малиномандрагора.
Только на входе в «Диавону» их ждал сюрприз. В проëме стояла госпожа Алëн-Гор, поигрывая любимой скалкой.
— Так-так-так, — сказала она голосом, не предвещавшим ничего хорошего. — Усыпительная вода, значит? Овцы, значит? Я догадывалась, что это за экспедиция такая, но хотела своими глазами убедиться. Жаль, будильник на анабиозной ванне сработал поздно, но я видела достаточно! Перевоспитание, значит? Сейчас я возьмусь за ваше перевоспитание!

@темы: фанфики, Волшебная страна, ТЗЗ

---

Название: Последний солдат
Бета: Felis caracal
Размер: мини, 1156 слов
Канон: А.М. Волков
Пейринг/Персонажи: дуболомы, Урфин Джюс, жители Волшебной страны
Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: G
Краткое содержание: У него был приказ
Размещение: только после деанона

У него был приказ. Повелитель послал их на штурм. Отряд Жëлтых бил в ворота тараном, ворота содрогались, но стояли. Сверху, со стены, летели камни, оставляя некрасивые царапины и вмятины на ярко раскрашенных телах. А потом со стены упало что-то очень красивое. Оно разрасталось на телах дуболомов, завораживающее настолько, что они ослушались приказа, остановились, любуясь, как их тела расцветают. Красота охватила его всего, Жëлтого номер три, братья тянули к нему руки, подхватывая красоту и разнося еë дальше. В это время сверху прилетел особенно большой кусок камня. Ноги внезапно подогнулись, одна из рук, продолжая волшебно сиять, откатилась в сторону. От тела полетели щепки. Жëлтый номер три, вернее, то, что от него осталось, свалился с моста в ров. Он уже знал, что вода — это плохо, красивая раскраска идëт пузырями и облезает лохмотьями. Там, куда попала вода, красота тоже пропадала, оставляя чëрные пятна. Он попытался убежать от воды, но вдруг понял, что, кроме потерянной руки и расколотого тела, у него ещë и ног не хватает: они превратились в короткие чëрные обрубки. Здешняя вода никуда не несла, а почва у берега была топкой, и чем больше он елозил и сопротивлялся, тем сильнее засасывала.

***

У него был приказ. Ему не нужны были глаза, потому что со всех сторон его окружали земля и тьма. Почва становилась то мягкой и сырой, то сухой и твëрдой, как камень. И здесь, во тьме, Жëлтый номер три копал единственной рукой, сам не зная куда, надеясь выбраться.
Сначала в нëм еще клокотали остатки той ярости, что вложил в него Повелитель, вырезая злобное лицо. Но это лицо успело обгореть, уголь осыпался от сырости, и даже бровь над единственным, чудом державшимся глазом уже не хмурилась грозно. Он не чувствовал теперь привычной ненависти к врагу, желания крушить всë, на что укажут. Но Повелитель приказал штурмовать Изумрудный город. Прямо сейчас где-то там его братьям по оружию требовалась его помощь. И он копал.
Однажды он выбрался на поверхность. Он бы закричал от радости, но у него уже не было рта.

***

Он полз куда-то, пока чудом не выбрался на дорогу из жëлтого кирпича. Он помнил, что эта дорога ведëт в Изумрудный город. Только в какой тот стороне? Выбрав направление наудачу, Жëлтый номер три пополз дальше, и в конце концов наткнулся на человека. Парень в зелëном, увидев его, разинул рот и вытаращил глаза. Дуболом замахал культяпками, пытаясь хоть так задать вопрос, где же Изумрудный город, но парень просто завопил так, что Жëлтый номер три снова что-то услышал, и сбежал. Жëлтый номер три был рад, что догадался спрятаться в кустах, потому что человек вернулся, и не один, и у всех были блестящие топоры и вилы. Кажется, над парнем посмеялись и разошлись, а дуболом пополз дальше.
Теперь ползти было труднее, потому что он старался не попадаться людям на глаза. Очевидно, они ещë сопротивлялись неизбежному, а он был почти не способен сражаться. Ничего, Повелитель починит его, и он снова станет в строй. Он выберется к своим. Он снова пригодится.
Впрочем, наверно, он и сам может помочь себе? Приделать руку, исправить ноги? Других таких искусных столяров, как Повелитель, в Волшебной стране было не сыскать, но Жëлтый номер три ещë помнил, как ловкие руки Урфина Первого чинили его и его братьев.
Когда он дополз до какого-то поселения, то затаился в кустах, наблюдая единственным глазом за жизнью людей. Он украл в одном доме гвоздь, в другом молоток, в третьем — выдрал недавно пересаженную яблоньку, которую кое-как приколотил к плечу. Она еле гнулась, но теперь у него были пальцы-корешки, способные на большее, чем огрызки на старой руке. Он, казалось бы, мог удержать дубинку, но — не ударять ею. Длинный гвоздь так же легко выпадал из подгнившего дерева, как входил в него, отпадающую руку приходилось то и дело возвращать на место. Идею вернуть ноги он оставил: наверно, палки так же бы отлетали, а свои хоть как-то держались.
С четырьмя конечностями дело пошло быстрее, скоро Жëлтый номер три был уже на берегу Большой реки. И тут он испытал то, чего в жизни не испытывал — жестокое разочарование. Столько времени и сил было потеряно зря. Но он не сдался. У него был приказ, и дуболом немедленно развернулся в обратную сторону.

***

Что-то подсказывало ему, что Изумрудный город уже близко. В его голове там всë ещë шëл бой, его братья били в ворота тараном, летели со стен камни, расцветала страшная красота.
Он спешил на помощь.
Обходя огородами одну из деревень, он заметил расплывающиеся контуры знакомой фигуры. Брат! Караульный! Свои!
Другой дуболом обернулся, и Жëлтый номер три решил, что зрение совсем подводит его: вместо злобного оскала на лице брата застыла широкая улыбка.

***

— Потерпи немного, пока краска высохнет, — попросил не-брат.
Другой дуболом отнëс Жëлтого номер три ближе к дому, первым делом отмыл голову, а едва она подсохла, как мог намалевал второй глаз, и рот, и уши.
— Я не художник и не плотник, так что придëтся пока что потерпеть, — продолжая отмывать и отчищать Жëлтого номер три, болтал не-брат. — Вот отправимся с тобой в Изумрудный город к Страшиле Мудрому, он придумает, что с тобой делать.
— Кто ты? — проскрипел Жëлтый номер три.
— Я раньше был Зелëным номер пять, — ответил не-брат. — Теперь у нас есть имена и профессии. Я огородник, и зовут меня Перигелий. Красивое имя, правда? Сам выбирал по книге Страшилы Мудрого. Другие стали поварами, фермерами, парикмахерами, всего не перечесть. Помнишь Красного Капрала? Он теперь художник-баталист, рисует, как мы бились с тиграми.
— А штурм? А Повелитель?
— Война давно кончилась, и мы еë проиграли. Повелитель низвергнут. Он тоже огородник, как я. Живëт в Когиде. Помнишь Когиду? Там всë начиналось. Знаешь, Красный Капрал и эту войну рисует, только людям мы эти картины не показываем. Так, смотрим иногда, когда собираемся все вместе. Генерал нам песню написал, печальную…
— Это вы виноваты! — выговорил Жëлтый номер три. Он знал, что не-брат пытается спрятать за кучей новых, красивых, мудрëных слов. — Вы все предали Повелителя!
— Может, и так. Но теперь мы другие. Нас переделали, переучили, и мы, наверно, никогда уже не будем прежними.
Перигелий отнëс Жëлтого номер три в свою хибарку. Там были разные тяпки да лопаты, удобрения, а ещë несколько картин и книги на полке. На другой полке были свалены запасные руки и ноги.
— Первое время никак не мог приспособиться, — пожаловался Перигелий. — То тяпкой себя стукну, то топором… Ладно, пойду поговорю с соседом, чтоб он присмотрел тут, пока мы будем в Изумрудном городе. А потом отнесу тебя к Страшиле.
В Изумрудном городе! Жëлтому номер три снова надо было в другую сторону.
Он огляделся и, разумеется, нашëл молоток и гвозди. Стащил с полки пару ног и приколотил гвоздями подлиннее прямо к бокам. Гвозди так же крутились, как тот, что держал новую руку, и это играло роль чего-то вроде шарнира. Напоследок дуболом подобрал какую-то грязную тряпку, чтобы не являться к повелителю голым.
Жëлтый номер три побежал, придерживая ноги руками, чтобы не потерять, похожий на нелепую птицу, со старой парой обугленных и полустëртых ног, торчащих сзади, словно хвост.

***

В конце концов он добрался до Когиды, до того самого дома, где всë началось.
Повелитель стоял на крыльце, и Жëлтый номер три поразился, какой тот маленький и хрупкий.
— Повелитель… — только и смог проскрипеть дуболом. — По вашему приказанию… прибыл…
Повелитель обнял его, уткнулся в деревянную грудь и заплакал.

@темы: фанфики, Волшебная страна

---

Название: Огонь твоей души
Бета: Felis caracal
Размер: мини, 1028 слов
Канон: А.М. Волков, С.С. Сухинов, м/ф «По ту сторону изгороди»
Пейринг/Персонажи: Железный Дровосек/его невеста, Магда (тëтка невесты)
Категория: гет
Жанр: драма, ужасы
Рейтинг: R
Предупреждения: смерть персонажа
Краткое содержание: Чудовище без сердца, безумный дровосек бродит в нашем лесу, говорили жители Сосенок, и собирает кровавую жатву. Рубит людей своим огромным топором, ненавидя их за то, что они живые.



Веса быстро шла по тропке, всë больше углубляясь в лес.
— Гуд! — звала она. — Гуд, где ты?
Ей было страшно, но кроме неë заступиться за людей было некому.
Год назад еë любимый лишился ног, и рук, и головы, и в конце концов порубил себя на части. Кузнец сотворил чудо, сделал всë, что мог, и только сердце выковать был не в силах. Гуд, закрыв лицо руками, сбежал в лес, и его в тот раз не смогли найти. Он считал, что среди живых ему не место. А потом в лесу стали пропадать люди.
Чудовище без сердца, безумный дровосек бродит в нашем лесу, говорили жители Сосенок, и собирает кровавую жатву. Рубит людей своим огромным топором, ненавидя их за то, что они живые.
Но, может быть, осталось в нëм ещë хоть что-то человеческое? Кому, как не бывшей невесте, до него достучаться?

***

Мальчик плакал посреди леса и дрожал от страха.
— Тише, тише! — зашелестели над ним листья.
— Кто ты? — сквозь слëзы спросил малыш. — Где ты?
— Я Скрипун из народа энтов. Я и мои братья — вот эти большие деревья рядом с тобой. Не бойся.
— Дяденька Скрипун, как мне выйти из леса?
— Посмотри на себя, ты не сможешь никуда пойти. Это мы пришли к тебе, чтобы тебя защитить.
— Мои ноги… — мальчик заплакал пуще прежнего. — Как они превратились в корни? А руки? Это просто ветки!
— Тише, или он тебя услышит! Мы постараемся защитить тебя, но топор у него очень острый, а сам он весь из железа. Никто ещë не выстоял перед ним в одиночку.
— Но… Вы же пришли сюда… Почему я не могу…
— Мы энты. А ты был человеком. Как это случилось с тобой?
— Я… Я пошëл в лес и потерялся… Кажется, я был не один…
— Тише! Он идëт!
Энты замерли, но мальчик не мог сдержать всхлипов и весь дрожал. Тяжëлые шаги на миг смолкли. А потом железный монстр потопал к плачущему малышу.

***

Железный дровосек опустил топор, оглядывая разорëнную поляну. Выстоять против трëх энтов — это не шутка, зато теперь не придëтся искать их по всему лесу, да и дров хватит надолго.
— А ты подрасти пока, — бросил он дрожащему деревцу.
Огонь в груди дровосека прыгал с поленца на поленце, весело трещал. Наверно, у Весы в этот день было прекрасное настроение. Может быть, она нашла новую любовь? Дай бог ей счастья. А уж Гуд позаботится, чтобы она жила. Ведь она ради него пожертвовала всем!

***

В тот ужасный день Магда разыскала Железного Дровосека в самой чаще леса.
— Смотри, — сказала она. — Веса боялась, что без сердца ты обратишься в чудовище, поэтому пожертвовала тебе половину своей души.
Магда прижала что-то к груди Дровосека, и тот с удивлением увидел, что грудь его превратилась в печку. В ней по щепкам прыгал огонëк.
— Пока огонь горит, Веса будет жива. Погаснет — она умрëт, а ты превратишься в бездушное чудовище. Только для этого огня нужны особые деревья, деревья, у которых есть души. Я научу тебя их находить.
С тех пор не было Дровосеку покоя. Он искал по всему лесу живые деревья. Энты бегали и прятались от него, иногда нападали сами. Но порой попадались и другие деревца, испуганные, трепещущие, у которых не получалось сбежать. Наверно, дети энтов, ещë не вошедшие в полную силу, думал он.
Да что за дело ему до жизней деревьев, если Веса умрëт, а он сам превратится в чудовище, в убийцу не деревьев — людей?

***

И вдруг он услышал голос.
— Гуд! Гуд! — звала его Веса, здесь, в тëмном лесу.
Она заблудилась? Ей нужна была помощь?
— Веса! Веса, это ты? Что случилось?
— Гуд!
— Веса!
— Гуд, ты узнал меня?
— Как же мне не узнать тебя? Стой, не подходи ближе!
— Но почему? Ты боишься убить меня?
— Да. Разве ты забыла? Если две половинки твоей души окажутся слишком близко, они соединятся, и тогда всë будет зря.
— О чëм ты? — замирая, спросила Веса.
— Смотри, твой огонь горит, не угасая ни днëм, ни ночью.
— Мой огонь? Гуд, какой ещë мой огонь?
— Но как же? Огонь, который поддерживает твою жизнь. С тех пор, как ты поделилась со мной своей душой.
— Гуд, — оторопела Веса. — О чëм таком ты говоришь? Я тебя, конечно, очень люблю и сделала бы для тебя что угодно, но этого я не делала! Я очень хотела тебе помочь, но не знала как!
— Но твоя тëтка сказала, что иначе ты умрëшь, а я стану бездушным чудовищем!
— А разве ты уже не стал им? Кто убил всех этих людей?
— Людей? Я всего лишь рубил деревья! Да, пусть и живые, но всего лишь деревья! Иначе бы огонь погас! Вот, смотри!
Он встряхнул дрожащее деревце.
— Ай!
— Ты… Я знаю этот голос! Кос, это ты?
— Я… Не знаю… Кажется… Я не могу вспомнить… Я с кем-то пошëл в лес, заблудился, а потом…
— Кос, Кос… — гладя тонкие веточки, причитала Веса. — Гуд! Как такое может быть?
— Может, стоит спросить у Магды? — подбирая топор, спросил Железный Дровосек.
Веса взглянула на него в ужасе.
— Ты… С топором… Собрался в деревню? Не надо, тебя убьют или ты убьëшь, и я не переживу ни того, ни другого. Я сама пойду…
— Иди… Нет, постой, ты правда этого не делала?
— Нет.
— И если огонь погаснет, с тобой ничего не случится?
— Ничего.
— Только, пожалуйста, не ходи к Магде одна.
Он довëл Весу до края леса и пообещал ждать еë здесь, сколько потребуется. По дороге, за разговором о последних деревенских новостях, они совсем забыли про огонь, но когда Веса кинулась на прощанье обнять Гуда, то чуть не обожглась. Огонь уже погас, но угли ещë тлели красным.
— Я боюсь, — проскрежетал тихонько Железный Дровосек.
— Глупенький. — Веса натянула рукав и сама распахнула дверцу печки. — Теперь наклонись. Видишь, ничего не случилось.
И она затоптала рдеющие на траве угли.

***

— Веса, девочка, где ты ходишь?
У их с тëткой домика толпился народ.
— Магде плохо!
Веса вбежала в дом. Магда визжала и билась на полу так, что никто бы еë удержать не смог. Еë тело то тут, то там прямо на глазах разрывали длинные раны, словно невидимый огромный зверь драл еë когтями.
Соседские парни зачем-то ломали крышу.
— Что, что тут происходит? Почему никто ей не поможет? — заметалась Веса.
— Ничем тут не поможешь. Зло, что в ней сидело, никак не вырвется, — ответила соседка. — Отойди, девочка, чтоб в тебя не перешло.
Наконец в крыше открылась дыра, и нечто, освободившись от тела Магды, с воем унеслось ввысь. Магда последний раз дëрнулась, захрипела и затихла.
Люди зашумели, переговариваясь.
— Слушайте! — громко заговорила Веса. — Сегодня я ходила в лес поговорить с Гудом!

@темы: фанфики, Волшебная страна

---

Название: Они хотят жить
Бета: Felis caracal
Размер: драббл, 594 слова
Канон: А.М. Волков
Пейринг/Персонажи: Стелла, Виллина, Страшила, Дуболомы, Урфин, жители Волшебной страны
Категория: джен
Жанр: драма, ужасы
Рейтинг: R
Предупреждения: временная смерть персонажей
Примечание: счастливый финал


— Странные вещи творятся с нашими жителями, — доложил Фарамант Страшиле Мудрому. — Они невеселы, их то и дело охватывает странная тоска. Им снятся тревожные сны. Они лишаются сил, как будто силы кто-то выпивает. Могут целый день просто сидеть и тосковать, те, кому хуже всего, даже лежат и не шевелятся, не хотят ни есть, ни пить. И у них ничего не болит.
— Может это быть ин-фек-ци-ей? — спросил Страшила.
Он вытащил из кармана булавки, которые добавлял к мозгам, когда надо было особенно усиленно думать. Но не стал совать их в мешочек с отрубями, а принялся втыкать в карту — по булавке на каждого заболевшего. Вскоре точки усеяли края дороги из жëлтого кирпича, собираясь плотнее вокруг Когиды и рядом с Изумрудным городом, там, где совсем недавно была ставка Урфина Джюса.
— Только что победили, и вот новая напасть, — вздохнул Фарамант.
— Войны часто сопровождаются э-пи-де-ми-ей, — пожал плечами Страшила. — Похоже, Урфин притащил нам еë из Когиды. Надо предупредить Стеллу и Виллину, может быть, они помогут нам найти лекарство, пока зараза не перекинулась и на них.
На следующий день обе добрые волшебницы объявились во дворце Страшилы.
Стелла, как оказалось, захватила с собой нескольких котов.
— Коты лечат чëрную меланхолию, — пояснила она.
Виллина же ничего не сказала.
И вместе со Страшилой и Фарамантом они отправились осмотреть больных, для которых отвели один из дворцовых залов.
Коты тут же прыгнули на колени или под бок заболевшим, принялись тыкаться мордочками, замурлыкали, и люди стали потихоньку оживать, гладить их, смотреть более осмысленно. Но стоило коту отойти к другому больному, симптомы возвращались с прежней силой.
— Многоуважаемые коты, вам не кажется, что здесь кто-то есть? — спросила Виллина, поводив палочкой вокруг больных и просто по комнате.
— Разумеется, многоуважаемая Виллина, — ответил старший в делегации кот. — Мы видим тех, кто не может уйти. Они пытаются достучаться до людей, но люди их не видят и не слышат.
— Кто это? Чего они хотят? — заинтересовался Страшила.
— Они хотят жить, — отозвалась Стелла. — Кто? Кажется, так о них даже и не скажешь.
— Всего лишь сгустки жизни, порождëнные живительным порошком, — добавила Виллина. — У этого недалëкого Урфина разговор был короткий, все негодные творения летели в печку, а пепел развеивался над полями. Он легко заменял дуболомам руки, ноги, головы, а ненужное тоже отправлялось на растопку. Говорят, то же стало и с последней партией дуболомов, на которых порошка едва хватило. А обломками, собранными на поле битвы, ваши подданные до сих пор пользуются для тех же целей.
— Что же будет дальше? — спросил Фарамант.
— Они так и будут терзать людей, нагоняя тоску, — сказала Стелла. — Допьют этих и перейдут к следующим.
— Знаете ли вы средство избавиться от них? — Страшила нахмурился, из головы повылезали булавки.
Виллина достала из складок платья маленькую книжицу, коснулась еë волшебной палочкой. Книжица превратилась в огромный том, зашелестела страницами и открылась на букве «с».
— Семена! — провозгласила Виллина. — Я дам каждому из больных мешочек волшебных семян, с которым нельзя расставаться ни днëм, ни ночью целый месяц. Потом на новую луну семена эти надо посадить в землю, над которой Урфин рассыпал хоть горстку волшебного пепла, и ухаживать за ними. И надеяться.
— А пока мои коты будут облегчать течение болезни вашим подданным, — добавила Стелла.

***

Из семян выросли высокие растения с огромными цветами. В каждом открывшемся цветке лежал и пищал новенький малыш — человечек, или зверëк, или птенчик. Чудесных детей быстро разобрали по домам. Больные поправились и стали снова радоваться жизни.
Чтобы отпраздновать чудесное исцеление, поблагодарить волшебниц за помощь и вручить по украшенному изумрудами ордену каждому коту, Страшила снова собрал всех во дворце.
— Где же вы достали эти чудесные семена, да ещë в таком количестве? — шëпотом поинтересовалась Стелла у Виллины.
— Вы ещë так мало знаете о магии в ваши годы, — улыбнулась Виллина. — Я просто набрала гладких камушков у речки.

@темы: фанфики, Волшебная страна

---

Название: Вещи
Бета:Felis caracal
Размер: драббл, 546 слов
Канон: А.М. Волков
Пейринг/Персонажи: Ильсор, арзаки, Ментахо, жители Волшебной страны
Категория: джен
Жанр: драма, ужасы, чëрный юмор
Рейтинг: R
Предупреждения: смерть второстепенных персонажей
Краткое содержание: У ваших вещей могут быть собственные разум и воля


— И вот собрали они всë, что от деревянных солдат осталось, Страшила велел сложить обломки в одну кучу и сжечь. Но всегда же найдëтся кто поумнее, да?
— Да! — Арзаки дружно захохотали.
Здесь, на Беллиоре, царила атмосфера загородной прогулки, вольница, недоступная уже многие годы на родной Рамерии. В свободное время они могли спокойно посидеть у костра, поесть нормальной еды и порассказывать страшные истории, к чему располагала окружающая обстановка. Мрачный замок, рассчитанный на неведомого великана. Густой местный лес, полный незнакомых, одновременно манящих и пугающих запахов и звуков.
Ильсор как раз пересказывал байку, услышанную от пленника через говорильную машину.
— Так вот, этот умник сказал, мол, зачем такому количеству дерева пропадать? Разбирайте, братцы! Ни в одном доме лишней не будет лавка или кадушка, стол или шкаф. Что за ерунда, деревяшки просто так жечь. Это же не мертвечина, от которой всякая зараза ползëт?
— Прямо как у нас, — вздохнул один техник. — Живëшь, помрëшь, ни одна крошка тебя не пропадëт.
— Одни люди ослушаться Страшилу побоялись, другие подумали, что не зря он такой приказ дал. А кто-то решил, что ничего ему не будет. Ну вот, сколько-то деревяшек и пропало. Был один жадный человек, сколотил он себе из дуболомов и стол, и кровать, и ведро собрал, и много чего ещë в хозяйстве приспособил. Хвастался ещë перед соседями, вот мол, даже паркет положил, как во дворце. Только ни дня он после этого счастливо не жил. Вода в ведре невкусная, на ровном полу спотыкаешься, в кровати кошмары снятся. Лавки да стулья ножки подставляют. Дальше этот Ментахо долго рассказывал, кто у него там какой смертью помер. Кто споткнулся и кипятком обварился, кому полка по голове дала, большая семья была у человека, было где разгуляться. Последнего ребëнка у него сундук сожрал. Решил тот человек сундук изрубить, да топорище, сами понимаете, из того же самого было сделано. Прилетел топор ему в лоб, и все умерли.
— И всë? — спросил механик Наур разочарованно.
— Нет, этим дело не кончилось, — улыбнулся Ильсор. — Из соседей никто в том доме жить не хотел, дурная слава о нëм пошла. Но нашëлся один чудак, не от хорошей жизни храбрый, утащил из того дома стол. Жене соврал, что добрые люди подарили. Только мимо стола того не пройти, то споткнëшься, то ушибëшься об угол, так и ходят в синяках. Ставит жена горшок на стол — обязательно через край плеснëт. Сядут есть — так все и перессорятся, хоть сто раз на дню. Стал тот человек орать на жену, а после и поколачивать еë. Дети от страха однажды под стол забились и видят: на досках с обратной стороны ещë не вся краска слезла, мундиры солдатские, даже номера видно.
— Ишь ты, как и мы, с номерами, — протягивая руки к огню, усмехнулся Орул, помощник пилота. Из-под съехавшего манжета комбинезона показались последние цифры инвентарного номера.
— Велела жена тому человеку стол на дрова порубить. Топор у него обычный был, да только щепка отскочила прямо в глаз, и герой наш окривел. А тут дожди вдруг пошли, холод, сырость, решили они теми дровами печку протопить, да так и угорели. Вроде и всë, да не всë. Кто сочтëт, сколько таких вещей по этим землям разошлось? Вторые-третьи хозяева того знать не знают.
— Постой-ка, — сказал Узар, биолог. — А наш Уру-Фин, он же с тем самым Уру-Фином из одной деревни. Много у них там Уру-Финов?
— А это он и есть, — Ильсор пожал плечами.
Узар осторожно положил недоеденную морковку подальше от себя, как будто она могла взорваться.

@темы: фанфики, Волшебная страна, ТЗЗ

---

Я получу от Гудвина



А вы?
Подарки выдаются в визитке команды Изумрудного Города!

@темы: Волшебная страна

---

Название: Пассажир
Задание: «Тайны и секреты»
Размер: драббл, количество слов - 672
Канон: А.М. Волков (ТЗЗ)
Пейринг/Персонажи: Кау-Рук, Ильсор
Категория: джен
Жанр: мистика
Рейтинг: G
Краткое содержание: Не обо всём есть записи в бортовом журнале


В том, что случилось с менвитами "Диавоны", Кау-Рук видел насмешку судьбы. Печально известный Пир - и последний ужин. Его - единственного - предупредили не есть и не пить, и только.
- Что вы планируете дальше? - спросил штурман у Ильсора.
- Вы поможете мне довести корабль до Рамерии, - как само собой разумеющееся ответил тот. - Мы не можем бросить своих братьев в беде. Вам, наверно, тоже хочется вернуться домой больше, чем остаться здесь. А дальше - решайте сами.
- Вы, я, кто ещё? - в голосе Кау-Рука послышались напряжённые нотки.
- Вы и я. Считаю, корабль достаточно надёжен. Что? - Сомнение во взгляде Кау-Рука Ильсор понял по-своему и добавил: - Да, в вас я тоже не сомневаюсь. Иначе бы вы уже мирно спали вместе со всеми.
- Дело не во мне, - понизив голос и оглянувшись на арзаков, занятых переноской тел, сказал штурман. - Я даже не знаю, как начать...
- Вы не уверены, что вдвоём мы справимся? Надёжность корабля...
- Ильсор, послушайте! Я более чем уверен в надёжности корабля. Вы заметили, что проверки систем не производились в штатном режиме?
- Я заметил, что некоторые коридоры были запущенными не хуже Баан-Ну. - Ильсор махнул рукой. - Ещё одно подтверждение, что "Диавона" надёжнее человеческой психики. В худшем случае она долетит и без нас с вами.
- А... с... непредвиденным пассажиром на борту?
- Непредвиденным? Поилуйте, мой полковник, вы же знаете о комплексной предстартовой проверке. Корабль вычислит гостя моментально.
- Не вычислит, - вздохнул Кау-Рук. - Уже не вычислил. Понимаете, Ильсор, оно... В конце концов, я взрослый менвит, офицер космического флота, и тут - вся эта потусторонняя чушь.
Ильсор смотрел на него выжидающе.
- Это началось... не могу точно сказать, когда это началось. Просто делаешь обход, и вдруг такое ощущение, как будто из темноты на тебя что-то таращится. Не то просто разглядывает, не то броситься хочет. Такое движение в уголке глаза, дрожание воздуха, как в жаркий день. Взгляд в спину, от которого жжёт между лопатками. Или ощущение, что ты проходишь сквозь... что-то. То ли температура меняется на какую-то долю градуса, то ли свет, то ли запах. Это невозможно описать, но мы все это чувствовали.
- Все? - переспросил Ильсор.
- Кроме Баан-Ну. Возможно, потому, что он жил в своём внутреннем мире.
- И Лон-Гор?
- У Лон-Гора был амулет, от прабабки-знахарки наследство, - горячо зашептал Кау-Рук. - Он повесил его в центральном отсеке первой анабиозной зоны. Я и не знал, что он такой суеверный, да он и сам, наверно, не знал. Таскал с собой сперва на экзамены, потом просто по привычке. Оно амулета боялось. Когда оно приходило к спящим, приборы орали не переставая, но видели, конечно же, не это, а то, как спящие его ощущали. Хорошо, что амулет мог защитиь всю первую зону, а до второй оно добраться не успело. Оно, знаете ли, росло, мы могли ощущать его присутствие, находясь в разных местах в одно время. А приборы на него не реагировали.
- Какие именно приборы?
- Датчики движения, температуры, давления. Видеокамеры. Микрофоны. Мы анализировали химический состав воздуха, измеряли вибрацию и шум, пытались понять, вдруг что-то вызывает у нас галлюцинации. А оно росло и набиралось сил. Начало наглеть, накидываться из-за угла, как играющий зверь, пока не причиняя вреда. Дотрагивалось, обнимало коконом. Мы старались не ходить по одному, не высовываться слишком далеко на его территорию, которой оно считало всё большую часть корабля. Я бы в страшном сне не представил, что Лон-Гор будет учить нас отводящим беду знакам, а Мон-Со умеет молиться. О таком не напишешь в бортжурнале. Но записи всё же есть. Потом оно окончательно обнаглело и стало приходить к нам в каюты, пока только во время сна. Это отвратительное ощущение, когда ты спишь, понимаешь это и ощущаешь чужое присутствие. Оно наблюдало. Смотрело наши сны. Копалось в наших головах. Не знаю, что бы случилось, если бы мы не долетели. Но чем больше людей будил Лон-Гор, тем дальше оно забивалось в самые дальние и тёмные углы корабля.
- Похоже на страшные истории, которые у нас в интернате рассказывали после отбоя, - встряхиваясь, сказал Ильсор.
- Поэтому я и решил рассказать вам сейчас, каким бы безумным это ни казалось. Чтобы вы не сочли за байку, призванную скрасить однообразие полёта. Знаете, если оно сошло здесь, - одним монстром в местном паноптикуме больше, одним меньше... А вот если мы полетим домой втроём с этим, я ни за что не поручусь.

@темы: фанфики, Волшебная страна, ТЗЗ

---

Название: Неслух
Задание: «Тайны и секреты»
Размер: мини, 1126 слов
Канон: А.М. Волков
Пейринг/Персонажи: ОМП, Урфин Джюс
Категория: джен
Жанр: сатира
Рейтинг: G
Предупреждения: расизм, шовинизм
Краткое содержание: Я не снимаю никогда свои зелёные очки (с)

— Вот неслух! — Матушка погрозила Уупсу хворостиной. — Ужо я тебя!
Уупс забрался ещё веткой выше, как будто матушка полезла бы вслед за ним на дерево. Здесь ветки были уже совсем тонкими и прогибались даже под его тощим телом. Зато сверху всё было видно — и двор, и снова склонённую над корытом матушкину широкую спину, и кусок улицы в простенке между домами, и поднимающиеся венцом вокруг холма крыши, и, разумеется, торчавший на самой макушке дворец Гудвина. Всё это нестерпимо блестело на солнце разными оттенками зелени.
Их-то дом был почти у самой Стены, и со двора на нём никаких изумрудов не было, но мокрые от мыльной воды камни, в которых отражались крашеные в зелёный стены, блестели ничуть не хуже. Хорошо было бы глянуть и за Стену, в поля, воображая себя дозорным на сторожевой башне. Но ровная, без единого окошка стенка соседнего дома поднималась выше укрытия Уупса, поэтому приходилось довольствоваться двором.
Воробьи купались в пыли, за ними следила пятнистая кошка с драным ухом. Отец с соседом спорили о чём-то, сидя на штабеле свежих досок. Мокрое бельё мотало на ветру штанинами и рукавами. Матушка с трудом разогнулась и отвела ото лба седеющие волосы.
В окнах тоже не было ничего интересного. На втором этаже Мантик что-то зубрил над своими книжками, на третьем соседка Виола сердито мешала суп. В мансарде окно было открыто, и живущий там молодой жевун кормил слетевшихся голубей. Интересно, почему они голуби, если зелёные?
Уупса звали, конечно, не Уупс, но его номальное имя все давно забыли, потому что стоило ему за что-то взяться, и — уупс… Пришлось научиться прятаться, быстро бегать и хорошо лазать по деревьям, заборам, крышам… Матушка была женщиной суровой, рука у неё была тяжёлая. Уупс был у неё десятым, поскрёбышем, и иначе как колотушками его никто не воспитывал, времени не было. А он-то всегда хотел как лучше.
Вот сегодня он встретил ту самую сердитую Виолу, входящую во двор с новым ведром в руке, и решил бухнуть по этому ведру палкой, чтобы вышел такой громкий и торжественный звон. Как во дворце у Гудвина бьют в такую большую железную штуку, вроде таза. Вот это была бы достойная встреча! А в ведре-то, оказывается, были новые чашки. И теперь матушка Виоле должна совершенно неподъёмную сумму…
Или тот раз, когда он сунул не разорвавшийся во время праздника фейерверк прямо в печку. Чего это они разрываются далеко в небе, вот бы поближе посмотреть на красоту. Кольца плиты здорово подпрыгнули, а каша очутилась аж на потолке. Вся семья осталась без ужина, а Уупс ещё и без завтрака, и без обеда, так долго пришлось прятаться.
Потом пришлось заново печку промазывать и белить, и он половину побелки облизал… как-то так получилось само собой, она же так приятно пахла и оказалась такой вкусной.
Тень от дома потихоньку накрывала двор. Скоро матушка пойдёт готовить ужин и можно будет незаметно спуститься, улизнуть со двора. Вечером в центральных кварталах самое веселье, бывает, что угощение раздают, а пару раз Уупс ухитрился даже выпить. Как взрослый! А кашей своей пусть сами давятся.
Он снова поглядел на свой дом — не свой, конечно же, откуда им взять целый дом, они и за две-то комнаты плату то и дело задерживают. Студент из мансарды, носатый, как его там, Урфин, — ну и имена у этих жевунов! — тренировался не жевать, он же теперь столичный житель, держал челюсть руками, но пока мало что выходило. Он снял очки, потёр переносицу и уши. Кажется, очки ему натирали, как натирает неудобная обувь. Ну да, они ж там у себя, в Голубой стране, совсем нищие, могут ходить без очков, а здесь, в Городе, раз — и ослеп от блеска изумрудов.
Смотреть на лицо без очков было почти так же смешно, как на голую задницу, и Уупс прыснул в кулак. Он уже видал такое в окно, когда соседи миловались и слепо шарили друг по дружке.
Урфин помаялся ещё немного, потом надел очки и засобирался. Кому вечером гулянки, а кому работа, ему ж и за квартиру, и за еду, и за учёбу платить. То-то он всё время такой злой и дёрганный. Уупс вздохнул — он знал жизнь. И тут до него дошло такое, что он чуть с дерева не свалился.
Этот жевун минут десять расхаживал без очков. Нет, Уупс не собирался на него доносить. Другие найдутся, и вылетит Урфин из университета и из города. Нет, интересней было, почему он всё это время был с открытыми глазами и не ослеп.
Может быть, потому что в комнате? Или потому что вечер? Или потому что смотрел не на сияющий город, а на обшарпанную заднюю стенку соседнего дома? А что, если… если…
Сердце Уупса забухало в ушах, во рту пересохло. А если нет? Как он тогда с дерева спустится? Но Уупс не был бы Уупсом, если бы не попробовал.
Под надёжным прикрытием листвы он стащил очки через голову, вдохнул поглубже и открыл глаза.
И тут же в ужасе захлопнул. Ведь вечер превратился в день, и всё вокруг залило красным, как бывало, если с закрытыми глазами повернуться к особенно яркому солнцу.
«Кровь из глаз! — подумал Уупс. — Я слепну!»
Но минуты шли, больно не было, глаза вытекать не собирались, и он осторожно приоткрыл один. Увидел собственную руку и дёрнулся, как будто хотел её отбросить от себя. Рука тоже была какой-то слишком красной, а застиранная зелёная рубашка, которую до Уупса носили как минимум трое братьев и сестра, больше не была зелёной.
Крепче вцепившись в ствол, он открыл оба глаза. Ну, хотя бы листья зелёными остались.
Всё вокруг стало странным. Бельё, болтавшееся на верёвках, оказалось пёстрым, кошка — он даже и цвета такого не знал — в светло-коричневых и чёрных пятнах. Стена соседнего дома была не просто неровно окрашена — она была в кляксах разных цветов, названия которым Уупс придумать не мог. Он осторожно перевёл взгляд со стены и подштанников Урфина («Вот этот цвет, наверно, и есть голубой, да, где ж ему было взять денег на новую зелёную одежду») на залитые солнцем крыши и охнул от разочарования. Чёрное стало красным, коричневое — синим. Изумруды на шпилях стали такими же разноцветными, как сохнувшее внизу бельё. Они, конечно, блестели, но не так ослепительно-смертельно, как обещали городские страшилки. Уупс набрался храбрости и поднял глаза выше по небу, голубому, как подштанники Урфина, к солнцу, оказавшемуся ярко-красным, и смотрел на него, пока не испугался, что на этот раз действительно слепнет.
Отведя глаза в сторону, он долго моргал, пытаясь избавиться от пляшущих перед глазами огненных монеток.
Вот это была всем тайнам тайна. Интересно, ещё кто-нибудь знает? Взрослые сами верят в то, что говорят? Или просто Гудвина боятся? Кого бы спросить? Матушку-то спросишь, потом до ночи в ухе звенеть будет. С вредным Урфином поговорить?
Уупс вздохнул, собираясь надеть очки, пока никто не увидел, а то ещё донесут Стражу Врат, и тогда хлопот не оберёшься. Но тут дужка выскользнула из мокрой от волнения ладошки и очки, прошуршав по листьям, шмякнулись прямо на выступающий из земли толстый корень и звонко разлетелись зелёными брызгами.
Уупс.
На звук, кажется, оглянулся весь двор.
Интересно, если свалить всё на проклятого жевуна, может, обойдётся?

@темы: фанфики, Волшебная страна

---

Название: Баан-Ну проявляет строгость
Бета: Felics caracal
Размер: мини, количество слов 2420 (не считая эпиграф)
Канон: А.М. Волков, «Тайна заброшенного замка»
Пейринг/Персонажи: Кау-Рук/Ильсор, Баан-Ну
Категория: слэш
Жанр: стёб
Рейтинг: R – NC-21
Предупреждения: орфография и пунктуация персонажей сохранены
Краткое содержание: Вольное толкование заявки «За то, что во время операции «Страх» Кау-Рук позорно сбежал с поля боя, разгневанный Баан-Ну приказывает арзакам наказать его, как им только вздумается. Что же придумает изобретательный Ильсор?»
Примечание: Все персонажи, вовлеченные в сцены сексуального характера, являются совершеннолетними.


Призвав решительность и строгость, язык бахвальству отрубив…
М. Щербаков


Баан-Ну в очередной раз вцепился пальцами в волосы, приводя заботливо уложенную Ильсором бороду в совершенный беспорядок. Кау-Рука требовалось наказать за бегство с поля боя, и наказать примерно. Так, чтобы наказание это вошло в историю и потомки содрогнулись. И красочно описать, конечно же, в «Завоевании Беллиоры».

Фантазия Баан-Ну никогда не подводила, он мог выдумать миллиард более ужасных вещей, чем приковывание к камню в пустыне, но его нежная, чувствительная душа, свойственная всем писателям, не позволяла опуститься до личного воплощения всего этого безобразия. Вот и сейчас он нашёл типично менвитский выход из положения, то есть решил поручить грязную работу арзакам.

Прямо за дверью генеральской каюты ползал на карачках подходящий арзак, возил по полу тряпкой. Ещё один начищал до блеска медную ручку и практически влетел внутрь, когда Баан-Ну сердито дёрнул дверь на себя.

— Ты… — Баан-Ну ткнул пальцем в трясущегося, предчувствующего лишнюю смену в педальной парня. — И ты… Кое-кто заслужил наказание.

Второй арзак вцепился в тряпку как в спасательный круг.

— Поручаю вам наказать полковника Кау-Рука.

— А…

— Э…

Безусловно, арзаки были низшими существами. Генерал засопел, вернулся в каюту, взял гербовый лист из стопки, предназначенной для черновиков «Завоевания Беллиоры». Баан-Ну не хотел опозориться перед потомками через каких-нибудь триста лет, когда в музее будут выставлять его рукописи, и поэтому писал на хорошей, плотной бумаге, стараясь не сажать клякс. Сейчас он по-быстрому черкнул пару строк, оцарапав лист.

— Вот приказ, ну, разберётесь там. Чтоб осознал и другим неповадно было.

Закрыв за собой дверь каюты, он устало опустился на стул.

— Наконец-то потусторонние шумы не мешают сосредоточиться. И нечего думать обо мне в чёрно-белом цвете! — Баан-Ну погрозил неизвестно кому пальцем.

Потом взял перо и вывел: «Арзаки - жестокий и необузданный народ. Сразу несколько человек, а именно двое, злорадостно увели Кау-Рука на расправу».

Примерно в это же время жестокий и необузданный народ стоял кружочком вокруг звёздного штурмана.

Кау-Рук уже осознал. Менвиту получить наказание от арзаков! Какой позор! Как только недалёкому Баан-Ну пришла в голову такая хитроумная идея? Не мог же ему Ильсор подсказать? Или мог? Видали, какие мы обидчивые! Изменили ему, стоило лечь в анабиоз! А проверять память секс-тренажёра за все семнадцать лет — этично? Да? А отрегулировать тренажёр так, чтобы всё вырубалось в самый ответственный момент, якобы от перегрузки?

— Ну и куда его теперь? — арзаки, коротавшие пересменку на коммунальной кухне, оглядывались друг на друга.

— В педальную?

— Вот скажи, Кагор, что плохого он тебе сделал?

Ильсор обещал заменить педальный привод… чем-нибудь… но никакого подходящего варианта на Беллиоре пока не нашлось, так что арзаки продолжали вырабатывать энергию привычным способом.

— На кухне вечно рук не хватает — картофу чистить, посуду мыть.

— Ну ты тоже скажешь, Матан. Он нас всех без усыпительной воды в койку уложит, так всё почистит и помоет.

— На полы-то его ума должно хватить?

— Брось, Надир, Ильсор не позволит, чтобы он перед всеми задницей сверкал. Мой полковник, вы вообще что делать умеете? Арифмометром пользовались? Логарифмической линейкой? Курвиметром?

— Может, вы поможете нам с вышивкой? Генерал Баан-Ну решил наградить всех участников боя, кроме… ой, извините…

— Могу взять к себе, — осторожно потыкав пальцем бицепс штурмана, предложил совсем мелкий арзак. — Раствор месить, кирпич таскать. Как раз завтра к трону нормальную лестницу пристраивать будем.

Кау-Рук только успевал вертеть головой от одного трещащего арзака к другому. Усыпительная вода, Ильсор, ордена, кирпичи, опять Ильсор.

— Вот пусть Ильсор сам с ним и возится! А вот и он как раз!

Арзаки загалдели все хором. Всё-таки отсталый народ. Ни тебе задуматься о том, что после наказания Кау-Рук вернётся на своё место, и извлечь из этого пользу. Ни желания отомстить менвитам в его лице. Ни позавидовать Ильсору, забравшемуся выше всех.

— Братья! — Ильсор поднял руку, и всё стихло. — Я избавлю вас от неприятной обязанности. Беру всё на себя. Мы с Кау-Руком отправляемся в пустыню.

Арзаки поражённо ахнули.

* * *

Баан-Ну писал старательно, высунув язык.

Ильсор смотрел на полуразложившегося у скалы Кау-Рука двумя чёрными безднами, прямо в серебристые океаны, напоминающие небо родной и такой далёкой теперь Рамерии. Его распухнувшие от поцелуев губы скользили по уязвимой обратной стороне руки блондина, спускаясь всё ниже к заветной дырочке.

Он не ожидал, что найдёт родного для себя существа в его лице, его, которого нельзя было вырвать из рабочего кабинета или строительства «Диавоны», здесь, на краю пустыни, прикованным к камню.

Как его занесло вообще? Баан-Ну помнил, что начал с описания чего-то простенького, вроде порки, потом Ильсор явился проверить, хорошо ли арзаки исполняют приказ, да так и остался полюбоваться, как розовые полосы обнимают жилистый стан полковника.

Нет, ну зачем же так сразу? Недостойно менвита и офицера набрасываться на арзака, даже такого сексуального, как Ильсор. (Стоп, он правда назвал Ильсора сексуальным?) Срочно требовалось начало.

Он шёл по стройке, руки летали мимо бёдер, иногда задевая уголками папки края верхней одежды. И тут на его плечо легла чужая рука, собираясь поговорить.

— Не думал, что увижу здесь тебя, — прозвучал тихий, но хитрый голос.

В ответ Кау-Рук протянул согнутую углом руку, предлагая взять его как партнёра.

Баан-Ну позволил Кау-Руку увлечь Ильсора в кафе, где бармен насыпал обоим в чашки лучший свежемолотый кофе. Если бы Ильсор на самом деле самовольно покинул место работы, то порка светила бы уже ему… впрочем, это такие мелочи по сравнению с великим искусством.

Глаза Ильсора всё время перескальзывали с рук, которые ловко расправлялись с напитком, на губы, посасывающие чашку. Он чувствовал, как в желудке шевелятся те самые насекомые, но никак не хотел верить в это.

В кафе герои, конечно же, не договорили, и вот судьба в лице Баан-Ну свела их на краю беллиорской пустыни. А потом, как это часто бывает, они зажили своей жизнью. Или просто сказались семнадцать лет с опостылевшим секс-тренажёром и тремя до того опротивевшими рожами, что на них при всём желании бы не встало.

Венистый член Кау-Рука сочился, требуя прикосновений, но цепи держали крепко.

— Отцепи меня! Отцепи меня, чужестранец! — приказал Кау-Рук, но Ильсор только усмехнулся. В глазах его горели чувства, которые полыхали. Кажется, он собирался воспользоваться беспомощностью предоставленного ему менвита. Он помнил блондина другим, внутри вертолёта, симбиоз менвита и металла, вгоняющий в исступление врагов. Сейчас перед ним была жертва.

Прожженный космический волк задрожал под этим голодным взглядом и отпустил глаза. Но тут же снова поднял, не в силах оторвать.

Ильсор полностью оправдывал своё имя.

Тёмные брови, чёрные ресницы обрамляли его глаза. Затуманенный взор Кау-Рука ловким чудищем носился по чужому телу. Тонкий силуэт дразняще прижался ближе. Руки потянули любимое лицо наверх, путаясь в роскошной рыжей бороде.

Баан-Ну засопел и решительно вычеркнул неожиданную бороду.

Не в силах больше сдерживаться, Кау-Рук подмял хрупкое тельце под себя.

В какой момент он освободился от оков, Баан-Ну как-то не заметил.

Опять получалось как-то слишком быстро.

Он сопротивляется, держа себя в ежовых рукавицах разума, перебирая собственные пальцы с некой нервозностью.

Уже лучше. Но всё-таки менвит и офицер космического флота… «Может быть, обставить всё как-то поприличнее? Например, на дне кофейной чашки Ильсор найдёт кольцо. Да, да, кольцо с изумрудом. — Баан-Ну мечтательно прикрыл глаза. — И явится выручать своего наречённого в пустыню, пойдёт против своих диких и необузданных сородичей».

Арзаки, потрясая копьями и палицами, кружились вокруг огня, кружась и подвывая. Ильсор осторожно прокрался между них к бластеру Кау-Рука.

Баан-Ну довольно улыбнулся, обмакивая перо в чернильницу. Батальные сцены ему особенно удавались.

Арзаки в его воображении вступили в сговор с беллиорцами. Штурмана похитила из менвитского лагеря огромная птица с железными когтями и алмазным клювом. Теперь её шкура должна была украсить пол перед камином в каюте Кау-Рука. С некоторой даже обидой Баан-Ну оглядел бедную обстановку своей генеральской каюты: ковёр на стене, напоминавший о доме; коллекция оружия поверх него; шкуры на кровати — все сплошь с Рамерии… ни одной беллиорской… На Шкуре-то им будет удобнее предаваться разврату. Ильсор, начисто лишённый романтики, наверняка ляпнул бы что-нибудь про песок в неудачных местах. Или про то, что из птицы лучше набить чучело. Делать это на чучеле гигантской птицы — прямо как-то слишком даже для такого недалёкого арзака, как генеральный конструктор «Диавоны».

Баан-Ну засопел и вернулся к постельной сцене, пообещав себе, что антураж всегда можно переделать, главное — страсть.

Кау-Рук целовал без лишних прелюдий, настойчиво врываясь в чужой приоткрытый рот языком. На губах чувствовалась приятная, вязкая влага, завязывающая в тянущий узел нутро, чуть ниже живота. Штурман полностью вёл этот дуэт, целуя сначала в мягкий изгиб челюсти, шею, совсем рядом с дрожащим под кожей кадыком, место соединение с плечами, именно там решая прикусить чужую кожу.

Чужое колено встало между бедер Ильсора, притираясь навстречу, одной рукой обнимая своего изобретателя за шею, мягко вводя руку в копну тёмных волос, массируя напряженный затылок, другой спускаясь вниз, создавая одну линию от изгиба шеи, ключиц, узкой груди, тонкого торса и довольно жестких на ощупь лобковых волос.

Ильсор отвечал ему удобрительной улыбкой.

Блондин одержимо растягивал его, наконец палец покинул своё место, заменяясь членом.

«Нет, как-то грубовато. Жезлом страсти?» — Баан-Ну задумался.

* * *

А тем временем Ильсор посадил вертолёт посреди пустыни, где наблюдался вполне себе симпатичный оазис.

— Польза контактов с местным населением, — похвастался он и замер, раздумывая, присесть ли на ступени трапа или на манящую изумрудную траву. — Ну хоть высплюсь. Замотался как собака. И жрать охота, с утра ещё ни крошки, то одно, то другое.

Он всё-таки улёгся на траву. Понятливый Кау-Рук прошёлся к ближайшему дереву, вокруг которого обвивалась пышная виноградная лоза. Пора было зарабатывать прощение.

Ильсор благосклонно принял его маленький дар, позволил Кау-Руку скармливать ягоды по одной, и в какой-то момент прихватил пальцы губами.

— Ты же спать собирался, — отнимая пальцы, поддразнил его Кау-Рук.

— Собирался, — пожал плечами Ильсор, отщипнул от кисти виноградину и угостил Кау-Рука. — Надо будет отнести это в лабораторию.

Кау-Рук улёгся рядом на боку и закинул на Ильсора одну ногу. Потёрся пахом о бедро.

— Ну, раз тебе не спится, может быть, займёмся чем-нибудь полезным?

— Наказанием одного проштрафившегося штурмана?

— Скорее, одного слишком распустившегося арзака.

— Рискни.

— Рискну.

— Ну рискни, рискни.

Кау-Рук попытался подмять Ильсора под себя, но тот ловко вывернулся. Какое-то время они шутливо боролись на траве, пока Ильсор не расслабился, со смехом откидываясь на спину и позволяя Кау-Руку целовать его шею.

— Кто тебя научил этим приёмам? — спросил штурман, переходя к ключицам.

— Один зарвавшийся полковник, — перебирая его волосы, ответил Ильсор.

— А чему он тебя ещё научил?

— Могу показать, но для этого нам придётся раздеться, — пытаясь сохранить серьёзное выражение лица, пообещал Ильсор.

* * *

Ильсор сидел рядом с ним, возведя взгляд к потемневшему небу, рассыпавшему мелкий горох звезд по всему периметру. Много кто ждёт принца на прекрасном…

Баан-Ну закусил перо. «Лошадь, нет, там было какое-то другое слово. Кобыла? Как назло, вылетело, как же будет мужской род от кобылы? А, да».

…на прекрасном кобеле.

— Навсегда, — шептали губы, с трудом отлипая от поцелуя.

Нет, рано. Читатели к этому моменту наверняка только войдут во вкус.

Член встал жёстко, как будто и не разряжался.

* * *

— Давай, давай, — приглашающе разведя ноги, скомандовал Ильсор.

— Ты, между прочим, семнадцать лет в анабиозе валялся, а я, между прочим, работал, — пристраиваясь к нему, проворчал Кау-Рук.

— Видел я, как ты работал, в памяти одного интересного тренажёра. Ох, как же хорошо-то, как я по этому соскучился…

Кау-Рук медленно входил в него, придерживая и не давая слишком резко насадиться.

— Ну давай же, а то я…

— А то ты? Покажешь мне бросок через голову?

— В следующий раз притащу сюда всех наших. Шашлыки пожарим, выпьем в кои-то веки, отоспимся… Да, вот так… — Он закинул ногу Кау-Руку на плечо и слегка ударил пяткой. — Двигайся же, ну!

— Баан-Ну! Ты же собирался просто полежать? Чтобы всё за тебя сделали? Вот и бери что дают.

Ильсор хитрым приёмом перевернул Кау-Рука на спину и уселся сверху, наконец насаживаясь так глубоко, как хотелось.

— Нашёл кого вспомнить, ты бы ещё Гван-Ло помянул, чтобы у меня всё упало.

— А он у тебя порнуху пишет? — подаваясь навстречу его движениям, поинтересовался Кау-Рук.

— В хорошем смысле слова? Вряд ли. «Вот и настал наконец тот день, когда мне выпала честь первым ступить на поверхность Беллиоры. Экипаж был уже построен возле „Диавоны”. Торжественной поступью я оглядел их блестящие радостью лица. Вдалеке неспешно прохаживались тёмные макушки недостойных упоминания арзаков, готовящих торжественный пикник в честь прилёта. Самый ленивый из них — Ильсор, работающий только под страхом быть вычеркнутым из моих мемуаров», — с пафосом процитировал он, не переставая двигаться.

— Как я теперь буду слушать этот сраный эпос? — давясь смехом, спросил Кау-Рук. — Буду вспоминать твой голос… твои руки… вот это вот всё…

— Смейся-смейся, — почти выстонал Ильсор. — Мне понрааа… аааа… аххх… как ты… из-за этого… «Недалёк тот день, думал я, когда менвиты и члены их семей смогут назвать это небесное тело своим домом. Тёплое солнце, ласковый ветерок доносил нездешние запахи. Я поднял глаза к чужим звёздам, где-то среди них пряталась родная Рамерия. Мы одиноки здесь, как одинок единственный спутник Беллиоры. Вот для чего мы летели сюда долгих семнадцать лет».

— Мы летели сюда долгих семнадцать лет, — переворачивая Ильсора на спину и снова оказываясь сверху, возразил Кау-Рук, — чтобы я мог… разложить… тебя… на этой… травке… и как следует…

* * *

— …погружая свой жезл страсти… Ильсор, подай чего-нибудь, в горле пересохло! Ильсор! Где тебя орры носят?

Баан-Ну глянул на уровень песка в часах. Они, конечно, слегка барахлили при здешней силе тяжести, но всё равно было понятно, что времени прошло — ой-ой-ой. В коридоре, как назло, было пусто, все арзаки куда-то подевались. Пришлось бросить всё и самому тащиться на поиски негодного раба.

На общей кухне арзаки перешёптывались, собравшись в кружок и склонив поближе темноволосые головы.

— Называется — паровой двигатель, — вещал один. — Этот парень из Большого мира — голова, почти как наш Ильсор. Они обещали приделать к «Диавоне» такие колёса с лопастями, и мы доберёмся домой вдвое быстрее! Привет! Не ждали?

Арзаки дружно засмеялись.

— И где этот ваш гений? — грозно спросил Баан-Ну, цапая со сковородки чужую котлету.

Арзаки вскочили, вытянулись в струнку.

— Отправился в пустыню наказывать полковника Кау-Рука! По вашему приказанию! Взял Кау-Рука, масло и вертолёт!

— Это хорошо, — жуя котлету и присматривая следующую, одобрил генерал. — Не стал выносить на публику арзаков, это хорошо.

И тут внутри у него всё упало. Масло? Писательское воображение подбросило Баан-Ну картинку, как Ильсор варит Как-Рука в кипящем масле, и последствия, которые ожидают самого Баан-Ну по прибытии на Рамерию без племянника Самого.

— А много… масла? — спросил он внезапно дрогнувшим голосом.

— Да нет, — махнул рукой арзак, помешивающий в кастрюльке. — Вот тут возле плиты остатки стояли, он бутылку в одну руку, штурмана в другую…

Ну, хотя бы не сварит целиком. Баан-Ну понял, что до возввращения этих двоих уже не успокоится.

* * *

Ближе к утру сонный Ильсор еле довёл вертолёт до Ранавира. Виноград, конечно, придавал сил, но его эффект проходил через некоторое время, и усталость наваливалась с новой силой. Кау-Руку тоже нездоровилось, лицо у него было какое-то зеленоватое.

Баан-Ну, который так и не уснул, оценил физиономию Кау-Рука, с подозрением глянул на Ильсора, от которого не ожидал такой жестокости и развращённости, и особенно внимательно рассмотрел его руки на предмет кольца с изумрудом.

— Вы свободны, полковник, но по прибытии на Рамерию все узнают о вашем недостойном поведении. — Баан-Ну хотел спать и сам не до конца понимал, имеет в виду бегство с поля боя или то, что штурман вытворял в сегодняшнем неожиданном рассказе. — А ты, Ильсор, уложи меня и почитай вслух последнюю главу «Завоевания Беллиоры», мне надо прийти в себя и успокоиться. Возьми там, на столе.

Он совершенно забыл, что сунул свежий черновик в общую стопку.

@темы: фанфики, Волшебная страна, ТЗЗ

---

Название: Любимица
Бета: Tadanori, Felis caracal
Размер: драббл, количество слов 571
Канон: А.М. Волков, «Тайна заброшенного замка»
Пейринг/Персонажи: ОМП, ОЖП, упоминаются Баан-Ну, Кау-РукИльсор
Категория: джен
Жанр: Драма, дарк
Рейтинг: R
Предупреждения: представления рамерийцев от транспланталогии отличаются от наших
Краткое содержание: Менвиты заботятся о своих арзаках

— Мужчины вы или нет? Она же вас вырастила, она вам почти как мать! Сделайте что-нибудь! — В глазах Нин-Кан блеснули слёзы.
Три поколения мужчин семьи Кан, которых действительно вынянчила Лилора, сидели, потупившись, и отнюдь не потому, что их внучка, дочь и сестра вела себя недостойно менвитки.
Эль-Кан правдами и неправдами вырвал час доступа к Большой Медицинской Базе. За такое короткое время он смог найти нескольких доноров с совместимостью тридцать-сорок процентов и лишь одного — с восемьюдесятью девятью. Для престарелой арзачки риск при пересадке почки был и так достаточно велик. Направление по вживлению искусственных органов в медицине еле теплилось, поскольку доноров было пруд пруди. Можно было вырастить новую почку из собственных клеток Лилоры, но, опять же и по той же причине, занимался этим всего один институт в Бассании, работавший отнюдь не для арзаков, тем более — старых, давно подлежавших выбраковке.
— Если бы речь шла о менвитке, — начал Эль-Кан со вздохом.
Они не были богатым или влиятельным семейством, но на подделку медицинских документов как-нибудь наскребли бы.
— Надо было с этого и начинать. Баан-Ну теперь сдаст нас службе безопасности при любой попытке, — глядя на Эль-Кана, как будто тот был виноват, буркнул Сен-Кан. — Паршивого арзака за хорошие деньги продать пожалел. Упёрся как баран, спит он с ним, что ли?
— Да пусть он себе его оставит, ради всех богов! — возмущённо воскликнула Нин-Кан. — В конце концов, это всего лишь почка, их две!
— Там какой-то сверхсекретный проект. — Мин-Кан-младший передёрнул плечами. — Похоже, Баан-Ну его сам не вывезет, если операция пройдёт неудачно.
— А сам этот… как его… Ильсор? Можно же поговорить с ним? У арзаков такая взаимовыручка… в конце концов, можно же украсть его? Аварию подстроить? Заплатим штраф и…
— Так не получится, Нин-Кан, — ласково сказал Мин-Кан-старший и пригладил седеющие волосы. — Баан-Ну упрятал его так, что нам до него не добраться, на какой-то военно-космической базе. Предложил прислать официальный запрос. Тянет время.
— А Лилоре тем временем всё хуже! — всхлипнула Нин-Кан.
— Там действительно всё очень серьёзно, — Мин-Кан-младший покачал головой. Даже вышитые на его мундире звёзды, кажется, потемнели. — Я не хотел вас раньше времени обнадёживать… Я поговорил с Кау-Руком, мы, конечно, не были особо дружны в Академии, но он меня вспомнил. Так вот, он как услышал, что нам нужен Ильсор… аж затрясся весь… но обещал помочь, хотя у него таких просителей, небось, пруд пруди…
Несколько минут они сидели в молчании, пока Ильнира, внучка Лилоры, меняла тарелки под горячее.
Мин-Кан-младший в который раз подумал, что Ильнира за этот год повзрослела и стала настоящей красавицей, и неплохо было бы… То ли свет упал как-то странно, то ли день сегодня был такой, но когда Нин-Кан и Ильнира повернулись к закашлявшемуся Эль-Кану, юноша поразился, как они обе похожи. В этот момент браслет у него пискнул.
— Это Кау-Рук. Я же говорил, что он поможет! У него больше возможностей доступа к медицинской базе. У этого Ильсора есть родная сестра, звёзд с неба не хватает. Совместимость восемьдесят семь, но проблем с изъятием не будет. Она в государственной собственности, разрешению на выкуп даже Баан-Ну обещал посодействовать, чтобы мы отстали от его «сокровища».
Мин-Кан-младший развернул в воздухе изображение симпатичной арзачки в зелёном комбинезоне.
Тарелка со звоном упала на пол и разбилась.
— Простите. — пряча глаза, Ильнира, про которую совсем забыли, принялась спешно вытирать с пола.
Эль-Кан, сидевший ближе всех, взял её за подбородок и пристально взглянул в наполненные слезами глаза.
— Забудь, что ты сейчас слышала про девочку. Это просто почка. Неважно чья. Твоя бабушка спасена. Благодари Младшего.
Ильнира кивнула и обернулась к Мин-Кану. В её глазах были обожание, благодарность и обещание.
Почему бы и нет, подумал Мин-Кан.

@темы: фанфики, Волшебная страна, ТЗЗ

---

Название: Биоресурсы
Бета: Kerr Avon
Размер: драббл, 561 слово
Канон: А.М. Волков, «Тайна заброшенного замка»
Пейринг/Персонажи: Ильсор
Категория: джен
Жанр: драма, дарк
Рейтинг: R
Краткое содержание: Арзак — вещь полезная.
Примечание: упоминается насилие, в том числе сексуальное, без учёта возраста и каннибализм (без открытых сцен)


— Ильсор, неужели нельзя было вместо этих педалей придумать какой-нибудь механизм?
Командная работа «Четыре с половиной процента»

Топить нефтью всё равно, что топить ассигнациями.
Д. И. Менделеев

Презренные арзаки — очень ценные биологические ресурсы. Арзаки берегут жизни менвитов. Арзаки трудятся, пока могут, иначе — выбраковка.

Арзаки — большая экономия на автоматизации, на технике безопасности, на вредных и опасных производствах. Любая арзачка нарожает новых.

Благодаря арзакам сократилось количество преступлений: арзака можно убить, изнасиловать, просто выместить на нём недовольство. Возраст и пол значения не имеют.

Органы и ткани этих низших существ прекрасно подходят для пересадки Избранникам. Желательно изымать материал у самых молодых и здоровых, но при идеальной совместимости выбрать можно практически любого, будь он хоть трижды уникальным. Жизнь даже самого заурядного менвита ценнее, а государство возместит расходы хозяину.

Благодаря арзакам медицина идёт вперёд, и некоторые особо совестливые учёные предлагают поставить им памятник рядом с памятниками другим животным, задействованным в экспериментах.

Арзаки живут от сортировки до сортировки, которая может означать полную выбраковку, а может обойтись всего лишь сменой категории (и большими, не всегда приятными переменами в жизни).

Ни одна крошка арзака не пропадёт после его смерти. Органы, удобрения, консервы для животных. Определённые круги пока безуспешно лоббируют идею производить аналогичные консервы для арзаков. Взять хотя бы последнюю статью в «Завтрашней Бассании» «О влиянии употребления арзачины на продуктивность биоресурсов». Но пока даже домашнему ранвишу такое дать не каждый менвит решается, впрочем, сторожевых ранвишей кормят арзачиной сплошь и рядом - «чтобы злее были».

Даже те, кто практически ни на что не годен, могут отдать свою жизнь на благо Избранников.

В эпоху начала воздухоплавания проводились эксперименты по подпитке летательных аппаратов витальной энергией пилотов. Так получилось, что важные научные открытия совпали во времени. Меньше топлива — меньше веса, который надо поднять, да и запас энергии в критических условиях не помешает. Разумеется, менвиты и здесь показали лучший результат. Но эксперименты пришлось свернуть: вред людям они причиняли большой и непоправимый. Так и пылились задумки учёных в архивах до самого Пира.

Разумеется, «Диавону» проектировали как и все рамерийские корабли, с учётом арзаков. Ильсор мог только горько усмехнуться в ответ спросившему. Не бывает механизмов с КПД даже в 100%. Где вы видели устройство, которое крутило бы себя само и ещё давало энергию? А запас топлива на путь до Беллиоры и обратно не позволил бы кораблю оторваться от Рамерии.

Другое дело арзаки. Могут обслуживать системы корабля. Могут крутить генератор, пока не выдохнутся, и одновременно обдумывать научные задачи. Ну и, разумеется, это живые батареи, дающие куда больше энергии относительно своего веса, чем любой из пока доступных видов топлива.

Арзака помещают в специальное устройство, и чем медленне и неприятнее он умирает, тем выше выход энергии. Это стандартное устройство, даже крики превращающее в энергию. На Рамерии государство бы получило дополнительный доход от желающих понаблюдать и послушать. Здесь рядом будет только техник-арзак, которого ждёт аналогичное будущее, и его страх перерабатывает та же машина. По правилам должен присутствовать ещё и кто-то из менвитов, но Баан-Ну настолько чувствителен в этом вопросе, что даже на подчинённых неприятную обязанность свалить усовестился.

Лон-Гор, который только что был так мил в беседе, регулярно проводит сортировку и подписывает соответствующие документы. Потом проверяет по приборам, не халтурил ли техник. Техник никогда не халтурит. Чем меньше энергии даст один арзак, тем больше его товарищей встретят ужасную смерть в «выжималке».

А из того, что осталось от погибших, уже наделали консервов, которые ждут в складских отсеках «Диавоны». На случай, если основательно пополнить запасы еды на Беллиоре не выйдет.

Ильсор ещё раз взглянул в глаза каждому из товарищей. Куда труднее встречаться взглядом не с менвитами, а с арзаками, которые знают свой номер в очереди на утилизацию и помнят, что твой номер — последний.

@темы: фанфики, Волшебная страна, ТЗЗ

---

Название: Леденцы
Бета: Felis caracal
Размер: мини, 1088 слов
Канон: А.М. Волков
Пейринг/Персонажи: Гудвин
Категория: джен
Жанр: юмор
Рейтинг: R
Предупреждения: мат
Краткое содержание: Как, по-вашему, Великий и Ужасный относится к зелёному?
Примечания: автор знает, как правильно называется светло-зелёный цвет

День не задался с самого утра.
Доставщик с мыловаренного завода приехал на своём уёбищном зелёном фургоне. Вообще-то эта колымага показывалась у крыльца Гудвина регулярно, — или не эта, а её ублюдочная сестрица, — так что редкое утро приходилось считать особенно добрым.
Гудвин стоял, скрестив руки, в дверях лавки, вынуждая доставщика кое-как протискиваться мимо с коробками, смердящими отдушкой до рези в глазах, и мрачно наблюдал, как сонная кобыла отгоняет первых утренних мух. Потом прошёл за доставщиком внутрь, чтобы отдать деньги. На стене висело засиженное мухами зеркало, которое за несколько лет никто не сподобился купить — слишком дорогая вещь для местных нищеёбов.
«Сделай ебло попроще, — мысленно приказал он себе. — Не с Гингемой переговоры ведёшь».
— В Канзас-Сити, говорю, ездил, — сообщил радостно доставщик. — Хочу посвататься к Мэри Браун, прикупил кольцо с изумрудом. Знакомый один присоветовал неплохой камень, доллара за три, вот такой…
«Кажется, не меня одного здесь наебали».
Гудвин приложил все силы, чтобы не фыркнуть.
— Скажи, что очень подходит к её глазам. Женщины любят комплименты даже больше подарков.
Доставщик понимающе разулыбался и закивал.
«Вот опездол. — Гудвин улыбнулся — первый и последний раз за это утро. — Ты ей хоть раз смотрел в глаза, а не в пизду?»
Потом притащилась первая покупательница, старуха Джонс. Денег у неё было хуй да нихуя, как и у большинства местных, так что в лавку она ходила пиздобольствовать.
— Доброго утречка, мистер Гудвин, — завела она с порога. — Как ваше здоровье, как семейство?
— Ещё не образовалось, — философски заметил Гудвин.
«И не образуется. Терпеть ещё и чьи-то заебоны? Одна язва у меня уже есть, вторая нахуй не сдалась».
— И очень, очень плохо. Господь судил людям жить парами, жена да прилепится… Слышали, что Питер Доэрти сватается к Мэри Браун? Уж наверняка прикупит у вас что-нибудь к свадьбе. Почистили б вы зеркало, мой дорогой, я бы уж посоветовала ему сделать хороший подарок, а вы мне — скидочку…
— Вы мне и так должны один доллар тридцать два цента. — Гудвин постучал пальцем по обложке замызганной приходно-расходной книги.
— А я разве отказываюсь? Вот сын вернётся скоро с Клондайка, настоящим богачом, да, и я сразу всё и отдам. Так что, займёте мне ещё немного? Всего только баночку зелёного горошка, одну маленькую баночку зелёного…
«Ебёного!»
— Нету! — рявкнул Гудвин. — Весь разобрали!
— Как же это, кто же это? — пятясь к дверям, зачастила миссис Джонс.
— Р-р-русские эмигранты! — наступая на неё, рыкнул Гудвин. — С фер-р-рмы Колхауна!
Миссис Джонс убралась.
Солнечный луч падал в мутное окно лавки, почти туда же, что и вчера. За год он делал небольшой круг, о чём свидетельствовал выгоревший кусок пола. На свету лениво кружились пылинки. Мухи гудели под потолком. Покупателей не было.
Ближе к обеду забежала средняя дочка Тайлеров, долго стояла, почёсывая одной босой ногой другую, разглядывала товары, повыёбывалась перед зеркалом, и всё молча, усиленно игнорируя стоявшего здесь же хозяина лавки. Когда глаза наелись, подошла наконец к кассе и попросила два фунта сахару и фунт зелёного чаю. Хотя бы не в долг.
— Дяденька Гудвин, а бывают зелёные леденцы? Джои Стейн говорит, что бывают, но я у вас никогда не видела зелёных, а у вас есть всё на свете, правда!
«Вот же сучка мелкая. И эта туда же».
— Не бывают, — стараясь не сильно кривиться при мысли о зелёных леденцах, так напоминающих ебучие изумруды, солгал Гудвин.
— Так я и думала, что он жалкий врунишка! Чем же их красить в зелёный, ведь правда? Шпинатом, что ли?
«Мышьяком, блядь».
— А как их потом есть, этакую гадость!
— Тебя дома не хватятся?
— Ой, и правда!
Чтобы немного успокоиться, Гудвин посмотрел на нехуёвую батарею винных бутылок. На выпивку у местной пиздобратии почему-то всегда хватало, и это хоть немного оправдывало зелёный цвет в его глазах. Может быть, ещё доллары.
Время перевалило за полдень и понемногу катилось к вечеру. В лавку заглянули Тара Тайлер и Марта Тейлор, пёзды недоёбанные, скорее всего, тоже просто поглазеть, и принялись копаться в скобяных товарах, перемывая косточки соседям.
— Приходит такой к ней, сапоги дёгтем намазаны, волосы набриолинены, одеколона флакон, наверно, на себя вылил, и даёт ей это кольцо. Под цвет глаз, говорит. А глаза-то у неё — синие! Она кольцо это об пол, изумруд этот — вдребезги, просто вдребезги, и букетом его отдубасила, прямо до калитки гнала!
«Отсоси, уёбок».
— Что-то раззадорила ты меня на зелёный. А у вас есть такой же, только зелёный или хотя бы салатневый? — Марта показала Гудвину небольшой эмалированый тазик.
«Господи, дай мне сил. Ёбаное всё. Захуярить тебе им по башке, чтоб в глазах позеленело!»
Марту, которая была замужем за мясником и, в отличие от остальных, периодически что-то покупала, Гудвин не любил почти так же, как зелёный цвет, — за отдалённое сходство с несговорчивой сучкой Стеллой.
— Можете взять этот и перекрасить.
— А зелёная краска у вас есть?
«Да ёб твою мать, вы что, сговорились все, что ли?!»
Впрочем, поскольку этим блядям полосатым в действительности не нужны были ни тазик, ни краска, то к тому моменту, как Гудвин досчитал до десяти, они пиздели уже о совсем другом.
— Ах, мистер Гудвин, какой, говорят, магазин открыли в Канзас-Сити! У-ни-вер-сальный! Когда вы будете расширяться, мистер Гудвин? Представляете, вон там будут меха и хрусталь, а вон там — свежая зелень!
— Я бакалейщик, а не зеленщик, — сердито тряхнув счёты, буркнул Гудвин. — И вообще, сегодня я закрываюсь раньше, голубушки.
Может быть, действительно закрыть лавку к ебеням, не дожидаясь, пока отцы семейств по дороге с работы потянутся за выпивкой и табаком?
Не успел: практически в дверях столкнулся с Чарли Блэком, Элли и Тотошкой, на которого правило «с собаками нельзя» в этой лавке не распространялось.
Чарли купил табаку, выпивки и полфунта леденцов для Элли.
— А почему вы не делаете зелёных леденцов? — неожиданно спросила девочка. — Мне сегодня Эби Тайлер говорила, что таких не бывает, но вы же наверняка знаете, как их делали в Изумрудном городе! Ни у кого нет, а у вас будут!
Уж от кого-кого, а от Элли он не ожидал такого подвоха.
— Да что ж вам всем пиздец припёрло-то! — начал он негромко, постепенно переходя на крик. — Зелёный, зелёный, зелёный! Что за день-пиздень, как будто других цветов на свете не осталось!
— Ты чего, блядь, при ребёнке выражаешься? — нахмурился Блэк.
Тотошка зарычал.
— Я… я думала, вы любите зелёный, — оторопело сказала Элли.
— Люблю? Люблю?! Да он мне вот где сидит, глаза б мои его не видели! В Зелёной стране он буквально ВЕЗДЕ, там зелёное буквально ВСЁ, и даже в мои личные покои, где я пытался отдохнуть от этого злоебучего цвета, эти мерзавцы пытались напихать своей… любимой… зелёной… хуеты!
С последним словом Гудвин особенно сильно приложил счёты о прилавок, и костяшки брызнули в разные стороны.
— А эти их сраные изумруды… В Волшебной стране они, может быть, и были изумрудами, но здесь… — устало закрывая руками лицо, тихо добавил Гудвин, — они превратились в мерзкие липкие леденцы, которые только и годятся, чтобы травить ближних. Думаешь, улетая оттуда, я мечтал поселиться в этой пизде мира?

@темы: фанфики, Волшебная страна

---

Название: Метель
Бета: Felis caracal
Канон: «Заколдованное королевство»
Размер: мини, 1661 слово
Персонажи: Уайатт Кейн /ДиДжи, Амброз
Жанр: гет, флафф
Краткое содержание: Будь осторожнее в своих желаниях, особенно если обладаешь магией.
Написано для командного Сикрет Санту для замечательной Аники Лель.
Серьёзно предупреждаю, беспощадный гетный низкорейтинговый флафф. А кто не верил, что я это умею,

Первый раз Ди Джи увидела настоящий снег только в ОЗ.

Дома, в американской прерии, не бывало «белого Рождества». Зимой накрапывало или лило. В лучшем случае, морось по утрам оседала инеем на проводах. Дома… теперь у неё было два дома.

Тогда она не успела даже удивиться: почти не замечая холода, метели и сугробов, упорно рвалась вперёд. Теперь же, когда Зимний Дворец перестал быть просто глыбой льда, можно было хоть круглый год наслаждаться новогодней сказкой.

Зимний Дворец потому и назывался зимним, что вокруг него всё время царила зима. Снежинки переливались в свете многочисленных дворцовых огней, даже озеро, превращённое в большой каток, таинственно светилось изнутри. Ди Джи в который раз напомнила себе спросить у мамы или сестры, что это там на дне сияет так ярко.

С карнизов, укрытых пушистым снежком, свешивались искрящиеся сосульки. Они легонько позванивали от ветра или если кто-нибудь проводил по ним рукой. Если же вдруг одному из гостей приходило в голову полакомиться, на месте отломленной сосульки вырастала другая, ещё красивее. Магия придавала им разные вкусы, и будет твоя сосулька сладкой или кисловатой, угадать было невозможно. В день рождения детишки гадали на сосульках, сладкий год их ожидает или кислый, а иногда потихоньку так делали и некоторые взрослые.

Насчёт сосулек, кстати, была идея Ди Джи. Не совсем её, конечно, подсмотренная в Большом Мире, но всё же. Младшая принцесса была рада помочь Королеве, пытавшейся излечить ОЗ от последствий тёмной магии. Ничто не восстанавливает лучше, чем смех и радость, считала та, и старалась устроить в стране побольше праздников.

Вот и сейчас во дворце намечался большой бал, и если на него приглашены были не все, то на каток или во дворцовый парк мог попасть любой желающий. Королева не боялась неприятных сюрпризов: ведь здесь были две сильных светлых волшебницы и их магия успокаивала недовольных и воинственных. Нарядные парочки кружились на льду, играл механический оркестр, перемигивались гирлянды, раскачивались цветные флажки, от ярких палаток тянуло карамелью и глинтвейном. Дети развернули целое сражение за небольшую крепость, вырезанную из зелёного льда. Кругом царили шум и суматоха.

Ди Джи, грызя сорванную мимоходом сосульку (сладкую), стояла в свете меняющего цвета фонаря и с опаской смотрела на всё это мельтешение, слишком напоминающее работу в шумной забегаловке среди прерии. Она терпеть не могла балы и приёмы, тяжелым парадным платьям предпочитала рабочий комбинезон, а кокетничанью с молодыми людьми «из лучших семей» — возню с каким-нибудь новым изобретением на пару с Амброзом. Находились и такие, кто уже мысленно поженил их; Амброз и Ди Джи порой шутили над этими глупыми сплетнями и над тем, что у них была, скорее, одна общая любовь: техника.

А ещё Амброз учил её танцам. Ди Джи приходилось заново осваивать придворный этикет и всё то, что обязана была знать приличная принцесса. Благодаря занятиям с Амброзом, где приходилось держаться за руки и всё прочие места, прижиматься друг к другу, кружиться вместе, Ди Джи очень и очень хорошо знала, что его близость не вызывает в ней трепета. Вот если бы это были другие сильные руки… Но тот, о ком она думала, вряд ли умел танцевать так же лихо, да и при дворе не хотел появляться, как его ни зазывали.

Даже с Дикарём ей удалось повидаться, когда мать и обе дочери воскрешали Сады Папай, а Кейн как сквозь землю провалился. И сегодня нечего было ждать, что он явится по приглашению.

Странно было думать, что сейчас в Садах сразу цвели и плодоносили Булгар-Нави, а в Лугах царило вечное звенящее цикадами лето. Ди Джи поймала языком снежинку, отбросила сосульку-врунишку и решительно зашагала в сторону горки, откуда доносились смех и радостные визги. Вывалянный в снегу малыш скатился ей прямо под ноги, вытаращил глаза и замер, узнав принцессу. Она благословила его, как учила Королева, и он, смеясь, убежал, скрылся в начинающейся метели.

Около горки выдавали санки и лыжи, причём любые лыжи волшебным образом подстраивались под любую ногу.

— Хотите глинтвейна, ваше высочество? — улыбаясь, спросил румяный от морозца продавец. — Сегодня всё бесплатно.

— А мороженое у вас есть?

Ди Джи, надевавшая лыжи, мечтала оказаться в дальнем конце парка, подальше от всего этого шума.

— Чего нет, того нет, — развёл руками продавец. — Могу предложить яблоко в карамели.

— Спасибо! — Ди Джи помахала лыжной палкой и унеслась прочь.

Парочки, играющие в снежки, парочки, целующиеся среди деревьев, там, куда почти не долетала музыка и где фонари светили уже не так ярко… Наконец Ди Джи осталась одна в той части парка, где сквозь крутящийся снег едва пробивался свет мелькавших среди разрывов туч лун. Принцесса облегчённо вздохнула и поехала медленнее, любуясь снежными шапками на ветках елей, мириадами сверкающих снежинок, которые не били в лицо, а нежно прикасались, свежим морозным воздухом, который не жёг, а лишь слегка пощипывал щёки. Никаких голосов, кроме ночных птиц, никакого постороннего движения. До бала оставалось ещё несколько часов, даже Амброз выгнал всех из мастерской и отправился прихорашиваться. Ди Джи тоже должна была навести марафет и встречать прибывающих гостей, но сегодня, как и всякий раз, тянула до последнего, сегодня, как и всякий раз, ей хотелось побыть одной, прежде чем окунуться в шум и движение.

Она ехала, всё глубже погружаясь в собственные мысли. Между ней и Кейном лежала целая жизнь — его покойная жена, которую он до сих пор любил, сын, подполье, заключение в стазис-костюме. Ди Джи наверняка была для него всего лишь неразумной, неопытной девчонкой, кого он и знал-то несколько дней. Из которых большую часть, до встречи с Мистиком, считал её обузой. Ну и что с того, что она теперь принцесса? Принцесса-неумёха, вечно перемазанная в машинном масле. Ди Джи так и не почувствовала себя принцессой по-настоящему, а ждать, что такой человек, как Кейн, польстится на её статус, тем более было бы неуважением к нему и к себе.

Резко крикнув, вспорхнула с ветки птица, стряхнула снежную шапку на Ди Джи, приведя ту в чувство. Девушка огляделась.

В парке совсем стемнело, снег повалил гуще. Да и парк ли это был, в конце концов? Окрестности больше походили на густой лес, путь преградило поваленное дерево. Ни красивой кованой ограды, которой давно пора было появиться, ни фонарей, ни огонька в метели. Ди Джи попробовала вернуться по своим следам, но их замело, лыжня через пару минут пропала под свежим снегом. Тогда Ди Джи прислушалась к себе, к тому, куда вело её магическое чутьё, и поехала вперёд, едва ли различая что-то дальше носков лыж. Теперь ей не нужен был волшебный компас, чтобы чувствовать, где дом, где сердце, как в прошлом стал не нужен магический знак на ладони.

Неожиданно она оказалась на склоне оврага, поняв это, когда лыжи уже неудержимо понесли её вниз. Она наткнулась на что-то под снегом — ветку или камень, — раздался хруст, и Ди Джи полетела кубарем, едва ухитрившись не свалиться в протекавший по дну оврага ручей.

Правая лыжа сломалась, левая отцепилась и оказалась в ручье.

Это был явно не дворцовый парк, но как удалось оказаться за оградой? Да и не было на острове такого леса и таких оврагов.

Чутьё вело вперёд, через ручей и на другую сторону оврага. Ди Джи, оперевшись палкой посередине ручья, перескочила на другой берег и принялась упрямо карабкаться по довольно крутому склону. Она набрала снега в сапоги и за воротник, но ей было жарко.

Вперёд и вперёд, через лес и метель, и дорога казалась слишком длинной, наверно, из-за того, что приходилось обходить бурелом, перелезать через старые стволы и проваливаться в сугробы. Наконец, даже несмотря на постоянное движение, Ди Джи начала мёрзнуть. Ей становилось всё неуютнее, крики ночных птиц — или не птиц, мало ли, что ещё она не знала про ОЗ, — заставляли вздрагивать, и вдалеке послышался вой. Волки? Откуда здесь волки? Водятся ли в ОЗ волки? Надо было уделять внимание не только технике и этикету, запоздало подумала Ди Джи.

Вой приближался. Ди Джи крепче сжала палку, и вдруг, когда надежда была совсем потеряна, вдали замаячил огонёк. Рискуя переломать ноги, Ди Джи из последних сил рванулась к нему, но то, воющее во тьме, казалось, догоняло её быстрее. Она вырвалась на полянку, взлетела по ступеням на крыльцо маленького домика, в окошке которого и увидела свет. Рванула дверь и метнулась внутрь. Преследовавший её тёмный силуэт кинулся следом. Ди Джи развернулась ему навстречу, выставляя палки.

Но в этот момент человек, сидевший на корточках у печурки, обернулся на шум, моментально выхватил револьвер и несколько раз выстрелил.

— Чумной, вот и взбесился, — сказал мужчина, отнимая у Ди Джи одну из судорожно сжатых лыжных палок и выпихивая бьющееся тело здоровенного, но тощего и облезлого Папая за порог. — Девочка? Ты? Как тебя сюда занесло?

— Кейн! — Ди Джи бросилась ему на шею и тут же отступила, смутившись. — Не думала, что такие водятся в окрестностях Зимнего Дворца.

— Дворца? Ну, это вряд ли. Здесь, в Чёрных горах, бывает. Моританий тянет чокнутых как магнитом.

— В Чёрных горах? Но это же чёрт знает где! Не могла же я перенестись…

Кейн заинтересованно взглянул на неё.

— Я пошла покататься на лыжах по дворцовому парку и заблудилась, — призналась Ди Джи.

— А я отправился ловить этого красавца, очень уж он рудокопов донимал. Лило как из ведра, так что все дрова сырые, — он махнул рукой в сторону печки. — И тут метель. В Чёрных горах погода легко меняется.

— Дай-ка я попробую. — Ди Джи присела перед печкой, провела над дровами рукой, и те занялись, наполняя комнату едким дымом. — Как же так могло получиться?

— Это ОЗ, девочка, — пожал плечами Кейн и принялся доставать из дорожного мешка припасы.

— «Это ОЗ», твердят всё вокруг, как будто это что-то объясняет! — Ди Джи слишком устала, проголодалась и замёрзла, чтобы следить за языком. — И я не девочка, хватит смотреть на меня как на ребёнка, даже если тебе нужна совсем другая, более взрослая женщина! — выпалила она и только потом поняла, что ляпнула. — Ох, прости, мама меня убьёт, то есть будет волноваться, и я обещала Глючу первый танец… то есть Амброзу, конечно же, никак не привыкну…

Она взяла себя в руки и подняла глаза на примолкшего Кейна.

— Ты и он… — наконец проронил бывший полицейский.

— Все при дворе об этом только и сплетничают! О боже, нет! — Ди Джи рассмеялась при виде его вытянувшегося лица. Чтобы Железный человек настолько не сдержался, надо было постараться.

Чего она не ожидала, так это что Кейн обнимет и крепко прижмёт её к себе, а потом осторожно поцелует в макушку.

— Это ОЗ, девочка, — прошептал он ей в волосы. — Нам надо было объясниться, и теперь мы никуда не денемся.

Мокрые, замёрзшие, они сидели, обнявшись, возле дымящей печки и смеялись.

@темы: фанфики, Волшебная страна

---

Название: Ум, честь и совесть

Бета: Felis caracal
Размер: драббл, 770 слов
Канон: А.М. Волков, «Урфин Джюс и его деревянные солдаты»
Пейринг/Персонажи: Урфин Джюс, Гуамоколатокинт, Смелый Лев, Железный Дровосек, Страшила Мудрый
Категория: джен
Жанр: драма, юмор, мистика
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Бойся Гудвина, дары приносящего.
Когда Урфин с дуболомами подошли к лесу, они услышали недовольное рычание тигров. Урфин благоразумно приказал дуболомам построиться вокруг телеги.
- Сидеть, я кому сказал! - рявкнул кто-то среди деревьев.
- Подпустим ближе? - с надеждой спросил кто-то другой.
- Пропустим мимо! Это если повезёт! Видал, какие у них дубинки? А какие сабли?
- Эй! - крикнул будущий правитель Волшебной страны. - Выходи, поговорим!
Он привечал трусов и предателей. Новые слуги ему бы не помешали.
Поджав хвост, из леса на дорогу выбрался довольно крупный лев. В зубах он держал бутыль с залитой воском пробкой. Зверь, оглядываясь, подошёл и положил свою ношу к ногам Урфина.
- Ты кто?
- Я С... Осторожный Лев.
- А это что?
- Забирай, - рыкнул лев. - Страшила сварил по рецепту Гудвина. Великий и Ужасный предупреждал, что храбрость постоянно выдыхается и надо её принимать. А я больше не хочу. Глупости от неё всякие творю, ещё и голова с утра болит.
- А мне она зачем? - удивился Урфин.
- Ну ты же хочешь править Волшебной страной? Я когда набрался храбрости, звери сразу сделали меня царём. Думаешь, я хотел?
Лев совсем засмущался, попятился и сиганул в кусты. Было слышно, как он убегает всё глубже в лес, ломая ветки.
Урфин приказал дуболомам погрузить бутыль в телегу, и процессия двинулась дальше.
*
Долго ли, коротко ли, но деревянная армия добралась до стен Изумрудного города.
Фермеры при виде завоевателей прятались за зелёными заборчиками, а горожане разбежались и заперлись по домам. Защищать ворота вышли всего трое.
Правитель Изумрудного города Страшила Мудрый был серьёзен, ткань на лбу залегла глубокими складками.
- Сдавайтесь! - объявил защитникам города Урфин. - Я буду править всей Волшебной страной! Я наведу здесь порядок!
Страшила неожиданно просиял.
- Наконец-то! - воскликнул он, спрыгивая со стены прямо к удивлённому Урфину. - Слава Гудвину, нашёлся хоть кто-то. Теперь я смогу посмотреть мир и не сидеть здесь как пришитый. С тех пор, как у меня появились мозги, все только и считают, что я должен за них думать. Ты когда-нибудь пробовал управлять, постоянно думая о последствиях? Да ещё в голову лезут разные разности, всё страньше и страньше...
Страшила скинул шляпу, споро развязал верёвку на макушке и вытащил небольшой мешочек.
- Вот! - протянул он Урфину мозги.
Урфин с любопытством заглянул внутрь мешочка. Поблёскивали иголки, среди отрубей копошилась пара тараканов.
- Не... - начал он, завязывая мешочек.
- Парень, я тебя знаю? - спросил Страшила, улыбаясь. - Чего ты хмуришься в такой хороший день? Смотри, сколько у тебя друзей! - Он обвёл дуболомов взмахом мягкой руки. - Друзья - великое дело; когда я подружился с одной вороной...
"Воистину волшебная вещь, от самого Великого и Ужасного", - подумал Урфин и припрятал мешочек в телеге.
*
Не минуло и пары дней правления, прошедших в уборке улиц от лишних изумрудов, как беспокойный сон новоиспечённого правителя был прерван жутким грохотом, словно сразу несколько человек колотили в железные кастрюли.
- Бунт? - Урфин вскочил с постели и оглянулся. Верный Топотун был на месте.
- Да не паникуйте вы так! - громкий голос звучал, как из ведра. - Знаю я, что на троне Урфин Джюс. К нему и пришёл. Поговорить. Да перестаньте же! Никого я выгонять не собираюсь!
Урфин Первый приосанился, вспомнив, что он как-никак попирает сапогами Вселенную, и вовремя: тяжёлые дубовые двери спальни, запертые на прочный засов, распахнулись, и вошёл Железный Дровосек.
- Ты, что ли, Урфин? - Дровосек глянул сверху вниз, протянул руку (Урфин постарался не дёрнуться).
На раскрытой ладони лежало сердце. Маленькое, алое, шёлковое. Урфин сглотнул. Очень неожиданное предложение.
- Забирай, не стесняйся, - прогудел Дровосек. - Я уже извёлся весь, постоянно переживаю, работаю с утра до ночи, но всё время чувствую себя лишним. Не хочу так больше.
Он положил сердце на прикроватную тумбочку и ушёл, громыхая.
Урфин спрятал сердце в железный шкаф, где уже лежали храбрость и мозги и ключ от которого болтался на шее. Уснуть в эту ночь так и не удалось.
*
- Гуамоко, - позвал Урфин. - Гуамоколатокинт!
Филин приоткрыл правый глаз.
- Что со мной творится?
- Объяви войну Стелле, Виллине или обеим сразу, как рукой снимет.
- Кажется, я не хочу дальше завоёвывать Волшебную страну.
Гуамоколатокинт закрыл правый глаз и открыл левый.
- Они меня не боятся, - шёпотом продолжил Урфин Первый, и филин понял, что речь не о добрых волшебницах. - Была Гингема, не стало Гингемы, пришёл я - на второй день забыли и живут как всегда. Что Гудвин, что Страшила, что Урфин Джюс... - Правитель прищурился. - Ты тоже?
- Для меня ты всегда был особенным, - устало соврал Гуамоколатокинт.
- Тогда объясни, что это? Может быть, они? - Урфин махнул головой в сторону железного шкафа и накрыл рукой маленький ключик, висевший на шее. - Может, мне их выбросить? Сжечь?
- Есть вещи, - злорадно сообщил филин, - от которых так просто не отвяжешься. Возможно, эти переходят только к такому же идиоту, согласному забрать их добровольно.
Урфин проглотил "идиота". Великий и Ужасный избавился от всех трёх даров в один день и радостно свалил в закат, а ему самому когда ещё удастся так ловко всё подстроить? Может быть, заключить мир со Стеллой в обмен на секрет вечной молодости?

@темы: фанфики, Волшебная страна