m.youtube.com/watch?v=ZyXKbx-vSbM
Посмотри сам и передай другому.
«Иваси» впервые за двадцать лет устроили концерт, «потому что им есть, что сказать», причём «теми же словами, что и тридцать лет назад».
Концерт очень сильный и смелый. Поблагодарим их, а также тех, кто не побоялся предоставить площадку, организовать концерт, обеспечить техническую часть и выкладку - в наше время это совсем не посто.

---

Актуальное

Поменяли хулигана
На Луиса Корвалана.
Где б найти такую блядь,
Чтоб на Брежнева сменять?

Народное творчество 70-х

@музыка: Бояться автору нечего - он умер сто лет назад

---

Видела как-то видосик на youtub, как богомола посадили в банку к саранчукам. Размер у них примерно один, и саранчуки не прочь поживиться теми, кто послабее. Через минуту богомол жрал живьём одного из них, а остальные тряслись так, что это было видно.
У меня сейчас примерно то же ощущение.

---

Чё-т хуйня всякая постоянно в голову лезет

Будет мор, и глад, и неправый суд.
Брат на брата подымет меч.
Никакие стены вас не спасут
И молитве не уберечь.
Против вас обратятся огонь, вода,
Север, юг, закат и восход.
Та земля, что прежде была тверда,
В сумасшедшем танце пойдет.
Будет жизни ниже пророй цена,
Чем холодной воды глоток.
И для каждого будет своя война,
И для каждого смерть в свой срок.
Небеса опрокинутся. Тьмы планет
С предназначенных мест сойдут.
Но для вас и в смерти спасенья нет,
Ибо место ваше в аду.

Отсюда stihi.ru/2004/12/25-1036
Написано вообще хз когда, примерно между 1999 и 2003 - рождением сына и смертью брата (который подсунул мне Центурии).

@темы: дурдом, нет войне

---

Благодаря прекрасной tael у меня теперь новая аватарка, олицетворяющая моё состояние после близкого знакомства с понятием перспективы.
Пошла учиться рисовать, не дожидаясь пенсии.

@темы: Ищем пуговку

---

www.youtube.com/watch?v=5j6TipfRb-M
Фанатский сериал "Ведьмачья логика" в русском переводе.
Под столом.
Вообще ребята очень ответственно подошли к делу. Построили деревню. Грим, костюмы - не из маминых запасов. Монстр прекрасен. Актёры отличные.

@темы: Ведьмак

---

А тем временем ребёнок устал выкидывать гнездо, которое голуби упорно строят на нашем балконе.
Мы малость боялись, что они быстренько отложат яйца, но потом решили - это местные, московские голуби, достроятся и сдадут гнездо десятку приезжих. И если нам не нравится такое соседство, придётся съезжать. Рейдерский захват балкона идёт полным ходом.

@темы: дурдом, Ищем пуговку

---

Название: Пассажир
Задание: «Тайны и секреты»
Размер: драббл, количество слов - 672
Канон: А.М. Волков (ТЗЗ)
Пейринг/Персонажи: Кау-Рук, Ильсор
Категория: джен
Жанр: мистика
Рейтинг: G
Краткое содержание: Не обо всём есть записи в бортовом журнале


В том, что случилось с менвитами "Диавоны", Кау-Рук видел насмешку судьбы. Печально известный Пир - и последний ужин. Его - единственного - предупредили не есть и не пить, и только.
- Что вы планируете дальше? - спросил штурман у Ильсора.
- Вы поможете мне довести корабль до Рамерии, - как само собой разумеющееся ответил тот. - Мы не можем бросить своих братьев в беде. Вам, наверно, тоже хочется вернуться домой больше, чем остаться здесь. А дальше - решайте сами.
- Вы, я, кто ещё? - в голосе Кау-Рука послышались напряжённые нотки.
- Вы и я. Считаю, корабль достаточно надёжен. Что? - Сомнение во взгляде Кау-Рука Ильсор понял по-своему и добавил: - Да, в вас я тоже не сомневаюсь. Иначе бы вы уже мирно спали вместе со всеми.
- Дело не во мне, - понизив голос и оглянувшись на арзаков, занятых переноской тел, сказал штурман. - Я даже не знаю, как начать...
- Вы не уверены, что вдвоём мы справимся? Надёжность корабля...
- Ильсор, послушайте! Я более чем уверен в надёжности корабля. Вы заметили, что проверки систем не производились в штатном режиме?
- Я заметил, что некоторые коридоры были запущенными не хуже Баан-Ну. - Ильсор махнул рукой. - Ещё одно подтверждение, что "Диавона" надёжнее человеческой психики. В худшем случае она долетит и без нас с вами.
- А... с... непредвиденным пассажиром на борту?
- Непредвиденным? Поилуйте, мой полковник, вы же знаете о комплексной предстартовой проверке. Корабль вычислит гостя моментально.
- Не вычислит, - вздохнул Кау-Рук. - Уже не вычислил. Понимаете, Ильсор, оно... В конце концов, я взрослый менвит, офицер космического флота, и тут - вся эта потусторонняя чушь.
Ильсор смотрел на него выжидающе.
- Это началось... не могу точно сказать, когда это началось. Просто делаешь обход, и вдруг такое ощущение, как будто из темноты на тебя что-то таращится. Не то просто разглядывает, не то броситься хочет. Такое движение в уголке глаза, дрожание воздуха, как в жаркий день. Взгляд в спину, от которого жжёт между лопатками. Или ощущение, что ты проходишь сквозь... что-то. То ли температура меняется на какую-то долю градуса, то ли свет, то ли запах. Это невозможно описать, но мы все это чувствовали.
- Все? - переспросил Ильсор.
- Кроме Баан-Ну. Возможно, потому, что он жил в своём внутреннем мире.
- И Лон-Гор?
- У Лон-Гора был амулет, от прабабки-знахарки наследство, - горячо зашептал Кау-Рук. - Он повесил его в центральном отсеке первой анабиозной зоны. Я и не знал, что он такой суеверный, да он и сам, наверно, не знал. Таскал с собой сперва на экзамены, потом просто по привычке. Оно амулета боялось. Когда оно приходило к спящим, приборы орали не переставая, но видели, конечно же, не это, а то, как спящие его ощущали. Хорошо, что амулет мог защитиь всю первую зону, а до второй оно добраться не успело. Оно, знаете ли, росло, мы могли ощущать его присутствие, находясь в разных местах в одно время. А приборы на него не реагировали.
- Какие именно приборы?
- Датчики движения, температуры, давления. Видеокамеры. Микрофоны. Мы анализировали химический состав воздуха, измеряли вибрацию и шум, пытались понять, вдруг что-то вызывает у нас галлюцинации. А оно росло и набиралось сил. Начало наглеть, накидываться из-за угла, как играющий зверь, пока не причиняя вреда. Дотрагивалось, обнимало коконом. Мы старались не ходить по одному, не высовываться слишком далеко на его территорию, которой оно считало всё большую часть корабля. Я бы в страшном сне не представил, что Лон-Гор будет учить нас отводящим беду знакам, а Мон-Со умеет молиться. О таком не напишешь в бортжурнале. Но записи всё же есть. Потом оно окончательно обнаглело и стало приходить к нам в каюты, пока только во время сна. Это отвратительное ощущение, когда ты спишь, понимаешь это и ощущаешь чужое присутствие. Оно наблюдало. Смотрело наши сны. Копалось в наших головах. Не знаю, что бы случилось, если бы мы не долетели. Но чем больше людей будил Лон-Гор, тем дальше оно забивалось в самые дальние и тёмные углы корабля.
- Похоже на страшные истории, которые у нас в интернате рассказывали после отбоя, - встряхиваясь, сказал Ильсор.
- Поэтому я и решил рассказать вам сейчас, каким бы безумным это ни казалось. Чтобы вы не сочли за байку, призванную скрасить однообразие полёта. Знаете, если оно сошло здесь, - одним монстром в местном паноптикуме больше, одним меньше... А вот если мы полетим домой втроём с этим, я ни за что не поручусь.

@темы: ТЗЗ, Волшебная страна, фанфики

---

Название: Неслух
Задание: «Тайны и секреты»
Размер: мини, 1126 слов
Канон: А.М. Волков
Пейринг/Персонажи: ОМП, Урфин Джюс
Категория: джен
Жанр: сатира
Рейтинг: G
Предупреждения: расизм, шовинизм
Краткое содержание: Я не снимаю никогда свои зелёные очки (с)

— Вот неслух! — Матушка погрозила Уупсу хворостиной. — Ужо я тебя!
Уупс забрался ещё веткой выше, как будто матушка полезла бы вслед за ним на дерево. Здесь ветки были уже совсем тонкими и прогибались даже под его тощим телом. Зато сверху всё было видно — и двор, и снова склонённую над корытом матушкину широкую спину, и кусок улицы в простенке между домами, и поднимающиеся венцом вокруг холма крыши, и, разумеется, торчавший на самой макушке дворец Гудвина. Всё это нестерпимо блестело на солнце разными оттенками зелени.
Их-то дом был почти у самой Стены, и со двора на нём никаких изумрудов не было, но мокрые от мыльной воды камни, в которых отражались крашеные в зелёный стены, блестели ничуть не хуже. Хорошо было бы глянуть и за Стену, в поля, воображая себя дозорным на сторожевой башне. Но ровная, без единого окошка стенка соседнего дома поднималась выше укрытия Уупса, поэтому приходилось довольствоваться двором.
Воробьи купались в пыли, за ними следила пятнистая кошка с драным ухом. Отец с соседом спорили о чём-то, сидя на штабеле свежих досок. Мокрое бельё мотало на ветру штанинами и рукавами. Матушка с трудом разогнулась и отвела ото лба седеющие волосы.
В окнах тоже не было ничего интересного. На втором этаже Мантик что-то зубрил над своими книжками, на третьем соседка Виола сердито мешала суп. В мансарде окно было открыто, и живущий там молодой жевун кормил слетевшихся голубей. Интересно, почему они голуби, если зелёные?
Уупса звали, конечно, не Уупс, но его номальное имя все давно забыли, потому что стоило ему за что-то взяться, и — уупс… Пришлось научиться прятаться, быстро бегать и хорошо лазать по деревьям, заборам, крышам… Матушка была женщиной суровой, рука у неё была тяжёлая. Уупс был у неё десятым, поскрёбышем, и иначе как колотушками его никто не воспитывал, времени не было. А он-то всегда хотел как лучше.
Вот сегодня он встретил ту самую сердитую Виолу, входящую во двор с новым ведром в руке, и решил бухнуть по этому ведру палкой, чтобы вышел такой громкий и торжественный звон. Как во дворце у Гудвина бьют в такую большую железную штуку, вроде таза. Вот это была бы достойная встреча! А в ведре-то, оказывается, были новые чашки. И теперь матушка Виоле должна совершенно неподъёмную сумму…
Или тот раз, когда он сунул не разорвавшийся во время праздника фейерверк прямо в печку. Чего это они разрываются далеко в небе, вот бы поближе посмотреть на красоту. Кольца плиты здорово подпрыгнули, а каша очутилась аж на потолке. Вся семья осталась без ужина, а Уупс ещё и без завтрака, и без обеда, так долго пришлось прятаться.
Потом пришлось заново печку промазывать и белить, и он половину побелки облизал… как-то так получилось само собой, она же так приятно пахла и оказалась такой вкусной.
Тень от дома потихоньку накрывала двор. Скоро матушка пойдёт готовить ужин и можно будет незаметно спуститься, улизнуть со двора. Вечером в центральных кварталах самое веселье, бывает, что угощение раздают, а пару раз Уупс ухитрился даже выпить. Как взрослый! А кашей своей пусть сами давятся.
Он снова поглядел на свой дом — не свой, конечно же, откуда им взять целый дом, они и за две-то комнаты плату то и дело задерживают. Студент из мансарды, носатый, как его там, Урфин, — ну и имена у этих жевунов! — тренировался не жевать, он же теперь столичный житель, держал челюсть руками, но пока мало что выходило. Он снял очки, потёр переносицу и уши. Кажется, очки ему натирали, как натирает неудобная обувь. Ну да, они ж там у себя, в Голубой стране, совсем нищие, могут ходить без очков, а здесь, в Городе, раз — и ослеп от блеска изумрудов.
Смотреть на лицо без очков было почти так же смешно, как на голую задницу, и Уупс прыснул в кулак. Он уже видал такое в окно, когда соседи миловались и слепо шарили друг по дружке.
Урфин помаялся ещё немного, потом надел очки и засобирался. Кому вечером гулянки, а кому работа, ему ж и за квартиру, и за еду, и за учёбу платить. То-то он всё время такой злой и дёрганный. Уупс вздохнул — он знал жизнь. И тут до него дошло такое, что он чуть с дерева не свалился.
Этот жевун минут десять расхаживал без очков. Нет, Уупс не собирался на него доносить. Другие найдутся, и вылетит Урфин из университета и из города. Нет, интересней было, почему он всё это время был с открытыми глазами и не ослеп.
Может быть, потому что в комнате? Или потому что вечер? Или потому что смотрел не на сияющий город, а на обшарпанную заднюю стенку соседнего дома? А что, если… если…
Сердце Уупса забухало в ушах, во рту пересохло. А если нет? Как он тогда с дерева спустится? Но Уупс не был бы Уупсом, если бы не попробовал.
Под надёжным прикрытием листвы он стащил очки через голову, вдохнул поглубже и открыл глаза.
И тут же в ужасе захлопнул. Ведь вечер превратился в день, и всё вокруг залило красным, как бывало, если с закрытыми глазами повернуться к особенно яркому солнцу.
«Кровь из глаз! — подумал Уупс. — Я слепну!»
Но минуты шли, больно не было, глаза вытекать не собирались, и он осторожно приоткрыл один. Увидел собственную руку и дёрнулся, как будто хотел её отбросить от себя. Рука тоже была какой-то слишком красной, а застиранная зелёная рубашка, которую до Уупса носили как минимум трое братьев и сестра, больше не была зелёной.
Крепче вцепившись в ствол, он открыл оба глаза. Ну, хотя бы листья зелёными остались.
Всё вокруг стало странным. Бельё, болтавшееся на верёвках, оказалось пёстрым, кошка — он даже и цвета такого не знал — в светло-коричневых и чёрных пятнах. Стена соседнего дома была не просто неровно окрашена — она была в кляксах разных цветов, названия которым Уупс придумать не мог. Он осторожно перевёл взгляд со стены и подштанников Урфина («Вот этот цвет, наверно, и есть голубой, да, где ж ему было взять денег на новую зелёную одежду») на залитые солнцем крыши и охнул от разочарования. Чёрное стало красным, коричневое — синим. Изумруды на шпилях стали такими же разноцветными, как сохнувшее внизу бельё. Они, конечно, блестели, но не так ослепительно-смертельно, как обещали городские страшилки. Уупс набрался храбрости и поднял глаза выше по небу, голубому, как подштанники Урфина, к солнцу, оказавшемуся ярко-красным, и смотрел на него, пока не испугался, что на этот раз действительно слепнет.
Отведя глаза в сторону, он долго моргал, пытаясь избавиться от пляшущих перед глазами огненных монеток.
Вот это была всем тайнам тайна. Интересно, ещё кто-нибудь знает? Взрослые сами верят в то, что говорят? Или просто Гудвина боятся? Кого бы спросить? Матушку-то спросишь, потом до ночи в ухе звенеть будет. С вредным Урфином поговорить?
Уупс вздохнул, собираясь надеть очки, пока никто не увидел, а то ещё донесут Стражу Врат, и тогда хлопот не оберёшься. Но тут дужка выскользнула из мокрой от волнения ладошки и очки, прошуршав по листьям, шмякнулись прямо на выступающий из земли толстый корень и звонко разлетелись зелёными брызгами.
Уупс.
На звук, кажется, оглянулся весь двор.
Интересно, если свалить всё на проклятого жевуна, может, обойдётся?

@темы: Волшебная страна, фанфики

---

Название: Баан-Ну проявляет строгость
Бета: Felics caracal
Размер: мини, количество слов 2420 (не считая эпиграф)
Канон: А.М. Волков, «Тайна заброшенного замка»
Пейринг/Персонажи: Кау-Рук/Ильсор, Баан-Ну
Категория: слэш
Жанр: стёб
Рейтинг: R – NC-21
Предупреждения: орфография и пунктуация персонажей сохранены
Краткое содержание: Вольное толкование заявки «За то, что во время операции «Страх» Кау-Рук позорно сбежал с поля боя, разгневанный Баан-Ну приказывает арзакам наказать его, как им только вздумается. Что же придумает изобретательный Ильсор?»
Примечание: Все персонажи, вовлеченные в сцены сексуального характера, являются совершеннолетними.


Призвав решительность и строгость, язык бахвальству отрубив…
М. Щербаков


Баан-Ну в очередной раз вцепился пальцами в волосы, приводя заботливо уложенную Ильсором бороду в совершенный беспорядок. Кау-Рука требовалось наказать за бегство с поля боя, и наказать примерно. Так, чтобы наказание это вошло в историю и потомки содрогнулись. И красочно описать, конечно же, в «Завоевании Беллиоры».

Фантазия Баан-Ну никогда не подводила, он мог выдумать миллиард более ужасных вещей, чем приковывание к камню в пустыне, но его нежная, чувствительная душа, свойственная всем писателям, не позволяла опуститься до личного воплощения всего этого безобразия. Вот и сейчас он нашёл типично менвитский выход из положения, то есть решил поручить грязную работу арзакам.

Прямо за дверью генеральской каюты ползал на карачках подходящий арзак, возил по полу тряпкой. Ещё один начищал до блеска медную ручку и практически влетел внутрь, когда Баан-Ну сердито дёрнул дверь на себя.

— Ты… — Баан-Ну ткнул пальцем в трясущегося, предчувствующего лишнюю смену в педальной парня. — И ты… Кое-кто заслужил наказание.

Второй арзак вцепился в тряпку как в спасательный круг.

— Поручаю вам наказать полковника Кау-Рука.

— А…

— Э…

Безусловно, арзаки были низшими существами. Генерал засопел, вернулся в каюту, взял гербовый лист из стопки, предназначенной для черновиков «Завоевания Беллиоры». Баан-Ну не хотел опозориться перед потомками через каких-нибудь триста лет, когда в музее будут выставлять его рукописи, и поэтому писал на хорошей, плотной бумаге, стараясь не сажать клякс. Сейчас он по-быстрому черкнул пару строк, оцарапав лист.

— Вот приказ, ну, разберётесь там. Чтоб осознал и другим неповадно было.

Закрыв за собой дверь каюты, он устало опустился на стул.

— Наконец-то потусторонние шумы не мешают сосредоточиться. И нечего думать обо мне в чёрно-белом цвете! — Баан-Ну погрозил неизвестно кому пальцем.

Потом взял перо и вывел: «Арзаки - жестокий и необузданный народ. Сразу несколько человек, а именно двое, злорадостно увели Кау-Рука на расправу».

Примерно в это же время жестокий и необузданный народ стоял кружочком вокруг звёздного штурмана.

Кау-Рук уже осознал. Менвиту получить наказание от арзаков! Какой позор! Как только недалёкому Баан-Ну пришла в голову такая хитроумная идея? Не мог же ему Ильсор подсказать? Или мог? Видали, какие мы обидчивые! Изменили ему, стоило лечь в анабиоз! А проверять память секс-тренажёра за все семнадцать лет — этично? Да? А отрегулировать тренажёр так, чтобы всё вырубалось в самый ответственный момент, якобы от перегрузки?

— Ну и куда его теперь? — арзаки, коротавшие пересменку на коммунальной кухне, оглядывались друг на друга.

— В педальную?

— Вот скажи, Кагор, что плохого он тебе сделал?

Ильсор обещал заменить педальный привод… чем-нибудь… но никакого подходящего варианта на Беллиоре пока не нашлось, так что арзаки продолжали вырабатывать энергию привычным способом.

— На кухне вечно рук не хватает — картофу чистить, посуду мыть.

— Ну ты тоже скажешь, Матан. Он нас всех без усыпительной воды в койку уложит, так всё почистит и помоет.

— На полы-то его ума должно хватить?

— Брось, Надир, Ильсор не позволит, чтобы он перед всеми задницей сверкал. Мой полковник, вы вообще что делать умеете? Арифмометром пользовались? Логарифмической линейкой? Курвиметром?

— Может, вы поможете нам с вышивкой? Генерал Баан-Ну решил наградить всех участников боя, кроме… ой, извините…

— Могу взять к себе, — осторожно потыкав пальцем бицепс штурмана, предложил совсем мелкий арзак. — Раствор месить, кирпич таскать. Как раз завтра к трону нормальную лестницу пристраивать будем.

Кау-Рук только успевал вертеть головой от одного трещащего арзака к другому. Усыпительная вода, Ильсор, ордена, кирпичи, опять Ильсор.

— Вот пусть Ильсор сам с ним и возится! А вот и он как раз!

Арзаки загалдели все хором. Всё-таки отсталый народ. Ни тебе задуматься о том, что после наказания Кау-Рук вернётся на своё место, и извлечь из этого пользу. Ни желания отомстить менвитам в его лице. Ни позавидовать Ильсору, забравшемуся выше всех.

— Братья! — Ильсор поднял руку, и всё стихло. — Я избавлю вас от неприятной обязанности. Беру всё на себя. Мы с Кау-Руком отправляемся в пустыню.

Арзаки поражённо ахнули.

* * *

Баан-Ну писал старательно, высунув язык.

Ильсор смотрел на полуразложившегося у скалы Кау-Рука двумя чёрными безднами, прямо в серебристые океаны, напоминающие небо родной и такой далёкой теперь Рамерии. Его распухнувшие от поцелуев губы скользили по уязвимой обратной стороне руки блондина, спускаясь всё ниже к заветной дырочке.

Он не ожидал, что найдёт родного для себя существа в его лице, его, которого нельзя было вырвать из рабочего кабинета или строительства «Диавоны», здесь, на краю пустыни, прикованным к камню.

Как его занесло вообще? Баан-Ну помнил, что начал с описания чего-то простенького, вроде порки, потом Ильсор явился проверить, хорошо ли арзаки исполняют приказ, да так и остался полюбоваться, как розовые полосы обнимают жилистый стан полковника.

Нет, ну зачем же так сразу? Недостойно менвита и офицера набрасываться на арзака, даже такого сексуального, как Ильсор. (Стоп, он правда назвал Ильсора сексуальным?) Срочно требовалось начало.

Он шёл по стройке, руки летали мимо бёдер, иногда задевая уголками папки края верхней одежды. И тут на его плечо легла чужая рука, собираясь поговорить.

— Не думал, что увижу здесь тебя, — прозвучал тихий, но хитрый голос.

В ответ Кау-Рук протянул согнутую углом руку, предлагая взять его как партнёра.

Баан-Ну позволил Кау-Руку увлечь Ильсора в кафе, где бармен насыпал обоим в чашки лучший свежемолотый кофе. Если бы Ильсор на самом деле самовольно покинул место работы, то порка светила бы уже ему… впрочем, это такие мелочи по сравнению с великим искусством.

Глаза Ильсора всё время перескальзывали с рук, которые ловко расправлялись с напитком, на губы, посасывающие чашку. Он чувствовал, как в желудке шевелятся те самые насекомые, но никак не хотел верить в это.

В кафе герои, конечно же, не договорили, и вот судьба в лице Баан-Ну свела их на краю беллиорской пустыни. А потом, как это часто бывает, они зажили своей жизнью. Или просто сказались семнадцать лет с опостылевшим секс-тренажёром и тремя до того опротивевшими рожами, что на них при всём желании бы не встало.

Венистый член Кау-Рука сочился, требуя прикосновений, но цепи держали крепко.

— Отцепи меня! Отцепи меня, чужестранец! — приказал Кау-Рук, но Ильсор только усмехнулся. В глазах его горели чувства, которые полыхали. Кажется, он собирался воспользоваться беспомощностью предоставленного ему менвита. Он помнил блондина другим, внутри вертолёта, симбиоз менвита и металла, вгоняющий в исступление врагов. Сейчас перед ним была жертва.

Прожженный космический волк задрожал под этим голодным взглядом и отпустил глаза. Но тут же снова поднял, не в силах оторвать.

Ильсор полностью оправдывал своё имя.

Тёмные брови, чёрные ресницы обрамляли его глаза. Затуманенный взор Кау-Рука ловким чудищем носился по чужому телу. Тонкий силуэт дразняще прижался ближе. Руки потянули любимое лицо наверх, путаясь в роскошной рыжей бороде.

Баан-Ну засопел и решительно вычеркнул неожиданную бороду.

Не в силах больше сдерживаться, Кау-Рук подмял хрупкое тельце под себя.

В какой момент он освободился от оков, Баан-Ну как-то не заметил.

Опять получалось как-то слишком быстро.

Он сопротивляется, держа себя в ежовых рукавицах разума, перебирая собственные пальцы с некой нервозностью.

Уже лучше. Но всё-таки менвит и офицер космического флота… «Может быть, обставить всё как-то поприличнее? Например, на дне кофейной чашки Ильсор найдёт кольцо. Да, да, кольцо с изумрудом. — Баан-Ну мечтательно прикрыл глаза. — И явится выручать своего наречённого в пустыню, пойдёт против своих диких и необузданных сородичей».

Арзаки, потрясая копьями и палицами, кружились вокруг огня, кружась и подвывая. Ильсор осторожно прокрался между них к бластеру Кау-Рука.

Баан-Ну довольно улыбнулся, обмакивая перо в чернильницу. Батальные сцены ему особенно удавались.

Арзаки в его воображении вступили в сговор с беллиорцами. Штурмана похитила из менвитского лагеря огромная птица с железными когтями и алмазным клювом. Теперь её шкура должна была украсить пол перед камином в каюте Кау-Рука. С некоторой даже обидой Баан-Ну оглядел бедную обстановку своей генеральской каюты: ковёр на стене, напоминавший о доме; коллекция оружия поверх него; шкуры на кровати — все сплошь с Рамерии… ни одной беллиорской… На Шкуре-то им будет удобнее предаваться разврату. Ильсор, начисто лишённый романтики, наверняка ляпнул бы что-нибудь про песок в неудачных местах. Или про то, что из птицы лучше набить чучело. Делать это на чучеле гигантской птицы — прямо как-то слишком даже для такого недалёкого арзака, как генеральный конструктор «Диавоны».

Баан-Ну засопел и вернулся к постельной сцене, пообещав себе, что антураж всегда можно переделать, главное — страсть.

Кау-Рук целовал без лишних прелюдий, настойчиво врываясь в чужой приоткрытый рот языком. На губах чувствовалась приятная, вязкая влага, завязывающая в тянущий узел нутро, чуть ниже живота. Штурман полностью вёл этот дуэт, целуя сначала в мягкий изгиб челюсти, шею, совсем рядом с дрожащим под кожей кадыком, место соединение с плечами, именно там решая прикусить чужую кожу.

Чужое колено встало между бедер Ильсора, притираясь навстречу, одной рукой обнимая своего изобретателя за шею, мягко вводя руку в копну тёмных волос, массируя напряженный затылок, другой спускаясь вниз, создавая одну линию от изгиба шеи, ключиц, узкой груди, тонкого торса и довольно жестких на ощупь лобковых волос.

Ильсор отвечал ему удобрительной улыбкой.

Блондин одержимо растягивал его, наконец палец покинул своё место, заменяясь членом.

«Нет, как-то грубовато. Жезлом страсти?» — Баан-Ну задумался.

* * *

А тем временем Ильсор посадил вертолёт посреди пустыни, где наблюдался вполне себе симпатичный оазис.

— Польза контактов с местным населением, — похвастался он и замер, раздумывая, присесть ли на ступени трапа или на манящую изумрудную траву. — Ну хоть высплюсь. Замотался как собака. И жрать охота, с утра ещё ни крошки, то одно, то другое.

Он всё-таки улёгся на траву. Понятливый Кау-Рук прошёлся к ближайшему дереву, вокруг которого обвивалась пышная виноградная лоза. Пора было зарабатывать прощение.

Ильсор благосклонно принял его маленький дар, позволил Кау-Руку скармливать ягоды по одной, и в какой-то момент прихватил пальцы губами.

— Ты же спать собирался, — отнимая пальцы, поддразнил его Кау-Рук.

— Собирался, — пожал плечами Ильсор, отщипнул от кисти виноградину и угостил Кау-Рука. — Надо будет отнести это в лабораторию.

Кау-Рук улёгся рядом на боку и закинул на Ильсора одну ногу. Потёрся пахом о бедро.

— Ну, раз тебе не спится, может быть, займёмся чем-нибудь полезным?

— Наказанием одного проштрафившегося штурмана?

— Скорее, одного слишком распустившегося арзака.

— Рискни.

— Рискну.

— Ну рискни, рискни.

Кау-Рук попытался подмять Ильсора под себя, но тот ловко вывернулся. Какое-то время они шутливо боролись на траве, пока Ильсор не расслабился, со смехом откидываясь на спину и позволяя Кау-Руку целовать его шею.

— Кто тебя научил этим приёмам? — спросил штурман, переходя к ключицам.

— Один зарвавшийся полковник, — перебирая его волосы, ответил Ильсор.

— А чему он тебя ещё научил?

— Могу показать, но для этого нам придётся раздеться, — пытаясь сохранить серьёзное выражение лица, пообещал Ильсор.

* * *

Ильсор сидел рядом с ним, возведя взгляд к потемневшему небу, рассыпавшему мелкий горох звезд по всему периметру. Много кто ждёт принца на прекрасном…

Баан-Ну закусил перо. «Лошадь, нет, там было какое-то другое слово. Кобыла? Как назло, вылетело, как же будет мужской род от кобылы? А, да».

…на прекрасном кобеле.

— Навсегда, — шептали губы, с трудом отлипая от поцелуя.

Нет, рано. Читатели к этому моменту наверняка только войдут во вкус.

Член встал жёстко, как будто и не разряжался.

* * *

— Давай, давай, — приглашающе разведя ноги, скомандовал Ильсор.

— Ты, между прочим, семнадцать лет в анабиозе валялся, а я, между прочим, работал, — пристраиваясь к нему, проворчал Кау-Рук.

— Видел я, как ты работал, в памяти одного интересного тренажёра. Ох, как же хорошо-то, как я по этому соскучился…

Кау-Рук медленно входил в него, придерживая и не давая слишком резко насадиться.

— Ну давай же, а то я…

— А то ты? Покажешь мне бросок через голову?

— В следующий раз притащу сюда всех наших. Шашлыки пожарим, выпьем в кои-то веки, отоспимся… Да, вот так… — Он закинул ногу Кау-Руку на плечо и слегка ударил пяткой. — Двигайся же, ну!

— Баан-Ну! Ты же собирался просто полежать? Чтобы всё за тебя сделали? Вот и бери что дают.

Ильсор хитрым приёмом перевернул Кау-Рука на спину и уселся сверху, наконец насаживаясь так глубоко, как хотелось.

— Нашёл кого вспомнить, ты бы ещё Гван-Ло помянул, чтобы у меня всё упало.

— А он у тебя порнуху пишет? — подаваясь навстречу его движениям, поинтересовался Кау-Рук.

— В хорошем смысле слова? Вряд ли. «Вот и настал наконец тот день, когда мне выпала честь первым ступить на поверхность Беллиоры. Экипаж был уже построен возле „Диавоны”. Торжественной поступью я оглядел их блестящие радостью лица. Вдалеке неспешно прохаживались тёмные макушки недостойных упоминания арзаков, готовящих торжественный пикник в честь прилёта. Самый ленивый из них — Ильсор, работающий только под страхом быть вычеркнутым из моих мемуаров», — с пафосом процитировал он, не переставая двигаться.

— Как я теперь буду слушать этот сраный эпос? — давясь смехом, спросил Кау-Рук. — Буду вспоминать твой голос… твои руки… вот это вот всё…

— Смейся-смейся, — почти выстонал Ильсор. — Мне понрааа… аааа… аххх… как ты… из-за этого… «Недалёк тот день, думал я, когда менвиты и члены их семей смогут назвать это небесное тело своим домом. Тёплое солнце, ласковый ветерок доносил нездешние запахи. Я поднял глаза к чужим звёздам, где-то среди них пряталась родная Рамерия. Мы одиноки здесь, как одинок единственный спутник Беллиоры. Вот для чего мы летели сюда долгих семнадцать лет».

— Мы летели сюда долгих семнадцать лет, — переворачивая Ильсора на спину и снова оказываясь сверху, возразил Кау-Рук, — чтобы я мог… разложить… тебя… на этой… травке… и как следует…

* * *

— …погружая свой жезл страсти… Ильсор, подай чего-нибудь, в горле пересохло! Ильсор! Где тебя орры носят?

Баан-Ну глянул на уровень песка в часах. Они, конечно, слегка барахлили при здешней силе тяжести, но всё равно было понятно, что времени прошло — ой-ой-ой. В коридоре, как назло, было пусто, все арзаки куда-то подевались. Пришлось бросить всё и самому тащиться на поиски негодного раба.

На общей кухне арзаки перешёптывались, собравшись в кружок и склонив поближе темноволосые головы.

— Называется — паровой двигатель, — вещал один. — Этот парень из Большого мира — голова, почти как наш Ильсор. Они обещали приделать к «Диавоне» такие колёса с лопастями, и мы доберёмся домой вдвое быстрее! Привет! Не ждали?

Арзаки дружно засмеялись.

— И где этот ваш гений? — грозно спросил Баан-Ну, цапая со сковородки чужую котлету.

Арзаки вскочили, вытянулись в струнку.

— Отправился в пустыню наказывать полковника Кау-Рука! По вашему приказанию! Взял Кау-Рука, масло и вертолёт!

— Это хорошо, — жуя котлету и присматривая следующую, одобрил генерал. — Не стал выносить на публику арзаков, это хорошо.

И тут внутри у него всё упало. Масло? Писательское воображение подбросило Баан-Ну картинку, как Ильсор варит Как-Рука в кипящем масле, и последствия, которые ожидают самого Баан-Ну по прибытии на Рамерию без племянника Самого.

— А много… масла? — спросил он внезапно дрогнувшим голосом.

— Да нет, — махнул рукой арзак, помешивающий в кастрюльке. — Вот тут возле плиты остатки стояли, он бутылку в одну руку, штурмана в другую…

Ну, хотя бы не сварит целиком. Баан-Ну понял, что до возввращения этих двоих уже не успокоится.

* * *

Ближе к утру сонный Ильсор еле довёл вертолёт до Ранавира. Виноград, конечно, придавал сил, но его эффект проходил через некоторое время, и усталость наваливалась с новой силой. Кау-Руку тоже нездоровилось, лицо у него было какое-то зеленоватое.

Баан-Ну, который так и не уснул, оценил физиономию Кау-Рука, с подозрением глянул на Ильсора, от которого не ожидал такой жестокости и развращённости, и особенно внимательно рассмотрел его руки на предмет кольца с изумрудом.

— Вы свободны, полковник, но по прибытии на Рамерию все узнают о вашем недостойном поведении. — Баан-Ну хотел спать и сам не до конца понимал, имеет в виду бегство с поля боя или то, что штурман вытворял в сегодняшнем неожиданном рассказе. — А ты, Ильсор, уложи меня и почитай вслух последнюю главу «Завоевания Беллиоры», мне надо прийти в себя и успокоиться. Возьми там, на столе.

Он совершенно забыл, что сунул свежий черновик в общую стопку.

@темы: ТЗЗ, Волшебная страна, фанфики

---

Название: Любимица
Бета: Tadanori, Felis caracal
Размер: драббл, количество слов 571
Канон: А.М. Волков, «Тайна заброшенного замка»
Пейринг/Персонажи: ОМП, ОЖП, упоминаются Баан-Ну, Кау-РукИльсор
Категория: джен
Жанр: Драма, дарк
Рейтинг: R
Предупреждения: представления рамерийцев от транспланталогии отличаются от наших
Краткое содержание: Менвиты заботятся о своих арзаках

— Мужчины вы или нет? Она же вас вырастила, она вам почти как мать! Сделайте что-нибудь! — В глазах Нин-Кан блеснули слёзы.
Три поколения мужчин семьи Кан, которых действительно вынянчила Лилора, сидели, потупившись, и отнюдь не потому, что их внучка, дочь и сестра вела себя недостойно менвитки.
Эль-Кан правдами и неправдами вырвал час доступа к Большой Медицинской Базе. За такое короткое время он смог найти нескольких доноров с совместимостью тридцать-сорок процентов и лишь одного — с восемьюдесятью девятью. Для престарелой арзачки риск при пересадке почки был и так достаточно велик. Направление по вживлению искусственных органов в медицине еле теплилось, поскольку доноров было пруд пруди. Можно было вырастить новую почку из собственных клеток Лилоры, но, опять же и по той же причине, занимался этим всего один институт в Бассании, работавший отнюдь не для арзаков, тем более — старых, давно подлежавших выбраковке.
— Если бы речь шла о менвитке, — начал Эль-Кан со вздохом.
Они не были богатым или влиятельным семейством, но на подделку медицинских документов как-нибудь наскребли бы.
— Надо было с этого и начинать. Баан-Ну теперь сдаст нас службе безопасности при любой попытке, — глядя на Эль-Кана, как будто тот был виноват, буркнул Сен-Кан. — Паршивого арзака за хорошие деньги продать пожалел. Упёрся как баран, спит он с ним, что ли?
— Да пусть он себе его оставит, ради всех богов! — возмущённо воскликнула Нин-Кан. — В конце концов, это всего лишь почка, их две!
— Там какой-то сверхсекретный проект. — Мин-Кан-младший передёрнул плечами. — Похоже, Баан-Ну его сам не вывезет, если операция пройдёт неудачно.
— А сам этот… как его… Ильсор? Можно же поговорить с ним? У арзаков такая взаимовыручка… в конце концов, можно же украсть его? Аварию подстроить? Заплатим штраф и…
— Так не получится, Нин-Кан, — ласково сказал Мин-Кан-старший и пригладил седеющие волосы. — Баан-Ну упрятал его так, что нам до него не добраться, на какой-то военно-космической базе. Предложил прислать официальный запрос. Тянет время.
— А Лилоре тем временем всё хуже! — всхлипнула Нин-Кан.
— Там действительно всё очень серьёзно, — Мин-Кан-младший покачал головой. Даже вышитые на его мундире звёзды, кажется, потемнели. — Я не хотел вас раньше времени обнадёживать… Я поговорил с Кау-Руком, мы, конечно, не были особо дружны в Академии, но он меня вспомнил. Так вот, он как услышал, что нам нужен Ильсор… аж затрясся весь… но обещал помочь, хотя у него таких просителей, небось, пруд пруди…
Несколько минут они сидели в молчании, пока Ильнира, внучка Лилоры, меняла тарелки под горячее.
Мин-Кан-младший в который раз подумал, что Ильнира за этот год повзрослела и стала настоящей красавицей, и неплохо было бы… То ли свет упал как-то странно, то ли день сегодня был такой, но когда Нин-Кан и Ильнира повернулись к закашлявшемуся Эль-Кану, юноша поразился, как они обе похожи. В этот момент браслет у него пискнул.
— Это Кау-Рук. Я же говорил, что он поможет! У него больше возможностей доступа к медицинской базе. У этого Ильсора есть родная сестра, звёзд с неба не хватает. Совместимость восемьдесят семь, но проблем с изъятием не будет. Она в государственной собственности, разрешению на выкуп даже Баан-Ну обещал посодействовать, чтобы мы отстали от его «сокровища».
Мин-Кан-младший развернул в воздухе изображение симпатичной арзачки в зелёном комбинезоне.
Тарелка со звоном упала на пол и разбилась.
— Простите. — пряча глаза, Ильнира, про которую совсем забыли, принялась спешно вытирать с пола.
Эль-Кан, сидевший ближе всех, взял её за подбородок и пристально взглянул в наполненные слезами глаза.
— Забудь, что ты сейчас слышала про девочку. Это просто почка. Неважно чья. Твоя бабушка спасена. Благодари Младшего.
Ильнира кивнула и обернулась к Мин-Кану. В её глазах были обожание, благодарность и обещание.
Почему бы и нет, подумал Мин-Кан.

@темы: ТЗЗ, Волшебная страна, фанфики

---

Название: Биоресурсы
Бета: Kerr Avon
Размер: драббл, 561 слово
Канон: А.М. Волков, «Тайна заброшенного замка»
Пейринг/Персонажи: Ильсор
Категория: джен
Жанр: драма, дарк
Рейтинг: R
Краткое содержание: Арзак — вещь полезная.
Примечание: упоминается насилие, в том числе сексуальное, без учёта возраста и каннибализм (без открытых сцен)


— Ильсор, неужели нельзя было вместо этих педалей придумать какой-нибудь механизм?
Командная работа «Четыре с половиной процента»

Топить нефтью всё равно, что топить ассигнациями.
Д. И. Менделеев

Презренные арзаки — очень ценные биологические ресурсы. Арзаки берегут жизни менвитов. Арзаки трудятся, пока могут, иначе — выбраковка.

Арзаки — большая экономия на автоматизации, на технике безопасности, на вредных и опасных производствах. Любая арзачка нарожает новых.

Благодаря арзакам сократилось количество преступлений: арзака можно убить, изнасиловать, просто выместить на нём недовольство. Возраст и пол значения не имеют.

Органы и ткани этих низших существ прекрасно подходят для пересадки Избранникам. Желательно изымать материал у самых молодых и здоровых, но при идеальной совместимости выбрать можно практически любого, будь он хоть трижды уникальным. Жизнь даже самого заурядного менвита ценнее, а государство возместит расходы хозяину.

Благодаря арзакам медицина идёт вперёд, и некоторые особо совестливые учёные предлагают поставить им памятник рядом с памятниками другим животным, задействованным в экспериментах.

Арзаки живут от сортировки до сортировки, которая может означать полную выбраковку, а может обойтись всего лишь сменой категории (и большими, не всегда приятными переменами в жизни).

Ни одна крошка арзака не пропадёт после его смерти. Органы, удобрения, консервы для животных. Определённые круги пока безуспешно лоббируют идею производить аналогичные консервы для арзаков. Взять хотя бы последнюю статью в «Завтрашней Бассании» «О влиянии употребления арзачины на продуктивность биоресурсов». Но пока даже домашнему ранвишу такое дать не каждый менвит решается, впрочем, сторожевых ранвишей кормят арзачиной сплошь и рядом - «чтобы злее были».

Даже те, кто практически ни на что не годен, могут отдать свою жизнь на благо Избранников.

В эпоху начала воздухоплавания проводились эксперименты по подпитке летательных аппаратов витальной энергией пилотов. Так получилось, что важные научные открытия совпали во времени. Меньше топлива — меньше веса, который надо поднять, да и запас энергии в критических условиях не помешает. Разумеется, менвиты и здесь показали лучший результат. Но эксперименты пришлось свернуть: вред людям они причиняли большой и непоправимый. Так и пылились задумки учёных в архивах до самого Пира.

Разумеется, «Диавону» проектировали как и все рамерийские корабли, с учётом арзаков. Ильсор мог только горько усмехнуться в ответ спросившему. Не бывает механизмов с КПД даже в 100%. Где вы видели устройство, которое крутило бы себя само и ещё давало энергию? А запас топлива на путь до Беллиоры и обратно не позволил бы кораблю оторваться от Рамерии.

Другое дело арзаки. Могут обслуживать системы корабля. Могут крутить генератор, пока не выдохнутся, и одновременно обдумывать научные задачи. Ну и, разумеется, это живые батареи, дающие куда больше энергии относительно своего веса, чем любой из пока доступных видов топлива.

Арзака помещают в специальное устройство, и чем медленне и неприятнее он умирает, тем выше выход энергии. Это стандартное устройство, даже крики превращающее в энергию. На Рамерии государство бы получило дополнительный доход от желающих понаблюдать и послушать. Здесь рядом будет только техник-арзак, которого ждёт аналогичное будущее, и его страх перерабатывает та же машина. По правилам должен присутствовать ещё и кто-то из менвитов, но Баан-Ну настолько чувствителен в этом вопросе, что даже на подчинённых неприятную обязанность свалить усовестился.

Лон-Гор, который только что был так мил в беседе, регулярно проводит сортировку и подписывает соответствующие документы. Потом проверяет по приборам, не халтурил ли техник. Техник никогда не халтурит. Чем меньше энергии даст один арзак, тем больше его товарищей встретят ужасную смерть в «выжималке».

А из того, что осталось от погибших, уже наделали консервов, которые ждут в складских отсеках «Диавоны». На случай, если основательно пополнить запасы еды на Беллиоре не выйдет.

Ильсор ещё раз взглянул в глаза каждому из товарищей. Куда труднее встречаться взглядом не с менвитами, а с арзаками, которые знают свой номер в очереди на утилизацию и помнят, что твой номер — последний.

@темы: ТЗЗ, Волшебная страна, фанфики

---

Название: Леденцы
Бета: Felis caracal
Размер: мини, 1088 слов
Канон: А.М. Волков
Пейринг/Персонажи: Гудвин
Категория: джен
Жанр: юмор
Рейтинг: R
Предупреждения: мат
Краткое содержание: Как, по-вашему, Великий и Ужасный относится к зелёному?
Примечания: автор знает, как правильно называется светло-зелёный цвет

День не задался с самого утра.
Доставщик с мыловаренного завода приехал на своём уёбищном зелёном фургоне. Вообще-то эта колымага показывалась у крыльца Гудвина регулярно, — или не эта, а её ублюдочная сестрица, — так что редкое утро приходилось считать особенно добрым.
Гудвин стоял, скрестив руки, в дверях лавки, вынуждая доставщика кое-как протискиваться мимо с коробками, смердящими отдушкой до рези в глазах, и мрачно наблюдал, как сонная кобыла отгоняет первых утренних мух. Потом прошёл за доставщиком внутрь, чтобы отдать деньги. На стене висело засиженное мухами зеркало, которое за несколько лет никто не сподобился купить — слишком дорогая вещь для местных нищеёбов.
«Сделай ебло попроще, — мысленно приказал он себе. — Не с Гингемой переговоры ведёшь».
— В Канзас-Сити, говорю, ездил, — сообщил радостно доставщик. — Хочу посвататься к Мэри Браун, прикупил кольцо с изумрудом. Знакомый один присоветовал неплохой камень, доллара за три, вот такой…
«Кажется, не меня одного здесь наебали».
Гудвин приложил все силы, чтобы не фыркнуть.
— Скажи, что очень подходит к её глазам. Женщины любят комплименты даже больше подарков.
Доставщик понимающе разулыбался и закивал.
«Вот опездол. — Гудвин улыбнулся — первый и последний раз за это утро. — Ты ей хоть раз смотрел в глаза, а не в пизду?»
Потом притащилась первая покупательница, старуха Джонс. Денег у неё было хуй да нихуя, как и у большинства местных, так что в лавку она ходила пиздобольствовать.
— Доброго утречка, мистер Гудвин, — завела она с порога. — Как ваше здоровье, как семейство?
— Ещё не образовалось, — философски заметил Гудвин.
«И не образуется. Терпеть ещё и чьи-то заебоны? Одна язва у меня уже есть, вторая нахуй не сдалась».
— И очень, очень плохо. Господь судил людям жить парами, жена да прилепится… Слышали, что Питер Доэрти сватается к Мэри Браун? Уж наверняка прикупит у вас что-нибудь к свадьбе. Почистили б вы зеркало, мой дорогой, я бы уж посоветовала ему сделать хороший подарок, а вы мне — скидочку…
— Вы мне и так должны один доллар тридцать два цента. — Гудвин постучал пальцем по обложке замызганной приходно-расходной книги.
— А я разве отказываюсь? Вот сын вернётся скоро с Клондайка, настоящим богачом, да, и я сразу всё и отдам. Так что, займёте мне ещё немного? Всего только баночку зелёного горошка, одну маленькую баночку зелёного…
«Ебёного!»
— Нету! — рявкнул Гудвин. — Весь разобрали!
— Как же это, кто же это? — пятясь к дверям, зачастила миссис Джонс.
— Р-р-русские эмигранты! — наступая на неё, рыкнул Гудвин. — С фер-р-рмы Колхауна!
Миссис Джонс убралась.
Солнечный луч падал в мутное окно лавки, почти туда же, что и вчера. За год он делал небольшой круг, о чём свидетельствовал выгоревший кусок пола. На свету лениво кружились пылинки. Мухи гудели под потолком. Покупателей не было.
Ближе к обеду забежала средняя дочка Тайлеров, долго стояла, почёсывая одной босой ногой другую, разглядывала товары, повыёбывалась перед зеркалом, и всё молча, усиленно игнорируя стоявшего здесь же хозяина лавки. Когда глаза наелись, подошла наконец к кассе и попросила два фунта сахару и фунт зелёного чаю. Хотя бы не в долг.
— Дяденька Гудвин, а бывают зелёные леденцы? Джои Стейн говорит, что бывают, но я у вас никогда не видела зелёных, а у вас есть всё на свете, правда!
«Вот же сучка мелкая. И эта туда же».
— Не бывают, — стараясь не сильно кривиться при мысли о зелёных леденцах, так напоминающих ебучие изумруды, солгал Гудвин.
— Так я и думала, что он жалкий врунишка! Чем же их красить в зелёный, ведь правда? Шпинатом, что ли?
«Мышьяком, блядь».
— А как их потом есть, этакую гадость!
— Тебя дома не хватятся?
— Ой, и правда!
Чтобы немного успокоиться, Гудвин посмотрел на нехуёвую батарею винных бутылок. На выпивку у местной пиздобратии почему-то всегда хватало, и это хоть немного оправдывало зелёный цвет в его глазах. Может быть, ещё доллары.
Время перевалило за полдень и понемногу катилось к вечеру. В лавку заглянули Тара Тайлер и Марта Тейлор, пёзды недоёбанные, скорее всего, тоже просто поглазеть, и принялись копаться в скобяных товарах, перемывая косточки соседям.
— Приходит такой к ней, сапоги дёгтем намазаны, волосы набриолинены, одеколона флакон, наверно, на себя вылил, и даёт ей это кольцо. Под цвет глаз, говорит. А глаза-то у неё — синие! Она кольцо это об пол, изумруд этот — вдребезги, просто вдребезги, и букетом его отдубасила, прямо до калитки гнала!
«Отсоси, уёбок».
— Что-то раззадорила ты меня на зелёный. А у вас есть такой же, только зелёный или хотя бы салатневый? — Марта показала Гудвину небольшой эмалированый тазик.
«Господи, дай мне сил. Ёбаное всё. Захуярить тебе им по башке, чтоб в глазах позеленело!»
Марту, которая была замужем за мясником и, в отличие от остальных, периодически что-то покупала, Гудвин не любил почти так же, как зелёный цвет, — за отдалённое сходство с несговорчивой сучкой Стеллой.
— Можете взять этот и перекрасить.
— А зелёная краска у вас есть?
«Да ёб твою мать, вы что, сговорились все, что ли?!»
Впрочем, поскольку этим блядям полосатым в действительности не нужны были ни тазик, ни краска, то к тому моменту, как Гудвин досчитал до десяти, они пиздели уже о совсем другом.
— Ах, мистер Гудвин, какой, говорят, магазин открыли в Канзас-Сити! У-ни-вер-сальный! Когда вы будете расширяться, мистер Гудвин? Представляете, вон там будут меха и хрусталь, а вон там — свежая зелень!
— Я бакалейщик, а не зеленщик, — сердито тряхнув счёты, буркнул Гудвин. — И вообще, сегодня я закрываюсь раньше, голубушки.
Может быть, действительно закрыть лавку к ебеням, не дожидаясь, пока отцы семейств по дороге с работы потянутся за выпивкой и табаком?
Не успел: практически в дверях столкнулся с Чарли Блэком, Элли и Тотошкой, на которого правило «с собаками нельзя» в этой лавке не распространялось.
Чарли купил табаку, выпивки и полфунта леденцов для Элли.
— А почему вы не делаете зелёных леденцов? — неожиданно спросила девочка. — Мне сегодня Эби Тайлер говорила, что таких не бывает, но вы же наверняка знаете, как их делали в Изумрудном городе! Ни у кого нет, а у вас будут!
Уж от кого-кого, а от Элли он не ожидал такого подвоха.
— Да что ж вам всем пиздец припёрло-то! — начал он негромко, постепенно переходя на крик. — Зелёный, зелёный, зелёный! Что за день-пиздень, как будто других цветов на свете не осталось!
— Ты чего, блядь, при ребёнке выражаешься? — нахмурился Блэк.
Тотошка зарычал.
— Я… я думала, вы любите зелёный, — оторопело сказала Элли.
— Люблю? Люблю?! Да он мне вот где сидит, глаза б мои его не видели! В Зелёной стране он буквально ВЕЗДЕ, там зелёное буквально ВСЁ, и даже в мои личные покои, где я пытался отдохнуть от этого злоебучего цвета, эти мерзавцы пытались напихать своей… любимой… зелёной… хуеты!
С последним словом Гудвин особенно сильно приложил счёты о прилавок, и костяшки брызнули в разные стороны.
— А эти их сраные изумруды… В Волшебной стране они, может быть, и были изумрудами, но здесь… — устало закрывая руками лицо, тихо добавил Гудвин, — они превратились в мерзкие липкие леденцы, которые только и годятся, чтобы травить ближних. Думаешь, улетая оттуда, я мечтал поселиться в этой пизде мира?

@темы: Волшебная страна, фанфики

---

Название: Метель
Бета: Felis caracal
Канон: «Заколдованное королевство»
Размер: мини, 1661 слово
Персонажи: Уайатт Кейн /ДиДжи, Амброз
Жанр: гет, флафф
Краткое содержание: Будь осторожнее в своих желаниях, особенно если обладаешь магией.
Написано для командного Сикрет Санту для замечательной Аники Лель.
Серьёзно предупреждаю, беспощадный гетный низкорейтинговый флафф. А кто не верил, что я это умею,

Первый раз Ди Джи увидела настоящий снег только в ОЗ.

Дома, в американской прерии, не бывало «белого Рождества». Зимой накрапывало или лило. В лучшем случае, морось по утрам оседала инеем на проводах. Дома… теперь у неё было два дома.

Тогда она не успела даже удивиться: почти не замечая холода, метели и сугробов, упорно рвалась вперёд. Теперь же, когда Зимний Дворец перестал быть просто глыбой льда, можно было хоть круглый год наслаждаться новогодней сказкой.

Зимний Дворец потому и назывался зимним, что вокруг него всё время царила зима. Снежинки переливались в свете многочисленных дворцовых огней, даже озеро, превращённое в большой каток, таинственно светилось изнутри. Ди Джи в который раз напомнила себе спросить у мамы или сестры, что это там на дне сияет так ярко.

С карнизов, укрытых пушистым снежком, свешивались искрящиеся сосульки. Они легонько позванивали от ветра или если кто-нибудь проводил по ним рукой. Если же вдруг одному из гостей приходило в голову полакомиться, на месте отломленной сосульки вырастала другая, ещё красивее. Магия придавала им разные вкусы, и будет твоя сосулька сладкой или кисловатой, угадать было невозможно. В день рождения детишки гадали на сосульках, сладкий год их ожидает или кислый, а иногда потихоньку так делали и некоторые взрослые.

Насчёт сосулек, кстати, была идея Ди Джи. Не совсем её, конечно, подсмотренная в Большом Мире, но всё же. Младшая принцесса была рада помочь Королеве, пытавшейся излечить ОЗ от последствий тёмной магии. Ничто не восстанавливает лучше, чем смех и радость, считала та, и старалась устроить в стране побольше праздников.

Вот и сейчас во дворце намечался большой бал, и если на него приглашены были не все, то на каток или во дворцовый парк мог попасть любой желающий. Королева не боялась неприятных сюрпризов: ведь здесь были две сильных светлых волшебницы и их магия успокаивала недовольных и воинственных. Нарядные парочки кружились на льду, играл механический оркестр, перемигивались гирлянды, раскачивались цветные флажки, от ярких палаток тянуло карамелью и глинтвейном. Дети развернули целое сражение за небольшую крепость, вырезанную из зелёного льда. Кругом царили шум и суматоха.

Ди Джи, грызя сорванную мимоходом сосульку (сладкую), стояла в свете меняющего цвета фонаря и с опаской смотрела на всё это мельтешение, слишком напоминающее работу в шумной забегаловке среди прерии. Она терпеть не могла балы и приёмы, тяжелым парадным платьям предпочитала рабочий комбинезон, а кокетничанью с молодыми людьми «из лучших семей» — возню с каким-нибудь новым изобретением на пару с Амброзом. Находились и такие, кто уже мысленно поженил их; Амброз и Ди Джи порой шутили над этими глупыми сплетнями и над тем, что у них была, скорее, одна общая любовь: техника.

А ещё Амброз учил её танцам. Ди Джи приходилось заново осваивать придворный этикет и всё то, что обязана была знать приличная принцесса. Благодаря занятиям с Амброзом, где приходилось держаться за руки и всё прочие места, прижиматься друг к другу, кружиться вместе, Ди Джи очень и очень хорошо знала, что его близость не вызывает в ней трепета. Вот если бы это были другие сильные руки… Но тот, о ком она думала, вряд ли умел танцевать так же лихо, да и при дворе не хотел появляться, как его ни зазывали.

Даже с Дикарём ей удалось повидаться, когда мать и обе дочери воскрешали Сады Папай, а Кейн как сквозь землю провалился. И сегодня нечего было ждать, что он явится по приглашению.

Странно было думать, что сейчас в Садах сразу цвели и плодоносили Булгар-Нави, а в Лугах царило вечное звенящее цикадами лето. Ди Джи поймала языком снежинку, отбросила сосульку-врунишку и решительно зашагала в сторону горки, откуда доносились смех и радостные визги. Вывалянный в снегу малыш скатился ей прямо под ноги, вытаращил глаза и замер, узнав принцессу. Она благословила его, как учила Королева, и он, смеясь, убежал, скрылся в начинающейся метели.

Около горки выдавали санки и лыжи, причём любые лыжи волшебным образом подстраивались под любую ногу.

— Хотите глинтвейна, ваше высочество? — улыбаясь, спросил румяный от морозца продавец. — Сегодня всё бесплатно.

— А мороженое у вас есть?

Ди Джи, надевавшая лыжи, мечтала оказаться в дальнем конце парка, подальше от всего этого шума.

— Чего нет, того нет, — развёл руками продавец. — Могу предложить яблоко в карамели.

— Спасибо! — Ди Джи помахала лыжной палкой и унеслась прочь.

Парочки, играющие в снежки, парочки, целующиеся среди деревьев, там, куда почти не долетала музыка и где фонари светили уже не так ярко… Наконец Ди Джи осталась одна в той части парка, где сквозь крутящийся снег едва пробивался свет мелькавших среди разрывов туч лун. Принцесса облегчённо вздохнула и поехала медленнее, любуясь снежными шапками на ветках елей, мириадами сверкающих снежинок, которые не били в лицо, а нежно прикасались, свежим морозным воздухом, который не жёг, а лишь слегка пощипывал щёки. Никаких голосов, кроме ночных птиц, никакого постороннего движения. До бала оставалось ещё несколько часов, даже Амброз выгнал всех из мастерской и отправился прихорашиваться. Ди Джи тоже должна была навести марафет и встречать прибывающих гостей, но сегодня, как и всякий раз, тянула до последнего, сегодня, как и всякий раз, ей хотелось побыть одной, прежде чем окунуться в шум и движение.

Она ехала, всё глубже погружаясь в собственные мысли. Между ней и Кейном лежала целая жизнь — его покойная жена, которую он до сих пор любил, сын, подполье, заключение в стазис-костюме. Ди Джи наверняка была для него всего лишь неразумной, неопытной девчонкой, кого он и знал-то несколько дней. Из которых большую часть, до встречи с Мистиком, считал её обузой. Ну и что с того, что она теперь принцесса? Принцесса-неумёха, вечно перемазанная в машинном масле. Ди Джи так и не почувствовала себя принцессой по-настоящему, а ждать, что такой человек, как Кейн, польстится на её статус, тем более было бы неуважением к нему и к себе.

Резко крикнув, вспорхнула с ветки птица, стряхнула снежную шапку на Ди Джи, приведя ту в чувство. Девушка огляделась.

В парке совсем стемнело, снег повалил гуще. Да и парк ли это был, в конце концов? Окрестности больше походили на густой лес, путь преградило поваленное дерево. Ни красивой кованой ограды, которой давно пора было появиться, ни фонарей, ни огонька в метели. Ди Джи попробовала вернуться по своим следам, но их замело, лыжня через пару минут пропала под свежим снегом. Тогда Ди Джи прислушалась к себе, к тому, куда вело её магическое чутьё, и поехала вперёд, едва ли различая что-то дальше носков лыж. Теперь ей не нужен был волшебный компас, чтобы чувствовать, где дом, где сердце, как в прошлом стал не нужен магический знак на ладони.

Неожиданно она оказалась на склоне оврага, поняв это, когда лыжи уже неудержимо понесли её вниз. Она наткнулась на что-то под снегом — ветку или камень, — раздался хруст, и Ди Джи полетела кубарем, едва ухитрившись не свалиться в протекавший по дну оврага ручей.

Правая лыжа сломалась, левая отцепилась и оказалась в ручье.

Это был явно не дворцовый парк, но как удалось оказаться за оградой? Да и не было на острове такого леса и таких оврагов.

Чутьё вело вперёд, через ручей и на другую сторону оврага. Ди Джи, оперевшись палкой посередине ручья, перескочила на другой берег и принялась упрямо карабкаться по довольно крутому склону. Она набрала снега в сапоги и за воротник, но ей было жарко.

Вперёд и вперёд, через лес и метель, и дорога казалась слишком длинной, наверно, из-за того, что приходилось обходить бурелом, перелезать через старые стволы и проваливаться в сугробы. Наконец, даже несмотря на постоянное движение, Ди Джи начала мёрзнуть. Ей становилось всё неуютнее, крики ночных птиц — или не птиц, мало ли, что ещё она не знала про ОЗ, — заставляли вздрагивать, и вдалеке послышался вой. Волки? Откуда здесь волки? Водятся ли в ОЗ волки? Надо было уделять внимание не только технике и этикету, запоздало подумала Ди Джи.

Вой приближался. Ди Джи крепче сжала палку, и вдруг, когда надежда была совсем потеряна, вдали замаячил огонёк. Рискуя переломать ноги, Ди Джи из последних сил рванулась к нему, но то, воющее во тьме, казалось, догоняло её быстрее. Она вырвалась на полянку, взлетела по ступеням на крыльцо маленького домика, в окошке которого и увидела свет. Рванула дверь и метнулась внутрь. Преследовавший её тёмный силуэт кинулся следом. Ди Джи развернулась ему навстречу, выставляя палки.

Но в этот момент человек, сидевший на корточках у печурки, обернулся на шум, моментально выхватил револьвер и несколько раз выстрелил.

— Чумной, вот и взбесился, — сказал мужчина, отнимая у Ди Джи одну из судорожно сжатых лыжных палок и выпихивая бьющееся тело здоровенного, но тощего и облезлого Папая за порог. — Девочка? Ты? Как тебя сюда занесло?

— Кейн! — Ди Джи бросилась ему на шею и тут же отступила, смутившись. — Не думала, что такие водятся в окрестностях Зимнего Дворца.

— Дворца? Ну, это вряд ли. Здесь, в Чёрных горах, бывает. Моританий тянет чокнутых как магнитом.

— В Чёрных горах? Но это же чёрт знает где! Не могла же я перенестись…

Кейн заинтересованно взглянул на неё.

— Я пошла покататься на лыжах по дворцовому парку и заблудилась, — призналась Ди Джи.

— А я отправился ловить этого красавца, очень уж он рудокопов донимал. Лило как из ведра, так что все дрова сырые, — он махнул рукой в сторону печки. — И тут метель. В Чёрных горах погода легко меняется.

— Дай-ка я попробую. — Ди Джи присела перед печкой, провела над дровами рукой, и те занялись, наполняя комнату едким дымом. — Как же так могло получиться?

— Это ОЗ, девочка, — пожал плечами Кейн и принялся доставать из дорожного мешка припасы.

— «Это ОЗ», твердят всё вокруг, как будто это что-то объясняет! — Ди Джи слишком устала, проголодалась и замёрзла, чтобы следить за языком. — И я не девочка, хватит смотреть на меня как на ребёнка, даже если тебе нужна совсем другая, более взрослая женщина! — выпалила она и только потом поняла, что ляпнула. — Ох, прости, мама меня убьёт, то есть будет волноваться, и я обещала Глючу первый танец… то есть Амброзу, конечно же, никак не привыкну…

Она взяла себя в руки и подняла глаза на примолкшего Кейна.

— Ты и он… — наконец проронил бывший полицейский.

— Все при дворе об этом только и сплетничают! О боже, нет! — Ди Джи рассмеялась при виде его вытянувшегося лица. Чтобы Железный человек настолько не сдержался, надо было постараться.

Чего она не ожидала, так это что Кейн обнимет и крепко прижмёт её к себе, а потом осторожно поцелует в макушку.

— Это ОЗ, девочка, — прошептал он ей в волосы. — Нам надо было объясниться, и теперь мы никуда не денемся.

Мокрые, замёрзшие, они сидели, обнявшись, возле дымящей печки и смеялись.

@темы: Волшебная страна, фанфики

---

Название: Ум, честь и совесть

Бета: Felis caracal
Размер: драббл, 770 слов
Канон: А.М. Волков, «Урфин Джюс и его деревянные солдаты»
Пейринг/Персонажи: Урфин Джюс, Гуамоколатокинт, Смелый Лев, Железный Дровосек, Страшила Мудрый
Категория: джен
Жанр: драма, юмор, мистика
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Бойся Гудвина, дары приносящего.
Когда Урфин с дуболомами подошли к лесу, они услышали недовольное рычание тигров. Урфин благоразумно приказал дуболомам построиться вокруг телеги.
- Сидеть, я кому сказал! - рявкнул кто-то среди деревьев.
- Подпустим ближе? - с надеждой спросил кто-то другой.
- Пропустим мимо! Это если повезёт! Видал, какие у них дубинки? А какие сабли?
- Эй! - крикнул будущий правитель Волшебной страны. - Выходи, поговорим!
Он привечал трусов и предателей. Новые слуги ему бы не помешали.
Поджав хвост, из леса на дорогу выбрался довольно крупный лев. В зубах он держал бутыль с залитой воском пробкой. Зверь, оглядываясь, подошёл и положил свою ношу к ногам Урфина.
- Ты кто?
- Я С... Осторожный Лев.
- А это что?
- Забирай, - рыкнул лев. - Страшила сварил по рецепту Гудвина. Великий и Ужасный предупреждал, что храбрость постоянно выдыхается и надо её принимать. А я больше не хочу. Глупости от неё всякие творю, ещё и голова с утра болит.
- А мне она зачем? - удивился Урфин.
- Ну ты же хочешь править Волшебной страной? Я когда набрался храбрости, звери сразу сделали меня царём. Думаешь, я хотел?
Лев совсем засмущался, попятился и сиганул в кусты. Было слышно, как он убегает всё глубже в лес, ломая ветки.
Урфин приказал дуболомам погрузить бутыль в телегу, и процессия двинулась дальше.
*
Долго ли, коротко ли, но деревянная армия добралась до стен Изумрудного города.
Фермеры при виде завоевателей прятались за зелёными заборчиками, а горожане разбежались и заперлись по домам. Защищать ворота вышли всего трое.
Правитель Изумрудного города Страшила Мудрый был серьёзен, ткань на лбу залегла глубокими складками.
- Сдавайтесь! - объявил защитникам города Урфин. - Я буду править всей Волшебной страной! Я наведу здесь порядок!
Страшила неожиданно просиял.
- Наконец-то! - воскликнул он, спрыгивая со стены прямо к удивлённому Урфину. - Слава Гудвину, нашёлся хоть кто-то. Теперь я смогу посмотреть мир и не сидеть здесь как пришитый. С тех пор, как у меня появились мозги, все только и считают, что я должен за них думать. Ты когда-нибудь пробовал управлять, постоянно думая о последствиях? Да ещё в голову лезут разные разности, всё страньше и страньше...
Страшила скинул шляпу, споро развязал верёвку на макушке и вытащил небольшой мешочек.
- Вот! - протянул он Урфину мозги.
Урфин с любопытством заглянул внутрь мешочка. Поблёскивали иголки, среди отрубей копошилась пара тараканов.
- Не... - начал он, завязывая мешочек.
- Парень, я тебя знаю? - спросил Страшила, улыбаясь. - Чего ты хмуришься в такой хороший день? Смотри, сколько у тебя друзей! - Он обвёл дуболомов взмахом мягкой руки. - Друзья - великое дело; когда я подружился с одной вороной...
"Воистину волшебная вещь, от самого Великого и Ужасного", - подумал Урфин и припрятал мешочек в телеге.
*
Не минуло и пары дней правления, прошедших в уборке улиц от лишних изумрудов, как беспокойный сон новоиспечённого правителя был прерван жутким грохотом, словно сразу несколько человек колотили в железные кастрюли.
- Бунт? - Урфин вскочил с постели и оглянулся. Верный Топотун был на месте.
- Да не паникуйте вы так! - громкий голос звучал, как из ведра. - Знаю я, что на троне Урфин Джюс. К нему и пришёл. Поговорить. Да перестаньте же! Никого я выгонять не собираюсь!
Урфин Первый приосанился, вспомнив, что он как-никак попирает сапогами Вселенную, и вовремя: тяжёлые дубовые двери спальни, запертые на прочный засов, распахнулись, и вошёл Железный Дровосек.
- Ты, что ли, Урфин? - Дровосек глянул сверху вниз, протянул руку (Урфин постарался не дёрнуться).
На раскрытой ладони лежало сердце. Маленькое, алое, шёлковое. Урфин сглотнул. Очень неожиданное предложение.
- Забирай, не стесняйся, - прогудел Дровосек. - Я уже извёлся весь, постоянно переживаю, работаю с утра до ночи, но всё время чувствую себя лишним. Не хочу так больше.
Он положил сердце на прикроватную тумбочку и ушёл, громыхая.
Урфин спрятал сердце в железный шкаф, где уже лежали храбрость и мозги и ключ от которого болтался на шее. Уснуть в эту ночь так и не удалось.
*
- Гуамоко, - позвал Урфин. - Гуамоколатокинт!
Филин приоткрыл правый глаз.
- Что со мной творится?
- Объяви войну Стелле, Виллине или обеим сразу, как рукой снимет.
- Кажется, я не хочу дальше завоёвывать Волшебную страну.
Гуамоколатокинт закрыл правый глаз и открыл левый.
- Они меня не боятся, - шёпотом продолжил Урфин Первый, и филин понял, что речь не о добрых волшебницах. - Была Гингема, не стало Гингемы, пришёл я - на второй день забыли и живут как всегда. Что Гудвин, что Страшила, что Урфин Джюс... - Правитель прищурился. - Ты тоже?
- Для меня ты всегда был особенным, - устало соврал Гуамоколатокинт.
- Тогда объясни, что это? Может быть, они? - Урфин махнул головой в сторону железного шкафа и накрыл рукой маленький ключик, висевший на шее. - Может, мне их выбросить? Сжечь?
- Есть вещи, - злорадно сообщил филин, - от которых так просто не отвяжешься. Возможно, эти переходят только к такому же идиоту, согласному забрать их добровольно.
Урфин проглотил "идиота". Великий и Ужасный избавился от всех трёх даров в один день и радостно свалил в закат, а ему самому когда ещё удастся так ловко всё подстроить? Может быть, заключить мир со Стеллой в обмен на секрет вечной молодости?

@темы: Волшебная страна, фанфики

---

Ни для кого не секрет, с кем я бегала на ЗФБ в этом году.
Постигала очередной уровень дзена.
Если что, лисошапки и рыбошапка, а также туториалы к ним, - мои, родные. А ещё розовая сова и бусики-фигусики "Весенний розовый", "Жемчужный розовый", "Шёлк и чешуя", "Выше солнца", "И всё-таки они вместе". И бонусом - вот эти вот уточки ))) archiveofourown.org/works/36999061
А ещё инсталляция со шкатулкой Стеллы, но это уже в компании ещё пары упоротых и отважных *мучительно размышляет, можно ли их деанонить* — Тотошки и Таэль.

Ну и фики, мать их за ногу, конечно. Поползу выкладывать.

У самой шкатулки, кстати, есть история. Или две. Или больше...
Родители подарили мне её, когда жили и работали в Корее. По крышечке летят такие перламутровые журавлики, и ещё она играет корейскую музыку.
Эльговский камень с дыркой, в народе "куриный бог", достался мне от одного приятеля, по молодости бомжевавшего в Крыму. Потом он подсел и дружба кончилась, но это уже совсем другая история.

запись создана: 24.01.2022 в 01:12

@темы: рукоделки, Волшебная страна

---

Эти два серых идиота, не знаю, как они друг дружку различают, воспользовались тем, что ребёнок на праздники уехал, прихватив пенку, прикрывающую их любимый угол. По приезде его ждало полноценное, готовое к заселению гнездо.

@темы: дурдом, Ищем пуговку

---

А вообще Вселенная, компенсируя невозможность исполнения желания о мире, исполнила ряд других. Подарила мне хороших людей, перспективу групповой работы не от раза к разу, а долгоиграющую. Место для групповых встреч. Много ниточек и несколько книжек, причём не только мне, а на благотворительность. Возможно, ещё ткацкий станок и ещё ниточек к нему. Боюсь сглазить или просрать это всё, потому что реально щедрый дар от мира. Держим кулачки за группу и добрую женщину, которая это организует. Ей нужна поддержка Вселенной, она поправляется после инсульта.

@темы: Ищем пуговку

---

Расту над собой. К ачивкам «нас ебут, а мы крепчаем» и «похуй, пляшем» уверенно прибавляется «хоть в глаза нассы».
Чудеса страхования, а также командной работы на литературном поприще...

@темы: апстену

---

На даче хорошо. Как выяснилось, с родителями можно иметь дело, если их регулярно строить.
Посевная идёт вовсю. Я наконец пробила высадку сорняков живучки и окопника туда, где несколько лет ничего, включая обыкновенную траву и мох, расти не хочет.
Мыши за зиму построили на нашем участке серьезный укрепрайон, всюду проваливающиеся ходы и погрызенные косточки тёрна. Непогрызенные уже проросли. У соседей семь деревьев, а у меня ни одного, хочу исправить мировую несправедливость.
В этом году всё проснулось поздно. В прошлом мае я уже поливала какие-то всходы, в этом и ревень чуть больше щавеля, и только-только сеем, приводим в порядок многолетники. Зима была очень снежная, глыбой с крыши дома покалечило крышу веранды, поломало кусты лаванды. Зато у нас неебическое количество рассады астр и брюссельской капусты, дай бог им дотянуть до осени.
Как это всё умиротворяет - травка, птички, копание в земле, побелка деревьев. Осы, грызущие сарай. Греющийся на солнце тритончик. Хочется пожелать всем мира, добра и созидательной деятельности. Жаль, волшебной палочки нету.

@темы: Ищем пуговку